- Бывают в жизни человека события или поступки, которые в корне меняют его жизнь и о которых, он потом часто думает. Происходит, как говорят, «перемена участи», поворот линии судьбы, смысл этих выражений я понял слишком поздно, - начал свой рассказ мой давний знакомый Мустафа.
Мы сидели в кафе «Веранда» под навесом, было начало лета, а точнее, был день медицинского работника, после того как вся компания разошлась, мы решили остаться и просто поговорить о жизни. После обычных расспросов о здоровье и делах, Мустафа сказал, что летал по срочному вызову в одну районную больницу, что в Северном Казахстане.
- А я ведь в одно время работал в этой больнице, начинал там свою медицинскую карьеру хирургом. Случилось это давно, ровно 30 лет назад, я приехал тогда в эту районную больницу по распределению, мне было двадцать пять лет, только что окончил интернатуру по хирургии, энтузиазма было много, хотелось скорее набраться опыта и стать хорошим специалистом. Поселили меня в двухкомнатной квартире вместе с молодым человеком, которого звали Еркен. Он тоже приехал по распределению в этот район после окончания музыкального училища, отлично играл на домбре, гитаре и кларнете, поэтому ему было поручено организовать при районном доме ансамбль, впоследствии, мы с ним крепко сдружились.
Но сейчас хочу рассказать не о хирургии, а о молодом человеке, который влюбился в девчонку фельдшерицу скорой помощи этой районной больницы. Эта была не внезапная любовь с первого взгляда, а какое-то медленно развивающееся чувство и так же неспешно развивались наши отношения. Вначале я даже внимания не обратил на нее, пока однажды не выехали ночью на скорой помощи по срочному вызову в аул, примерно в ста пятидесяти километрах от райцентра. Там заболел пожилой мужчина сутки назад, лечили его народными средствами, однако ему становилось все хуже, пока родственники решили вызвать врача, добрались до ближайшего телефона в соседнем ауле, и пока мы приехали, уже наступила глубокая ночь. Больного привезли в район под утро и через час с главным хирургом больницы мы начали операцию. Во время ночной поездки я пару раз ловил не себе изучающий взгляд юной фельдшерицы, но тогда я решил, что это лишь профессиональное любопытство. Взгляд остался в памяти, и пока днем занимались тем оперированным больным, перед моими глазами несколько раз всплывала эта картина.
- Скажу тебе без бахвальства, что во время учебы в мединституте, у меня было много подружек, одна из них была из состоятельной и уважаемой семьи, другая была очень красивой и балованной, а третья любила меня так, что была согласна на что угодно, - продолжал Мустафа. Я всегда старался быть общительным, у меня был большой круг знакомых среди студентов практически во всех вузах столицы.
- Почему старался? - спросил он, - да потому, что по своей натуре я довольно замкнутый человек и поэтому всеми силами старался исправить, как мне тогда казалось, этот недостаток. Именно поэтому, я много читал, занимался боксом, участвовал на соревнованиях, научился играть на гитаре и домбре, старался быть первым на вечеринках. Я много читал, чтобы при случае высказать свое суждение по обсуждаемому вопросу или литературному произведению.
Мы с Еркеном довольно часто говорили на эту тему, он, к примеру, был слишком общительным, легко сходился с людьми и вокруг него всегда были друзья. Благодаря своему таланту он быстро учился играть на инструментах, а играл он виртуозно на домбре и кларнете. Мне же нужно было сделать над собой усилие, чтобы с кем-то познакомиться, и если человек мне с первого взгляда не нравился, то я старался не поддерживать с ним отношений. Так было и с девушками, и я всеми силами старался преодолеть эту черту характера.
