Гашин Иван Григорьевич родился 19 января 1921 года в станице Калиновская Моздокского района Северокавказского края. Учеба в школе, потом в педучилище. В 1939 году вступил в ряды ленинского комсомола. Вскоре начал работать в школе. Все у него было как у всех.
Все планы мирной жизни нарушила война. Был призван молодой учитель в первые дни войны. Службу начинал в Свердловске. По приказу К.Е.Ворошилова был создан 242 особый гвардейский лыжный батальон, в котором служил Иван Григорьевич. Вскоре батальон был послан на прорыв блокады Ленинграда. Солдаты находились в непрерывных боях с фашистами семь месяцев. Воевали на Волховском и Ленинградском фронтах.
8 мая 1942 года был Иван Григорьевич тяжело ранен в ногу и голову. Лечился в городе Первоуральске Свердловской области. После госпиталя служил в Сталинграде до демобилизации. За участие в боевых действиях был награжден правительственными наградами, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией».
В это время страна переходила к обычной повседневной жизни. Нужны были люди мирных профессий. И вновь продолжилась его педагогическая деятельность. В 1952 году вступил в ряды КПСС.
Стране нужны были хорошие специалисты, и Иван Григорьевич поступает в педагогический институт, который заканчивает в 1956 году.
Своей педагогической профессии он посвятил всю свою жизнь. 40 лет он проработал учителем, из которых 20 был директором школ вначале в Зерноградском районе, а потом в Аксайском.
Из воспоминаний И.Г.Гашина:
Война 1941 года застала меня в пути, когда я ехал из Грозного в Ростов. Весь народ был возмущен внезапным и вероломным нападением фашистской Германии на нашу Родину. Начались трудные военные годы. До войны я работал учителем. Шел мне в ту пору 20-ый год.
В Красную Армию меня призвали из класса, когда я вел урок истории для шестиклассников. Из этого же класса вместе со мной были призваны два ученика: Митя Булавченко и Митя Юрченко.
Мечётинский райвоенкомат направил тысячи молодых парней в станицу Егорлыкскую, куда из Ростова эвакуировался областной военкомат. У средней школы нас всех собрали и объявили, чтобы мы добрались до города Красноармейска, что южнее Сталинграда, кто как может. Добирались по-разному. Приходилось и идти пешком, и ехать на случайном конском транспорте, и путешествовать на крышах вагонов. Несмотря на все трудности пути, все собрались в указанный срок на окраине Красноармейска.
Десятки тысяч молодых жизней толпились на большом выгоне в ожидании еды и дальнейших распоряжений.
Помню: дело было к вечеру. Раздался незнакомый рокот с комариным звоном. Это на наше столпотворение направлялись «Мессеры», намереваясь расстрелять людей.
Неожиданно взмыли круто вверх толстые коротенькие «ястребки» и смело ринулись на врага. Завязался воздушный бой, и вражеские «коршуны» под напором наших летчиков повернули на запад и скрылись. С замиранием сердец мы наблюдали за неожиданной схваткой в воздухе. Мы были рады за наших неизвестных героев-летчиков. Они вселили в нас уверенность в победе над врагом.
Солнце приближалось к закату. Нас накормили, выстроили и, когда стемнело, колоннами повели к Сталинграду. Уже ночью нас погрузили на пароходы, и мы, нисколько не задерживаясь, поплыли вверх по русской реке Волге-матушке. Я со своими товарищами плыл на пароходе «Владимир Ульянов». Около двух тысяч нас было на этом пароходе. Давали нам сухой паек. Конечно, питались мы не так, как дома, но мы были сыты.
Примерно через неделю нашего пути нас ночью высадили в Куйбышеве, построили ротами и повели по городу. Куда? Не знаем. Оказалось в столовую. Нас хорошо накормили горячими щами, вкусной кашей и чаем. Затем мы вернулись на свои пароходы и продолжали плыть. Рано утром остановились у причала города Ульяновска, где нас высадили и направили на Ульяновский железнодорожный вокзал. Шли мы мимо домика-музея В.И.Ленина, где он провел свои детские годы.
