Любовь и слёзы Незнаменитая война!?

Анна Дмитриевна Степанова
      Никто не представлял тогда, что отцу предстояло пережить новое страшное испытание – Финскую войну. Ой-Ой-ой как обильно земля финская полита русской кровушкой! Как мало мы знаем о Финской войне. Я буквально насиловала интернет, пытаясь найти более подробную информацию, чтобы представить, в каких условиях проходила эта война. Но всё попадались короткие справки. Я знала, что мой отец воевал в составе 86 дивизии имени Президиума Верховного Совете Татар. АССР. Я знала, что в боях за Выборг вся дивизия отличилась и была награждена орденом «Красного Знамени». Запросила бои за Выборг. И здесь открылось такое, что трудно себе даже представить. Это совершенно особенная, невиданная по жестокости условий для советского солдата война. Я совершенно выбилась из сил, всю ночь не спала. Зачем, ради чего мы шли на такие жертвы?
      Требования Советской стороны с виду просты и понятны: отдать СССР часть Карельского перешейка в обмен на вдвое большие территории в Северной Карелии, чтобы отодвинуть границу от Ленинграда, и сдать в аренду под военные базы несколько островов и часть полуострова Ханко. Да, у Сталина, конечно, была определённая логика, даже патриот Финляндии генерал Маннергейм разделял его точку зрения, что граница проходила на необоснованно близком расстоянии от Ленинграда. Но представьте себе требования Сталина в реальных политических условиях: стране предлагают перекроить ее территорию – взять экономически важные земли, где плюс к тому находится единственная и стратегически важная линия укрепления, в замен предлагают большую территорию, но необустроенную и отделённую от твоих границ десятками километров. Кто бы добровольно согласился на такое? Но главное, у Финского руководства были все основания полагать, что только территорией дело не закончится: перед ними был пример Прибалтики и Польши, а отношения СССР с Финляндией всегда были напряжёнными. Финская общественность, впервые узнав о требованиях советской стороны, категорически выступила против каких-либо уступок. Подумайте теперь – реально ли было ожидать от Финляндии согласия на требования Советского Союза? Впрочем, когда речь идёт о больших амбициях, реальность обычно в расчёт не берётся.
      Никита Хрущёв в своих воспоминаниях пишет, что на совещании в Кремле Сталин сказал: «Давайте начнём сегодня… Мы лишь чуть повысим голос, и финнам останется только подчиниться. Если они станут упорствовать, мы произведём только один выстрел, и финны сразу поднимут руки и сдадутся». Маленькая страна без авиации, без танков. Справимся без проблем. Повод всегда найти можно. 26 ноября на границе СССР и Финляндии произошёл артобстрел. Не буду углубляться, с чьей стороны и кому это было нужно. Но в ответ на это Советский Союз назначает комиссию расследования, на настойчивые требования финской стороны участвовать в ней почему-то отвечает отказом, разрывает дипломатические отношения с Финляндией и 30 ноября объявляет войну.
