Дачный автобус ковылял по донельзя разбитой дороге. Они сидели спиной к окну, ногами в проход, он пялился на пассажиров, на с дрожью и качанием проплывающие за окном деревья. Старики и старухи, отягощенные морщинами и заботами, тусклые, потухшие от трудов глаза, мозолистые, узловатые руки. Даже люди непреклонного возраста казались старыми, были припорошены пылью прожитых лет, патиной забот и неудач.
Пожилая дама с лицом святоши громко, с хорошей артикуляцией, делилась с соседкой обидами на невестку, которая не работает, а только пьет и шастает по мужикам.
-А что же еще делать, если она не работает? – поминутно повторяла она.
Девица, впорхнувшая в автобус, была совсем не похожа на них – беззаботное молодое создание, пока еще не поцарапанное жизнью. В этом автобусе она выглядела совершенно чужеродно.
Он, по привычке несколько минут рассматривал ее, представлял ее окружение, работу (учебу?), ее отношение к жизни, к людям, к себе….
-Кольца в носу или на губе нет, нормальная девчонка – подвел он, в конце концов, итог, и тут на переднюю, дверь вошла жабоподбная старуха, он уставился на нее, думая о том, какую нужно прожить жизнь, чтобы приобрести такое лицо. Другие лица, впрочем, тоже отражали отнюдь не ангельское прошлое.
-Устал, - подумал он, потому что когда он уставал, люди вокруг казались безобразными, а в хорошем настроении, когда он бывал в кураже и на подъеме, все вокруг блистали красотой, умом и здоровьем.
…Из автобуса вышло неожиданно много людей, они оказались среди вытянутой по тротуару толпы. Он заметил, что жена чем-то озабочена.
-Что с тобой? Что-то случилось? – спросил он.
-Потом. Не хочу в толпе.
-Хорошо.
-Так что же случилось? – спросил он немного позже.
-Новый жизненный опыт. Никогда мужчина, который рядом со мной, не смотрел на другую женщину.
-Ты о чем? – немного опешил он.
-Та девка в автобусе. И что ты в ней увидел? Довольно противная морда.
-Да просто отличалась от других.
-Чем?
-Ну, не похожа на дачницу.
-Напротив мужик сидел вот он непохож на дачника.
В голосу жены была горечь и обида. Ему стало неловко.
Он вспомнил мужика. Откормленное лицо, выставленные напоказ, следовательно, дорогие часы…. И в самом деле, не похож.
-Ну, просто так смотрел.
-Просто так не бывает. Неприятно быть с мужчиной, который готов тебя бросить из-за первой попавшейся юбки.
-Да что ты! Какое там бросить!!!
-А чего ты на нее глазел?
-Как глазел?
-Манифестно….
-Я думала, что у нас замкнутая система, что никому в нее хода нет, - сказала она позже, в электричке, оперившись локтями об окно и провожая глазами проносившийся мимо пейзаж.
-Ты просто устала, откат после эмоционального подъема на даче.
-А вот если бы она к тебе подошла?
-Да чего ей ко мне подходить? У нас разница лет сорок….
-Ну подошла бы. На даче. Сказала бы, что приехала в гости, а хозяев нет, ей переночевать негде. Пригласил бы?
-Ситуация совсем невозможная.
-А вдруг. Представь.
Он представил себе ситуацию, в которой девица была довольно абстрактной – лица ее он почти не помнил. Сумерки. Холодно. Почти ребенок. Младше его дочери…
-Позвал бы.
-А если бы стала приставать, поддался бы?
Он был уставший, либидо не то что дремало, его просто не было, и «приставать» он как-то не понял.
-Что значит «приставать»?
-Ну, в самом прямом смысле слова.
Опять он представил себе – полутемная дачная комната, шепот, силуэт, прикосновения….. если бы это было в реальности, он, вероятнее всего, подумал бы, что девица или больна или пьяна.
Но в сказках и анекдотах мужик обычно в этой ситуации сдается.
-Не знаю, может быть…..
-Так наши отношения для тебя ничего не значат, ты готов увязаться за любой юбкой?
-Да я даже не знаю что сказать….. Придумываешь совершенно нереальную ситуацию, и из нее делаешь глубокие выводы.
Какие-то мутные разборки были и за ужином, и спать они легли чужими.
Ночной колпак принес ему не привычное умиротворенное успокоение, а глухую тоску и растерянность. Хотелось оставить на столе на кухне ключи и обручальное кольцо и просто уйти в ночь, как было с ним лет 30 назад, с первой женой. Но рядом лежало и спокойно сопело любимое существо, лучше которого, он знал, для него не будет. Оно нуждалось в защите, помощи, все-таки, наверное, верило ему….
Он выходил на кухню курить, смотрел на лунный круг, и думал что все это, конечно, выеденного яйца не стоит, но душу корябает. И сильно. Потом, когда всё и все утихомирились, и он тоже, незаметно пришел сон.
Утром ему н хотелось ни говорить, ни жить, ни шевелиться, и он ждал, когда, наконец, они разойдутся, чтобы опять жалеть себя и удивляться абсурдности ситуации.
-Ты что такой? Из-за вчерашнего? Она посмотрела на него родными фиалковыми глазами. – Забудь. Проехали. Извини. Я, наверное, и в самом деле вчера устала.
Проехал. Забыл. Но шрамик в сердце остался. Как, наверное, и у нее. Как, наверное, и у нее оставались шрамики, когда он поскальзывался и падал на обледенелой тропе жизни.
Она не поскальзывалась и не падала – она была Женщиной.