Когда другой сойдет в могилу,
Тогда поймет один из нас
Любви безжалостную силу-
В тот страшный час, последний час!
Д. Мережковский
РАЗГОВОР. ПРОДОЛЖЕНИЕ
В кафе сидели двое.
Иногда что-то пили и ели.
Немного курили и много разговаривали.
Точнее, говорил только один, по ощущениям «менее главный», чем его партнёр, который слушал. Слушал столь внимательно, что поневоле складывалось ощущение – принимает доклад от подчинённого. «Докладчик» излагал всё обстоятельно – это также было хорошо заметно. «Старший» его не перебивал, и лишь изредка, видимо в те моменты, когда та или иная фраза производила на него особенно сильное впечатление, переводил взгляд на говорившего. В остальное время он смотрел на посетителей кафе. Но не кого-то конкретно, он смотрел на людей. Нет – в людей.
Этот процесс наблюдения был примечателен сам по себе. На открытое и, даже в чём-то, наглое рассматривание никто никак не реагировал. Казалось этого «изучения» даже не замечали. Не замечали ни того, кто это делал, ни его коллеги
Устраивало ли это самих «наблюдателей»?
Они об этом не задумывались. Они знали, что это всегда и везде было так. К тому же…
Им было всё равно.
В это вечернее время народу в заведении было уже порядочно. Кто-то, выпив чашечку кофе и выкурив сигарету, уходил. На его место садился другой, пил такой же кофе или пиво, и также покидал помещение, чтобы уступить столик следующему. Одни посетители менялись быстро, другие задерживались дольше, третьи сидели в зале долго. Но были и такие, которые сидели долго до неприличия.
Вот местная футбольная команда. Ребята, которых даже полный идиот побоится назвать спортсменами, радостно завалились в кафешку отметить свой очередной проигрыш. Но удивительным в «спортсменах» было не то, что по части опрокидывания пивных кружек внутрь себя им сегодня не было равных, а то, что среди горожан у этой команды были свои фанаты. Не друзья и собутыльники игроков, а люди, которые верили, что их любимцы однажды получат какой-нибудь настоящий кубок.
Несколько влюблённых пар, совершенно разных как по внешнему виду, так и по дальнейшей судьбе, пили молочные коктейли и шепотом клялись друг другу в вечной любви.
Какой-то студент-оригинал под запах пары свеж сваренных сосисок, лежащих перед ним на картонной тарелке, пытался разобраться в хитросплетениях кем-то написанного для него курсового проекта. Почему этот студент был оригиналом? Просто обычно «чужие» курсовики сдавали не читая. Этот же решил почитать, что же он написал.
Таким наблюдателям как мы, всё это вряд ли было бы заметно. Для тех двоих - да. Они помнили прошлое, видели настоящее и могли знать будущее любого человека и всех людей сразу.
В общем, сейчас здесь были совершенно обыкновенные посетители совершенно обыкновенного кафе.
Где-то больше студентов, где-то больше влюблённых.
Этот город был знаменит выпивающими футболистами, другой – борцами.
В одном кафе варили исключительно «молочные» сосиски, в другом – «сливочные».
В общем, всё вокруг одинаково и похоже.
ПРО ЛЮБОВЬ
Жена и муж сидели на пляже.
В воздухе стояла тишина.
Все кто мог ползать и бегать – уползли и убежали. Те же, кто мог летать – улетели. Кто мог исчезнуть – просто исчез.
Вокруг стояла оглушительная тишина.
И пустота.
Ветру нечего было делать в этом пустом мире, поэтому он тоже улетел вслед за птицами. И сделал это так резво, что скоро уже смог догнать самых слабых из птенцов и, даже, некоторых обогнать. Песчинки на гребне небольших песчаных дюн и те перестали шевелиться и замерли. Через мгновение они уже скучали, осознав, что не способны ни на что без ветра, даже самого ласкового. Через минуту они уже томились от невозможности повернуться к солнцу другим боком, потому что этот начинал плавиться. Оказывается ветер ещё и охлаждал всю эту песочницу. Но выяснилось это поздно.
Поздно? Поздно для чего? Только для песчинок, или ещё для чего-то? Или кого-то?