      Эта война – наглядный пример того, как была организована работа в высших кругах военного управления. Мелкие склоки, большие амбиции, задетое самолюбие – вот что определило стратегию действий. Единственным человеком, который вдумчиво и профессионально подошёл к этой войне, был Шапошников (в то время он занимал посты начальника генштаба и заместителя председателя наркома обороны). Он очень серьёзно относился к линии Маннергейма и высоко оценивал боевую подготовку финской армии. Шапошников считал, что война будет длительной и что наступление невозможно без предварительного разрушения бетонных оборонительных сооружений финнов артиллерией и авиацией. Тем временем, считал Шапошников, следовало подготовить армию к войне в условиях суровой северной зимы: поставить на лыжи, одеть в зимнее обмундирование, заняться индивидуальной боевой подготовкой каждого бойца. Но Ворошилов, который Шапошникова терпеть не мог, месяца за два до войны, на совещании Военного совета, разнёс этот план в пух и прах. Ворошилов обвинил Шапошникова в пораженчестве, переоценке мелкобуржуазного противника и недооценке возможностей Красной Армии, умеющей драться по-большевистски. На Карельском перешейке, доказывал Ворошилов, достаточно дорог, чтобы обойтись без лыж, а вся война займёт не более двух недель — обойдутся и без зимнего обмундирования. Не нашлось никого, кто бы сказал: «Товарищ Ворошилов, мы Ваш план принять не можем, т.к. он некомпетентен». «Звучит очень достойно, - должно быть подумал Сталин, - Мы продемонстрируем всему миру свою мощь. Как Гитлер   молниеносной войной оккупировал Польшу, так и Советский Союз в два счёта расправиться с маленькой Финляндией. Как там в песне поётся, ну-ка вспомним:
В целом мире нигде нету силы такой,
Чтобы нашу страну сокрушила, —
С нами Сталин родной, и железной рукой
Нас к победе ведёт Ворошилов»
      Сталин родной и железный командующий обороны К Е. Ворошилов вооружили солдат песней и оптимистической установкой. И, хотя даже по календарю уже наступила зима, армию отправили воевать в северную страну в летних шинелях и кирзовых сапогах. В представлении Сталина это должна была быть «военная прогулка».
      86 дивизия была призвана на фронт практически сразу – в декабре и прошла всю войну. Провожая отца на фронт, мама дала ему толстые шерстяные носки и  пакеты  с порошком сухой горчицы и наказала насыпать в простые носки немного этого порошка, сверху оборачивать бумагой и потом одевать шерстяные носки. И всё равно душа её не знала покоя. День и ночь она вязала носки из толстой шерсти, безрукавки и отправляла посылки на фронт «моему миленькому и его ребятам, чтоб теплей было». Позже он с благодарностью вспоминал, что это действительно было их спасением.
      Красная Армия сразу же была втянута в ожесточённые бои, показав себя в них плохо обученной и фактически неуправляемой толпой. Плохо обученной, не то слово - вообще без всякого представления, куда их посылают и как в таких условиях воевать. В зимнее время армия начала военные действия, не имея ни полушубков, ни валенок, ни лыж, на которых, кстати, никто не умел ходить. Мобильные отряды финских лыжников, перекрыв немногочисленные дороги Карельского перешейка завалами и минами, быстро парализовали движение огромной, неуправляемой толпы и, смело маневрируя по снежному бездорожью, начали истребление противника. «Зимняя война» или  «Ледовый ад» - так называют финскую войну. Включайте воображение, и любые страсти, которые можно только себе представить, вряд ли воспроизведут ужасы той реальной картины. Вспомните хотя бы, как щиплет 25 –30 градусный мороз, а при 40 градусах вообще мороз уже не щиплет, а глубоко кусает до язв, до омертвления ткани. Команда «Вперёд!» если снег выше колен не выполняется, даже если в груди бьётся пламенное большевистское сердце. И это не саботаж. Это грань человеческих возможностей.
      В памяти встают картины жалкого отступления армии Наполеона, неподготовленной к встрече с русской зимой. Знаем же на опыте собственной истории, что с зимой шутки плохи. И все-таки, не оглядываясь, гоним свои войска в капкан. Две передовые дивизии Красной Армии, наступавшие на Сувантоярви, отрезанные от тылов, вмёрзнув в снег, были уже в невменяемом от обморожения состоянии взяты в плен финнами. На Петрозаводском направлении советские войска несли страшные потери, но не могли продвинуться вперёд ни на метр.
