Сила притяжения
А ты знаешь, что будет после?
А ты знаешь, что будет, если,
Если нам расстаться придется,
Если будем с тобой не вместе мы?
Если вдруг исчезнут все песни,
И ненужными станут стихи?
А ты знаешь, что будет, если
Я тебе не подам руки?
Рельсы – две параллельные прямые, убегающие вдаль, в неизвестность.
Две параллельные прямые не пересекаются. Никогда им не соединиться.
А рельсы сходятся ненадолго, чтобы потом вновь разбежаться, разделиться на две параллели, упирающиеся в горизонт.
Потом, потом, потом, потом... слышится в стуке колес.
Он сидит у окна, слушает их перестук, смотрит на сиротливый осенний пейзаж и улыбается. Ему легко. Впервые расставание не причинило ему боли.
Он уехал легко. Собрал вещи, сказал: «Пока» и ушел. Она помахала рукой. Привычный жест на прощание. Легкий взмах и воздушный поцелуй. Все, как всегда. Знала ли она, что он ушел навсегда? Наверное, знала, догадывалась, чувствовала, предчувствовала, но... Но ничего не сделала, чтобы остановить, удержать, задержать его. Отпустила легко без истерик и упреков. Улыбнулась, молвила: «Удачи», поцеловала в щеку.
Легко... Фантастическая легкость. Так не бывает, не должно было быть.
Но... так есть!
Их прощание – исключение из правил.
Исключение... Он исключил ее из своей жизни. Она – его из своей.
Теперь они – две параллельные прямые, которые...
Он отвернулся от окна. Легкость, окрылявшая его, исчезла. На смену ей пришло уныние. Оно тяжелым грузом легло на сердце, сдавило горло железной хваткой. Стало трудно дышать. Он рванул на груди рубаху. Не помогло. Поднялся, открыл окно. Подставил лицо холодному воздушному потоку, бьющему наотмашь. Подумал, что это ее бессильная злость догоняет его. Ее слезы превратились в дождь, а слова в гром и молнии. Запоздалое отмщение за все, что было сделано, сказано, подумано. За все, чего между ними не произошло, не случилось, не...
- У вас бывает такое, что среди многолюдья видится только один человек? Только он и ты, никого больше. Звуков нет. Слышен только его голос, биение его сердца. И магнитом тянет его взгляд. Один из тысячи взглядов, устремленных на тебя. Притяжение настолько сильно, что его невозможно преодолеть. Нет возможности не смотреть на этого человека, идущего тебе навстречу, - спросила она, глядя на него снизу вверх. Он улыбнулся, присел напротив, сказал:
- Бывает. Когда вы вошли, я захотел броситься вам навстречу, словно вы ко мне пришли, словно я ждал именно вас, хотя минуту назад не подозревал о вашем существовании. Разум удержал меня: «Куда ты? Вы не знакомы», - строго сказал он. Я остался на месте. На пьедестале сцены. Но это не мешало мне играть для вас.
- Я это почувствовала, - проговорила она. Щеки вспыхнули. – Вы виртуозно играете на гитаре.
- Не хвалите меня, зазнаюсь, - шепнул он, подавшись вперед. Она отстранилась. Он подмигнул ей, спросил:
- Вы любите испанскую музыку? – она кивнула. – Тогда... – он поднялся. – Играю для вас, а потом...
Развернулся, пошел к сцене. Взял гитару. Заиграл бешеный ритм фламенко. Она прижала ладошки к губам, зажмурилась. Ее мечта – услышать фламенко, сбылась!
- Музыка разлита в воздухе. Она – наше дыхание, наша жизнь. Я ее не читаю, я ее чувствую. Я ей дышу, - сказал он потом. – Я взял гитару в руки, когда мне не было еще и десяти лет. В тринадцать я уже выступал на сцене. Первый концерт открыл передо мною новый мир. Я решил стать апостолом гитары, апостолом музыки. Постепенно я понял, что классическая гитара и фламенко – две стороны горы, две параллельные прямые, которым не суждено соединиться.
