В соавторстве с Валерием Сергеевым Орловским
Люди и тени. Тайна подземелий Кёнигсберга
Часть 1 глава 5
«…Это не мыши скребутся в ночной тиши. Это роет подземные ходы Зверь. Он умело прячется в мрачной глубине подземелий, выжидая свою добычу. Сколько людей бесследно исчезли в его логове, и сколько исчезнут ещё, не знает никто…»
Глава 5. Тайная дипломатия на службе герцога Альбрехта
Тело несчастного доктора обнаружили в Прегеле только через день. Оно запуталось в рыбацких сетях. Наткнувшись на такую ужасную находку, видавший виды рыбак был поражён и сильно испуган. Труп Волькенштайна был изуродован до неузнаваемости и разворочен, как будто внутри него разорвалось пушечное ядро (большинство органов были повреждены, а сердце попросту отсутствовало). К тому же и речные обитатели не преминули заглянуть на угощение…
За день до этого весь Королевский замок буквально сбился с ног в поисках старого друга герцога Альбрехта. По приказу бургомистров были подняты все силы Альтштадта, Лёбенихте и Кнайпхофа, задействованные для поддержания порядка в городах. И вот, менее чем в пятистах рутах (36) от Кнайпхофа, ниже по течению, была обнаружена страшная находка…
- Это он, ваша светлость, - голос Дитриха Вёллера был глух и печален. – Я узнал его по небольшому серебряному перстню на мизинце.
- Перстень? Я его раньше как-то не замечал… – герцог тяжело опустился на стул. Лицо правителя было мертвенно-бледным, лишь вокруг глаз обозначились тёмные круги – следствие бессонницы. – Ты не ошибся, друг мой? – с надеждой переспросил он.
- Я запомнил этот перстень во время праздничного пира. Он действительно малозаметен, но именно такой и был на мизинце доктора Томаса. К тому же лицо, хоть оно и изрядно пострадало… В общем, ошибки быть не может, ваша светлость. Кто-то зверски убил вашего друга, и я не думаю, что это - случайность или недоразумение!
- Да, да… - прошептал герцог. – Доктор Волькенштайн по моему поручению расследовал обстоятельства, сопровождающие болезнь моего сына и наследника… Я предупреждал его о соблюдении осторожности… Пресвятая Дева, у меня под носом затаился враг!..
- Видимо, доктор слишком близко к нему подобрался …
- Я ещё на пиру чувствовал, что Томас что-то хочет мне сообщить! – с грустью молвил Альбрехт. – Но решил поговорить с ним после праздника…
- Осмелюсь доложить вам, ваша светлость, что в комнате доктора кто-то произвёл настоящий обыск. Видимо, ваш друг вёл какие-то записи или составил гороскоп…
- Проклятие! – в сердцах воскликнул герцог. – Значит, они всё похитили!
Разговор происходил в кабинете Альбрехта, где кроме него самого и тайного посланца в московские земли больше никого не было.
Солнце покинуло восточную часть Замка, откатившись по небосводу к его южной стороне. В кабинете стало сумрачно, но никто не торопился зажигать свечи. На столе перед Альбрехтом стоял графин с красным вином. В полутьме оно казалось кровью. Герцог наполнил серебряные кубки.
- Выпей со мною, мой друг. Ты даже не представляешь, сколь тяжела моя потеря…
- Позвольте, ваша светлость, я сам расследую обстоятельства гибели Томаса Волькенштайна… А также продолжу то дело, которое вы ему поручили.
Герцог молча влил содержимое своего кубка в рот, вытер губы и произнёс:
- Я бы не хотел потерять и тебя, мой друг… Дело оказалось гораздо опаснее, чем я предполагал…
- Я буду очень осторожен, ваша светлость. Бороться с опасностями – моё ремесло.