Двое сидели на песке.
Она положила две свои маленькие сморщенные ладони в одну большую его. Другой своей ладонью он накрыл это богатство и нежно, чуть шевеля грубыми пальцами, гладил. Они сидели и думали о том, как же прекрасен мир и как же его мало. Мало, не потому что вместе прожили уже пятьдесят девять лет и сегодняшний день последний, а потому, что из-за какого-то юношеского азарта именно сегодня захотелось прожить ещё один год. Помните, как в детстве: вы ждёте чего-то такого, во что никак не верится. Не верится, потому что кажется невероятным. Где-то внутри вы точно знаете, что всё получится, но никак не можете заставить себя полностью в это поверить. Два этих чувства, невероятность и уверенность борются внутри вас, пытаясь занять вашу макушку, и каждый из возможных вариантов кажется невероятным.
Эти мечтали ещё прожить ещё один год. Всего один год, и будет ровно шестьдесят. Ему хотелось ещё целый год любить свою женщину, а ей - любить своего мужчину.
Прямо сейчас, на этом пляже, для них не было тихо и пусто. С ними была их любовь. Вечная любовь. Она играла для них музыку и танцевала, она шептала и пела, она жгла и охлаждала. Она жила и не собиралась умирать… как всё на этом пляже.
Не будет у них этого года.
И дня не будет.
И часа не будет.
Потому, что всё замерло, а океан двигался.
Большая волна, родившаяся где-то между дальними островами и их пляжем, медленно двигалась сразу во все стороны. И к ним тоже. Двигаясь, она росла, вбирая в себя капли, слёзы и медуз, опрокидывая высокие корабли, неосторожно вставшие к ней боком и подкидывая своим горбом маленькие судёнышки, которые тоже умрут, если не от самой волны, то от страха перед ней.
Сообщение о надвигающейся цунами все люди получили вовремя. В этом случае система оповещения сработала чётко и быстро. Но ни чего не изменила. Для этой пары. Время оставалось, поэтому они не спеша навели в доме порядок, успели полистать любимый альбом с фотографиями и решить, что делать дальше. Старик и его жена никогда ни от кого не бегали, если в такой беготне не было ни какого смысла. Как раз сегодня был такой случай, сегодня бежать смысла не было.. Казалось, они всю свою жизнь готовились к этому моменту.
Эти двое прожили жизнь. Кто-то скажет - тяжёлую, кто-то - скучную. Но для них самих - просто жизнь. Жизнь в любви и доброте.
Теперь в эту жизнь стучалась волна.
Скоро эта волна заберёт их и унесёт куда-то.
В другой мир.
Возможно, даже очень возможно, что там уже приготовлено для них место.
РАЗГОВОР. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Двоих наблюдателей в этом заведении совершенно не интересовали какие-то конкретные люди, как и не интересовали какие-то группы людей. Посетители кафе были частью человечества вообще и могли вызывать у собеседников только те или иные ассоциации.
Итак: в кафе сидели двое. Иногда что-то пили и ели. Немного курили и много разговаривали. Точнее, говорил только один, второй слушал.
- Они хоть и считают, что право определять, куда попадут их души после смерти, принадлежит мне - это не так. Совсем не так. Они сами это определяют. При этом ссылаясь на меня, запугивая тем, что я всё уже увидел, что мне всё ведомо, что ничто не сможет скрыться от моего взора.
Тот, который слушал, повернул к говорящему голову, от чего последний замолчал и через мгновение улыбнулся.
- Здесь они правы, мне много ведомо. Также они правы и в том, что я могу всё про них знать. Но я не привык пользоваться этим своим знанием. При моём занятии в этом нет необходимости.
Говоривший перестал улыбаться и задумчиво посмотрел в пустую чашку, в которой недавно был чай.
– Но дело не в этом. Это самое дело в том, что я уже давно не нужен им в части раздачи путёвок в другой мир. Ещё при жизни любого человека окружающие его друзья, коллеги и родственники знают, куда он попадет после смерти. Эти выводы делаются исходя из того, что люди видят. На протяжении всей жизни человека, все, кто находится рядом с ним, его хвалят, ругают, крестят и проклинают. Причём в один и тот же миг мнение родственников и мнение коллег по работе могут не совпадать. И ещё интересно то, что и те и другие в любой момент могут поменять своё мнение.
