ГЛАВА 90
Екатеринбург, 30 июля 1992 года 23.34.
Слава насторожился. С одной стороны к нему приближалась машина, с другой – незнакомец. Полозков, крепко сжав свой пистолет, наблюдал за развитием событий. Незнакомец, посмотрев на дорогу, на едущую машину, оценил ситуацию и перебежал шоссе прямо перед носом легковушки. Фары автомобиля осветили высокую фигуру молодого человека, одетого в черный фрак с черной бабочкой. Свет автомобильных глаз скользнул далее по кустам, задел часть дома, и машина понеслась дальше по дороге. А Слава, не сводя глаз с молодого человека, на секунду лишился дара речи.
– Сашка! – тихо произнес он и убрал пистолет в карман.
Молодой человек продолжал двигаться дальше.
– Сашка! Первухин! – на этот раз громко окликнул его Полозков. – Ты?!
Фигура на мгновение замешкалась, споткнулась, застыла на месте и наконец обернулась.
– Сашка! – обрадовался Слава, стремительно подходя к чернеющему фраку. – Не узнал, что ли? Это же я, Славка Полозков! Привет!
– О-о-о-о! Славя-я-а-нчик! Кореш старый! Сколько лет, сколько зим! Ха-ха-ха!
Друзья обнялись.
– Вот так встреча! – торжествующе воскликнул Слава. – А я уж думал, не мерещится ли мне все это?! Среди ночи идет человек, которого я два года уже не видел, ни ответа ни привета, и вдруг – на тебе! Если бы тебя не осветила машина... Сколько бы мы с тобой еще не увиделись!
Друзья принялись высказывать друг другу, как они рады этой неожиданной встрече, и бурные излияния их чувств при этом можно было сравнить разве что с объяснением в любви и верности молодой пары.
– Слушай, Санек, ты когда из армии-то вернулся? – поинтересовался наконец Слава.
– Да уж с полгода как.
– А чего же ты в гости не заходишь? Я все там же живу, в 43-й квартире.
– Да не получается как-то, дела все...
– Знаешь что, пойдем сейчас ко мне! – предложил Полозков. – Отметим встречу! Таким коньячком угощу!
– Ой, Слав, не могу, к сожалению. Жена ждет, и так уже на час опoздал.
– Так ты еще и жениться успел? – изумился Полозков. – Господи, никак я вас, дембелей, не пойму! И чего вы как из армии приходите – сразу же женитесь? По женщинам, что ли, оголoдали? Вы сначала сами на ноги встаньте, квартиру, машину, дачу приобретите. Ведь семью – кормить надо! То-то, я смотрю, ты нарядный такой! Мог бы уж и меня на свадьбу пригласить!
– Да я сейчас не со своей свадьбы иду! Мою-то уже скоро два месяца будет, как сыграли! А сейчас я свидетелем на свадьбе был.
– Это у кого же?
– Да у приятеля одного, служили вместе...
– А чего свою жену с собой не взял?
– Да приболела что-то... На четвертом месяце уже... Одна дома, потому и спешу.
– Работать-то устроился?
– Таксистом. Машина, правда, старенькая, ну, да “левые”, халтура перепадает иногда кое-какая, в общем – на жизнь хватает! Ты сам-то как?
Не спеша они пошли в сторону дома, где жил Саша.
– У меня всe нормально. Возглавляю службу безопасности одного из коммерческих предприятий, сейчас в отпуске, жениться пока не собираюсь. Ой, да разве одним словом всe расскажешь? Давай заходи завтра ко мне. После шести. Посидим. Старое вспомним. А то ты потерялся совсем! Вот что значит – семейная жизнь! Жена-то кто? Я ее знаю?
– Вряд ли! Я ее с собой из Владивостока привез.
– А-а! – протянул Слава.
– Тогда, конечно, не знаком! Ну вот, приходи с женой, познакомишь.
Он посмотрел на часы. 23.56.
– Ну, так договорились? Завтра зайдете вечером?
– Завтра, наверное, не смогу, у меня вечерняя смена, поздно дома буду. А вот послезавтра у меня выходной. Глядишь, и жена к тому времени поправится. Так что давай послезавтра, часиков в шесть вечера мы зайдем, хорошо?
– Да, конечно! И вообще – заходи в любое время! Я один живу, всегда рад тебя видеть! Редко, правда, дома бываю, но по вечерам, я, как правило, всегда здесь.
Они подошли к подъезду Саши.
– Ты по-прежнему здесь и живешь? – спросил Слава. –
С родителями обмен не стали делать?
– Нет, родители круглый год живут на даче, а мы с женой здесь, в 28-й.
– Ну, уж это-то я не забыл! – улыбнулся Слава. – Ладно, в общем, послезавтра, в шесть часов вечера тебя и твою жену я жду у себя. Давайте забегайте.
– Пока.
Они обменялись рукопожатием. Саша иcчез в широком рту своего подъезда, а Слава, проводив его взглядом, с радостным настроением пошел домой. Надо же! Сашку Первухина встретил!
Три года не писал двух слов,
И грянул вдруг как с облаков.
