Тайник миссионера
День выдался весьма хлопотливым. Никита и Владлен с утра до вечера прибирали двор и выносили старый хлам из дома. Ожидая появления своих супруг, оба брата с самого рассвета вычищали тщательным образом каждый закоулок. Из всей прислуги были лишь дворецкий да пожилая служанка, да и те взяли выходной. И вот совсем уставшие, не спавшие прошлой ночью, наконец, присели на мягкий диван отдохнуть. Силы покинули их, они еле могли шевелиться. Теперь оставалось лишь дождаться Майю и Таисию, отчитаться за выполнение поручений, и можно было смело доползти до своих постелей.
– Как думаешь, – произнёс Владлен, – они оценят наши усилия?
Никита некоторое время молчал, затем тихо засмеялся и ответил:
– За исключением хрустальной вазы. Ты её случайно выбросил вместе с ящиками – она была внутри одного из них.
– Как? – подскочил тот. – Что ж ты мне не сказал? Майя ведь убьёт за неё.
– Тогда беги скорее и верни её, поскольку я уже слышу приближение кареты.
Владлен помчался. Никита усмехнулся, посчитав глупой затеей избавляться от пригодных и вовсе не старых вещей. Через пару минут в холл вошли две молодые женщины, одетые по последнему капризу моды. Они о чём-то беседовали, не замечая никого. Никита поднялся и подошёл к ним. В этот момент усталость окончательно взяла над ним верх, и он пошатнулся. Только тогда дамы заметили его и испугались, не случилось ли чего. Тот в свою очередь заверил их, что ничего страшного не произошло, и помог им снять уличные платья.
Владлен вернулся моментально. Поставив в гостиной вазу, он вышел в холл и поздоровался.
– Да что же с вами? – спросила всё ещё взволнованная Майя и подошла к нему.
– Не переживай; тебе нельзя волноваться. Мы всего лишь устали. Пойдём, я провожу тебя в комнату.
Она была на пятом месяце, и Владлен оберегал её изо всех сил. С самого первого дня ему приходилось всячески убеждать её в том, что волнение – дело мужчин. Женщинам он оставлял лишь нежность и заботу над детьми.
Она покорно положила на его ладонь свою и пошла с ним наверх. Таисия же начала рассказывать Никите о своих походах по городу, который и без того еле стоял на ногах. Бедный братец, он выбрал в жёны болтушку. Она действительно любила сплетничать, лукавить, даже заигрывать со всеми, не осознавая, что на ней лежит огромная ответственность после венчания. Никита ничего не мог с этим сделать, он любил её такой, какая есть. Вновь присев на диван, Никита быстро уснул под красочные рассказы наивной жены, которая встала у зеркала поправить марафет и продолжала говорить и говорить.
** *
К утру погода испортилась. Ливень хлестал по земле уже второй час, ручьи грязной воды бежали отовсюду. Пока Таисия суетилась в обеденной, а Майя увлеклась чтением, Владлен зашёл в комнату брата. Второй только что проснулся и, потягиваясь, искал свой халат, в который раз исчезающий каким-то образом из шкафа.
– Ничего не могу понять… – бубнил он. – Вечная проблема. О, ты уже встал… Не видел мой халат?
Владлен, этот черноволосый высокий мужчина, улыбнулся. Он знал, что его младший брат был рассеянным с детства; это у него в крови. Само собой, первому не казалась пропажа загадкой, поскольку был уверен, что всему виной служанка. Каждый раз, когда Никита бросал свой халат где попало, она убирала его в бельевую комнату.
– Его снова нашла служанка, брат.
Никита вздохнул, выказывая этим своё недовольство, и направился к ней. Когда он сердился, то выглядел так смешно, что даже дворецкий тихо смеялся дабы не накликать на себя гнев хозяина. Вот и сейчас, заметив хмурое лицо, чем-то схожее с мордочкой поросёнка, он вышел через парадную дверь под уличный навес и засмеялся. Владлен молча спускался вниз рядом с братом и неожиданно остановился, схватив того за руку. Никита удивился и спросил, чего это он так испугался своих слуг.
– Слушай, я вчера перебирал вещи отца, – шёпотом проговорил Владлен. – Мне необходимо кое-что тебе показать.
– Чего я у него не видел? – махнул тот рукой и пошёл дальше.
