И что она к нему прикипела, приросла? Как травой приворотной опоил. Будто нет на свете других мужчин, он единственный.
- Разуй глаза, - говорит Светлана, - мужчин - "куры не клюют", как грязи в осенней непогоде. Посмотри вокруг, - она вертит ею вправо, влево, как тряпичной куклой. – Что удивляешься, будто видишь в первый раз? Их толпы - стаями ходят, стадами летают. Понимаешь? Сергей не единственный. Он не первый и не последний, он проходящий.
Ей всё равно - не первый, не последний, он единственный. Он самый лучший, в нём роста метр девяносто, не в пример другим. У него взгляд из снежинок холодных, а такой притягательный. Губы зовущие, желанные, но чужие, не знакомые на вкус. Рассказать – засмеют. Ей знаком запах его тела, каждый изгиб, линия. Она знает, каким он проснётся утром, после бурной ночи. Зацелует её всю, с головы до ног, но к губам не прикоснётся. Её губы по-прежнему девственны.
Она хочет его вопреки всему. Он не похож на других мужчин. А разве другие существуют? Для неё нет. Для неё он пришелец с другой планеты, межзвёздный странник. Она всегда его ждёт.
Он позвонил, и жизнь изменила краски. Словно, кто-то невидимый рисует на деревьях листву, или радугу в ночном небе - яркую, красочную, сочно-спелую, как ягоды. Или рассыпает звёздную пыль на вымытом дождём асфальте.
На этот раз он появился через три месяца, раньше, чем она ожидала. В прошлый раз расставание длилось более полугода, а перед этим…
Зачем он ей такой? Врывается в её размеренную жизнь на считанные часы. Заласкает до полусмерти, а она самая счастливая. Словно крылья подарил. Десять лет сбрасывает. Молодеет, как от яблок молодильных. А что проку от этих встреч? Несколько счастливых часов полёта. А потом, будто высасывают из неё жизнь и молодость за каплей каплю. Стареет на глазах, возраст на лбу вырисовывается крупной цифрой сорок пять, глаза тускнеют, губы бледнеют, ростом ниже становится. Что он с ней делает? И так долгих три года. Встречи на пальцах пересчитать можно, а воспоминаний хватает надолго. Не нужен он ей, права Света, такой не нужен. "Нужен! – кричит кто-то внутри неё, - что вы все понимаете?"
Встреча. Улыбка. Поцелуй в щёку, в раскрытую ладонь, плечо. Её губ для него не существует, как и прежде, словно нет на лице губ.
- Я тоже не люблю целоваться в губы, - шепчет, глядя в глаза из холодного ветра и снега.
Он слегка отстраняется, смотрит на неё, словно первый раз увидел в ней нечто удивительное, новое.
- Почему тоже?
- Я, как и ты не целуюсь в губы. Губы только для него, понимаешь?
Она опускает взгляд.
- Пойдём в ресторан. Поедим, потанцуем, выпьем.
Она соглашается. Отказывать она не умеет, ведь это Он, её странник. Вернулся.
- Серёж, ты чём занимаешься, когда не со мной? – голос сиплый, испуганный. Она даже глаза зажмурила.
Он не смотрит на неё, изучает меню.
- Занимаюсь делами, пациентами, оперирую, ты ведь знаешь! Вот и всё, остальное не для тебя, не интересно. Что будем заказывать?
Скользнул по душе, как скальпелем и не заметил. Из глаз вылетела стайка снежинок, разлетаясь в стороны, опускаясь на её плечи, ресницы.
- Ассорти из мидий и кальмаров в сливочном соусе с грибами. Сухое белое вино, например, Совиньон Блан или шампанское. Отпразднуем встречу.
- Слизняков и моллюсков не уважаю, закажу свиной стек. Это моё, это по вкусу и бутылочку Зинфандель.
Они такие разные во взглядах, ощущениях, вкусах, понятиях, настроениях и… любви.
