Начало третьей декады августа 2014 года ознаменовалось на Москве пикантным спортивно-политическим происшествием с некоторым оттенком хулиганства: неизвестные зло- или доброумышленники под покровом ночной темноты, но в свете осеннего звездопада сумели вскарабкаться на шпиль сталинской высотки и начали раскрашивать венчающую его звезду в цвета государственного флага независимой Украины. Этот эпизод немедленно вызвал к жизни новый признак старой московской, да и общероссийской, совковой ( но нет: пожалуй, ещё козьмопрутковской!) хронической болезни: приступ острой БДИ!
В припадке болезненной бдюхи стали повсюду выискивать и находить подозрительные сочетания голубого с жёлтым. В каком-то добровольном спортивном обществе навсегда отменили традиционную, ёщё с Крымской войны ХIX века, футбольную форму: синие трусы и золотистые майки. Из музея Маяковского изъяли жёлтую кофту, а из музея истории театра - чучело «Синей птицы» Метерлинка.Дума отменила жёлтую прессу и голубые мечты.
Всё это, однако, лишь хиханьки да хаханьки. Мне же как мемуаристу вспомнился такой истинный случай из собственной жизни. Дело произошло в очередной момент "обострения идеологической борьбы на современном этапе" – где-то в конце 60-х годов прошлого столетия. Меня, редактора заводского радиовещания огромного харьковского тепловозо-танкостроительного предприятия, вызвала тогдашняя начальница – очередной заместитель секретаря заводского партийного комитета по идеологической работе, жгучая химическая блондинка Людмила Григорьевна Т.
- Феликс Давидович, у меня есть для вас срочное и важное поручение. За одну остановку от центральной заводской проходной заново оборудовали трамвайную станцию. Установили на место старый металлический навес над нею. И заново его выкрасили. Так вот: мы получили вчера сигнал трудящегося: она выкрашена в цвета государственного флага петлюровской Директории. Этот флаг был - "жовтоблакитный" (желто-голубой).Именно в такие цвета покрасили остановку «Вокзал Харьков Балашовский», с которой начинается периметр нашего завода.
– И кто же прислал вам такой сигнал? – поинтересовался я. Людмила Григорьевна ответила:
– Шипигузов.
Этого человека я хорошо знал. Пётр Сергеевич Шипигузов был спокойный, полноватый человек с круглым, как луна, лицом, ветеран-фронтовик, работавший некогда в парткоме завода инструктором. Но здоровье его ухудшилось, и он вынужден был с работы партийной перейти на производственно-техническую. Кажется, стал инспектором по технике безопасности в отделе главного энергетика.
Кроме этого, Пётр Сергеевич был рабкором, то есть писал в заводскую газету небольшие заметки – о чём придётся. В основном, о «людях труда».. Мы с ним были в хороших отношениях, и я иногда пользовался его рабкоровскими услугами при формировании заводских радионовостей.
Более того. Когда, поработав года два – три на своей редакторской должности, я убедился, что как беспартийный вынужден перед каждым выпуском передачи ожидать под дверью кабинета редактора многотиражки, пока он подпишет подготовленнывй мной материал (а без его визы «Согласен» прочесть передачу на заводскую радиосеть я как беспартийный права не имел), мне пришлось подать заявление о вступлении в КПСС. Для этого понадобились рекомендации коммунистов. Одну из них согласился дать Пётр Сергеевич.
И вот теперь в бывшем партийно-политическом работнике взыграло его ретиво;е. Он усмотрел в свеже-покрашенной трамвайной остановке очевидное проявление украинского буржуазного национализма.
- Но ведь так окрашены все другие павильоны на трамвайных остановках города, - сказал я.
- До других нам дела нет. А эта остановка – первая на пути из центра города, ведущем в объезд нашего завода. Нам надо знать, как и что ему ответить. Вот поезжайте сейчас в библиотеку имени Короленко (то была главная по богатству книжных фондов в городе и одна из десятка крупнейших научных библиотек в СССР) и постарайтесь разыскать описание петлюровского флага: сколько там процентов на полотнище жёлтого, а сколько – голубого…. И где там, на флаге, был цвет жёлтый, где – голубой… Если на нашей остановке соотношение или расположение колеров – иное, то пусть он (имелся в виду автор заявления) успокоится…
Мудро? – Мудро!
И я поехал в город.
Два полных рабочих дня я прокопался в хранилищах этой библиотеки, потом – в ЦНБ (центральной научной) госуниверситета, потом - ещё и в областном государственном архиве. Но описаний петлюровского флага так нигде и не нашёл.Цензоры и инспекторы Главлита работали безупречно - все следы былой крамолы тщательно выкорчёвывались из библиотек и архивов. Где-то, однако, объяснялось, что раскраска флага Директории - это цвета; неба и золотого пшеничного поля. Стало быть, «блакитным», то есть голубым, флаг был сверху, а «жовтым» - снизу. Но «наша» остановка, да и все другие в городе, были выкрашены как раз наоборот: сверху – в жёлток, а снизу - в голубое. Об этом я сообщил своей начальнице. По-видимому, для вразумления Шипигузова сведения оказались достаточными.
Прошло более полувека. Но оставленная нами бывшая страна мается прежней дурью. На днях повидался по скайпу со старым приятелем, живущим в Израиле земляком, одно время вместе служили на том заводе. И вот он, имея в виду мои мемуарные записки, время от времени появляющиеся по случаю в здешних газетах, спрашивает меня: «Откуда в тебе столько злости?»
А я и не замечал, что злюсь. Но и не сожалею об этом. Люди, которые капля по капле так и не выдавили из себя совков, доброты и жалости не заслужили.
.