– Погоди, ты не понял. Я только сегодня заметил это. Идём, посмотришь сам. Вещица весьма интересная, была заперта в маленькой шкатулке.
После этих слов Никита ощутил, как по его телу прошла неприятная дрожь. Когда-то в детстве он случайно увидел шкатулку на столе в кабинете отца и захотел рассмотреть её. Когда она оказалась в его руках, вдруг появился отец и отругал Никиту, наказав никогда не подходить к этому странному ларцу. С тех пор он даже не вспоминал про вещи, которые неким образом оказались в кабинете.
– Нет, мне нужно найти служанку. Зачем тратить время на ерунду, если собственная прислуга таскает вещи из дома?
– Да успокойся, никто ничего не таскает. Ты всего лишь забыл, куда положил халат, и всё. Она же ведь прибирает за тобой, а ты почему-то злишься.
– Уговорил. Только посмотрим на твою шкатулку вечером. Сейчас нет желания играть с побрякушками.
** *
Дворецкий показал служанке букет полевых цветов, приготовленных специально для Майи. Она рассмеялась, тем самым обидев его.
– Разве ей не будет приятно? – грустно спросил он.
– Конечно, будет, – заверила она его.
Её смех вовсе не был насмешкой, однако Миранда смеялась над скрытностью и тщательностью дворецкого. Он не желал, чтобы кто-то знал о подарке, на который потратил два часа в чистом поле. Естественно, Майя останется довольна, поскольку в нынешнем положении нуждается во внимании куда больше, чем когда-либо ещё. К тому же, как смогла разузнать служанка, хозяйке нравились лютики, и дворецкий набрал их от души.
– Пока она одна, – продолжала Миранда, – незаметно проскочи к ней. Пусть радуется. Только аккуратней в холле – если Владлен увидит, таких нагоняев получишь, что мало не покажется.
Дворецкий засомневался в успехе своего предприятия и предложил Миранде самой вручить скромный букет. Та рассмеялась пуще прежнего. Наивный, он никак не мог понять, что его глупые сомнения вызывают неудержимое желание смеяться над ним: уж если кто и мог разгневаться, то лишь Никита, который в это время уже поглощал свой завтрак. Последнему вовсе не было дела – а во время приёма пищи тем более – до каких-то цветов. Владлен, напротив, одобрил бы затею прислуги и даже вознаградил. Служанка знала это и любила подшучивать над невысоким седеющим мужчиной, от природы своей лишённого к шестидесяти годам всякой смелости.
– Давай же, не стесняйся. Ей будет приятно.
Дворецкий постоял минуту в раздумьях и всё же решился подарить сам.
Майя сидела в мягком кресле и читала томик стихов. Ей нравилось творчество земляков, оно навеивало воспоминания о прошлом. Прядь волос, спадающих на лоб, предавало Майе некий шарм. Владлен никогда не мог устоять перед соблазном любоваться её милым личиком благодаря этому. Собственно, именно эта прядь и решала большинство споров между ними в пользу Майи. Её ласковый взгляд, предназначенный только супругу, иногда был укоризненно направлен на него. И Владлен, и Майя были идеальным примером любви для окружающих.
Дворецкий знал это, и, войдя в комнату, засомневался в который раз, стоит ли отвлекать её в этот столь прекрасный момент. Она выглядела за чтением столь чудесно, что он всё же решил не нарушать покой своим появлением и тихо удалиться. Но… Майя подняла голову и, заметив, подозвала. Тот скромно подошёл, пряча букет за спиной.
– Вижу, ты пришёл справедаться, – улыбнувшись, выговорила она. – Кстати, ты сегодня что-то очень робок. Неужто чего натворил, негодник?
Дворецкий покраснел и показал лютики. Когда он вручал их в руки хозяйки, его застенчивая улыбка была лучше всяких слов. Майю переполняло восхищение, она поднялась и поцеловала дворецкого в щёку, от чего тот чуть не взлетел до небес. Когда служанка узнала от дворецкого об этом, то обиделась на него, вымолвив лишь: «Нужно было идти самой».
** *
– Значит, ты обнаружил это внутри? – спросил Никита. – Интересная штуковина.