- Из правил есть исключения, - улыбнулась она. В ее взгляде восторг граничил с обожанием. Она смотрела на него, как на апостола, апостола гитары.
- Исключения из правил – это прекрасно, - проговорил он нараспев. – Прекрасно, потому что...
- Минуточку, - вмешалась в их разговор ее подруга. Она подошла чуть позже. Высокая, ухоженная, красивая дама знающая себе цену. Во взгляде раздражение из-за того, что не она – центр вселенной. – Простите, что прервала вашу милую беседу, но... – театральная пауза. Длинные пальчики барабанят по столу. – Воспитанные люди представляются перед тем, как начать разговор.
Он беззаботно рассмеялся. Хотел сказать какую-нибудь колкость в ее адрес, передумал. Решил поиграть в благовоспитанность. Поклонился, представился:
- Пако де Лусия.
- Изабелла Австрийская, - скривилась красотка. – В программке написано, что вас зовут Дмитрий Степанов.
- Дмитрием зовут моего друга, который сегодня отсутствует по болезни, - сказал он, усаживаясь за их столик. – Сегодня вместо него выступаю я, Пако де Лусия.
- Прекрасно, - лицо красотки стало кисло-сладким. – Вот и выступайте... ступайте, ступайте на свое место. Освободите нас от вашего присутствия, господин... музыкант...
Он поднялся. Посмотрел на нее сверху вниз, ухмыльнулся, пошел к сцене. Взял в руки гитару и устроил такую какофонию звуков, что выбежал испуганный администратор.
- Дмитрий, что случилось? – закричал он. – Прекрати немедленно. Здесь приличное заведение. Здесь...
Дмитрий забрал гитару, ушел со сцены. Администратор побежал за ним.
- Зачем ты так, Белка? – спросила она в наступившей тишине.
- Дорогая моя Алёнушка, ты знаешь, что я не выношу хамов. У меня на них аллергия, - ответила Белка, потерев виски. Посмотрела на подругу, покачала головой. – Зачем он тебе?
- Не знаю, - пожала плечами Алёна. – Пока не знаю, просто возникло притяжение.
- Нет, нет, умоляю, оставь свои сказки про притяжение, натяжение и прочую дребедень, - взмолилась Белка, Белла, Изабелла. – Все твои притяжения заканчиваются потрясениями, землетрясениями и цунами. Очередной катастрофы нам не нужно. Пусть музыкальный мальчик Дима Степанов пудрит мозги другим, менее продвинутым дамочкам. Я тебя в обиду не дам, моя дорогая Алёнушка!
- С чего ты взяла, что он хотел меня обидеть? – улыбнулась Алёна.
- Невинная простота, - всплеснула руками Белла. – Да у него на лбу красными буквами написано все, что ему от тебя нужно!
- Странно, я ничего не заметила, - растерянно проговорила она, силясь вспомнить лицо Дмитрия.
- Не удивительно, что ты ничего не рассмотрела, - рассмеялась Белла. – Ладно, забудем про него. Вернемся к нашему разговору. Я...
Все, что говорила Белка, Алёне было неинтересно. Она думала о Дмитрии, назвавшем себя именем виртуозного испанского гитариста Пако де Лусия. Почему он выбрал это имя? Алёна улыбнулась. Пару лет назад они с Беллой были в Барселоне на концерте Пако де Лусия. С тех пор, Алена мечтала о встрече с ним. Знала, что это – нереально, что параллельные прямые не пересекаются, но... продолжала мечтать. Мысли закручивались спиралью, подталкивая ее к совершению странных поступков. Если бы не Белка, ее школьная подруга, она давно бы наломала дров. А пока... Пока этого не произошло. Она сидит в элитном кафе и слушает Беллу.
- Алька, ты меня опять не слушаешь, - нахмурилась Белка. – Что с тобой делать, ума не приложу?
