- Я впервые у тебя дома с тех пор, как мы то ли друзья, то ли кто-то еще…
- Очень рада, что ты пришел ко мне. Тебе очень идет этот костюм. А уж как тебя украшает должность телохранителя!
- Чего ты от меня хочешь? Говорить красиво, как твой Кливленд, я не умею.
- Мне и не нужно ничего такого. Мне не нравятся болтуны, зато совершенно точно я без ума от скромных и порядочных мужчин.
- С каких это таких пор? - подозрительно спросил Джонатан.
- С тех самых, как в моей жизни появился ты.
И вдруг безо всяких предисловий сказала открыто:
- Жениться-то будем?
Джонатан так резко отступил назад, что чуть не упал на спину. Амаранта поддержала его за руку.
- Что ты сказала?!
- Не делай вид, что ты не слышал. Я хочу за тебя замуж.
- Зачем? Зачем за меня? - он был растерян и смущен.
- Я люблю тебя, Джонни, - она так ласково произнесла его имя, что он прикрыл глаза.
- Снова влюбилась, значит… Хорошо, хоть в этот раз бегать не придется. Массу времени сэкономишь.
- Зачем ты так со мной? - устало спросила Амаранта.
- Ты же слышала, что сказал Питер. Он так страстно мечтал с тобой познакомиться, что я не смел этому помешать… в последний раз. Тянул до последнего с того самого дня, как он хотел прийти к тебе на день рождения, дал ему не тот адрес, но не мог же я хитрить вечно… Ты нравишься абсолютно всем, кто встречается с тобой.
- Поэтому ты не дал мне пожать ему руку? Тебе-то не нравлюсь, - грустно заметила Амаранта.
- Не нравишься?! Мне?! Я люблю тебя, Амаранта. Люблю с первого взгляда, страстно, сумасшедше люблю… Но мне нельзя тебя любить.
- Отчего же?
- Не могу сказать. Все равно ты узнаешь это, но лучше как-нибудь потом, позже.
- Хочу сейчас.
- Не могу… признаться.
- Ты любишь меня с первого взгляда? Удивил, честное слово! Ты же ненавидишь женщин!
- Не всех. Маму люблю. Еще у меня есть сестра, ее зовут Дезери. Она замужем за невероятно красивым судьей и у них есть дочь, Гуттиэре. Не хотелось бы мне тебя с ним знакомить, но ты же не отстанешь… - он вздохнул.
- Как я тебя люблю! Можно тебя хоть поцеловать?
- Нельзя. Ты всегда слишком торопишься целоваться, спать с мужчиной…
- Ты потрясающе рассудительный!
- Ревнивый я - это моя трагедия.
- А мне нравится!
- Кто бы сомневался? Питер уже просветил меня, что женщины обожают вызывать мужскую ревность - им это приятно, льстит.
- Это когда же? Кажется, знаю: когда Вы оба сидели в ресторане, а ты делал вид, что я тебя не интересую.
- Я все время делал такой вид - надо же было как-то мне избегать твоих чар.
- Зачем?
- Все равно мне нельзя в тебя влюбиться и жениться на тебе. Но если случится чудо, и мы поженимся - я скажу тебе все, что хотел.
- А сейчас?
- Нет, сейчас запрещено. Необходимо держать себя в руках.
- Загонять в жесткие рамки? Хорошо, я и так знаю, что ты от меня без ума.
- Откуда? Как ты это поняла?
- В ресторане ты вел себя очень странно: отворачивался от меня и Кливленда, а ведь надо было поспорить, что он сделает мне предложение…
- Так я знал об этом еще неделю назад.
- Обманщик! Почему не сказал тогда?
- Надеялся, что он передумает.
- Еще ты так вырядился, что я была просто в шоке! Я и не знала, что ты умеешь одеваться. А как же твоя рубашка и джинсы?
- Это часть плана - работа и ничего личного.
- Точно! Ты же говорил об этом! Но я убедилась, что ты неравнодушен ко мне, когда ты запретил мне пожать Питеру руку. Это было так мило!
- И ничего не мило. Пусть идет к черту… со своими поползновениями!
- Так ты так и сказал! Значит, не работа… Только личные отношения.
- Как иначе… с такой, как ты?
- А какая я?
- Красивая, сексуальная, дерзкая, смелая… Я чувствую, что потерял работу.
- Наоборот, тебя ждет повышение. Прямо сейчас мы едем знакомиться с моим отцом. Ставим его в известность, что я тебя люблю.
- Может, потом, а? Не хочется умирать прямо сейчас.
- Глупости! Отец тебя полюбит так, как я тебя люблю.
- Блаженны верующие…
- Ты следил за каждым моим шагом, контролировал мои поступки и мысли, приказывал, как себя вести…
- Ужас!
- Романтика! Телохранитель и твоя… работа. Как в кино!