Он рассматривал маленькую фигурку старика и не мог понять, почему отец прятал её. Владлен сидел за столом и потягивал виски, откинувшись на спинку стула. В кабинете царил полумрак, старые настенные часы кое-как пробили восемь раз. Пыльные книжные полки были уставлены какими-то безделушками, а под ними стоял глиняный ковш, когда-то обнаруженный отцом на раскопках. Странно, что он не оставил ни каких-либо записей о своей работе, ни каких-то ещё вещей. Поскольку его работа была тесно связана с раскопками, ему наверняка приходилось находить множество интересных предметов. Владлен размышлял над этим много раз и не переставал удивляться.
– Почему же он прятал её? Должно же быть объяснение этому.
– Откуда нам знать, Никита. Были у него свои странности. Мне единственное не даёт покоя – за всю жизнь он никогда не рассказывал, что случилось с ним у долины. Что-то ведь действительно произошло.
– Да, этого мы действительно никогда не узнаем, брат.
Никита подошёл и поставил фигурку на стол.
– Помнишь, как в детстве отец прятал от нас свой любимый плащ? – после недолгого молчания продолжил он. – Вешал его в чулане и запирал дверь на замок. Наверное, он до сих пор там.
– Да уж, нам нравился его плащ. Я даже узнал, где хранится ключ от замка, – произнёс Владлен и медленно открыл ящик стола.
В нём лежал поржавевший ключ и какой-то сверток. Владлен с Никитой недоверчиво смотрели на него, затем Владлен выложил его на стол. Обёрточная бумага давно пожелтела, надпись, по-видимому, из чёрных чернил, выцвела. Свёрток оказался небольшим и был обвязан синей ленточкой. Никита презрительно взглянул на брата, обернулся на дверь, затем развязал ленточку и разорвал обёртку. Внутри оказалось письмо.
– И что это? – поинтересовался Никита у самого себя.
Владлен пожал плечами, взял письмо и начал читать.
** *
– Как думаешь, Владлен будет рад?
– Почему ты так нервничаешь, Майя? Он любит тебя, а с появлением ребёнка он просто растает от любви к вам.
Майя никак не могла смириться с тем, что вскоре станет матерью. Она погладила свой живот. Таисия сидела рядом и уже сама думала о ребёнке. Однако Никита сомневался, он боялся не справиться. Ответственность, возлагаемая при рождении ребёнка, столь велика, что он страшился быть никудышным отцом. Впрочем, его опасения были напрасны. В распоряжении обоих братьев оказалось всё состояние отца, которым они пользовались с умом. К тому же, Никита оказался хорошим семьянином, он заботился обо всём с душой, и ребёнок мог только укрепить его самоуверенность. Но… всему своё время.
– Я очень переживаю, Таисия. Ведь Владлен много значит для меня. Я не хочу, чтобы ребёнок повлиял на его отношение ко мне…
– Глупая, – перебила Таисия, обняв её. – Он будет лелеять вас обоих! Он будет считать тебя ангелом за ребёнка, которого ты подаришь ему. Ты очень дорога ему, он постоянно переживает. Это видят все вокруг. Майя, каждая женщина хочет быть с ним рядом! Он безумно любит тебя, а с появлением ребёнка будет считать божеством.
– Спасибо. Ты утолила мои сомнения. Мне нужно как можно больше внимания в данный момент. Надеюсь, всё будет прекрасно.
Вошла Миранда. Не заметив обеих хозяек, она прошла в дальний угол комнаты и принялась протирать мебель. Таисия и Майя молча наблюдали за ней, изучая каждое движение. На мгновение им показалось, что Миранда совершала какой-то обряд, понять который не под силу никому.
– Миранда, – окликнула её Таисия.
Та встрепенулась, затем перестала заниматься своими обязанностями и подошла.
– Миранда, ты не могла бы выполнить одну нашу просьбу?
– Да, госпожа. Я вся полна внимания.
– Разузнай у Владлена, что он думает о детях.
– Госпожа имеет в виду ребятню, что шалит по утрам неподалёку? – удивилась та.
Таисия улыбнулась.
– Нет. Я говорю про своих детей. Хочет ли он этого?
– Поняла. Я разузнаю, госпожа.
Миранда ушла. Майя осталась довольна. Ей-то было прекрасно известно, что её муж искренне желал детей. Он сиял от счастья, когда речь шла об его отцовстве.
** *
– Как я понимаю, он искал её много лет.
– Да, именно так, – ответил Владлен, положив письмо на стол.
