возчик

               


 
Витя по  прозвищу Лёпа,  сын колхозного столяра  с Кирюхинского  хутора, выходил погулять   перед  двором.  Дом  стоит  на склоне оврага. Ровная  земля   занята  огородами.  Местные  люди  ставили  жилища на  склонах, дабы  не уменьшать  площадь пригодной для  посевов хлеба. Крутые склоны оврага, против домов,   засаживались яблоневыми  садами и кустами  смородины, а на межах   в густых  зарослях крапивы,  росли   сливы.
  Напротив,   на той  стороне оврага, дома деревни Выкрутасово, так называемая, нижняя улица.
 Площадка, на которой играл Лёпа, находилась   против дома Толкушкиных.
Этой  кличкой, деревенские  острословы, наградили отца большого  семейства, вернувшегося  с войны на деревянной  толкушке, вместо  ноги.
Ну и как водится всё  семейство  фронтовика, стали именовать этим прозвищем. Кому горе, а кому  насмешка.
  Но тем  и силён  народ России, что   горе  не может остановить, стремления  к лучшей  жизни.
   Свободное от тяжкого труда  время, посвящали  любви   и как результат этих  чувств, появлялись  дети, много  детей и так  в каждой  семье, где позволяло  здоровье. О достатке не думали, в то время  он  был у всех  одинаков.
Деревянная нога  в этом деле  не помеха и Митя  Толкушкин не отставал от  друзей  фронтовиков, имевших  счастье  вернуться с войны. Не  в каждом  доме была  такая радость.
 Витя Лёпа и старшая сестра Елена, при  здоровых  родителях,   единственные дети  в  семье.  Это на  фоне  других  семей  особо заметно.
Одеты  они  лучше  сверстников и  выглядят упитанно, не сравнить  с остальной ребятней. 
Оно и понятно, или кормить десяток ртов, или два. Отцы этих  семейств меж  собою  дружили, да и матерям сориться  некогда. Сидеть  дома, ссылаясь на маленьких детей,  в те времена  не позволялось. А вот дети  меж  собою не ладили, воевали!
Едва подросшая  ребятня, предоставлялась сама себе, а тех, которые еще  находились  в пелёнках, оставляли на попечение  старых, бабушек.
Мечта  о детских  садах,    оставалась  мечтою.
Страна  поднималась  из  руин. Подросшие  дети,  пережившие  войну, наравне с взрослыми работали  в колхозе. У дворов бегала малышня послевоенного времени. Время  шло, дети  подрастали. Рос и Витя Лёпа, но  только телом.  Он как-то неудачно упал  с дерева, стукнулся головой! Маме ничего не сказал, да и сестра этого  не видела. Не пролечили Витю от  сотрясения.
Ему бы  полежать отоспаться, а он  перенёс  сотрясение  мозга  на  ногах, в детской беспризорной беготне. Бывает, что  падения  проходят бесследно, но  только  не в случае с Витей. Остановилось развитие в мальчишке! 
Вначале  это происходило незаметно: - Ну,  ведёт  себя  пацан  не так как все, - это  у него характер  такой.- 
Выходя  со двора, Витя  смотрел  на  противоположную сторону  оврага и если  замечал, кого-либо  из жителей нижней улицы, начинал  голосисто  выкрикивать по детски, примитивные, но похабные  дразнилки. Особенно от него  доставалось Толкушкиным, их дом   напротив двора Вити. Бегая,  он  голосисто  выкрикивал дразнилку, ухитряясь  при этом проглатывать множество  звуков.
-Тольпега, сальпегу,  улозил в телегу. - Звонко  неслось над  оврагом. В ответ  слышались крики братьев Толкушкиных, так же,  не выговаривая  звук (Ррр) они кричали  в ответ: - Кальтавый, кальтавый и ещё множество непечатных  слов! - Вскоре  это надоедало,  они  предпринимали боевую  вылазку.
  Младший  брат, Лёнька, почему-то прозванный «Раечкой»,  отвлекал Лёпу своим визгливым криком. А  два старших, Колька по  кличке  «Кулеш»  и Ванька, прозванный «Беговым» из-за непомерно длинных  и быстрых  ног.