Они приехали к ее родителям. Мамы не было дома - она была на открытии какого-то благотворительного фонда, а отец, увы, присутствовал и был в хорошем настроении. Пока. Амаранта с порога огорошила отца:
- Папа, привет! Знакомься, это Джонатан. У меня потрясающая новость - я выхожу замуж!
И она выдвинула жениха вперед. Джонатан от страха закрыл руками лицо. И стоял, не шевелясь и, на всякий случай, молчал.
- Здравствуй, Джонатан. Ничего не хочешь мне сказать по случаю Вашего… весьма неожиданного бракосочетания?
Тот молчал.
- А моей дочери? Тоже нет? Смотри, дорогая, как он молчалив. Скучно с ним не будет?
- Да ты что, отец! Он лучше всех: красивый, умный, рассудительный, гордый. И при этом меня безумно любит!
- Главное - честный. Правда, Джонатан?
- Простите, сэр!
- Простить? За что? Что ты такого сделал? Клятву свою ты не нарушил, работу выполнил…
- Работу я действительно выполнил! Она больше не любит Кливленда Лавеля и давно прекратила его преследовать!
- Давно? Ой, ли! Не ранее, как вчера Вы сидели в ресторане, обедали. И Кливленд сделал моей дочери предложение. Почему ты отказалась, дорогая? Ты же об этом мечтала!
- Я люблю Джонатана.
- Нельзя тебе его любить.
- И он тоже так сказал. Почему?
- Да он же тебя обманул! Меня обманул, всех!
- Неправда!
- Спроси у него сейчас, почему он так меня боится. Кто нанял его на работу?
- Вы, сэр, Вы наняли меня, чтобы Амаранта прекратила преследовать Кливленда…
- Папа, смотри: сегодня впервые за семь месяцев он назвал меня по имени!
- Ты слишком экзальтированна, дочь. Жизнь - это не только праздник.
- А что ты мне обещал, Джонатан? Не помнишь?
- Прекрасно помню! Я обещал не влюбляться в Вашу дочь.
- В твоей фирме мне сказали, что ты профессионал, что сбоев в работе у тебя никогда не было… И что теперь?
- Я люблю Вашу дочь, - он посмотрел в глаза отцу Амаранты.
- На тебя нельзя положиться.
- Можно, папа. Он ведь выполнил твое дурацкое задание. Подумаешь, слегка отступил от общепринятых норм. Преступление, что ли?
- Ты же ненавидишь женщин! Говорил мне!
- Я люблю ее, сэр. И ничего не могу с собой поделать.
- Ничего не можешь поделать… Одни проблемы от Вас! Почему ты разлюбила Кливленда? Он же актер кино и театра, знаменитость и просто шикарный мужчина?
Джонатан сжал кулаки. Амаранта улыбнулась, увидев это.
- Фу! Все время повторяет заученные из фильмов и пьес слова, как попка! Сам и думать- то не способен!
- А Джонатан, по-твоему, способен?
- А то! Смотри, какая прелесть! Какое лицо! Как ревнует! Он мне нравится! - она подошла ближе к жениху и поцеловала его в щеку.
Джонатан прикрыл глаза и невольно прижался к ней, обнимая.
- Невероятно, но он не разрешил мне с ним целоваться, пока я не узнаю, кто он на самом деле и почему мы не можем быть вместе. Сказал, что я всегда слишком тороплю события с мужчинами.
- Рассуждает здраво!
- А то, что он работает в SOCA в отделе национальной безопасности в качестве полицейского офицера…
Джонатан протестующе замотал головой:
- Я отказался от денег и от повышения. И такая высокая должность… я ее недостоин. Я простой агент.
- Ага! Сейчас! Если тебя слушать - так до старости и останешься женой простого агента. Скромность - это хорошо, но когда она граничит с идиотизмом…
- Спасибо за то, что еще и идиот.
- Хорошо, выйдешь ты замуж за своего полицейского офицера.
- Папа! Я тебя люблю! - Амаранта бросилась на шею отцу.
- Молодой человек, а ничего, если уже через неделю она Вас бросит и найдет кого-то поинтереснее? Амаранта все время влюбляется… в неподходящих парней.
У Джонатана потемнели глаза. Он вновь сделал шаг на Амаранту. Но она уже с этим смирилась. Должны же быть недостатки у ее супергероя.
- Черта с два! Я - ее муж с этого времени и навсегда! Она сказала, что любит меня по-настоящему.
- Поверили, отлично! Живите: женитесь, плодитесь. Только не убивайте друг друга. С Амарантой невозможно спорить - она всегда права.
- Я это переживу, - твердо обещал Джонатан.
Дома у Джонатана Амаранта все время улыбалась. Она была счастлива. У него была трехкомнатная квартира в центре Лондона.
- Не слушай отца - я никогда не полюблю никого, кроме тебя. Моя любовь к тебе настоящая, на всю жизнь.
Джонатан вздохнул с облегчением.
- Я не могу не переживать.
- Ты ведь появился тогда у дома Кливленда не случайно? Когда я попросила тебя нас сфотографировать.