      «Только 19 декабря перед передним краем на дорогу у Суммы было сожжено около 50 танков. За линией гранитных надолбов к этому времени уже стояли 58 уничтоженных советских танков, из которых 22 были Т-28. Пять дней на фронте наблюдалась одна и та же картина: тысячи замёрзших тел лежали на снегу; живые, залёгшие перед финскими заграждениями, в течение всего светлого времени суток  лежали уткнувшись в снег, не смея пошевелиться из-за сильного перекрёстного пулемётного огня, осыпаемые осколочными минами ротных и батальонных финских миномётов. Танки скапливались у немногих узких проходов, проделанных в надолбах, становясь мишенью для финских противотанковых орудий. Прорвавшиеся танки не могли обнаружить амбразуры ДОТ и ДЗОТ, ведущих фланговый и косоприцельный огонь, забрасывались из перекрытых траншей и стрелковых ячеек бутылками с зажигательной жидкостью (с «Молотовским коктейлем» как не без юмора прозвали это нехитрое изобретение финские солдаты).» Вот что пришлось пережить тем, кого кинули на прорыв линии Маннергейма в эти безнадёжные первые дни войны.
      Что же представляла собой эта линия Маннергейма? Приведу некоторые описания. Сам К.Г. Маннергейм, руководивший строительством, оценивал линию укрепления довольно скромно: «Оборонительная линия, конечно, была, но её образовывали только редкие долговременные пулемётные гнёзда да два десятка выстроенных по моему предложению новых дотов, между которыми были проложены траншеи. Да, оборонительная линия существовала, но у неё отсутствовала глубина. Эту позицию народ и назвал «Линией Маннергейма». Её прочность явилась результатом стойкости и мужества наших солдат, а никак не результатом крепости сооружений.» (Карл Густав Маннергейм. Мемуары. Изд-во ""ВАГРИУС".1999..) Но, видимо, умелое использование ландшафта и сочетание различных методов сдерживания продвижения противника  оказало намного больший эффект, чем предполагали строители линии. Вот что сказал об укреплениях на Карельском перешейке Генерал Баду, старший конструктор линии Мажино, работавший техническим советником у Маннергейма: "…нигде в мире природные  условия не были так благоприятны для постройки укреплённых линий, как в Карелии. На этом узком месте между двумя водными пространствами - Ладожским озером и Финским заливом - имеются непроходимые леса и громадные скалы… Из железобетона и гранита построена знаменитая линия Маннергейма. В граните финны при помощи взрывов оборудовали пулемётные и орудийные гнезда, которым не страшны самые мощные авиабомбы. Там, где не хватало гранита, финны не пожалели железобетона." А вот впечатления тех, кто столкнулся с линией Маннергейма лицом к лицу. Обширные минные поля, железобетонные и бронированные казематы, проволочные заграждения, да не в 1-2 раза, а в 20-30, а на подступах к господствующим высотам и того больше - так, у высоты 65,5 колючка идёт в 47 рядов! А междурядья минированы, причём проволока не на деревянных столбах, которые ночью лазутчики подпилили бы и свалили, а на металлических, и танком их не больно-то сшибёшь, потому как многие ряды из рельсов, загодя вбитых в мёрзлый каменный грунт, а где и зацементированных, да плюс к тому междурядья густо усыпаны валунами и противотанковыми минами - на валун, невидимый под глубоким снегом, танк напарывается, как медведь на рогатку, а о встрече с миной и говорить нечего. Негде танкам развернуться, абсолютно негде, бессмысленны они в тайге. Потому Финляндия на них денег и не тратила. А если и есть где ровное поле, танкам доступное, так оно все равно недоступное, потому как перепоясано сетью противотанковых рвов и надолбов и густо утыкано минами.
      Начиная с весны 1939 г. десятки тысяч студентов, старших школьников, кадетов военных училищ и членов военизированных организаций работали на строительстве оборонительных сооружений, противотанковых и противопехотных заграждений на линиях укреплений на Карельском перешейке и севернее Ладожского озера, совершенствуя систему обороны. Расчёт делался на то, чтобы, используя системы долговременных и полевых укреплений с различными заграждениями и широким минированием местности, упорной обороной сковать в ходе боевых действий советские войска на продолжительное время до подхода помощи с Запада.