Чашка, стоящая перед говорившим медленно наполнилась горячим ароматным чаем и тот, взял её в руку.
- Спасибо. Вкусный напиток.
Молчавший, слегка кивнул. Подождал пока его собеседник поставит полупустую чашку на стол и неожиданно для того спросил:
- Зачем ты вообще для них всё это создал? Признаю, мне никогда не приходилось заниматься жизнью и дальнейшим существованием людей. Для этого существуют такие, как ты. И поэтому, возможно, я задаю неправильный вопрос. Разве нельзя обойтись без этих условных разделений, которых, как я понял тебя, они и сами себе придумали немало?
- Думаю, что нельзя. Эти МЕСТА не условность, как ты выразился. Это начало их будущего. В отличие от тебя я не знаю, что происходит с людьми после их смерти. Заниматься ими – ты, конечно, не занимался, но знать про их будущее это тебе не мешает. Так ведь?.. Моё же дело дать всего лишь каждому из них полную характеристику. И чтобы в какой-то мере облегчить себе задачу, я сделал так, чтобы часть моей работы они делали сами.
- Тогда чего ты жалуешься? Они делают то, что, по-твоему, должны делать.
- Я не жалуюсь. Ты просто меня не дослушал. – Говоривший улыбнулся второй раз за вечер и медленно произнёс: – Вот уж не думал, что таким, как ты присуща торопливость.
Могло показаться, что тот, кому предназначались этим слова, слегка смутился. Но это было не так. Этих двух ничто не могло смутить в этой обстановке, в этом месте. Может где-то в другом?..
- Ты прав, мы не бываем торопливы. Но… может мне что-то передалось от окружающих. – Сказал и тут же громко захохотал: – Знаешь, что-то есть в этих эмоциях.
- Так я продолжу? – Разговор вернулся в прежний формат.
- Да, расскажи, пожалуйста, что вообще эти МЕСТА из себя представляют. Думаю, это поможет мне лучше понять… тему разговора. Мне, ты прав, ничто не мешает знать всё, что захочу. Но в этом и дело - я пока этого не хотел. Также не уверен, что буду хотеть в следующий раз, но сейчас есть ты. Говори. Пока ещё мне интересно.
- Про эмоции ты прав. Я заметил, что когда большое количество людей, их эмоции становятся как бы гуще, и такие, как мы можем их ощущать. Особенно сильно это чувствуется, когда вся эта толпа озабочена чем-то одним. Тут, хоть ложкой хлебай, как говорят люди.
- Я смотрю, ты многому у них набрался. Надо ли это тебе?
- Надо. Позже ты поймёшь это сам. Если захочешь.
- Не знаю. Продолжай.
ПРО ЛЮБОВЬ
Пятнадцать часов назад командир батальона объявил о грядущем наступлении и поставил перед ротными боевые задачи.
Пятнадцать минут назад почтальон привёз письма, и одно из них было для него.
«Здравствуйте, Сергей.
Пишет Вам ваша соседка, Лидия Андреевна. Вы должны меня помнить.
Перед тем, как сесть писать долго думала с чего начать, и как вообще обо всём рассказать. Дело в том, что Наташенька, Ваша жена умерла.
После того, как Вы уехали на фронт, мы с Наташей подружились. Часто, когда она приходила из госпиталя, мы вместе сидели за столом у меня в комнате и кипяточком баловались. Знаете, старикам плохо спиться, вот я и стала каждый день ждать Вашу жену. Она приходила, и, казалось, в мире всё в порядке. Я забывала про войну, потому что приход Наташи был той маленькой победой, которая могла перевесить любое горе, любую беду. Она много про Вас рассказывала. Вы ведь поженились перед самой войной, и мне всегда было интересно когда только успели узнать столько друг про друга.
В госпитале появилась какая-то зараза. Пока то да сё, пока разбирались, она видно и заразилась. Только не сказала ничего никому. Это потом всё стало понятно, а тогда… тогда и я, дура, ничего не замечала. Думала – работа, голод. В общем, не успели мы. Ни я, ни врачи.