Здорово, друг, здорово, брат, здорово!
– вспомнились Славе слова Фамусова из комедии Грибоедова “Горе от ума”, в которой они с Сашкой когда-то играли в школьном театре.
“Не попадись он случайно сейчас, сколько бы лет могли еще не увидеться! И за эту встречу надо сказать спасибо Тане. 23.59. Ничего страшного! Подождет!”
Он не спеша направился домой.
“Нет, каково! В полной темноте встретить другана, которого целых полгода после возвращения из армии днем с огнем разыскать нельзя было! И ведь даже не сказал никому, что из армии вернулся!”
Полозкову стали вспоминаться разные эпизоды детства, как они вместе были с Сашкой в пионерских лагерях, ходили вместе на рыбалку, в походы...
“Какие молодые и беззаботные мы тогда были! А теперь Сашка уже женился! Скоро будет ребенок! Ушло вспять время пионерских костров, первой влюбленности, глупых шалостей и забав. Теперь каждый мастерит свою собственную лодку, чтобы поплыть в ней по бушующему океану жизни.”
Погруженный в такие мысли, Слава и не заметил, как перед ним возникли три долговязых юнца.
– Слышь, закурить не будет? – наглым голосом спросил один из них Полозкова, озираясь по сторонам. Слава ненавидел подобных парней, промышлявших ночным разбоем. Но, может, это обыкновенные ребята, возвращающиеся с вечеринки или еще откуда-нибудь? И у них совсем нет никаких дурных намерений?
“А Таня обязательно подумала бы, что это ... ХА! – шатуны!“
– Нет, ребята, я не курю.
На всякий случай он все же нащупал пистолет.
– А ты чe так грубо отвечаешь? – угрожающим тоном рявкнул другой полуночный ковбой, грозно блестя глазами.
– Что?! – Слава почувствовал, как тяжесть пистолета приятно налилась ему в ладонь, а по телу медленно расползается неукротимая ярость.
– Ты, козел, слушай меня внимательно, чтобы до твоих вонючих наркоманских мозгов дошло! Если еще раз...
Он не договорил. Сзади неслышными шагами к нему подкрался кто-то четвертый и мощным ударом чем-то тяжелым по голове оглушил его. Все поплыло у Славы перед глазами, и наступил мрак...
ГЛАВА 115
Екатеринбург,
31 июля 1992 года, 5 часов утра
Когда Слава очнулся, уже светало, но людей на улицах еще не было видно. Страшно болела голова, и было очень холодно. Полозков осмотрелся вокруг и обнаружил, что лежит в густых кустах, недалеко от своего дома. Мокрая роса неприятно знобила его. Кроссовок на нем уже не было, часы тоже исчезли, пропал пистолет.
Стоп, ключи!
Он пошарил в траве поблизости и наткнулся на связку ключей. Немного отлегло от сердца. И крестик тоже остался на его шее, видно, в темноте нападавшие не смогли его заметить.
– Твари! Гниды! – в приступе бессильной ярости выкрикнул он. Потрогал голову. Крови не было. Слава приподнялся и снова чуть не упал от сильнейшего головокружения. При каждом его шаге в голове стреляло, словно по ней одновременно били тысячи дубинок.
Острые мелкие камешки вонзались ему в носки. Шатаясь, он заковылял к своему дому.
“Все из-за этой стервы! – негодовал он, поднимаясь по лестнице и представляя, как сейчас на ней отыграется. – Небось, сладко дрыхнет сейчас где-нибудь себе на диване!”
Он открыл свою квартиру и решительно принялся осматривать все комнаты в поисках девушки.
Ее нигде не было! Вообще, казалось, что кроме Славы, здесь больше никого нет!
“А не украла ли она чего-нибудь?” – мелькнула у него мысль. – Ведь если только эти парни были ее сообщники, то все сразу встает на свои места...”
Он кинулся к своим тайникам, где у него хранились деньги. Ничего не пропало. Видеомагнитофон, музыкальный центр, японские телевизоры, стенка, золотые вещи – все находилось на своих привычных местах.
“И то Слава Богу!”
Сделав себе небольшой холодный компресс, не раздеваясь, он плюхнулся в постель и тут же заснул.
* * *
31 июля, 17.10
Полный печальных дум, Слава Полозков стоял на кладбище перед могилой своей матери и смотрел на ее портрет. Скупые мужские слезы текли из его глаз. Сегодня ровно год, как не стало его мамы. И все это время ему ее так не хватало! Ведь вот когда родители постоянно с тобой – никогда не ценишь их в должной мере; по-настоящему начинаешь осознавать – что они для тебя значили, какой большой частью тебя самого были – только после того, как их потеряешь.
Но тогда становится уже поздно! Уже никто не отведет тебя за ручку в детский сад, не ответит на твои тысячи “почему?”, не споет тебе на ночь колыбельную, не расскажет сказку, не будет сидеть всю ночь перед твоей кроваткой во время твоей болезни, не поймет тебя так, как могут понять только они, родители. Слава ясно ощутил на себе, что с утратой родителей он потерял важную часть своей души, своего мира, уверенность в себе. Родители – они тебя никогда не предадут, не подставят.