Только  Ванькина  спина  оставалась  не сечённой кнутом  объездчика, благодаря  его  умению быстро бегать.
Эти  сорванцы, пользуясь маскировкой, тихо перебирались на ту  сторону  оврага и бегом мчались  к Лёпе, стараясь не дать  ему  скрыться во  дворе. Если  Лёпа  успевал забежать на  двор, то был в безопасности.  Пацанский кодекс тех  времён, не позволял  вершить  расправу, если противник  успевал  скрыться за условно  обозначенной  оградой двора. Всё  ограничивалось словесной  угрозой и показанным  кулаком.
Братья Толкушкины бежали,  к голосящему противнику молча,  с двух  сторон.
Лёпа не успел опомниться. Его поймали, быстро стянули  ниже  по косогору, к межевым зарослям. Привычно, ибо это не в первый раз, свалили на землю и напихали  полные  штаны крапивы, в изобилии растущей меж  сливами.
С чувством  исполненного  долга, братья возвращались на  свою  улицу.
Кирюхинские  пацаны  сбегались на вопли Вити, но  сделать ответный набег на нижнюю улицу не решались.
 Силы  противника были более организованны  и, их  было больше. Все эти стычки  прекращались  первого  сентября. Хуторские  ребята  шли в Выкрутасовскую школу и   становились своими, до  следующего  лета.
 Возраст и совместная  учёба в школе сглаживали  детские  разногласия, у всех, даже у Вити Лёпы. В школе он как-то притихал и переставал  дразниться.
 Витя,  так же  как и   его  сверстники    ходил    в местную школу, но  выше четвёртого  класса не поднялся, не осиливал он  школьной  науки. Хотя  труды  учителей в нем странным образом проявились и закрепились.
Витя на  всю жизнь сделался очень вежливым  ребёнком.   Он  чётко  усвоил   правила культурного  обращения. И как это  водится  у людей  подобного склада,  из  одной  крайности  перешел в другую.
Лёпа  стал  неимоверно  вежливым человеком. Телом он  вырос, а внутренне остался на  уровне десятилетнего,  приторно вежливого мальчишки.
Время   такое, что в колхозе была   нужна  каждая  пара  рук. Витя  ходил  с мамой  на  все  работы, которые  выпадали женщине. Благодаря усилиям  матери, он освоил  сельские специальности.
  Тяпал  свеклу не хуже, а может  и лучше многих  сверстников, ловко  работал  косой на  покосах, не гнушался никаких  грязных, работ, если  его  об этом просила  мама.
Других  начальников  он не признавал. Главный командир над  Витей,  мама.
 Мама старела, Лёпа матерел, но  душою  оставался  ребёнком. 
Мужики    подшучивали, отпуская  всяческие  скабрезные замечания, пытаясь  на матерном языке, просветить Лёпу в отношениях  между парнями и девками.
 Витя  стыдливо  отходил  в сторону и говорил, что про всё  расскажет  маме, а она их  изругает.
  Родители  просили колхозников не затевать с их  ребёнком гадких  разговоров, люди вроде соглашались, что это нехорошо, но  за  спиною  вновь  потешались  над Лёпой.  Пока не  произошел  случай, который  всё  поставил  на  место, показав колхозникам, что  Витя  отличается от  окружающих  его людей.
 
На  каждой  ферме  имелись  лошади и подрастающие  жеребята, которых специально  выращивали для  работ в животноводстве.
На жеребца  трёхлетку, впервые пытались  надеть  седло, дабы объездить. Перед этим его запрягали в телегу, но молодой  Орлик,  её  разбил  в течение  нескольких минут.
 Кончилось дело  тем, что жеребец оборвав  уздечку, разметал в стороны пастухов и, перемахнув через  ограждение  придворка,  помчался по  колхозному  двору, кидаясь на людей.
Колхозники  прятались  от разъярённого  коня. Жеребец  мог  убить  обидчиков.
Откуда  не возьмись, среди  двора появился  Лёпа, на  круглом, улыбчивом  лице, цвела  безмятежная  улыбка.   
- Витя  прячься!- Кричали  пастухи  в несколько  голосов. Но  Витя  привык  слушать  только  маму и внимания на  крики не обращал.