      Читаю и всё во мне кипит. Вся маленькая страна готовилась к обороне заранее. Многие авторы отмечают, что в результате войны с Финляндией наша армия получила ценный военный опыт. Подготовка к обороне – это один из основных уроков, который мы должны были извлечь. Извлекли ли мы его? Об этом позже. А пока с нашими солдатиками пробираемся вглубь. Станислав Грачев сравнивает Красную Армию с алчущим львом. Думаю, алчущий лев, вернее, львиный прайд сидел в тёплом кабинете в Кремле и ждал победных вестей.
      А Красная армия отчаянно вгрызалась в гранит финской обороны по всей протяжённости линии Маннергейма. Волна за волной советская пехота, поддерживаемая огнём артиллерии и танками, шла на штурм. Волна за волной они ложились в снег, чтобы уже никогда не подняться. Кинжальный огонь финских дотов скашивал всех. Но новые и новые ряды красноармейцев шли в атаку. В тоненьких шинелях, зажав в руках дедовские трёхлинейки, проваливаясь по пояс в глубокий снег, подрываясь на минах, они шли и шли на финские доты с той великой жертвенностью, на какую способны только русские люди... Я долго не могу уснуть, думая о том, что в этой сумасшедшей мясорубке был мой отец. Незаметно погружаюсь в сон и оказываюсь в этой толпе. С трудом передвигаемся по глубоким  сугробам. Нет больше сил, падаю. Кто-то толкает меня в спину: «Вставай, боец, идём дальше». Поднимаю голову, слышу родной голос:
- Девушка, что вы здесь делаете в этом страшном аду?
- Ищу моего любимого папу Степанова Дмитрий Дмитриевича.
- Как Вы сказали? Кого, кого Вы ищите?
- Своего отца, Степанова.
- Аннушка это ты?! Как ты сюда попала? Совсем взрослая!
- Я всю жизнь тебя ищу.
Опять слышны выстрелы. Мой папа накрыл меня шинелью. Раздался сильный взрыв, и я проснулась в холодном поту. Пью таблетку от головной боли, снотворную...
      По заснеженному лесу хорошо бы на лыжах пройти, финны вон как ловко на лыжах по тайге шастают. А сколько в Красной Армии лыжных батальонов? А ни одного. Ну хотя бы во взводах лыжи есть, хотя бы разведка к финнам и обратно на лыжах ходит? Нет, не на лыжах, а пешком метровый снег пашет, да ещё и без белых халатов - даже на разведку маскировочных халатов не заготовили, ни одного. Танки, пушки, самолёты - это есть, а халатов и лыж – нет. Ну, какого!? Я Вам скажу, чтиво не для слабонервных.
      Ночь. Кажется все спит. Но это только кажется. Одетые в маскхалаты финские лыжники носятся по лесу, как призраки, ловко обходят болота и минные поля. «На мины пусть уж Красная Армия натыкается! Это для неё подарочек». То тут, то там раздаются выстрелы. Лихорадочные перемещения, паника в рядах Красной Армии. И опять только хруст снега под ногами…
      Может создаться впечатление, что финнам все так легко и просто. Но оно обманчиво, как тишина ночи на Карельском перешейке. В военном руководстве осознают, что боеприпасов у них меньше, чем на месяц – надо срочно предпринять экстренные меры, да и физически силы далеко неравны. А иностранные державы помогать не торопятся. Почему же тогда финская армия чувствует себя так уверенно, наносит нам такие сокрушительные  удары? Просто они, в отличие от нас, продумали все до мелочей – что нужно, чтоб успешно воевать в таких условиях, как максимально использовать свои ресурсы. Взять хотя бы мины. Мины-то у них с таким секретом, который красным сапёрам неведом, не изучали они финские мины перед наступлением, как-то не думалось об этом, как не думалось ни о лыжах, ни о халатах. (А кому думалось - тому думы эти живо укоротили.) Да и попробуй, найди хоть одну мину под снегом, нащупай смертоносную проволочку, струнку натянутую, которую и летом в траве не видно, а уж зимой под снегом искать - гиблое дело. А мину каким-то чудом нашедши, снежок разгреби да из мёрзлой окаменевшей земли эту мину выколупни. Финнам же выколупывать мины не надо, лесные завалы растаскивать - не их забота.
