6
Отец, – бывший кадровый офицер, очень хотел и меня видеть в военной форме и при погонах. Но так как народная мудрость гласит, что на детях в чём-либо талантливых людей природа отдыхает, то и из меня милитариста никакого не получилось. Однако кроме Марса – бога войны, его влекли также и музы, в частности музыка. Самоучкой, ещё в молодости, научился он играть на баяне, и теперь решил сделать и из меня баяниста.
Наверное, это нормальное явление. Все родители хотят воплотить свои нереализованные мечты в детях, и потому мучают их, заставляя пиликать на скрипках, барабанить по клавишам пианино и растягивать меха баянов и аккордеонов.
Правда, поначалу, мне это даже нравилось. Научившись подбирать мелодию на слух, наяривал я на баяне на школьных концертах, а хор нашего класса весело распевал песенки типа:
«Здесь река глубока,
Рыбка в ней резвится.
Заплыла в мой сачок,
Быстрая плотвица.
Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля,
Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля,
Тра-ля-ля-ля, ля-ля-ля,
Тра, ля, ля…»
И так далее, и тому подобное. Зрителя умилялись и дружно хлопали, а родители мои цвели от гордости за своё, как им казалось, гениальное чадо.
Один раз бригаде артистов нашего класса поручили выступить на общем концерте школ города, во дворце пионеров – красивом белом двухэтажном здании с непременными колонами у парадного входа. Располагалось оно на улице Ленина – главной парадной улице нашего городка, впрочем, как и большинства других таких же райцентров.
В зале, кроме местной публики, находилось, также, десятка два невысоких худощавых парней, с желтоватым загаром на лице и узким разрезом глаз. Все они были в одинаковых чёрных костюмах.
Вообще-то это была военная тайна, но мы знали, что ребята эти – вьетнамские лётчики, окончившие Ейское лётное училище, и стажировавшиеся в истребительном полку, базировавшемся на окраине нашего городка. Видать, наша жара, летом, походила на их климат, а Азовское море – на Тонкинский залив.
Для закрепления, так сказать, творческого успеха, меня отдали в музыкальную школу. Вот тут-то умение подбирать на слух мелодию сыграло с мой злую шутку. Здесь такие фокусы не проходили – играть нужно было строго по нотам.
Тут уж я совсем заскучал, и начал подумывать о том, что для одного ученика две школы, а тем более два дневника – это уже перебор.
Сестра Тома закончила учёбу в своём технологическом институте в Риге, и вместе с женихом получила направление на работу в латвийский же город Лиепаю, на машиностроительный завод. Сама она прикатила на август месяц домой, на побывку – погреться на жарком солнышке и полакомиться дарами щедрого юга; а жених должен был подъехать чуть позже.
Томка прожужжала нам уши, какой у неё классный кавалер, и все, понятно, с нетерпением ожидали явления «варяжского гостя». А пока мы с сестрой каждый день ходили купаться на море.
Море было мелким, слабо посоленным, и очень тёплым. Вылезать из него совсем не хотелось, и Томка чуть не силком вытаскивала меня из воды.
И вот однажды, расслабившись и разомлев, брели мы себе с пляжа, и неподалеку от дома повстречались на перекрёстке улиц с каким-то дядькой, тащившим в одной руке чемодан, а другой утиравшим носовым платком пот с лица, шеи и лысины.
Увидав дядьку, сестра взвизгнула и бросилась ему на шею, а я сначала оторопел, а потом рванул галопом к родному дому. Влетев в калитку, я заорал что есть мочи: «Папа! Мама! Томкин жених приехал! Он толстый, старый и лысый»!
Мать побледнела, а отец стал нервно выуживать папиросу из распечатанной пачки «Беломора».
– Дурачок! Это ж дядя Коля приехал, – ввела во двор Томка давешнего дядьку.
У родителей отлегло от сердца, и они тоже бросились обнимать родного матушкиного брата, завернувшего к нам в гости, проездом из Кисловодского санатория.
Старшую сестру Людмилу, после окончания Одесского техникума пищевой промышленности, направили по распределению на Херсонский хлебокомбинат. Так что жила она теперь в весёлом городе Херсоне, в общежитии, и училась заочно в Херсонском технологическом институте.
У отца, на Кубани, из родни почти никого не осталось. У матери же в Херсоне жил родной брат, и в Одессе две сестры. Вот Людмила с матушкой и начали обрабатывать батю, что мол, не плохо бы перебраться к родичам на Украину, и заодно поменять районный центр на областной.
Отец сильно не сопротивлялся, довольно быстро дал себя уговорить, и первым отправился на разведку в Херсон. Обратно он вернулся с твёрдым убеждением, что действительно пора перебираться поближе к цивилизации. И даже домик присмотрел для семьи.
На сборы, продажу «родового поместья», – в смысле хаты с приусадебным участком, и прочих организационно-технических мероприятий ушло пару месяцев. И вот, тёплым апрельским деньком, предварительно отправив, малой скоростью по железной дороге, контейнер с нажитым семейным добром, сели, наконец, и мы в вагон местного пассажирского поезда «Приморско-Ахтарск – Краснодар».
Паровоз громко свистнул, я вздрогнул, состав дёрнулся, и за вагонным стеклом поплыл назад наш уютный городок, который мне больше так пока и не довелось увидеть снова. Муза странствий, взяв меня за руку, в первый раз повела за собой.
Продолжение следует.