- Так что, в районной больнице я чувствовал себя почти столичной штучкой, и внимание девчонки фельдшерицы мне казалось слишком малозначительным фактом, - продолжал он. К тому же у меня была мечта работать не в районной больнице, а в столичной клинике у какого-нибудь профессора, а если все будет хорошо, то и заняться научной работой. Вот такие мечты были у меня, амбициозного молодого человека, тридцать лет тому назад. А фельдшерицу звали Гульнара, она была ростом почти с меня, довольно крепкого телосложения, черные густые вьющиеся волосы она сплетала в косы и каждый раз по-разному. Белокожая, с круглым лицом, пухлыми бледноватыми губами и зелеными глазами она производила впечатление на каждого. Была у нее манера держаться с каким-то особенным внутренним достоинством, поэтому не всякий решался подойти и заговорить с ней, но я все же подошел к ней, посетовал на скуку по вечерам и предложил сходить в кино, но получил отказ.
- Я с незнакомыми парнями в кино не хожу.
- Но мы уже знакомы, и ты знаешь кто я.
- Ты старше и для меня уже старик.
- Мне всего двадцать пять лет.
- Ого, это уже много!
- Все же меня не следует бояться, я не собираюсь тебя обижать, а наоборот!
- Сказала не пойду, и вообще, больше не подходи ко мне! Нет, так нет, насильно мил не будешь, но все же было обидно, такого отпора я давно не получал! Поэтому свободные от дежурств вечера я проводил с Еркеном в клубе, где он подбирал из местных музыкантов кандидатуры для нового ансамбля, заказывал инструменты. Наступила зима, молодежь больницы решила подготовить новогодний концерт, и мы начали по вечерам репетиции. Медсестры, акушерки, санитарки, молодые водители - все были рады возможности собраться вместе в свободное время от дежурств и смен, чтобы посмеяться, пошутить и показать свои таланты, а меня назначили старшим над этой безалаберной и веселой компанией. Я сразу рассказал об этом поручении Еркену и мы вместе придумали программу, он много нам помогал и поэтому концерт получился хороший, за что получили похвалу от главного врача и всего коллектива больницы.
Тем временем фельдшерица Гульнара запала мне в душу и я стал ловить ее взгляд, начал оказывать знаки внимания, но все безрезультатно. За все это время пока мы готовили программу, мне удалось только раз поговорить с ней наедине, но сходить в кино или на танцы не получилось, всегда находились какие-то веские причины, но с другой стороны она уже не избегала меня и моего взгляда. Я ничего не смог узнать о ней; ни о ее первой любви, ни о том, как она росла и кто ее родители, что она любит и какие у нее мечты. Слышал я как-то, что у нее есть парень, и что он сейчас служит на подводной лодке в Северном флоте, но отношения у них не очень складывались. Однако, Гульнара о нем ничего мне не говорила, кто знает, может быть тогда, достаточно было одного откровенного разговора, чтобы изменить ее отношение ко мне, и моя жизнь могла бы стать совершенно другой, но такого разговора не полуилось.
Районный отдел культуры предложил нашей больнице дать в клубе на восьмое марта концерт, и наше выступление прошло на «ура». После собрались на вечеринке в доме одной медсестры, у всех было отличное праздничное настроение, было шумно и весело, вспоминали интересные моменты концерта и много танцевали. Мне удалось пригласить ее на танец два раза, а в конце вечера я предложил проводить до дома, но она отказалась и пошла с подругами. Я никак не мог понять, почему она избегает меня, хотя ее можно понять, ведь я уже взрослый и достаточно опытный молодой человек, и волен делать все, что считаю нужным. Иногда я думал, «Может быть, слишком самостоятельные, не нравятся молодым девушкам». Но все равно, считал я, меня нечего бояться, ведь я практически целый день на виду у всех сотрудников больницы, и в опрометчивых поступках, как говорят, замечен не был. Итак, я решил запастись терпением и не ускорять событий.