- Я следил за Вами. Это моя работа и я не виноват, что она перешла в личные отношения.
- Ты все время говоришь о работе. Нет других тем?
- Я не знаю, что тебе интересно.
- А я собираюсь стать кардиохирургом.
- Что?! - он отступил назад.
- Что тебя удивляет?
- Не удивляет, а возмущает. Там же работают одни… мужчины.
- Почти - да, но есть и медсестры. Мужчины во время работы сосредоточены на ней. Себя вспомни!
- Мужчины… они пристают.
- Никто никогда еще ко мне не приставал. Даже ты.
- Вот спасибо! Мне нельзя было! У меня ситуация… щекотливая.
- А я уж испугалась, что ты просто не хочешь жениться на мне, как и все остальные.
- Хочу… Хочу жениться, хочу целоваться, все хочу… Тебя… хочу. После свадьбы будет все и даже больше.
- Ты обещал мне сказать что-то важное. Все обо мне, как ты выразился.
- Ах, да! - он встал на колени.
- У меня к тебе просьба. Она немного странная, но… Пожалуйста, я прошу, нет, умоляю тебя, когда мы поженимся - делай со мной все, что хочешь! Ты можешь меня использовать как угодно, просить о чем угодно - я сделаю все. Я тебя люблю.
- То есть целовать, где хочу и издеваться?
- Да!
- То есть могу пригласить на свадьбу всех своих бывших, чтобы показать им, что они упустили тогда ценный приз и продемонстрировать им всем, что меня можно не только любить, но и обожать до сумасшествия?
- Именно так, - он тяжело вздохнул.
- Мне не утомительно становиться подкаблучником и не стыдно признаться в этом перед Питером (руку ему пожимать можешь даже не мечтать!) и остальными друзьями…
- Какой ты… Мечта! Не люблю я это слово «подкаблучник». И не понимаю. Не стану я трепать твои нервы - я прекрасная жена, а не стерва - а вот своим правом жены в постели буду пользоваться, когда хочу.
- Обожаю… тебя, - он поцеловал ее в губы.
- Целоваться-то не будем!
- Будем, - он продолжал целовать ее.
- Лгун!
- Я мужчина! - он вздохнул и продолжал обнимать ее.
- Не могу привыкнуть к тому, что наконец-то меня кто-то по-настоящему любит. Не я к тебе приставала, а ты ухаживал за мной.
- Нет.
- Вообще-то да. Под ухаживанием понимаются твои неустанные попытки вывести меня из себя, появляться в неожиданных местах и следить за тем, что я делаю и предпринимаю.
- Тогда - да. Ухаживал и страстно хотел жениться на тебе.
- Ну вот. И признался мне в любви значительно романтичнее и сложнее, чем Кливленд.
- Если ты не перестанешь упоминать о нем - на свадьбу он не придет, клянусь!
- На нашу свадьбу? В качестве артиста и певца? Люблю тебя до смерти! - она обняла его за шею.
- А клятвы твои, кстати, ничего не стоят!
- Поженимся - укорочу твой ядовитый язычок, Эмири.
- Как ты меня назвал?! - удивилась Амаранта.
- Сокращенно от Амаранты. Мне страшно хочется, чтобы ты называла меня Джонни. Или Ванечка, как отец и мама.
- У тебя вообще не было девушки, а теперь есть невеста. Как мама твоя отнесется к этому? А отец?
- Прямо сейчас и узнаем. Поехали! Пока не перешли границ дозволенного, - он смутился.
Она рассмеялась.
Родители Джонатана были дома. И дочь, и внучка с зятем были у них в гостях.
- Здравствуй, мама, отец. Познакомься, это моя невеста, Амаранта Доркас Коллидора. Ей 18 лет.
Стюарт улыбнулся.
- С ума сойти! Мы дождались: сын женится! Ты же как-то упоминал, что Амаранта - твоя работа…
- Заткнись, папа, а?
- Понял! Добро пожаловать в семью, мисс Коллидора.
- Спасибо.
Ванесса просто улыбнулась. Глаза ее светились счастьем.
- А это моя дочь. Они с Джонатаном близнецы, но сын не торопился сделать меня свекровью. Хорошо, что хоть дождалась. Вы очень красивая, Амаранта.
- Близнецы? Здорово! И уже есть дочка у них?
- Да, Гуттиэре. Ей почти три года. Хорошенькая, правда?
- А это, как я поняла сразу, Баттиста Эммануэле, Ваш зять и невероятно красивый мужчина, - Амаранта рассмеялась, посмотрев на смущенное лицо жениха.
- Именно с ним Джонни не хотел меня знакомить.
Дезери тоже рассмеялась понимающе. Ревнивые мужчины были знакомы ей не понаслышке. Баттиста вежливо и холодно улыбнулся.
«Какой ледяной взгляд. Нет, мне нравится горячая кровь!» - Амаранта взглянула кокетливо на жениха.
Он сразу расслабился. Гости и хозяева продолжали болтать.