Прошло больше часа, как Рэйнд шатался по Газетному переулку, в то время по улице Огарева. Здесь находилась Московская типография, в которую раз в неделю заходил Ежевельников. Всячески хватая Зинку, работницу за карманы, доставая скучную газету «Московские ведомости». Но сегодня он не решился туда зайти, поэтому заплетавшись, шел, держа в правой руке лоток семечек. Заметив, около клумбы с выдернутыми цветами, от которых торчали лишь зеленые стволики лавку, присел.
Напротив на точно такой же скамейке сидела молоденькая девушка. По ее виду можно сказать, что это интеллигентной около двадцати лет. «Бросив» взгляд на Ежевельникова, она тотчас закрыла книгу на самом интересном месте. « Евдоклий так и не оказался прав в смещении положения гражданской войны»-это было последнее предложение на шестьсотой странице, половину которой занимали громадные описания. Теперь она покачав головой , уставилась на Рэйнда, поняв, что наверняка он хулиган и не нужно связываться с ним.
- Что вы смотрите?- икая спросил он, положив ногу на ногу,-Хотите семечек?-предложил после.
-Давайте.-согласилась девушка, несколько удивляясь в себе. Будь это другой человек тут же встала и ушла, не « обронив » и словечка.
Стоило ей подсесть, оглядываясь вокруг, Ежевельников насыпал ей в нежную ладошку семечек, вперемешку с чешуей.
-Какие у вас грустные глаза!-произнесла она, увидев идущих навстречу хорошо знакомых мальчишек. С рваными портфелями в руках. Это были друзья его брата, с которыми запрещал общаться отец, говоря, что эти хамы ничего приличного не знают.
-От сумасшествия и грустны.-рассмеялся Рэйнд, тоже заглянув в ее глаза.
Двадцатилетняя сразу отвернувшись и рассыпав половину семечек спросила, щурив глаза:
-Я извиняюсь, что вы сказали?
-Вот, как ваше имя?- внезапно «перевел» он тему. Вспомнив, что его писательские выражения не разобрать обычным людишкам, как этой дамочке
-Катерина.-ответила та.
-Рэйнд.-протянул Ежевельников руку, шаря другой в кармане.
-Будь вы не писатель, я бы не услыхала такого имени.-смутилась собеседница.
-Учитесь?-задал он очередной вопрос, «пробуя» ее на образ новой героини в своей повести.
-Учусь. На учителя.-смело сказала та с неким восторгом, ведь никто не одобрял ее будущую профессию, а ей хотелось рассказать об этом хоть всей планете.
Тогда Рэйнд встал, вспомнив про дом, что там сейчас твариться? Шэвманэ скорее всего заливается слезами, перечитывая старые повести, прижимая к лицу каждый листочек.
-Рад был знакомству. Прощайте.
Катерина помахала рукой. Но сердце «разрывалось» после разговора с этим «бедным» человеком, в котором столько безумства, и столько таланта.
-Постойте.-крикнула она, подбежав ближе.-Будьте веселыми и сумасшедшими, не будьте только чересчур грустны.
Тот сомкнул глаза, вроде прилежного ученика, которого похвалила учительница. Но в данный момент его беспокоило, что будет после.
Завернув за угол, возле обрубленного тополя показался его подъезд, с недавно покрашенными перилами. И кто только красит в августе месяце? Естественно никто. Хотя по просьбе одной крикливой бабушки, что всюду сует свой нос сделали исключение. А кстати вот и она, опирается на те самые перила и приговаривает:
-Явился?!
-Не запылился, не успел.-ответил Рэйнд с насмешкой, хотел быстрее проскочить мимо и не вступать в ненужный разговор.
-Иди уж. Жена там твоя, на весь этаж слышно, как слезы льет.-махнула старушка рукой.
В эти секунды Ежевельников ощутил стыд за жену, что периодически « съедал» его из внутри. А все было из за любви, этой заразы, которая мешала им жить спокойно. « Жили бы, без всех этих забот»-вечно представлял он в мыслях.
В квартире с номером 32 уже давно была открыта дверь, ну как давно, как Шэвманэ ждавшая у окна наконец увидела мужа. И теперь глядя из комнатки крикнула:
-Кто там ?Это Рэйнди?
Увидев жену он тот час, задев небрежно Сергунью, что не понятно смотрела на на него, уже догадавшись, что что-то иное развеселило его, а не приход домой.
-Никогда не бросай меня, не толкай,- с нерусским акцентом произнесла Шэвманэ, гладя мужа по густым волосам, от этого он получала настоящее удовольствие.-Коли ты меня любить не можешь?
Рэйнд прекрасно знал, что конечно же она думает по другому, ожидая тех слов, что он произнет сейчас, подхватив на руки:
-Любить тебя никто не разрешал, никто не запрещал, я сам взял и влюбился, став в мыслях мальчишкой. Теперь у нас в головах « поют» и « танцуют» днями, когда мы прикасаемся друг до друга.
Сергунья вошла в комнату, с счастливой улыбкой. Рэйнд вернулся , Шэвманэ больше не плачет. Самое время узнать чем занимается братишка, что чистит лакированные туфли, вдруг опять собрался выйти и засидеться где-нибудь до ночи с больной головой. Но Шнейдер первый начал разговор:
-Сегодня в Доме Культуры Маяковский новые поэмы читать будет. Не хочу остаться незамеченным. Пойдем вместе, а?
Сестренка отрицательно помахала головой, не потому что ей было лень куда-то идти, а все потому что не любила этого поэта, лишь иногда смотрела на их диспуты с Есенином, чьи строки знала наизусть.
- Мы пойдем!-послышался голос Шэвманэ из комнатки.
-Отлично.-обрадовался Шнейдер, прижав к себе Сергунью за плечи и чмокнув в маленький носик. Теперь его душа была спокойна, он не один будет в зале, и после наконец получит автограф любимого поэта.