Весна прошла в упорной работе, я выезжал по участковым больницам и медпунктам района с инспекцией, так что не заметил, как настало лето. Лето - мое любимое время года, эти теплые и длинные вечера, незаметно переходящие в ночь, аромат сирени и цветов, волшебная луна над головой. На душе светло и радостно, хочется красивой и романтической любви, счастья и исполнения своей единственной и сокровенной мечты. Но лето было омрачено двумя смертями, - умер муж нашей операционной медсестры, у него была лейкемия, болел он долго с периодами улучшения, на похороны пришел весь коллектив райбольницы. Затем умер мой новый друг Еркен, он отравился неизвестным ядовитым веществом, у него быстро развилась недостаточность почек и печени. Привезли его в больницу утром рано, а когда я приехал из участковой больницы, то он уже лежал в палате. Увидев его, я поразился его виду - кожа была желто-зелено - серого цвета, взгляд был какой-то уставший, страдающий. Мне на мгновение показалось, что он знает, что умрет и, что ему сейчас никто на свете помочь не сможет. При виде этой картины у меня сжалось сердце, я с трудом разлепил губы и нарочито бодрым голосом сказал:
- Привет, Еркен, держись, мы тебя поставим на ноги, не переживай!
Оказалось, что к нему приехал отец, посмотреть, как он живет, и как устроился на новом месте. Мы вышли с ним в больничный коридор, тогда мне пришлось сказать ему правду, что шансов поправиться очень мало, что его срочно надо везти в город на гемодиализ - очищение крови, хотя уже везти опасно. Созвонившись с городом, получили разрешение приехать, стали готовить документы и машину, но выехать не успели. Когда Еркена поднимали, чтобы переложить на носилки у него остановилось сердце, тогда никто из врачей не умел профессионально делать реанимацию, как сейчас, в общем, мы сделали то, что умели и что могли, но безуспешно. Я был потрясен и глубоко жалел о том, что ничем не смог помочь этому веселому, талантливому и энергичному парню. После всего случившегося я решил, что хирургия не самая важная специальность в медицине, реанимация имеют больше возможностей для спасения жизни человека, и я твердо решил стать реаниматологом.
Наступил день медицинского работника, молодежь нашей райольницы решила отдыхать на природе, собрали деньги, накупили продуктов и ближе к обеду выехали в лес. Расположились на берегу небольшой речки, разожгли костер, дружно собрали дастрахан на траве. А вокруг красота неописуемая, цветут лесные травы, в воздухе чудесный аромат, поют птицы, изредка кукует вдалеке кукушка, а на душе блаженство, от того, что молод и здоров, работа спорится, а кругом друзья и просто хорошие люди. Потом пели песни, исполнили весь наш концертный репертуар, шутили, вспоминали хорошие и прикольные моменты концертов, часто вспоминали Еркена. Кто-то сказал, что хорошо бы нам вот так снова встретиться через десять лет и вспомнить наше беззаботное и такое прекрасное время. Но от этого почему-то стало грустно, каждый из нас понимал, что это счастье продлиться недолго. Я подумал тогда, что я тоже, наверное, скоро уеду, кто-то поедет учиться, кто-то женится или выйдет замуж, а кто-то просто перейдет на работу в другое место и все потихоньку заглохнет. Невыносимая грусть охватила меня, стали наворачиваться слезы, поэтому я тихо встал, и не спеша пошел прогуляться, чтобы скрыться от посторонних глаз. За все время моей работы здесь, в райбольнице, я уже успел заработать авторитет среди врачей и медперсонала, уважение от больных, которых я вылечил или хотя бы попытался это сделать, может быть не всегда умело. Я стоял перед выбором, уезжать или остаться здесь навсегда, это могла бы решить за нас обоих Гульнара, и я хотел ее об этом спросить. Когда я вернулся, девчонки собирали посуду, ребята сели под тень берез и закурили, пошли анекдоты на медицинские темы, а через некоторое время все разбрелись кто куда. Я подошел к Гульнаре и мы пошли бродить по лесу, держась за руки. Она спросила:
- О чем ты думаешь?
- О тебе и обо мне, - ответил я тихо, почти еле слышно. Я подумал, услышит или нет, потому что было сказано очень тихо. Возникла пауза, может быть слишком длинная, я все ждал продолжения вопроса, но вопрос не был произнесен, и это было грустно.
Тогда я спросил:
- Как ты думаешь, что мне делать дальше?