Хороший вечер, впрочем, как все вечера, когда он рядом. Они говорят обо всём, кроме них самих, смеются, танцуют. На мгновение его глаза темнеют, наливаются цветом, теплом. Они уже не холодные ветра - нежный, тёплый бриз.
- Хочешь поговорить о нас? – она расценивает его взгляд по-своему, по-женски.
- Зачем о нас? – его взгляд меняет тепло на прохладу. Он разглядывает её лицо, губы, касаясь их осторожно пальцами, словно чуда. – Не надо о нас. Мы вымысел, мечта. Нас не существует. Не обижайся это правда. Есть ты и я. Есть твой мир. Где-то далеко, в непроходимых дебрях стынет мой, он не так привлекателен, как твой. Твой другой. В нём рассветы, тона, полутона, ночи, вёсны. В моём живут закаты. Мне хорошо в своём мире. Там некому нарушать покой. Он закрыт для всех. Когда мне хочется что-то на время изменить, я прихожу в твой, безумно-красивый мир.
Она понимает, он не впустит её в свой мир. Он не такой, как другие. Он не добивается её, просто приходит и она готова бежать за ним, по горячему песку пустынь его души. Как странно, но она не скажет ему об этом. Не посмеет.
Он не хочет знать, что происходит в её душе с его приходом, уходом. Сухое: "Пока. Я позвоню", - когда за ним закрывается дверь, она верит, что это в последний раз. В последний раз она впустила его в свою бушующую гневом и неразделённым чувством любви душу. Каждый раз, уходя, он забирает у неё крылья, вырывая их с мясом, не догадываясь, что делает ей больно.
Она решает задачи с множеством неизвестных, желая привести к общему знаменателю, получить положительной результат, расколдовать заколдованного Мистера-Икс, удовлетворить желания мечущейся Мадам-Игрек. Математика не для неё. Не хочется больше решать не решаемое, уговаривая себя, что ответ существует. Его, по-видимому, не было и не будет.
- Как прошла встреча? - глаза Светы, проникают под черепок и впиваются в мозги.
- Как обычно.
- Трах-тебедох и ручкой на прощание, мол, жди меня, и я вернусь? – подруга мечет молнии. – Олька, ты слепая курица. Ты не нужна ему. Он волк-одиночка. Ему никто не нужен. Никто.
- Свет, но ведь он возвращается! Почему?
- Ты прекрасный вариант, не требующий ничего взамен, не умеющий сказать твёрдое "нет", не навязывающийся. Таких женщин мало. Ты делаешь вид, что тебя устраивает твоё положение в вашем "дуэте". Но дуэта нет, есть лишь соло и не твоё. Не надоело?
- Надоело. Светка, я боюсь остаться одной, боюсь одиночества.
- Ты с ним одинока! Кроме того, ты преследуешь одиночество, даже когда оно от тебя отворачивается, убегает. Ты его не отпускаешь, годами пестуешь. Эта связь не стоит выеденного яйца, пожалей себя, годы уходят. Сегодня ты красива, молода, а что будет завтра, через пять, десять лет? Сергей не твой мужчина, он ничей. Он ветер, снег, даже не солнце, понимаешь?
Порой ей страшно, когда она думает о нём. Его душа – тёмный тоннель. Но ведь есть свет в конце тоннеля?!
Кто он на самом деле? Блуждающий странник, волк-одиночка или несчастный, неуверенный в себе человек?
Ей хочется его изменить, а стоит ли слепому рассказывать о разнообразии палитр, когда ему не хочется этого знать, потому что нет возможности увидеть. Глухому исполнять песни, от немого ожидать ответа?
Вот и всё. Она себя понимает. И он себя понимает.
Извечный вопрос, поймём ли мы друг друга, чтобы с уверенностью сказать – он и есть единственный. Он половинка, предназначенная сверху.
А быть может, его половинке совершенно не нужна её половинка? Он странник, затерявшийся по воле судьбы или собственных желаний между мирами. Ищет ли он любви, понимания? Женщину или одиночество?
Быть может его одиночество и есть свобода?!
продолжение здесь http://www.proza.ru/2014/11/29/1188