Никита прошёлся по кабинету и остановился у окна. От волнения потерев руки, он снова подошёл к столу и взял статуэтку. Пристально рассматривая её, младший брат пытался понять, что же на самом деле привлекло к ней внимание столь многих людей.
– А что, если всё это вымысел? Ведь большинство работников в то время оказывалось искателями сокровищ и дилетантами, а подобный сброд обожает сказки выдумывать.
– Я не думаю, что наш отец в подобном случае прятал её столько лет. Да и потом, история со статуэтками из склепа известна всем. Исчезновение одной из них – весьма достоверный факт.
Никита рассмеялся.
– Владлен, неужели ты думаешь, что этот предмет обладает целительными свойствами? Нельзя полностью верить письму, отец сам оговорился в нём, что большинство его описаний непроверенны. Хотя бы возьми того же волка – посиди без воды и пищи неделю, и не такое привидится. И что ещё за Орден Хранителей? Это же чистый вымысел. Ну, как могла существовать подобная организация без привлечения к себе внимания? Ведь все эти ступени, якобы составляющие структуру Ордена, не могли существовать без тесного контакта с окружающим миром. Прислужники третьей ступени уводили в рабство целые деревни. Ты веришь в это? Разве могли они остаться незамеченными?
Владлен покачал головой и поставил свой виски. Поднявшись с кресла, он подошёл к окну. Никита последовал за ним.
– Никита, отец что-то обнаружил, и боялся говорить об этом кому-либо. Письмо – единственная возможность передать это тем, кому он верил.
– Что ты несёшь? Он попросту сочинил сказку. Разве здравомыслящий человек поверит в это?
– Послушай, он узнал, что где-то на юге есть старый замок, в котором собирались прислужники. Оттуда прорыт туннель прямо к Лабиринту.
– Предположим, руины, некогда оставшиеся от Лабиринта, действительно питали интерес многих. И что дальше?
– Ты представь, что прислужники использовали рабов для постройки некоего лабиринта, в котором должны были проводиться обряды. Ведь это же полностью переделывает нравственность нашего бытия. Я не могу вообразить себе весь ужас того времени. Он же чуть не погиб…
Никита сперва не понял, что имел в виду его брат. Отойдя на пару шагов, он уставился в потолок и подумал, не сошёл ли тот с ума. Владлен был романтиком, большинство его мыслей имели склонность сводить любые разговоры к возвышенным темам. Быть может, и сейчас этот «блондин» пытался найти в письме отца любовное приключение? В то же время сам Никита оставался через чур прагматичным и порой нежелающим понять суть дела, критично относясь ко всему, что не совпадала с его мнением. Иногда подобный резонанс был столь невыносим, что их жёны моментально собирались и уезжали в город на весь день, вплоть до самой ночи. Изредка доходило даже до скандалов, на что, замечу, всегда находилась своя управа. Примирением являлась служанка, вечно изобретающая какие-то штучки, способные успокоить обоих.
– Ведь если бы не то странное появление какого-то субъекта, – продолжал Владлен, – всё могло закончиться совсем иначе.
Никита неожиданно понял, о чём только что говорил брат, и подошёл к окну, переспросив:
– С чего ты взял? Откуда тебе известно, что отец чуть не погиб?
Владлен удивлённо посмотрел на Никиту. Они вместе читали письмо, однако лишь старший обратил внимание на несколько строк, несущих в себе несколько отвлечённый от основного контекста смысл. В них говорилось, что некое существо, явно обладающее разумом, появилось в его жизни в тот момент, когда он очень чётко ощущал холод и одиночество. Само собой, это намёк на погибель. Только перед смертью человек ощущает пустоту, леденящую душу. В предсмертный миг одиночество невыносимо.
– А разве неясно? Никита, наш отец наткнулся на эту фигурку, представляющую огромную ценность для кого-то из Густой долины. Соответственно, этот кто-то хорошо постарался вернуть её. Мне думается, не ради удовольствия отец прятал её столько лет.
Никиту вновь передёрнуло при воспоминании.
– И что теперь? – спросил он. – Неужели нам предстоит прятаться от тех, о ком рассказано в письме? Мне не нравится всё это.
– А кому понравилось бы?
