С улицы доносится гул проезжающих машин и приглушённые крики детей, которые проносятся мимо старинной кованой ограды. Мёрзлые яблоневые деревья, чёрные и покрытые инеем, похожи на скелеты. Они стерегут стены родового гнезда семейства фон Риттерман.
Облик этого дома не менялся в течение двух столетий. В стены впились электрические провода, а на стенах тикают круглые часы – вот и все преобразования за последнее время. Отсыревшие стены из тёмно-красного кирпича, лакированная мебель, похожая на деревянные склепы. Мрачное строение, полное таинственных шорохов, звуков и запахов. Чёрный улей, набитый богато украшенными сотами.
В одной из таких сот – маленькой комнатке под самым потолком – лежит, свернувшись в клубочек, женщина. Её лицо изрезали морщины, слишком ранние для её возраста. Глаза потускнели, которые потухнуть. Скелет, обтянутый кожей, настоящий живой труп.
Почему-то она вспоминает один из весенних дней, коих было немало в её почти тридцатилетней жизни. Юная Этти, натягивая на колени промокшее платье, устраивает на подоконнике помятое алюминиевое ведро, наполненное сверкающей на солнце водой. Задорно прищурившись, опускает в него тряпку, выкручивает избыток влаги и, поднимаясь, прижимает её к запылившемуся за зиму стеклу. Извилистые ручейки воды сбегают вниз и, насыщенные грязью, тяжело капают на подоконник.
Почему ей так настойчиво приходит именно это воспоминание? Картинки сменяют друг друга, складываясь, как в калейдоскопе. Вот весёлая Генриетта вприпрыжку поднимается по лестнице – только мелькают ноги в белых носочках по желтоватому от времени мрамору. Когда это было? Куда она так бежала? Невозможно вспомнить.
Лежавшая на постели женщина спрятала лицо в ладони и осторожно всхлипнула, словно опасаясь разбудить спящего. Нет никакого спящего. Нет ни единой живой души в этом обилии комнат, в этом скопище мёртвых предметов, ещё хранящих запах былой жизни.
Наступило самое страшное время – время, когда не хочется ничего делать. Даже работать не хочется, а ведь работа всегда отвлекала от дурных мыслей.
Нужно быть стойкой, нужно всегда излучать энергию и оптимизм, нужно поддерживать своих близких и подчинённых. Но что делать, когда опускаются руки, когда ты не видишь результатов своего труда?
И самое неприятное – когда ты не можешь рассказать о том, что мучает больше всего.
Никто не знает тебя, Генриетта фон Риттерман. И никто никогда не узнает.