      Их забота - не пропустить захватчика вглубь страны. И тут уж они проявили смекалку на все 100, мудро и находчиво используя особенности своей местности. Очень эффективно действовали партизанские отряды. К северу от Ладожского озера подготовка к партизанским действиям велась заранее. Потому что условия идеально для этого подходили – лесисто-болотистая местность, узкие грунтовые дороги, где крупную технику использовать неудобно, а войска очень уязвимы. Таким образом небольшие партизанские группы были настоящим бедствием для войск, которые пытались обойти линию Маннергейма. По всему лесу на деревьях устроились меткие стрелки – шюцкоровцы - по большей части добровольцы из гражданского населения, прошедшие специальную подготовку. Их прозвали «кукушками». Особенно они любили охотиться за офицерами. Только выглянет из укрытия - бах... и скошен.
      Вот так описывал свой боевой опыт заместитель политрука Г. Щуклин:
«Я взглянул вверх, но никого не заметил. Снег плотно облегал макушки деревьев, а стрельба раздавалась повсюду, и не было возможности быстро определить, откуда бьют. Вдруг я увидел младшего лейтенанта Колосова, подползавшего к дереву. Раненый, он продолжал стрелять из пистолета вверх. Бросившись к нему, я заметил на ветках шюцкоровца, стрелявшего из автомата. Это с ним дрался младший лейтенант Колосов. Я быстро прицелился и нажал спуск. Шюцкоровец выронил автомат и повис на суку. Сразу же стали стрелять и по мне. Я отполз назад и притаился за сваленным деревом. Отсюда заметил вторую «кукушку». На высокой сосне, почти у самого лабаза, стоял во весь рост шюцкоровец»
      В армию были срочно мобилизованы сибирские охотники-профессионалы вместе со своими лайками, с которыми они промышляли белку и соболя. Главной их задачей была борьба с «кукушками». По «кукушкам» лупили из орудий, бомбили лес, поджигали его, ибо «кукушка» не давала никому даже высунуться из укрытия.
      Кончается 1939 год. В снегах Карелии из последних сил бьётся окружённая финнами 9-я армия. Её пытаются снабжать с помощью воздушного моста, но никто не знает расположения армии в огромных лесных массивах, и большая часть сброшенных на парашютах грузов попадает в руки финнов. Все попытки пробиться к отрезанным частям и деблокировать их приводят к новым огромным потерям, но никакого результата не дают. И наконец, становится совершенно очевидным, что 9-я армия уничтожена. Вдоль линии Маннергейма царит зловещая тишина. Советские войска перегруппируются, зализывают раны, ждут.
      Можно себе представить что творилось в Кремле. Теперь-то Ворошилову явно несладко. Взгляд вождя просверливает его насквозь. Шапошников, которому даже не посчитали нужным сообщить о начале военных действий (чтоб не поднимал лишней суеты, наверное), страшно недоволен. «Раз уж демонстрации мощи и блицкрига не получилось, может быть, на этом и закончим? – предлагает он - А на уроках этой войны проведём реформу вооружённых сил. Ведь более важные дела предстоят, товарищ Сталин. А куда эта Финляндия денется? Сама потом попросится в состав СССР». В изумлении Сталин вынимает трубку изо рта: «Нет уж уходить с побитой мордой?! Будем драться до победы». Цена победы в расчёт у нас никогда не бралась. Во имя чего -абсолютно неважно. Главное - Победа!
      Есть русская пословица «Не знаешь броду, не суйся в воду». Сталин любил русский фольклор, но эту пословицу забыл. И только через десятки тысяч жертв осознал, что в летних шинельках и в кирзовых сапогах в 40 градусный мороз метко не выстрелишь, что с противником, серьёзно подготовленным к обороне, надеждой на русский авось не сладишь.