** *
Майя проснулась. Со всей нежностью погладив животик, она улыбнулась, представив, что у неё скоро появится ребёнок от такого умного и заботливого человека, как Владлен. Она знала, что где бы он не находился, в его мыслях всегда она. Владлен был ответственным мужчиной и всегда переживал за родных и близких. Многие женщины завидовали ей, поскольку таких мужчин нужно было долго и упорно искать. Майя знала об этом и считала своим долгом во что бы то ни стало не давать возможности покинуть её. Хотя и без того она оказалась прекрасной женой. И Владлен никогда не покинет её.
Она поднялась и подошла к зеркалу; наводя марафет, начала обдумывать имя для будущего ребёнка. Майя желала себе дочку, чтобы затем радоваться, когда та выйдет замуж за молодого человека, похожего на Владлена. Владлен в свою очередь хотел мальчика. Он считал, что сын в случае отсутствия отца смог бы позаботиться о матери. Так или иначе, оба будут любить своего ребёнка и оттого ещё сильнее друг друга. Вошла Миранда. Хлопоча по хозяйству, служанка в это утро почему-то не пожелала доброго дня. Майя, по-прежнему сидя у зеркала и расчёсывая волосы, только через время обратила на это внимание и, когда та собиралась уже уходить, окликнула её. Миранда послушно подошла и улыбнулась. Она вообще всегда улыбалась своим хозяйкам, поскольку любила их. Нельзя судить, в равной ли степени, но каждую определённой любовью.
Майя и Таисия тоже любили Миранду и всегда прислушивались к ней.
– Миранда, мне показалось? Что-то случилось, верно?
Служанка сразу поняла, что допустила оплошность. Не пожелав доброго дня, она выдала своё беспокойство. Теперь ей придётся рассказать о том, что слышала накануне вечером. Майя хорошо знала Миранду, за много лет выучив её манеры поведения. И вот, в этот чудесный день, когда она с Владленом должна была отправиться к её родителям, служанка преподнесла ей несколько неприятную новость.
– Так что же? Я жду ответа, Миранда.
– Извините, призадумалась. С добрым утром, госпожа.
Недоверчивым взглядом Майя дала понять, что догадалась о чём-то. Служанка окончательно поняла, что ей не отвертеться.
– Вчера, когда Вы пожелали узнать у Владлена о ребёнке, – начала Миранда, – я случайно подслушала его разговор с Никитой.
– Ты знаешь, что это весьма неприлично, Миранда.
– Они были в запретной комнате.
Майя удивилась. После того, как их отца не стало, единым решением было принято никому не входить в его кабинет. Разумеется, чтобы не тревожить то единственное, что осталось после похорон.
– И что же ты слышала? – осторожно поинтересовалась хозяйка, понизив голос.
– Кажется, кто-то нашёл письмо отца и некую фигурку, явно представляющую ценность не только для них. Нашли в кабинете, в столе. Помню, Владлен читал письмо вслух. Говорилось, якобы их отец чуть не погиб из-за фигурки, что какой-то субъект (я так поняла – не человек) спас его.
– Ты что несёшь? Может, тебе приснился кошмар?
– Слух меня не подводит, госпожа. Мне самой не верится. Но я знаю, что Никита с Владленом затеяли. Они собираются вернуть фигурку обратно.
– Послушай, Миранда. Я даю тебе ещё пару дней, можешь отдохнуть. Потом придёшь с новыми силами.
– Вы не верите мне. Но я рассказала, что слышала.
Миранда обиженно вышла.
Конечно же, Майя верила ей и была обеспокоена такой новостью. Что-что, а подобное ей могло лишь присниться в кошмарах. Она быстро собралась и пошла в обеденную, где уже завтракали оба брата. Пока немного поскрипывали ступеньки, в её голове вертелся один вопрос: разве мог такой бред произойти на самом деле? Волнение усиливалось, ей начало казаться, что не успеет дойти до супруга прежде, чем тот совершит задуманное.
Тем временем Никита, как обычно, допивал уже третью чашку кофе. Он не мог жить без него, и, если Таисия запрещала даже думать о нём, мог обидеться и запереться в комнате на целый день. Соответственно, ему приходилось просыпаться порой очень рано, чтобы вдоволь насладиться любимым напитком. Не заметив появление Майи, он приготовил себе ещё и уже намеревался сделать глоток, как встрепенулся от её пожелания доброго утра.
– Вижу, ты никак не насладишься? – продолжила, улыбаясь, она. – А я как раз думала застать тебя здесь.