- Отпусти меня на все четыре стороны, - улыбнулась Алёна.
- Ни за что. Ты без меня пропадешь, - сказала Белла, став серьезной. – Тебе даже за кофе нечем заплатить. Сидишь третий месяц без зарплаты.
- Четвертый, - поправила ее Алёна. Вздохнула. Стало грустно от того, что вновь пришлось вернуться в реальность. Слушая Дмитрия, она забыла про свою неустроенность, про свои проблемы, сошедшие снежной лавиной. Про все, о чем не хотелось думать. А Белка, как нарочно, гвоздила ее вопросами:
- Вот куда, куда ты пойдешь?
- К тебе, - ответила она.
- Вот именно, что больше тебе некуда идти. Некуда!
- Я могу вернуться к маме, - неуверенно проговорила Алёна.
- Ты прекрасно знаешь, что она тебя не ждет, - Белла разозлилась. Отвернулась. Говорить на эту тему она не любила, но Алёна вынуждала ее вновь и вновь бередить старую рану.
Отец Беллы ушел к Алёниной маме. Бросил свою семью, чтобы создать новую. Ничего не вышло. Из-за него пострадала не только она, Белка, но и Алёна, Алька. Ее жизнь пошла наперекосяк. Ее отправили в интернат, чтобы не мешать счастью молодоженов. А после школы Альку отправили в свободное плавание. Живи, где хочешь, делай, что хочешь. Вопрос, что будет с дочерью Светлану Павловну не волновал. Она увлеклась молодым человеком по имени Игнат. Он был на десять лет старше Алёны. Светлана Павловна не хотела, чтобы он знал о ее существовании. Она приказала дочери не появляться без приглашения.
- Живи своей жизнью, - строго сказала она. – Мы с тобой незнакомы.
- Мама, как ты можешь? – залилась слезами Алёна. – Ты меня рожала, растила, не спала ночей.
- Все это сказки, детка, - рассмеялась ей в лицо Светлана Павловна. – Я тебя родила, это правда. Но я не собиралась забирать тебя из роддома. Уже отказное письмо написала, да папаша твой нарисовался. Упал в ноги, люблю, жить не могу. Забрал нас к себе. А через три дня я сбежала. Как ты росла, мне неизвестно. Ты – чужая девочка. Тебя чужие люди воспитали, поэтому ты для меня помеха.
- Но это мой дом, мне некуда идти, мама, - прошептала Алёна.
- Этот дом никогда твоим не был, - закричала Светлана Павловна. – Ты здесь даже не прописана, ясно...
Она что-то объясняла про родительские права, про опекунство и наследство. Алёна не слышала. Она медленно спустилась по лестнице и побрела в черноту тупика. А попала в объятия Белки. Она привела ее в свой дом, сказала: «Будешь жить у нас. Станешь моей сестрой, Алька»...
- Ты забыла, забыла, как тебя выставили в прошлый раз? – не поворачивая головы, спросила Белла.
- Я все помню, - прошептала Алёна.
- Ладно, не вздумай реветь, - строго сказала Белла. – Завтра Миша устроит тебя на хорошую работу. Жизнь приобретет новые краски. Выше нос, сестричка!
Алёну назначили менеджером по персоналу в закрытом поселке «Солнечная Долина». Вместе с должностью она получила служебное жилье в коттедже для персонала. Комната-студия со всеми удобствами и выходом на зеленую лужайку. В двух шагах лес, озеро. Тишина, чистый воздух. Счастье, о котором Алёна даже не мечтала. Работы было много, но работы она не боялась. Была рада, что она есть.
Через неделю приехала Белла. Придирчиво осмотрела жилье. Осталась довольна. Вечером они вынесли на лужайку стол, стулья, устроили романтический ужин при свечах. Михаил пообещал найти Алёне достойного мужа. Белла рассмеялась.
- Зря только время потратишь, дорогой. У нашей Алёнки вкус своеобразный. Ей респектабельные мужчины, вроде тебя, не нужны. Ей безумных гитаристов подавай.