Как хотелось в него посмотреть, но нас торопили. На вокзале нас погрузили в вагоны-теплушки, и мы покатили в Челябинске. В городе нас распределили по лыжным батальонам. Я попал в учебный батальон с товарищами, имеющими высшее и среднее образование. Здесь мы получили направление в Первое Высшее Ленинградское училище. Но нам не суждено было туда попасть. К нам приехал первый маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов и, проверив нашу боевую выучку на учебном полигоне, срочно направил нас на прорыв блокады Ленинграда. Маршал предварительно выступил и поставил перед нами важнейшую боевую задачу: прорвать кольцо вражеской блокады. 19 января 1942 году в день своего рождения я впервые вступил в бой с фашистами. В этом бою наш 242 особый гвардейский штурмовой лыжный батальон разгромил вражескую часть, уничтожив танк и сорок фашистов. На другой день «Ленинградская правда» писала о подвиге нашего батальона. Много и наших ребят погибло в этом бою: были допущены ошибки со стороны отдельных ротных и взводных командиров.
Так началась наша фронтовая жизнь.
Мы привыкали к боевой обстановке и закалялись в схватке с врагом. Неоднократно меня с товарищами посылали в разведку. Приходилось засекать немецкие огневые точки, их позиции. Опасное и трудное дело. Приходилось бывать и во вражеском окружении, но опытные боевые командиры выводили нас из кольца.
Были мы еще и лыжниками-минометчиками. В нашем взводе было три расчета и три ротных 50-ти миллиметровых миномета. Мины для них были величиной со средний огурец. Миномет маленький, да удаленький.
Однажды мы вышли из окружения и прибыли на старые позиции в свои блиндажи. Трое суток ничего не ели, разве что питались кислой клюквой. Это было в начале апреля.
Только стали располагаться, нам из хозвзвода принесли еду: кашу и сухой паек, комбижир, колбасу, рыбу, сухари. Командир приказал мне установить миномет. Пока я с ним возился, бойцы, получив еду, забрались в блиндаж и, гремя котелками и ложками, уплетали еду. Покончив с установкой миномета, я хотел забраться в блиндаж, но в нем было тесно.
Я с котелком присел у входа снаружи и принялся обедать… вдруг затрещали автоматные очереди. Вражеские пули со свистом и жужжанием пролетели над головой.
Я – к миномету. Выпустил 5-6 мин в сторону, откуда раздались очереди. Послышались крики, вопли, стоны. Ребята – из блиндажа, и туда. Двадцать два фашиста сдались в плен. Пятеро из них были ранены. Для них минометный огонь был неожиданным, а тут еще мои товарищи.
В середине апреля в роще «клин» мы навязали врагу бой. Надо было выбить его с выгодных позиций. Бой начался в сумерках. Пошел большой лапчатый снег. Схватка разгоралась. Наступила кромешная темнота, бой прекратился и тишина стояла до утра. Утро было слегка морозное и ясное. Бодрящий воздух.
Вечером в бою погиб мой товарищ-земляк, комсомолец Василий Иванов. Утром со своими товарищами мы пошли посмотреть на него и забрать документы. Он лежал вниз лицом. Осторожно перевернули его. Пока Варнавский доставал из гимнастерки его билет, я заметил своего комбата, бывшего разведчика. Он решил проверить расположение батальона.
Я повернул голову и вздрогнул: в него из-за толстой осинки целился фашист. Я схватил автомат и выстрелил в него. Автомат вылетел из рук врага. Он вскрикнул, но его схватили наши хлопцы, заткнули рот и приволокли. Это был немецкий «унтер». Он оказался ценным языком. За этот случай меня представили к награде.
8-го мая в жарком бою при прорыве ленинградской блокады я был дважды ранен: в ногу и в голову. Затем фронтовой санбат, госпитали в Волховстрое, в Вологде, в Первоуральске под Свердловском.
После лечения или, лучше сказать, после выздоровления меня опять отправили на службу в Красную Армию. Службу я проходил в разбитом и разрушенном Сталинграде. Писал рапорта, чтобы меня отправили в действующую армию, но военная комиссия признала меня годным к нестроевой службе.
10 июня 1944 года по приказу Государственного Комитета Обороны я как учитель-нестроевик был демобилизован из рядов Красной Армии. Северокавказским военным округом был откомандирован на учительскую работу.