Похоронили её как положено, госпиталь даже машину выделил. Хотя, вряд ли Вам от этого стало легче.
Простите меня, Серёжа. Держитесь там. И, обязательно, возвращайтесь».
Что за…
Первый вопрос: Какого чёрта всё это значит? Через мгновение второй вопрос: Почему старая карга жива, а молодая женщина умерла? Ещё через мгновение в голове осталась только пустота.
Они успели прожить вместе только два дня. Только одну ночь они любили друг друга, но и то как-то осторожно, боясь спугнуть это новое прекрасное ощущение полёта. Вторую ночь они посвятили сборам, слезам и клятвам. И что теперь ему делать с этими клятвами? Кто сможет убедиться в их искренности? Кто освободит от них, если что случится?
УЖЕ случилось.
Как жить дальше со страшной липкой, как болотная грязь, болью в груди? Как относиться к миру, если глаза ничего не видят, а уши ничего не слышат?...
Неожиданно пришло понимание, что она ждёт его ТАМ.
Ждёт и надеется на скорую встречу.
И война поможет ему в этом.
РАЗГОВОР. ПРОДОЛЖЕНИЕ
- Когда начиналась вся эта история, люди могли убивать себе подобных за… вот такую чашку чая. Они и сейчас это могут, но сейчас из-за большого их числа, это сделать не так уж трудно. Надо лишь протянуть руку или использовать современные механизмы. Абсолютно любые механизмы, на первый взгляд даже не предназначенные для этого. Но тогда всё было не так. Чтобы найти жертву, надо было… её найти. А чтобы убить, надо было подойти очень близко. Так близко, что жертва могла заглянуть в глаза своему убийце. Полагаю, не каждому это нравилось. Постепенно появилась жестокость, которая позволяла прятаться от возможного взгляда в тебя.
В связи с этим, задача, стоящая передо мной сильно усложнилась. Мне более детально приходилось следить за существованием каждого человека в отдельности, чтобы не ошибиться в своей оценке. Вот тут я понял, ЧТО надо сделать.
Поначалу задумывалось всё просто. Самое главное, это необходимость отделить хороших от плохих. Когда люди были молоды, мне ничего не мешало этим заниматься. Постепенно становясь взрослыми, они становились более сложными. А значит более хитрыми и изворотливыми.…
Для начала, они начали придумывать себе различных богов, то есть тех, кто будет за всё отвечать. Знаешь чем, в основном, они занимались после того, как придумывали себе очередного бога? Они всячески старались его обмануть! Причём, занимались этим все: и те в чьи обязанности входила любовь к этому богу, и те, кто утверждал, что вообще не верит ни в каких богов, тем более в этого. Но, не смотря на этот парадокс, люди уважали и боялись своих богов. Правда, и это длилось не долго. Говоря «не долго», я имею в виду время богов. Поняв, что бояться в этом боге больше нечего, люди начинали искать себе нового. И так всегда. А поскольку часто случалось так, что большинство вариантов уже было разобрано и не было смысла ломать голову над легендой хоть чем-то отличной от других, они делали проще: пристраивались к уже имеющейся концессии и чуть переделали её под себя. И через некоторое время заявляли, что их вера самая истинная.
Для меня это не было бы интересно, если бы не одна деталь. Все их религии распространялись только на живых. Их совсем не интересовало продолжение.
Повторю, классификацией занимался пока я сам. Но количество условий всё время увеличивалось, и обязанности становились рутиной. Я решил всё изменить. Подумал - пусть люди сами решают куда они или их друзья отправятся после смерти. Я был уверен, что они с готовностью примут новые условия «игры», так как с появлением загробного мира их религии усложнялись и становились полней в разы. К тому же я надеялся, что с появлением дополнительного стимула «быть хорошим», качество моего товара существенно увеличиться. Создав для людей потусторонний мир, я постарался вбить в их головы одну мысль. Для них очень главную мысль. Не важно, где создан этот мир – в Космосе, их сердце, или ещё где – пусть знают - он есть и их там ждут. Я также заложил в них идею деления этого мира. Мне легче будет, если люди сами, заранее, начнут «создавать» характеристику своих душ.