- Что ж, – герцог поднял голову и пристально взглянул в глаза путешественника. – Ты показал себя прекрасным воином и отличным дипломатом. Документы, которые ты привёз, мы ещё будем изучать и готовить ответ русскому царю. На это уйдёт время. А ты пока отдыхай, но если сам желаешь,… то я не могу отказать тебе в подобной просьбе…
- Мне понадобится охранная грамота от вас, ваша светлость - промолвил Вёллер. – Я не хочу, чтобы мне строили козни и препятствия в ходе расследования. Пусть люди, знают, что я действую по вашему прямому указанию…
- Ты получишь её, дружище. Чего ты хочешь ещё?
- Во-первых, я должен тщательно осмотреть покои доктора Волькенштайна. Возможно, убийцы не нашли то, что искали…
- …Зато отыщешь ты? Пусть будет так. Какую ещё помощь ты ждёшь от меня, мой друг?
- Пусть ваши советники не мешают мне…
- Никто не будет знать об этом деле, если ты так хочешь. Но я бы на твоём месте обратился за советом к Паулю. Я выдал Скалиху полторы тысячи флоринов на магические опыты. Он умеет общаться с духами умерших людей и, возможно, сам Томас Волькенштайн назовёт ему имя своего убийцы.
- Именно этого я желал бы менее всего, - ответил Вёллер и учтиво поклонился герцогу.
- Ступай, дружище. Иди и делай своё дело. А я стану молиться за тебя…
- Действовать будем, как всегда, вместе, брат мой Симеон, - обратился к высокому, худощавому, но жилистому мужчине лет тридцати Дитрих Вёллер. – Мы с тобой распутали множество загадок. Надеюсь, с Божьей помощью, справимся и с этой. Не забывай, что для посторонних глаз, ты – мой слуга. И когда я буду подниматься в господские покои, ты станешь общаться со слугами. Они зачастую знают гораздо больше своих хозяев.
- Ты как будто знал, что твой приезд на родину будет сопровождаться очередным расследованием, - ответил Симеон, заправляя рубаху в узкие штаны. Проклятие, что за ужасная мода! Срам один! То ли дело наши казацкие шаровары…
- Боюсь, ты никогда не привыкнешь к европейскому… стилю жизни, - усмехнулся Вёллер. – Герцог дал добро на мою просьбу. Итак, тебе есть что доложить?
Поверх сорочки Симеон надел короткий польский жупан, на голову он водрузил венгерскую шапку магерку. Сапоги и висящий на боку палаш с серебряной чеканной рукоятью в обтянутых алым бархатом ножнах делали его похожим на обедневшего польского шляхтича.
- Вхожу в роль, герр доктор, - Симеон почтительно поклонился Вёллеру. – Я тщательно обследовал Внутренний двор Замка и поговорил с прислугой. – Тут он понизил голос. – Похоже, что нашего доктора убили здесь. Пойдёмте во Двор, тут совсем рядом с домом Конвента…
Они вышли из дверей…
Семён Жменя был донским казаком. Стриженным «под горшок» восемнадцатилетним пареньком он оказался в казацком войске, под предводительством Сусара Фёдорова, и в 1552 году принял участие в осаде и взятии Казани.
- Кто это у тебя так лихо беседует с пленным татарином? – как-то поинтересовался у Фёдорова князь Михаил Воротынский.
- Мой казачок Сенька Жменя. Толковый и остроглазый выросток, а языки схватывает, как заправский толмач! И в бою не промах – в седле и с саблей с десяти лет! Да и страху не ведает: участвовал в подкопе городской стены, куда мы зелье закладывали!..
- Славно, - почесал бороду Воротынский. – Государю такие хлопцы потребны. Я доложу о нём…
И оказался Семён Жменя на службе в Посольском приказе, коим руководил тогда думный дьяк Иван Висковатый. Сие учреждение ведало переговорами с другими державами. Иван Михайлович довольно быстро «прибрал к рукам» всю дипломатическую кухню и сыскную деятельность. Государь Иван Васильевич высоко ценил выведанные сведения, получаемые в Посольской канцелярии, и благоволил к её служащим.
К герцогу Альбрехту московский царь, затеявший войну с Ливонией за выход к Балтийскому морю, питал если не родственные, то достаточно уважительные чувства. Послы от герцога приносили ему подчас жизненно важные сведения. Таким посланником оказался и Дитрих Вёллер.