– Только Таисии ничего не говори, прошу. Ты ведь знаешь, как она относится к моему влечению.
– Успокойся, мне не к чему это. Я хотела поговорить о вас с Владленом.
Никита несколько удивился этому, но не придал значения. Многое могло её интересовать, особенно в её положении.
– Меня интересует, что вчера вы обнаружили.
Его вновь передёрнуло.
– Мы? – с волнением переспросил Никита. – Мы ничего не находили.
** *
Дворецкий нагнал Миранду. Она остановилась и поставила свой чемодан. Задумавшись над тем, куда же теперь устроиться, не смогла придумать, что ответить ему, если спросит о причине её ухода. В крайнем случае могла что-либо соврать.
– Постой-постой. Неужели ты действительно решила уйти? Нет, не говори ничего. Я тебя прошу, останься. Хозяйка погорячилась. Но ведь рано или поздно она разберётся, что на самом деле произошло. Мне будет тяжело без тебя, останься, пожалуйста.
Миранда молчала. Она не знала, что ответить. Вчерашний разговор хозяев поверг её в состояние шока, а жестокость Майи задела гордость. Такое случается со всеми, но не каждый способен вытерпеть. Однако Миранда сделала всё, что было в её силах. На протяжении многих лет службы в этом доме она добилась спокойствия и счастья для его обитателей и, главное, для себя самой. Это нельзя объяснить словами, их не хватит. Но можно лишь почувствовать, понять.
И дворецкий понял. Он боялся лишь, что более никогда не увидит эту замечательную женщину. Она улыбнулась ему. Улыбка была тем единственным, правильно выражающим всё произошедшее и всё дальнейшее. Не нужны слова, они оба стояли и смотрели друг на друга. Прощание порой так трогательно.
– Не волнуйся, – произнесла она. – Мы ещё обязательно встретимся. Все будут счастливы, и радость возьмёт нас в свои объятия.
– Я буду скучать…
– Я тоже, – улыбнувшись вновь, ответила она и пошла.
Смотря на удаляющуюся Миранду, он взгрустнул. По его щеке сбежала слезинка, и дворецкий еле заметно улыбнулся ей в ответ. Немного наивна, его душа хотела рвануть за служанкой. Но он этого не сделал. Порой очень трудно отпустить человека, и невыносимые терзания сердца заставляют сходить с ума. В этот момент легко оступиться и причинить боль тем, кого любишь. Оставшиеся позади моменты радости мелькают перед глазами, и думается, что они оказались напрасны.
Дворецкий выдержал расставание. Вернувшись обратно, он преступил к своим обязанностям, попытавшись отвлечься от своего огорчения.
** *
Появился Владлен. Никита сразу засуетился и якобы пошёл в очередной раз искать свой халат. Примечательно, что в спешке забыл о том, что халат был на нём, и это не ускользнуло от внимания брата. Присутствие Майи насторожило его, он догадался, что речь шла, если не об отце, так о нём. Что же так могло взволновать супругу, если в такой ранний час она обсуждала семейную жизнь? Майя – в свою очередь – немного растерялась, но тут же взяла себя в руки.
– Доброе утро, – начала она.
– Доброе, Майя. Кажется, у тебя есть основания для столь раннего выяснения отношений?
Ей не понравился его тон. Таким грубым ей ещё не приходилось видеть Владлена. Она демонстративно отвернулась.
– Милая, ну что ты? – испугался Владлен, поняв ошибку.
Он подошёл к ней и попытался обнять.
– Убери от меня руки, – злостно проговорила она.
Владлен снова попытался.
– Уйди! Мне противно твоё присутствие.
Майя оттолкнула его и отошла в сторону. Сердце её затрепетало, и ей захотелось плакать. Владлен подошёл и снова обнял. Она попыталась сопротивляться, но его руки прижали её к нему ещё сильнее. Он вдохнул аромат её волос и дотронулся до её носа своим.
– Хам, – тихо произнесла Майя, перестав противиться.
Владлен нежно прикоснулся рукой до её лица и вытер слезу.
– Почему при такой грубости ты так нежен? – продолжала она. – Я очень люблю тебя… за твою ласку, за твои выразительные глаза… порой ты очень странный, но оттого ты мне ещё дороже. Милый, – она обняла его за шею и поцеловала. – Я тебя никуда не отпущу.