То, что началось дальше, ни когда до этого не имело аналогов. Толкователи различных, вновь обретённых, «священных» писаний как с цепи сорвались. В течение нескольких лет их подогнали под существующие религии столь плотно, что, казалось, сами боги уже были уверены в том, что именно они всё это и сделали. Написаны были сотни книг. Откуда только им «было известно» столько мелочей. Можно подумать, что в «ту сторону» было организовано сразу несколько экскурсий. Причём, все экскурсанты вернулись обратно в полном составе. И все они оказались сильно просвещенными.
ПРО ЛЮБОВЬ
Стоя на коленях перед своим господином молодой человек думал о свадьбе. О своей свадьбе, которой может не быть.
- Господин… не делайте этого, господин,… пожалуйста…
Стоящий перед простолюдином важный человек от смеха чуть не задохнулся. Потом широко развёл руки и обращаясь ко всей деревне крикнул.
- Вы посмотрите на этого червя, он мне ещё смеет указывать, что делать! - потом взял парня за горло и заставил его подняться с колен. Долго рассматривал как невиданное им раньше насекомое, потом прошептал прямо в лицо.
- Если она такая же вонючая как ты, я убью вас обоих сразу. Эй, кто-нибудь – крикнул он своим слугам – Помойте эту шлюху.
- Господин, умоляю Вас… - брошенный на землю парень был вне себя от отчаяния.
Два мордоворота из графских слуг подошли к молодой девушке, бросившейся к упавшему жениху. Один из них взяв её за волосы, задрал голову и сделал вид, что жадно её обнюхивает. Потом, не выпуская голову из рук, произнёс – Сэр, от неё прекрасно пахнет. Чёрт меня побери, если она не подмывала себя каждый день целую неделю.
- Прекрасно, тащите её вон в тот сарай. Да двери шире откройте, чтобы все видели – свадьба настоящая, и я по праву пользуюсь своим «правом первой ночи».
Охранник, который до сих пор так и не выпустил плачущую девушку, с силой толкнул её в сторону сарая. Ударившись спиной о двери, она распахнула их и, сделав по инерции ещё несколько шагов, упала на сено. Тело замерло в неестественной позе, от удара сознание уже приготовилось покинуть свой сосуд.
- Идиот, иди и приведи её в чувство или будешь лежать рядом. – Важный господин медленно прошёл мимо стоявшего на коленях молодого человека и направился вслед за перепуганным слугой в сарай. Он был уверен – его ждет удовольствие.
Произошедшее дальше, те, кто это успел рассмотреть, запомнили надолго. Парень, не вставая с коленей, неожиданно крутнулся вокруг себя и правой ногой сделал подножку насильнику. Тот, не удержавшись на ногах, упал на спину. Но ещё в падении богатый сеньор потерял свой кинжал, который теперь крепко сжимал юноша. Уже через секунду ручка ножа торчала из груди бывшего владельца. На всё ушло не больше мгновения. И молодой раб по-прежнему стоял на коленях перед своим господином. Теперь ничто не помещает его свадьбы с Мартой.
МАРТА!
Что с ней?
Парень медленно поднялся на ноги и пошёл к сараю.
Немая толпа из родственников, друзей, слуг и деревенских жителей наконец-то осознала, ЧТО только что произошло на их глазах. Паника и ужас охватила всех. Местные бросились в рассыпную, а все остальные заметались по деревенской площади. Слуги кинулись к распростёртому на земле телу, надеясь, что в нём осталась ещё жизнь, потому что от этой жизни зависели их жизни.
Только один пожилой воин сразу понял, что господин мёртв. Он видел слишком много в своей жизни различных ран и поэтому не питал никаких иллюзий. Солдат легко спрыгнул с коня и направился к сараю. Войдя в полутёмное помещение, старик остановился и подождал, пока глаза привыкнут к сумраку. Несколько мгновений он стоял и спокойно смотрел, как молодой человек пытается привести в чувство свою невесту. Потом что-то про себя решив, вышел из сарая и плотно прикрыл за собой дверь. Медленно забрался на коня и подозвал одного из молодых воинов. А после того, как тот подбежал, спокойно произнёс:
- Заприте и сожгите их.