- А мы ей гитариста найдем, - пообещал Михаил.
- Да не нужен мне никто, - отмахнулась Алёна. – Мне одной хорошо.
- Это тебе пока никто не нужен, - усмехнулся Михаил. – Природа свое возьмет, и тогда...
- Я пойду сварю кофе, - сказала Алёна, чтобы закончить этот бессмысленный разговор. А Михаил с Беллой решили, что пора уезжать. Алёна не стала их задерживать. Она никогда никого не удерживала, не держала. Она отпускала людей с легкостью. Раз надо, пусть уходят. Пусть... А потом ей становилось холодно. Одиночество терзало ее душу, стучало молоточками в виски. Тогда она включала испанскую гитару, укутывалась в плед и мечтала, мечтала, мечтала о встрече с гитаристом Пако де Лусия...
Больше года прошло с той встречи в кафе. Дмитрий про Алёну забыл. Она про него помнила. Поэтому предложила Белле пойти в то же кафе. Белла только что вернулась из Америки. Она пребывала в прекрасном настроении, рассказывала обо всех чудесах, поразивших ее там, за семью морями. Когда на сцену вышел Дмитрий с гитарой, Белла улыбнулась:
- Какой симпатичный музыкант.
- В прошлый раз ты назвала его хамом, - напомнила Алёна.
Белла удивилась, присмотрелась к нему, покачала головой.
- Нет, это другой человек.
- Это тот же музыкант, - прошептала Алёна, протянув ей программку.
- Наверное, у меня в прошлый раз было плохое настроение, поэтому я его не разглядела, - улыбнулась Белла. – А сегодня он мне нравится. Он лапочка. Глаза, улыбка, поворот головы, руки...
Белла повернула стул так, чтобы он мог ее видеть. Закинула ногу на ногу, положила голову на руку, замерла. Дмитрий сделал вид, что не замечает этой красивой театральной позы. Сел на высокий стул, поправил микрофон, коснулся струн:
- Добрый вечер, дамы и господа! Сегодня мы играем фламенко!
Сколько раз потом он будет повторять эти слова для Алёны. Сколько композиций сыграет для нее одной, сидя посреди лужайки в их солнечной долине. Сколько будет сказано слов нежных, добрых, ласковых, красивых. А потом разверзнется земля. Не станет силы притяжения. Источник музыки иссякнет. И Алёна решит, что жизнь закончилась. Но примчится Белка и...
- Он виртуозный гитарист! – воскликнула Белла, захлопав в ладоши. – Я впервые слышу, чтобы так играли фламенко. Впервые после Пако де Лусия. Хочешь, я приглашу его к нам за столик?
- Не хочу, - покачала головой Алена. – Если будет нужно, подойдет сам.
- А если не нужно, значит и мечты не было, - рассмеялась Белла.
Дмитрий подошел. Поклонился.
- Добрый вечер, дамы. Рад вас видеть. Не желаете оставить свои автографы в книге отзывов?
- Желаем. Присаживайтесь, Дмитрий. А мое имя Изабелла. Белла, сказала, протянув ему визитку, где значилось, что она, Изабелла Рудакова – Гросмен, генеральный директор центра «Созвучие». Виртуальный директор виртуального центра.
- Созвучие, - прочел Дмитрий. – Никогда не слышал о вашем центре.
- Все верно, - улыбнулась Белла. – Мы работаем в Америке. Нас здесь мало кто знает. Если бы не Алёна, я бы в Москву не приезжала. Столпотворение, суета... ой, вы же все это знаете и без меня.
- А чем занимаетесь вы, Алёна? – спросил он, чуть склонив голову.
- Это секрет, - вместо нее ответила Белла. – Аля – секретный агент. Ей нельзя себя выдавать.
- Вам, Изабелла, роль тайного агента больше подходит, - прошептал он, подавшись вперед. Она отстранилась.