Увидев бегущего на него  Орлика,  улыбнулся, раскинул  руки и стал что-то  ласково  говорить.
Бегущий  конь, будто  упёрся в каменную стену, поднялся на дыбы, помахал  над  Витиной  головою копытами и встал перед ним, понуро опустив голову. Лёпа, что-то  укоризненно  ему говорил, поглаживая жеребца по голове. Явно  слышались  слова «позалуйста и мама».
 Видно  со стороны, что Орлик с Витей  соглашается и кивает головой.
Лёпа  повернулся  к нему  спиною и пошел  к пастухам, жеребец  как собачонка трусил  сзади.
 Витя  с детской  интонацией  в голосе, просяще произнёс: - Музики не бейте лошадку, она  вас боица! Позалуйста.-
Пастухи  молчали, удивлённо  смотрели,  то на Витю, то на понуро стоящего Орлика.
- А ты  сможешь  его  в телегу  запрячь? - Спросила  зав фермой.
- Сможу, в етом нет ничего трудного, звините,  если  мама разрешит.- Витины  вежливые  слова резали  ухо  окружающим  людям. Почему-то  в этих  краях считалось, что  со  скотиной  надо  говорить строго, с угрозами и страшным, толстым  голосом.
Даже  женщины, загоняя кормилицу корову домой, кричали толстыми голосами: - Куды поперла гадина! - И обязательно  добавлялась такая матерная  тирада, что  непривычный  человек, стеснялся, краснел или пугался.
Витины  вежливые  слова воспринимались  как признак  слабоумия и ненормальности.
На  следующий день, переговорив  с Витиной  мамой, зав фермой Соболёва сказала: - Получай Витя этого  жеребчика, выбери  телегу, возьми в кладовой  упряжь, с завтрашнего  утра ты едешь на  клеверное  поле.     Накашиваешь воз и привозишь  сюда, будем  кормить телят. Это  твоя   работа. -
- Я знаю, мне мама сказала работать и слушаться  вас.- С тех  пор Витя и Орлик  работают вместе,  жеребец всегда  идёт  шагом, Витя  сидит  на  облучке, едва шевеля   хворостинкой иногда  покрикивая: - Но! Позалуйста. Иди ходчей, а  то  удалю. -  Правда  хворостина  никогда не касалась спины Орлика.
Со  стороны  видно, что даже  бессловесной  скотине направится  вежливое  обращение.
Шли  годы, но Лёпа и Орлик как бы не подвластны  времени, всё так же   неразлучны.
 Орлика  списали  по возрасту на мясо,  Витя Лёпа  всегда  пенсионер, инвалид детства. На  сэкономленную пенсию он выкупил  старого коня.
  Они живут в одном  дворе, в меру    сил занимаясь   хозяйством.
Мама стала  старенькая и почти ослепла. Но  всё равно она для Вити непререкаемый  авторитет,  он слушается только её. Отца  схоронили давно. Сестра живёт  отдельно. Неестественно долго живёт конь Орлик.
Из  ровесников Вити никого в Выкрутасово не осталось. Колька Кулеш, живет  в Москве, где  всю жизнь  проработал таксистом. Ваньку Бегового схоронили, он так и не сумел  убежать от Белой  горячки. Лёнька в областном  центре трудится на АПЗ-20- токарем и по сей день воюет с  зелёным змеем.
   Остальных соседей из детства, судьба  раскидала неведомо  куда. Многих уж нет на этом свете.
Из послевоенных ровесников, только Витя Лёпа живёт на   хуторе. А по округе  ходят  упорные  слухи, что он понимает  язык животных и умеет с ними договариваться!
Лисы, в  годы перестройки  расплодились. Но эти воровки, усадьбу Лёпы обходят  стороной, а  соседи от набегов  хищниц не могут оборониться. Кур, кроме как Витиных, на хуторе  не осталось.
Вот и думай, почему Лёпиных кур лисы на выгоне  не берут, а  у остальных хуторян, со  двора, из клеток и сараев  таскают?
- Договорился  Лепа с  рыжими воровками. Натравил на  нас лисиц, мстит   за  насмешки. - На  полном  серьёзе утверждают  хуторянки.
 А вот верить в то или нет, это  дело другое.