РАЗГОВОР. ПРОДОЛЖЕНИЕ
- В настоящее время люди даже подсчитали количество жителей потустороннего мира, что-то около ста миллиардов. Хотя, согласись при таком уровне науки, при том, что уже назван день рождения первого человека, сделать это было нетрудно. Естественно, что такое количество проживающих надо как-то разместить. И тут опять людская фантазия перешла все мыслимые границы. Живые очень быстро составили некую политическую карту мира мёртвых. Они поделили его на разные государства, а те, в свою очередь, на области и районы. В какие-то районы попасть было сложно, в другие «вход был свободным». Были и такие регионы, вход в которые был разрешён только по национальному или религиозному признаку. Иногда деление производили по самым неожиданным признакам, например народы Северной Европы – по половому! Там мужчины воины живут, точнее, служат, отдельно от женщин. Им помогает только несколько женщин воинов – Валькирий.
То, что придумывали люди, я тут же применял на практике. Их фантазия была неиссякаема. Конечно, всегда приходилось вносить свои изменения и дополнения. Потому что при всей своей красоте их идеи были примитивны. Ещё не научившись устраивать своё общество, они всегда любили лезть со своими идеями и правилами к другим.
Ты знаешь, каждый из нас делает своё дело. Даже такие, как ты не могут знать всей идеи в целом. Я, например, не представляю, зачем люди продолжают жить в созданном мной мире. В таком разрезе моё занятие кажется мне вообще ненужным. Но меня не упрекнуть в чём-то «неправильном». То, что делаю, я делаю хорошо.
Было ещё кое-что, о чём хотелось бы сказать, чтобы, так сказать, дополнить картину. Люди решили, не знаю почему, что Рай, позволь я буду употреблять это название, может быть перенаселён. Чтобы этого не случилось, жители придумывали сотни способов, как туда не попасть. Причём не попасть в это благословенное место должен кто-то другой, а не они сами.
Но это всего лишь небольшое дополнение.
А теперь самое главное.
Наблюдая за людьми с самого рождения их культуры, я обратил внимание, что кроме «плохих» и «хороших» есть ещё одни. Они могут быть и первыми и вторыми, но всё равно ими не будут. Эти люди сами по себе. У них свой мир. Огромный и красочный.
В нём свои слова и свои жесты, своя музыка и свои песни, своя тишина и своя радостная суматоха. Даже раскрашен этот мир не так - другими, более яркими красками. Там нет понятия холод, нет таких понятий, как страх и ужас. Люди, живущие в нём не знакомы с ленью и лестью, завистью и подлостью. То есть, это мир полностью лишён того, чего предостаточно вокруг.
Очень много людей при жизни сталкиваются с этим миром, но большинство долго в нём не задерживаются. Причина этого мне непонятна – кажется чего ещё желать. Те же, кто остаётся в нём навсегда, заслуживают такого мира и после своей смерти.
В этом всё и дело.
Я всячески, на протяжении всей истории, пытался перенести его на «другую сторону», но люди не хотели никак этого принимать. Даже по нашим меркам, прошло очень много времени, чтобы я смог наконец разобраться в причинах этой загадки.
Всё оказалось довольно просто.
Те, кто прожил в таком мире всю свою жизнь, не думают о будущем, для них настоящее важней. Они уверены, что оно не кончится никогда. Те, кто когда-то побывал здесь, но потом покинул его, предпочитают этот мир больше не замечать и не вспоминать о нём никогда. А те же, кто ничего не слышал о таком мире, соответственно и не знакомы с ним. Все остальные миры полны зависти и никогда этого ему не простят. – Говоривший замолчал.
Его собеседник тоже молчал, но было видно, что ему интересно: о ком же ему рассказывают. Тот, кто говорил, понял немой вопрос и ответил:
- Я говорю про влюблённых. Про тех, кто был любим, и любил сам всю жизнь. Именно для них я планировал третий мир. Но им он не нужен. У них есть свой, гораздо лучше моего.