- Ты уже взрослый, сам, наверное, знаешь, а меня спрашиваешь, - еле улыбнулась она. В ее голосе я почувствовал легкую иронию, которой пыталась прикрыть свою неуверенность.
- Я ведь тебя люблю, ты, наверное, это чувствуешь, и я хочу, чтобы мы поженились, выходи за меня, - выдохнул я почти без сил. Колени стали ватными, я почувствовал, что теряю опору под ногами, я стал невесомым.
Она помолчала немного и ответила:
- Я еще молодая, и ничего еще не видела в жизни, поэтому мне рано выходить замуж. Я хочу учиться в институте, стать врачом, а пока о замужестве не думаю.
Мне стало горько и грустно, я еле сдержался, чтобы не наговорить лишних слов, потом просто сказал:
- Жаль, очень жаль. Не знаю, поняла она или нет, о чем я жалею, но в этот момент я почувствовал, что, произошла перемена моей участи. Мне не хотелось уезжать отсюда, много хорошего было здесь, много сил и души было отдано этой больнице, людям. Но придется уехать, потому что Гульнаре совсем не до меня, мне стало еще грустней, когда я понял, почему она ко мне относилась так прохладно, а я все зря надеялся.
- Ну, я пойду? - она убрала свою руку из моей ладони и пошла обратно.
Я поплелся за ней, мужская компания собиралась сесть играть в карты, и я сразу присоединился.
- Как прогулка? - спросил водитель машины скорой помощи, он был трезвым и, по-видимому, что-то разглядел на моем лице.
- Неважно, - ответил я, - что-то не клеится.
- Ничего, перемелется, - ободрил он меня. Но было поздно, на свой вопрос я получил ответ и уже принял решение, хотя сейчас, с высоты прожитых лет, я вижу, что не нужно было торопиться, а подождать некоторое время, дать молодой девушке собраться с мыслями. Но получилось так, что больше мы с ней нигде не встречались кроме работы, я уже не смел ее пригласить в кино или на танцы, и она тоже больше не делала попыток поговорить со мной наедине.
Кончилось лето, начались дожди, и в один из таких тоскливых дней я сел в автобус, чтобы покинуть это благословенное место, я уезжал в столицу, в большую клиническую больницу. На душе было пасмурно, сердце разрывалось на части, хотелось остаться здесь, рядом с Гульнарой, но тут не было никаких надежд, поэтому я уезжал строить новую жизнь на новом месте и осуществить свою давнюю мечту. Проезжая мимо райбольницы, я мельком увидел, как машина скорой помощи выезжает за ворота и наверняка едет по вызову к страждущему человеку. Но самым страждущим на земле человеком в это время был я.
И вот, через много лет, я снова оказался в этой райбольнице, и там встретил Гульнару, она меня сразу узнала. После консультации, я решил транспортировать больного на самолете в Алматы, и пока шли приготовления, мне удалось с ней поговорить. Жизнь у нее не сложилась, учиться она не поехала, вышла замуж за того парня, который служил на Северном флоте, но детей не было, муж стал пить, и она разошлась с ним. Живет до сих пор одна и продолжает работать фельдшером скорой помощи, там же, в районной больнице.
- Почему ты не вышла за меня замуж? - спросил я ее.
- Я дала обещание моряку, что дождусь его, - она с грустью посмотрела мне в глаза.
- Потом я тебя немного боялась, ты был такой уверенный в себе, все решал сам. Я помню, как ты руководил нашей самодеятельностью, авторитет у тебя был крепкий.
- Это же работа, мне поручили, и надо было сделать все хорошо, а плохо я не умею, - удивился я.
- Потом, когда разошлась с мужем, я поняла, что выбор мой был неудачным, но кто мог бы тогда мне подсказать, что делать?
Вот так, много лет назад, в одно лето, я дважды переменил свою участь, и вся моя жизнь потекла по другому руслу, иногда мне жаль, что так получилось, но иногда не жалею, и до сих пор вспоминаю эту историю с двойственным чувством.
Алматы 10.09.2007.