- Хорошее это дело, на диване лежать и думать. Думаешь, думаешь. Ни хрена не придумаешь, а хорошо, приятно…
- Сам процесс.
- Ну. Видишь, ты понял!
Фёдор оживился, заговорил быстрее:
- Думаешь – и себя в стройность приводишь! Жизнь, она на человека – зубами смотрит…
Коля-длинный с размаху, громко, аж звон пошёл, шлёпнул ладонью себя по ноге:
- Ну, Федя… Как ты так можешь? Вроде и слова такие же самые, а поди – смысл во всей готовности!
- Бывает иногда, что-то находит, - скромно заулыбался Фёдор. – Ну что – накатим? За смысл.
- Надо, надо…
Трое мужчин – Фёдор, Коля-длинный и молчавший до этого Олим (это он сказал, что "надо, надо") – подняли стаканы, на треть наполненные смыслообразующей прозрачной жидкостью.
Федя, Коля и недавно примкнувший к ним Олим были по профессии душегубы.
Сейчас они закусывали у Коли в гараже. На перевёрнутом ящике у них были открытые мясные консервы, хлеб, ломтями порушенный, белый, шпроты в масле, что-то ещё… Водка. Мужики закусывали. У них осталось ещё около получаса.
Выпив, отправив в рот капающую маслом шпротину, Фёдор утёр губы ладонью и продолжал:
- Я дома говорю кошке, ты, Маруська, человек несуразный, растрёпанный человек. Сам ты, говорит, растрёпанный. Это правда. Я человек растрёпанный, несобранный. Я человек – пустой…
- А ты всё с кошкой разговариваешь? – сказал Коля. – Не надоело ещё?
- Я со всеми разговариваю. И с кошкой, и с собакой. И даже с тобой, вот, видишь – разговариваю.
- Да ладно.
- Ладно в Ладве!
- Завёл бы лучше бабу себе.
- О чём с ней говорить?
- Ну, со мной же говоришь…
- Ну, ты же не баба.
- Ну, слава богу, нет.
Олим вертит круглой, до синевы бритой головой, переводя глаза с одного на другого. Насмелясь, он встревает в паузу:
- У нас нет их совсем.
- Кого – баб?
- Нет, бабы есть. Кошек.
- Нет кошек? – Фёдор удивился несказанно. – Как это?
- Вообще нет.
Олим пожал покатыми плечами борца.
- Я в первый раз кошку увидел, когда приехал сюда. Боялся.
- Теперь не боишься?
- Теперь ничего не боюсь.
Коля-длинный вдруг заинтересовался:
- Олим, а ты в аллаха веришь? Ты же мусульманин?
- Нет, я не мусульманин. Узбек, таджик мусульманин. Я не знаю, кто. Дедушка был – кам. Всегда скажет: "Бисмилля! Этому моему делу – бисмилля!". Потом камлает… Так принято у нас. Дедушка говорил, у каждого должен быть, как, золотой Будда. Там, впереди… высоко. Идёшь, его видишь. Всегда видишь его.
- Золотой?
- Нет, не золотой.
- Сам сказал, золотой.
- Золотой не в таком смысле. Не знаю, как сказать.
Олим забеспокоился:
- Золотой не как золото…
- Ладно. Хорош базарить. Пора.
- А что, и я бы не отказался, если – золотой, - сказал Коля-длинный.
- Вот сделаем дело – и твой, - засмеялся Фёдор.
Но им не повезло на этот раз. Их видавшую виды битую "копейку" в переулке заблокировал грузовичок. Из автоматов расстреляли прямо через лобовое Фёдора, Колю-длинного, Олима… Как мишени в тире. И уехали.
А они остались: Коля-длинный на руле, Фёдя и Олим оба на заднем сиденье – их пулями разбросало по углам, как дрова…
2014.