Герцог Альбрехт вёл с московским царём переговоры втайне от своего суверена - польского короля Сигизмунда. Он полагал, что московский царь посодействует ему, наконец, добиться для Пруссии независимости от Кракова. А царь Иван питал надежды на помощь Альбрехта в ливонской войне.
Провожая посла в обратный путь, царь приставил к нему телохранителя. Самому же Семёну Иван Грозный дал такой наказ:
- Ты, Сенька, береги немца пуще живота своего. Я считаю, что герцог Альбрехт долго будет нашим другом и то, что я задумал на морских берегах, он, герцог, с Божьей помощью, поддержит. Лучше свою голову сложи, но посла от напасти убереги!.. А находясь в землях польских и немецких, всё что выведаешь - мотай на ус! Уразумел?..
И отправился Симеон с немецким врачом-посланником в дальний путь. Тяжёл и опасен был поход, но и сам Вёллер был мастером клинка, да и донской казак свято исполнял свой долг. Несмотря на различные приключения и стычки с лихими людьми, добрались благополучно.
При этом оба посланника считали себя по чинам ровней. Со временем между ними наладились приятельские, даже дружеские отношения. Они словно заключили между собой негласное соглашение: не лезть друг другу в душу, уважать чужие традиции и обычаи, помогать спутнику в тяжёлую минуту. Не стало препятствием и различное вероисповедание. Вера в Спасителя помогает каждому человеку найти лучшее в себе, считали друзья.
Иногда Вёллеру, в зависимости от ситуации, приходилось играть разные роли – от путешествующего врача, до странствующего рыцаря. В таких случаях Семён, ставший Симеоном, брал на себя обязанности его помощника или слуги. Он даже, скрепя сердце, побрил щеки на французский манер: сделав из своей густой темной бороды - тонкую изящную бородку. Так же, в походный сундук до лучших времен отправилась шапка с клобуком и казацкий суконный чекмень.
Тайный посланник – должность щекотливая.
- Вот следы от сдвинутых столов и лавок, герр доктор, - еле слышно произнёс Симеон. – Они были убраны вечером в день празднования. И всё же, поверх этих вмятин кое где я заметил запёкшуюся кровь… Хотя, праздник прошёл без кровопролития. Оно произошло позже - ночью… А теперь, подойдите к стене… Обратите внимание… Вы видите, куда брызнула кровь?
- Похоже, именно здесь и был нанесён роковой удар…
- Да, и тот, кто его получил, упал вот сюда!
В густо растущей траве у самого основания стены они обнаружили другие бурые пятна.
- Но крови натекло совсем немного…
- Его подняли и понесли! Заметьте, доктор, не потащили, а понесли! Одиночные капли крови я обнаружил во Дворе и догадался, куда первоначально спрятали тело.
- Это башня Лиделау!
- А тот, кто его нёс, вероятно, сильно испачкался… Как вы думаете, сударь, не следует ли нам прямо сейчас заглянуть в эту башню?
- Заглянем, дружище Симеон, обязательно заглянем. Но прежде нам надо выяснить, что за люди сюда приходят… Ведь это не совсем обычная башня… Давай-ка, возвращайся к себе и жди меня там. А я загляну в покои доктора Волькенштайна и попытаюсь разыскать что-нибудь, что должно было остаться после беглого обыска…
- Чем же она необычна, эта башня?
- Видишь ли, брат мой, эта древняя башня названа в честь фогта (37) Дитриха Лиделау… Он был… жестокий человек, к тому же – судья.
- Понимаю…
- Эта башня считается самым страшным местом в Кёнигсберге. В ней находился пыточный подвал и подземная тюрьма… Из которой не возвращался никто.
- Подземная тюрьма? Стало быть, из этой башни есть выход в подземелье…
- Именно так, дружище Симеон. В одной из камер подземелья злодеи зачем-то изуродовали тело доктора, а затем вытащили его через один из ходов и выбросили в реку.