      Попытки взять линию Маннергейма «на ура!» были прекращены. Мы взялись за дело серьёзно. Со всех районов страны подвозились новые дивизии и корпуса, танки и артиллерия. На Карельском перешейке в дополнение к 7-й армии была развёрнута ещё одна — 13-я. Общее количество сосредоточенных против Финляндии войск уже почти равнялось населению этой страны. Артиллерии навезли столько, что для неё не хватало места на Карельском перешейке — орудия стояли колесо к колесу. На аэродромах ЛВО была сосредоточена почти вся боеспособная авиация. Корабли Балтийского флота, неизмеримо превосходящие военно-морские силы финнов, должны были добавить свою артиллерийскую мощь в дело скорейшего разгрома противника.
      Ясно было, что и тактику нужно кардинально менять. В связи с этим командующим фронтом был назначен командарм 1 ранга Тимошенко – человек без какого-либо военного образования, приглянувшийся Сталину ещё в годы гражданской войны своей физической силой и беспощадностью. 7 января он прибыл на место назначения. Надо сказать, что сведения о нем противоречивы. С одной стороны, это беспощадный зверь, который гонит и гонит войска на штурм, ни перед чем не останавливаясь, даже когда война уже фактически закончилась. С другой стороны, он вводит преобразования, которые действительно изменили армию, превратили её в силу, с которой приходилось считаться. Даже Стокгольмский корреспондент Джеймс Эльдрайдж отмечал: "…делали ли успех русские? Да, и делали очень быстро. Так быстро…что до окончания войны достигли уровня, который поражал финнов и который в результате привёл к зажатию обороны финнов…В течение трёх месяцев Красная Армия стала совершенно иной, чем та колеблющаяся масса, которая вторглась в Финляндию». По его настоянию форму одежды заменили на зимнюю, вместо будёновок были введены шапки-ушанки, в рацион включили сто грамм водки и сало. А главное – проводилась усиленная подготовка войск – специальные учения по прорыву укреплённых районов, подготовка штурмовых групп, где решающая роль отводилась артиллерии, разрабатывалась новая тактика применения орудий различных калибров для подавления неприятеля при прорыве оборонительных полос. Войска были обеспечены лыжами, маскировочными халатами, миноискателями, броне санями, лыжно-санными установками, санитарными санями, лодками-волок ушками, броне щитками для эвакуации раненных из-под огня.
      И это дало свои результаты. При штурме линии Маннергейма 11 февраля 1940 года артиллерийская подготовка продолжалась 2 часа 20 минут. Огневые налёты сочетались с ложными переносами огня, 45-минутной паузой, ударами миномётов и противотанковой артиллерии.  Здесь уже финнам крупно не поздоровилось. При таком ходе артиллерийской подготовки финские солдаты, укрывавшиеся при огневых налётах в бетонных убежищах и в блиндажах и занимавшие свои места в стрелковых окопах и траншеях при прекращении обстрела и переносе огня, были окончательно сбиты с толку и деморализованы. Пехотные батальоны, оборонявшиеся в опорных пунктах, потеряли около половины личного состава. 
       И всё-таки, несмотря на серьёзную подготовку и более продуманный подход к ведению боев, время было тяжёлое. Именно тогда стояли самые суровые морозы.  На побережье Ладожского озера советские войска, прорвавшие первую линию финской обороны, угодили в окружение и методично уничтожались. Части, вышедшие по льду залива в тыл финской обороны, завязли в непроходимом снегу и теряли силы в боях за каждый метр территории. Огромные силы были брошены на прорыв линии Маннергейма – море пехоты, мощная артиллеристская подготовка, бомбардировки с воздуха, крупные танковые соединения, впервые в практике Красной армии сопровождавшие пехоту, но финны бились настолько отчаянно, что и эти атаки часто были тщетными. Однако Тимошенко был непреклонен и продолжал гнать все новые соединения пехоты на штурм финских укреплений. Наконец, после четырёх дней кровопролитных боев первая полоса укреплений была прорвана.