- Вы... вы... можете думать, что угодно.
- Могу, - улыбнулся он, зная, что они друг друга прекрасно поняли. Поднялся, раскланялся, пошел на сцену. Белла заторопилась домой.
- Я пойду, а ты оставайся, если хочешь, - сказала она.
- Я уйду вместе с тобой, - сказала Алёна и поднялась.
- Ты так себе никогда мужа не найдешь, - нахмурилась Белла. – Оставайся.
- Нет...
Они ушли. Дмитрий остался. Доиграл без вдохновения концертную программу. Выпил бокал сока. Открыл книгу отзывов, перевернул несколько страниц. Взгляд выхватил строчки, написанные красивым ровным почерком: «Источник музыки в Вас, Дмитрий, и это чудесно. Алёна». А ниже номер телефона. Дмитрий рассмеялся, запел:
- «Притяженье лесов, притяженье полей, притяженье любимой в далеком окне...»
Вышел на улицу. Набрал номер телефона.
- Алло, Алёна? Хотите услышать настоящее фламенко?
- Не сегодня, - растерянно-нежное извинение.
- А когда? – нажим, нетерпение.
- Когда ваш следующий концерт? – попытка отдаления.
- Через неделю, но... мы могли бы увидеться раньше, - в голосе надежда на сближение.
- Мы увидимся... через неделю. Нам нужно время для раздумий, - смущение.
- Хорошо, - вздыхает он, понимая, что надо уступить. – Хорошо. Я буду ждать столько, сколько пожелаете.
- Спасибо, - в голосе радость. Она оценила его поступок. – Мы с Беллой обязательно придем. Мы...
Ее слова вызвали приступ ярости. Вулканом вырвались наружу слова:
- Зачем мне твоя Белла? Зачем между нами третий? Твое второе появление, явление тебя в мой жизни – это знак судьбы. Знамение!
- Затмение, - рассмеялась она. – Это солнечное затмение. Не сердитесь, Дмитрий. Я не смогу прийти одна.
- Ладно. Приходите с кем хотите. Только при-хо-ди-те, - проговорил он. – До встречи.
Они встретились через неделю. Она пришла одна. Села за тот же столик. Поглядывала на входную дверь, ждала подругу. Белла не пришла. Дмитрий отыграл первое отделение быстрее, чем обычно, подошел к Алёне.
- Привет. Будем ждать твою подругу или сбежим?
- Убежим, но...
- Убежим без всяких «но». Жду на улице.
Развернулся, ушел так поспешно, что она не успела ничего сказать. Подозвала официанта. Оказалось, что ее заказ уже оплатили. Кто? Официант многозначительно улыбнулся. Она рассердилась. Вышла из кафе.
- Знаете, Дмитрий, я сама могу за себя заплатить, - строго сказала она, глядя в его счастливые глаза.
- Не сомневаюсь, - улыбнулся он, взял ее под руку. – Я ценю независимых женщин, но в вас меня очаровало другое, - замедлил шаг. – А почему мы на «вы»? Это так несовременно. Сразу воздвигаются преграды. Зачем нам начинать бег с препятствиями, финал у которого будет тот же, что и без них. Не лучше ли сразу выпить на брудершафт и... Пойдемте ко мне.
- Нет, - проговорила она, побледнев. – Нет, нет...
- Какие-то проблемы? – удивился он.
- Уже поздно. Мне надо навестить Беллу. Если она не пришла, значит, что-то случилось, - выпалила она, отстраняясь от него. Он удержал ее за руку.
- Хорошо. Я понял. Ко мне ты идти боишься, значит пойдем к тебе, - он видел, что Алёна напугана его напористостью, но не мог остановиться. Захотелось услышать, что она придумает на этот раз. Как выкрутится? Оказалось, что она живет за городом в съемной квартире, куда гостей водить не разрешается.
- Что же делать? – вздохнул он.
- Проводите меня до метро, если хотите, - улыбнулась она.