- Кто же они, эти нелюди? – в сердцах произнёс казак.
- Думаю, мы это скоро узнаем…
Симеон недоверчиво посмотрел на высокую башню, хранящую в себе мрачные тайны.
- Знаешь, дружище, сегодня мне приснился странный сон, - молвил Вёллер, оглядывая каменную кладку старой крепостной стены. – Я не хотел тебе об этом рассказывать…
- Я не мастер разгадывать сны, но иногда в них звучат явные призывы к действию.
- Так вот. Приснился мне доктор Томас. Мне кажется, он хотел приоткрыть тайну своей смерти…
Казак молча слушал, посматривая на ворона, усевшегося на край стены и высматривающего, не осталось ли чего съестного на территории Замкового двора.
- Он произнёс странную фразу… «Чтобы мрак рассеялся… нужно взять в руку свечу» - вот, что он сказал.
- И всё?
- К сожалению, всё… Понимаю, что этого мало, чтобы сделать какие-то выводы… Но в этом что-то, определённо есть…
- Так и сделаем. Запасёмся свечами… По-моему, он предупреждает, что нам придётся плутать во тьме…
- Ты прав, дружище. У меня теперь не выходит из головы эта чёртова башня Лиделау!
Поднявшись наверх, доктор Вёллер обратил внимание на царившую в Замке суету. Чуть позже он узнал, что герцог решил отправиться в свою резиденцию в Тапиау. Слуги готовились к отъезду.
По приказу Альбрехта обстановка в комнате Томаса Волькенштайна осталась нетронутой. Сквозь приоткрытое окно робкий свет проникал в осиротевшее жилище. На полу валялись подушки и одеяло, стоящий у изголовья кровати дорожный сундук доктора был открыт, все вещи из него были выброшены и валялись тут же. Было очевидно, что убийцы искали записи врача-хироманта.
«А заметки велись, - подумал Вёллер. - Перо и чернильница стоят на столе… Догадался ли несчастный доктор спрятать свои бумаги? Или он унёс их с собой на ночное свидание?»
Беглый осмотр не дал никаких результатов. Казалось, что тут и прятать-то негде. Обстановка последней обители лекаря-путешественника была на удивление бедна. Если что-то важное находилось в постели, то она выпотрошена. Если в сундуке, то и его содержимое вытряхнуто…
«Подскажи, дружище, - мысленно обратился Вёллер к старому врачу. – Куда ты подевал свои записи. Ведь ты же вёл их… Неужели они действительно похищены?»
Взгляд Дитриха привлек массивный стол. Он стоял на четырёх ножках, вырезанных в виде львиных лап. Похоже, его не сдвигали… Тайный посланник герцога Альбрехта заглянул под крышку стола, постучал по ножкам… «Думаю, никакого тайника тут не было предусмотрено… А вот такой же весьма габаритный подсвечник… Доктор Томас, конечно, пользовался им, когда надо было поработать ночами. Если была необходимость пройтись по Замку, для этого имелся маленький подсвечник с одной свечкой. А этот, напоминающий перевёрнутый вазон, в который вставлены целых пять свечей, наверное, весьма увесист».
Вёллер ещё раз осмотрелся. Да, воистину спартанское жилище. На столе ещё стоял серебряный кубок и кувшин с вином. Но кубок был пуст, а содержимое кувшина было выплеснуто на пол…
Врач вгляделся в медную поверхность массивного подсвечника. Отчего-то захотелось поднять его и подержать в руках… К удивлению, светильник оказался гораздо легче, чем он ожидал. Рука словно по волшебству скользнула под декоративное основание, и пальцы нащупали что-то жёсткое…
«…нужно взять в руки свечу!» - вдруг вспыхнули в мозгу слова несчастного Волькенштайна.
Вёллер заглянул внутрь подставки. Она укреплялась двумя полосками из меди, соединёнными крест-накрест. А вот за ними…
Минутой позже Дитрих извлёк из недр подсвечника тугой свиток, перетянутый тесьмой, и развернул его…
- Пресвятая дева! – воскликнул обрадованный дипломат. – Это же и есть записи Волькенштайна!