Он понял, что Майя в курсе. Скрывать не было причин, и это благодаря Никите. Хотя отчасти была в этом виновата служанка, но Владлен никого не винил – в любом случае, когда-то пришлось бы рассказать. При этом остался неразрешённым единственный вопрос: что же на самом деле случилось в Густой долине? По-видимому, это навечно останется тайной.
** *
Таисия вернулась поздно. Нервно снимая верхнюю одежду, она что-то невнятно говорила. Никита, в этот момент проходя мимо, заметил её странное поведение и обеспокоено подбежал к ней. Помогая раздеться, он начал расспрашивать о её беспокойстве. Она ничего не ответила и направилась наверх.
Вбежав в гостиную, он взбудоражил подобным известием остальных. Владлен и Майя тут же настояли на разговоре с ней и пошли следом за ним.
… Она сидела на кровати. Лицо давно побледнело, озноб овладел телом. Темнота в комнате предавала происходящему оттенок кошмара. И правда, выглядело это так, словно все разом очутились в одном кошмарном сне. Первым вбежал Никита, следом вошли остальные. Даже дворецкий, обеспокоенный внезапной суетой, посчитал нужным подняться и поинтересоваться о случившимся.
– Таисия, милая! Что случилось? – взволнованно расспрашивал её Никита. – Тебе кто-то нагрубил? Может, ты что-то потеряла? Скажи хоть слово, не томи нас.
Её глаза казались безжизненными. Каменное лицо выражало ужас. Владлен и дворецкий молча стояли у двери и ожидали ответа. Майя села рядом и обняла её.
– Вы когда-нибудь встречали хищных зверей? – дрожащим голосом произнесла Таисия.
– Нет, – ответил Никита. – Что же тебя волнует?
– Если хотите встретить, выйдите во двор.
Наступило невыносимое молчание. Каждый при этих словах ощутил неприятную дрожь, и воображение начало рисовать жуткие картины.
Владлен медленно вышел из комнаты и направился к парадному входу. Все пошли за ним.
Он осторожно отворил дверь и вышел. Давно стемнело, и что-либо увидеть представлялось трудным даже на расстоянии нескольких метров. Все остановились и прислушались. Только ветерок играл с листвой, ничего более. Но когда Владлен решил вернуться в дом, послышался хруст веток. Всеми овладело смешанное чувство страха и любопытства. Неожиданно стали вырисовываться очертания какого-то существа. Оно медленно приближалась, и Таисия задрожала от ужаса. Все шагнули назад и замерли в ожидании. Животное подходило всё ближе; в конце концов, его очертания приняли чёткие формы. Это был волк, молодой самец. Остановившись возле крыльца, он сел. Вглядываясь в глаза каждого, словно о чём-то спрашивая, мирно ожидал реакции людей. Все рассматривали его, не решаясь чего-либо сделать. Гладкая серовато-белая шерсть волка еле заметно колыхалась, его спокойствие и дружелюбие изумляло всех. И тут вдруг Владлен осознал. Владлен понял всё, что случилось с отцом. Момент истины наступил – отец хранил фигурку для него. Волк спас отца, и в благодарность он хотел отдать её волку. Единственное правильное решение. Не будет статуэтки – не будет подобных историй с долиной. Она, эта фигурка, являлась неотьемлимой частью всего произошедшего. Как только ей случилось исчезнуть (иными словами – попасть в руки отца), всё закончилось. Нет больше страха, нет связанных с долиной сплетен, нет разбойников и всего прочего, что было отвратно для людей… что было описано в письме. Именно фигурка таила в себе всю изюминку, и волк должен стать её вечным хранителем.
Владлен медленно вытащил её из кармана и положил перед хищником. Отойдя немного назад, он посмотрел на своего брата. Никита кивнул. Волк взял в пасть статуэтку и скрылся в темноте.
Так закончилась история миссионера. Никто не узнает, почему фигурка так важна даже волкам. Останется тайной и то обстоятельство, что отец братьев всё же познал суть таинственных организаций, теперь уже навечно затерявшихся в прошлом. Со временем что-то забылось, что-то прижилось, и молодые пары прожили долгую счастливую жизнь. А что касается волка, то и по сей миг Владлен, как и отец когда-то, порой выходит по ночам поиграть с ним.