Он порывисто обнял ее, зашептал:
- Хочу, хочу, хочу...
Она оттолкнула его с такой силой, что он чуть не упал.
- Вы... вы... Зачем вы так? – повернулась, побежала к метро. Он догнал ее, обнял за плечи, сказал:
- Не сердись. Я думал, раз ты телефон написала, значит... – замялся. – Когда я тебя увижу?
- Никогда, - ответила она, сбросив его руку. – Прощайте, господин гитарист.
Он открыл перед ней дверь в метро, пропустил. Остался по ту сторону. Видел, как она прошла через турникет. Как встала на ступеньки эскалатора. Исчезла. Тогда что-то в его душе дрогнуло. Что-то заныло, застонало. Музыка, решил он и пошел к машине, которую оставил у кафе. На повороте столкнулся с Беллой.
- Ах, какая неожиданность! – воскликнула она.
- Алёна поехала к вам, - ответил Дмитрий, глядя мимо нее.
- А вы хотите ко мне? – игривым тоном спросила она. Он посмотрел на нее исподлобья:
- Нет. Не хочу, - усмехнулся. – Тебя не хочу.
- Хам, - прошипела она, отвесив ему звонкую пощечину.
- Благодарю, - перехватив ее руку, сказал он. – Садись в машину, поговорим.
- Мне с тобой не о чем разговаривать, - сквозь зубы процедила она. – Пусти.
- Садись в машину, - приказал он. Она вздохнула.
- Ладно.
Уселась на переднее сиденье, выставив напоказ красивые округлые колени. Положила руку на спинку его сиденье, улыбнулась:
- Слушаю вас, господин Степанов, - голос приторно-ласковый. Длинные пальцы поглаживают его густые волосы.
- Мне нужно знать, где живет Алёна.
Она убрала руку, одернула юбочку. Отвернулась.
- Не скажу. Если она сама тебе ничего не сказала, значит... – сверкнула глазами. – Значит, ты проиграл, малыш. Счастливо оставаться.
- Постой, - он положил ей руку на плечо. – Подожди. Скажи, она правда живет за городом?
- Да.
- Далеко?
- Очень. Два часа на электричке, а потом еще пешком через лес. Но ты не переживай, Миша ее завтра утром отвезет.
- Миша?
- Миша, мой муж, - улыбнулась Белла. – Мы Альку опекаем всей семьей. А у вас, Дмитрий, есть семья?
- Была, - вздохнул он. – Была жена да вся вышла. Наскучила ей моя шальная жизнь с гастролями, поклонницами, ресторанами и загулами.
- О, - покачала головой Белла. - Боюсь, что вы неподходящая кандидатура для нашей Алёны. Она девушка серьезная, а у вас загулы, запои и прочая ерунда. Ей нужен мужчина солидный, чтобы и она, и дети были под присмотром.
- У нее есть дети? – растерялся Дмитрий.
- Пока нет, - улыбнулась Белла. – Я говорю о перспективе. Полноценная семья только тогда...
- Изабелла, умоляю, давайте поговорим о чем-нибудь более приятном, - застонал Дмитрий. – Давайте я вас домой отвезу. Вы где живете? – и, не дожидаясь ответа. - Нам по пути.
Завел мотор, тронулся. Белла сама не заметила, как выболтала ему Алёнин адрес, как призналась в том, о чем никто не должен был знать. Опомнилась, когда он поцеловал ее в губы, прошептал:
- Я позвоню тебе, Белка.
Потом они с Аленой закрылись в ванной комнате и дружно ревели, оплакивая предстоящие неприятности. Но их не последовало. Дмитрий не воспользовался Белкиной откровенностью. Ему нужна была Алена. Хотелось посмотреть, как долго она будет играть свою роль. А она не играла. Она была такой всегда. И тогда он понял, что притяжение, возникшее между ними в первую встречу, не случайность. Он давно искал такую женщину, такого человека. С ней было легко. Без нее стало невыносимо...