Спрятав драгоценную находку в складках своей одежды, Вёллер вышел из комнаты покойного доктора. «Мы отомстим за тебя, друг», - мысленно произнёс он.
В этот момент раскрылась дверь в кабинет герцога Альбрехта. Оттуда вышел слуга, вынося пустые кувшины из-под вина.
- Рейнского в карету! – послышался зычный голос самого герцога.
Вёллер направился к Альбрехту в надежде получить обещанную охранную грамоту.
- Это ты? - герцог был уже изрядно пьян. – Вот, дружище, документ, который ты просил. Он откроет тебе все двери в Пруссии… Держи меня в курсе дел. Я буду у себя в Тапиау. Воспользуйся поддержкой Скалиха…
- Благодарю вас, ваша светлость!
- Бедный доктор! – воскликнул Симеон и истово перекрестился. – У нас на Руси, чего греха таить, тоже случаются подобные зверства, но здесь, под боком у великого герцога!.. В этом уютном уголке Европы!..
- Зло не признаёт никаких границ, дружище Симеон, и проникает в самые заповедные уголки нашего мира, - изрёк Вёллер. – Сейчас, как мы видим из записей доктора Томаса, этого весьма проницательного человека, оно свило гнездо в непосредственной близи от герцога и его семьи…
Дипломаты сидели в тесной каморке Северного крыла Замка, выделенной под временное жилище казака Семёна Жмени, чей истинный статус держался в секрете для дворцовой челяди. За окном сгустились сумерки, в разрывах облаков виднелись россыпи звёзд. Издалека доносилось уханье филина. На небольшом столике горели свечи, бросая робкий свет на лица собеседников.
Вёллер молча наполнил кубки вином из глиняного кувшина.
- Помянем старого хироманта. Он вручил нам нити для дальнейшего расследования.
Они осушили кубки и немного помолчали.
- А мог ли он предвидеть для себя такой исход? – произнёс Симеон.
- Не думаю… Ведь ему было уже немало лет. В таком возрасте естественная смерть – вполне закономерный итог…
- И всё же… Что заставило его выйти во Внутренний двор?
- Я не думаю, что он решил совершить перед сном прогулку… Видимо, его каким-то образом выманили.
Симеон поднялся из-за стола и подошёл к узенькому окошку. Постоял, вслушиваясь в ночную тишину.
- Так завтра мы едем в Нойхаузен?
- Да, мой друг. Тем более, есть отличный повод: меня пригласили ознакомиться с Серебряной библиотекой. Необходимо собрать как можно больше сведений об окружении герцогини. Говоря нашим, дипломатическим языком, по всему видно, что готовится какой-то заговор… Узнав его цель и выявив главных действующих лиц, мы, возможно, спасём Анну Марию и… наследника.
- Выезжаем на рассвете?
- Да, ещё есть время отдохнуть. Я попробую подобрать ключики к ларцу по имени Анна Мария…
- А я займусь фрейлинами и слугами…
Вдруг Симеон, вглядывающийся в ночную темень, резко взмахнул рукой. В тот же миг Вёллер задул свечу и подскочил к окну.
Там, во Внутреннем двое послышался посторонний звук, напоминающий шорох одежды. Если бы кто-то чихнул, это не вызвало бы столь резкой реакции двух, привыкших к опасностям, друзей. Но от этого неотчётливого, почти неслышного шуршания исходила настолько зловещая сила, что поневоле заставила насторожиться видавших виды путешественников.
Затем раздалось приглушённое звяканье ключей на цепи и скрип отворяемой двери. В густой тьме вспыхнул огонёк факела. Стало ясно: кто-то собирался проникнуть в башню Лиделау. Дверь раскрылась, расширяя проход. Две или три фигуры в серых одеждах прошмыгнули внутрь.
36 – примерно 2 км
37 – светское должностное лицо в церковных владениях епископа или монастыря, наделённое судебными, административными и фискальными функциями.