      Когда я представляю, что там был и мой отец, сердце кровью обливается. Папочка, мой родной, я узнаю о твоём жизненном пути уже под закат своей жизни. Но так случилось, что к твоему незримому образу я мыслями обращалась всегда. Те примеры благородства и щедрости истинно русской души, которые ты проявил к простой крестьянской девушке - моей маме - пленили меня, всегда вели меня по жизни. Сколько русских парней щедрой души было послано в этот котлован смерти? И ради чего?! Разве можно простить злодеев, которые решились на такое?
      В начале марта 1940 года бои на Карельском перешейке приблизились к кульминации. Выборг был символом моральной победы для обеих стран, обе были готовы биться за него насмерть. 7 армии, в которую входила и дивизия моего отца, была поставлена задача обойти Выборг с севера и юго-запада, разбить противника на подступах к нему и овладеть Выборгом. В ночь на 2 марта начали форсировать Выборгский залив. При движении по льду советские войска преодолели многие трудности. Финны заминировали подходы к берегу, в прибрежной полосе путь преградили ледяные торосы и огромные сугробы. Потребовалось проложить колонные пути по льду, по которым на санях, буксируемых автомашинами и тракторами, были перетащены орудия артиллерии, которая развернулась в 0,5-1 км от берега и открыла огонь прямой наводкой со льда. Артиллеристы проявили смекалку, использовав вмороженную в лёд специальную деревянную оснастку для предотвращения отката орудий. Артиллерия 28 стрелкового корпуса оказала решающую помощь 43, 173, 86 и 70 стрелковым дивизиям в захвате плацдарма на берегу Выборского залива. 5 марта советские войска сломили упорное сопротивление противника и закрепились на побережье. Вокруг Выборга шли отчаянные бои. Чтобы не дать нашим обойти Выборг, финны открыли шлюзы, было затоплено 180 квадратных километров на северо-востоке. Но командующий фронтом продолжал гнать войска вперёд. По грудь в ледяной воде, скашиваемые финскими пулемётами, красноармейцы шли выполнять задание партии.
      11 марта 137, 43 и 86 стрелковые дивизии перехватили шоссе Выборг – Хельсинки, отрезав пути отступления на запад 2-му армейскому корпусу оборонявшемуся в районе Выборга. В этих штурмах принимал участие и мой отец. Когда их командир полка Владимир Иванович Сёмин был убит, отец взял командование на себя и выполнил поставленную задачу. За это был награждён орденом и повышен в звании. Вся 86 дивизия отличилась в этих боях. Она была  награждена Орденом Красного Знамени.
      Дальнейшее продвижение советских войск к Лаппеенранте и на северо–запад в обход Сайменскому каналу ставило под угрозу окружения финские дивизии в районе Выборга и отрезало пути отступления всем финским войскам, действовавшим на Карельском перешейке. Измотанные непрерывными боями, не имея резервов и возможности смены для отдыха, финские войска держались из последних сил. Лишь заключение мира и прекращение огня в 12 часов 13 марта предотвратило реальную угрозу окружения и полного разгрома 12 и 22 финских дивизий. Заключение мира также предотвратило перерастание этой войны в международный конфликт. Англия и Франция наконец решили послать на помощь финнам свой флот. На столе  Сталина лежала нота от Английского правительства, где прямым текстом говорилось: «Правительство Его Величества искренне надеется, что Советский Союз не даст перерасти советско-финскому конфликту в войну гораздо большего масштаба с вовлечением в неё третьих стран».