Он закрыл окно. Сел. Обхватил голову руками, закрыл глаза. Вспомнил стихи Марины Цветаевой, которые Алёна ему как-то прочитала:
«Что мы делаем?
Расстаемся.
Расставание – это врозь...»
Пришла шальная мысль: сорвать стоп-кран, побежать по шпалам назад, но Дмитрий отогнал ее. Решил все обдумать. Все взвесить, а потом принять единственное решение. Ошибки быть не должно. Он не имеет права ошибиться еще раз.
Он набрал номер Беллы.
- Ты где? – сладко-нежным голосом спросила она.
- В электричке, - признался он.
- Уехал? – задохнулась она. – Ты от нее уехал? Ты...ты...
Трубка захлебнулась короткими гудками. У Беллы началась истерика. Он это знал.
- Да, я предатель, - договорил он за Белку. – Я трус. Я...
Отвернулся к окну, вспомнил сияющие Алёнины глаза, когда она сказала ему:
- Митя, я слышу музыку новой жизни. Эта музыка звучит во мне!
Тогда он растерялся. Все внутри вздрогнуло и оборвалось. Он потерял равновесие. Она поцеловала его в губы, выбежала на лужайку, подставила лицо солнцу, закружилась, запела:
- Ми-и-и-тя, я-те-е-бя-лю-б-лю. Ми-и-и-тя, у-на-а-с-бу-у-у-дет-ма-а-а-лыш!
Удар в солнечное сплетение повалил его на кровать.
- Зачем? Почему сейчас? Сейчас, когда жизнь легка и беззаботна? Что делать? Бежать? Да, бежать без оглядки. Бежать пока не поздно. Исчезнуть из ее жизни. Поздно...
- Завтра я пойду к врачу, и тогда все станет ясным, - сказала она, увидев его растерянное лицо. – Возможно мне все только показалось. Знаешь, люди часто выдают желаемое за действительность.
- По-о-о-ка-за-лось? - прошептал он. Она рассмеялась, убежала, крикнув:
- Подождем до завтра!
Электричка остановилась, Дмитрий вышел. Постоял на перроне. Медленно пошел к метро. Возвращение в столицу подействовало на него отрезвляюще. Он вновь попал в безумный муравейник, где каждый был занят собой, своими важными, неотложными делами. Где никому ни до кого не было дела...
Больше месяца он вживался в привычную среду обитания. Но так и не смог вновь стать прежним. Позвонил Белле. Она не ответила. Набрал номер Алёны. Ее телефон был недоступен. Вновь недоступен. Дмитрий посмотрел на свое небритое лицо, взял гитару, пошел в кафе. Захотелось выплеснуть все свои чувства, всю свою боль в бешеном ритме фламенко.
- Дмитрий, как хорошо, что ты пришел! – обрадовался администратор. – Сегодня мы ждали испанского гитариста Монтойю, а он где-то заблудился. Выручай. Гонорар, как обычно. И представлю я тебя, как обычно: Пако де Лусия.
- Ладно, - рассмеялся Дмитрий. Шагнул в круг света, взял несколько аккордов, поднял голову:
- Добрый вечер, дамы и господа! – увидел огромные глаза Алёны. Гора с плеч. Она здесь. С ней все в порядке. Счастье, радость, восторг. Захотелось кричать, смеяться, броситься к ее ногам. Он улыбнулся.
- Дамы и господа, сегодня я играю фламенко для самых моих дорогих и любимых людей!
- Мерзавец, мерзавец, мерзавец, - Белла задохнулась от злости. – Как он посмел? Испанский гитарист... Да что он себе позволяет?
- Успокойся, - прошептала Алёна. – Дай послушать музыку.
- Ты... – Белла покачала головой. – Неужели ты простишь его после всего, что случилось?
- Ничего страшного не произошло, Белка, - сказала она. – Все мы имеем право на ошибку. Митя понял, что мы нужны ему.
- Надолго?
- Навсегда...