Безусловно, разные бывают родители, иногда и такие, что мешают своим детям во всем, не помогают в трудную минуту, им нет до тебя никакого дела. Но у Славы родители были как раз такие, какие надо: чуткие и понимающие. Конечно, бывали и с ними проблемы, у кого их не бывает! Но какими мелочными они теперь казались! Слава бережно положил цветы на могилу.
ТЕПЕРЬ Я НИКОМУ НЕ НУЖЕН!
Конечно, нужен кому-то в качестве охранника, в качестве клиента, партнера, самца. Но все это мимолетно! И если он исчезнет из жизни этих людей, то никто, в общем-то, сильно и жалеть не будет! Да, был такой, неплохой вроде парень. Куда-то пропал, ну да Бог с ним!
“Интересно, если я умру, будет ли кто-нибудь приходить ко мне на могилу? Кто-нибудь будет вспоминать обо мне?”
НИКТО!
“Значит, я еще не сделал пока для людей в этой жизни ничего такого, чтобы заслужить их внимание и память!”
Слава всегда в глазах людей старался выглядеть сильным, уверенным в себе человеком, чтобы все вокруг считали его крутым парнем, знающим жизнь, и уважали бы его за это.
Но вот здесь, на могиле матери, где не было укоряющих свидетелей, он мог сбросить с себя маску супергероя и, не стесняясь, плакал. Теперь он был одинок и беспомощен, как ребенок. В сущности, он и был большим ребенком.
Неожиданно, Слава почувствовал, что кто-то подглядывает за ним и усмехается над его слезами. Он резко обернулся, но никого не увидел. Только вороны вспорхнули с соседнего надгробья.
Слава внимательно посмотрел по сторонам. Никого!
Ничего! Сейчас он соберет волю в кулак, минутная слабость бесследно исчезнет, и опять перед знакомыми и приятелями вскоре предстанет неунывающий весельчак Слава Полозков.
– Я помню о тебе, дорогая мама. Я буду помнить о тебе всегда!
Бросив прощальный взгляд на ее портрет, он решительным шагом двинулся к выходу кладбища.
Но не пройдя и десяти шагов, приостановился. Ему в лицо попал солнечный зайчик, отражавшийся от фотографии с одного из надгробий. Слава опустил взгляд. С надгробной фотографии на него смотрело до боли знакомое лицо! САШКА ПЕРВУХИН! Как похож на него, а! Сказать ему, так не поверит!
И вдруг Славу словно током ударило!
Он прочитал на плите:
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПЕРВУХИН.
– Сашка! – дрогнувшим голосом прошептал он. – Сашка! Да как же тебя так угораздило!? Ведь еще вчера только мы с тобой...
Но голос его осекся, а слеза, готовая выкатиться из его глаз, застыла, когда он прочитал надгробную надпись дальше:
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПЕРВУХИН
РОДИЛСЯ: 22.11.1970.
УМЕР: 15.07.1991.
ГОД НАЗАД!!!
О-о-о! Славя-я-анчик! Кореш старый! Сколько лет, сколько зим! Ха-ха-ха-ха!
Перед затуманенным сознанием Славы черный фрак Саши Первухина вихрем пронесся по кладбищу, иезуитски хохоча. Слава часто-часто задышал, в приступе сильнейшего страха, быстро осмотрелся вокруг и сломя голову бросился бежать с кладбища...
* * *
Д-зынь-дзынь! ДЗЫ-НЬ! ДЗЫ-Ы-Ы-НЬ!
– Кто там?
– А Сашу Первухина можно?
Дверь 28-й квартиры открылась и на пороге возник мужчина лет пятидесяти, в домашнем халате.
– Здесь такой не живет, вы ошиблись, молодой человек.
– Простите, как не живет??! Он всю жизнь жил в этой квартире, вчера ночью я видел его, встретил у подъезда, он сказал, что по-прежнему живет в 28-й квартире, женился и в гости...
– Молодой человек, – усталым голосом перебил его мужчина, на секунду закрывая глаза, – повторяю вам еще раз, никакой Саша здесь не живет. Может, раньше и жил, мне это неизвестно. Но уже почти год здесь живу я и о бывших хозяевах ничего не знаю. Обратитесь в домоуправление, возможно, там вам что-нибудь скажут, а я, со своей стороны, к сожалению, ничем вам помочь не могу. Извините, меня ждет работа.
Слава раскрыл рот, протянул руку вперед, намереваясь что-то сказать, но дверь уже захлопнулась.
– Черт!
Слава одурманено стал спускаться вниз по лестнице.
“Нет! Я еще не совсем сошел с ума! Неужели Таня была права? Надо ее найти! Только она сможет мне все объяснить! Если еще жива! Господи, какой же я был идиот! Я не верил ни единому ее слову. И если с ней что-нибудь случилось – в этом только моя вина! Таня! Милая Таня! Прошу тебя – вернись!
Ответом ему была тишина.