      Последней страницей бездушной жестокости и жертвования своим народом во имя пустых амбиций был штурм Выборга после подписания мирного договора. Мирный договор был подписан 12 марта, а 13 марта Тимошенко погнал наши войска на штурм города.  Есть несколько версий этого действия. По одной, Тимошенко сгорал от стыда, что он унизил вождя, и поэтому вопреки приказу прекратить военные действия повёл солдат в атаку. По другой, он выполнял тайный приказ Сталина. Что было на самом деле, нам никогда не узнать, но факт остаётся фактом – ещё тысячи людей были принесены в жертву совершенно бессмысленно, а Тимошенко ожидала награда – звание маршала и Героя Советского Союза – и повышение – его поставили наркомом обороны вместо Ворошилова. 
      Андрей Михайлов в книге «Зимняя война» оценивает прорыв линии Маннергейма как «выдающийся подвиг Красной Армии, золотая ветвь, вплетённая в исторический венок побед русского оружия зимой 1940 г». Также высоко оценивает эту войну Виктор Суворов. Да, действительно, здесь, как в песне: «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой» Это факт. Но я хочу поставить акцент на бессмысленности наших огромных жертв.
      Что же побудило Сталина начать войну зимой, не обращая внимания на суровые условия? Это прежде всего непокорность финнов, которая проявлялась ещё со времён революции. Красивые слова - забота о защите Ленинграда - это скорее ограниченность мышления Сталина. Нет предвидения, что это даст в перспективе. При любом исходе войны мы, что говорится, главное наживали себе врагов. Вот какую оценку даёт результатам войны И.Бунич в книге «Финская подножка»: «Финляндия была нейтральная страна, хотя всегда с опаской смотрела на своего сильного соседа, и, безусловно, ни в какие военные действия не думала вступать. В результате «Зимней войны» у северной границы СССР появился поверивший в свои силы противник, противник не разбитый и страстно мечтающий о реванше. Война с СССР толкнула Финляндию в объятия Гитлера. Ранее демократическая страна превратилась в чёткий и налаженный военный механизм. На волне охватившего Финляндию милитаризма и патриотизма пришлось замолчать не только коммунистам, но даже и тем либеральным политикам, которые до войны пытались доказать возможность мирного сосуществования с СССР. Желание отомстить Советскому Союзу породило в Финляндии массу националистических организаций, мечтающих о создании Великой Финляндии с границами по рекам Нева и Свирь. И вполне естественно, что в июне 1941 года Финляндия без колебаний объявила СССР войну. Оборонявшая Карельский перешеек 23-я Советская армия была разбита вдребезги. Последовавшая затем страшная блокада Ленинграда наполовину обеспечивалась финскими войсками. Более того, ни США, ни Англия ни другие союзники СССР по антигитлеровской коалиции не объявили Финляндии войну, считая, что она воюет за правое дело. Они же, оказав давление на СССР, спасли финнов от неизбежной оккупации в 1944 году». Вот так–то, воевать с соседями нужно очень осторожно. Здесь важно помнить русскую пословицу «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Потому что таким образом легко нажить себе врагов, а избавиться от них непросто.
      Говорить о потерях в войне мне не хочется, потому что нашла разные данные. На мой взгляд это тоже своего рода политическая маскировка. К примеру, в одних источниках говорится о 23000 погибших со стороны финнов, в других 48243. Разница существенная. Кому верить? О потерях со стороны Красной Армии я говорить не буду, и так ясно что их старались уменьшить, поэтому новые данные все больше и больше. Весь ход военных действий  говорит о том, что их было так много, что даже у финнов проявлялось к русским солдатам кроме ненависти человеческое сочувствие.
      Именно об этом свидетельствует интересный и уникальный по современным временам факт: 27 июня 2000 года совместно финнами и русскими был поставлен памятник Крест Скорби на развилке дорог Питкее - Подск в районе урочища Питкгеранту. Этот факт удивительный, потому что сейчас в основном тенденция разрушать памятники, а здесь поставили, да ещё и совместно на месте захоронения советских воинов в 1939-1940 гг.
      Так обе стороны признали, что Зимняя Финская война – это было преступление не только против Финляндии, но и против армии Советского Союза. Это, действительно, трезвый, реальный подход к историческим событиям.