~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Огромная благодарность Эдди Реверс за удовольствие писать вместе!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ГЛАВА 15
Уже на подходе к дому в воздухе был ощутим нереальный запах шашлыков. Парни здорово проголодались после шикарного заплыва, поэтому ускорили шаг и уже через метров пятьдесят вышли к палаткам. От ближайшего к домам кострища Лукичёва окликнули:
- Стиви, давайте сюда! - и верзила по имени Васятка помахал шампуром с нанизанными на него кусочками мяса.
Стёпа взял Кузнечика за плечи и втиснул в толпу перед собой, пробираясь к друзьям. На шашлыки народ слетелся как лесные комары на туристов, так что свободных мест практически не было, многие стояли или сидели в некотором отдалении. Стив уселся на «застолблённый» для него чурбачок, и тут выяснилось, что больше около костра сесть некуда. Лукичёв поморщился, но тут же предложил:
- Да забить. Кешка, садись ко мне на колено!
- Стёп, а удобно? – прошептал на ухо Кеша, склонившись к Стиву. – Может, я просто на корточки, а?
Но Лукичёв, не церемонясь и не убеждая, просто потянул парнишку за руку и усадил на своё колено. Такая забота была жутко приятна, и у Царёва снова вспыхнули щёки. Поднять глаза и посмотреть вокруг было страшно и немного стыдно, но когда он услышал девичий смех, всё же глянул – не на него ли это? Оказалось, что никому нет дела до парнишки на колене друга, а девчонки смеялись рассказу какого-то рыжего парня. Кто-то увлечённо жевал мясо, кто-то пил пиво, а чуть поодаль двое парней игрались, изображая драку на шпагах при помощи шампуров.
- Ну что, любитель мяса… - Стив сделал ударение на последнем слове, памятуя, как Кеша сообщил, что уже не маленький и предпочитает сладкому – мясо. – Сейчас и нам горяченький дадут!
- А можно я пока хлебушек с кетчупом? – спросил Кешка и потянулся к большой пластиковой бутылке с тонким носиком и поджаренному хлебу. Потом он снова повернул голову к Стёпе и прошептал с долей удивления: - Странно, на нас тут вовсе никто внимания не обращает.
Стив хмыкнул:
- Хочешь - обратят? Могу устроить… Кстати, вон твои друзья пробираются. Позвать их к нам?
- Не-не! Ты что? – зашикал Кеша.- Но Витьку… Наверно – да, пусть с Дашкой сюда придут, я хоть вас нормально познакомлю. Ты ведь не против?
- Я - за любой кипиш, кроме голодовки, - отозвался Стив, забирая протянутый ему горячий шампур.
- Так что – крикнуть? Или, может, сами к ним, а? – Кеша смотрел на шампур, а не на Стива. Обе его руки были заняты, в одной хлеб, в другой – кетчуп.
- Кричи! - приказал Стив и стал дуть на мясо. - Сейчас встанем - больше не сядем. Во, этот кусок с краю вроде остыл, кусай.
Кеша куснул из рук Стёпы и начал смешно жевать, не смыкая губ и усиленно дыша. Он пытался и есть, и остужать кусок жареного мяса, и одновременно попытался позвать друзей.
- Горох! Эй! Я тут! – он махнул бутылкой кетчупа, с которой сорвались капли и красными пятнышками осели на его плече. – Вот же, ёлки…
- Бляааа! Не вздумай принести мне как-нибудь кофе в постель, я уже предвижу, чем это закончится! - Стив отобрал у Царёва бутылку с кетчупом, поставил на землю и начал искать глазами, чем можно вытереть капли. - Костян, тряпка какая-нибудь есть?
- У меня не водится тряпок, Стёпа! Это - носовой платок, запомни наконец! - Костик вытащил скомканный клетчатый кусок ткани из кармана, помахал перед лицом Стива и ухмыльнулся: - Ну чего, сам лично вытирать будешь?
- Тебе не передоверю, - хмыкнул Стив. Посмотрел на свои сомнительной чистоты пальцы и, наклонив к себе Кешку, быстро слизнул густые капли, после чего вытер следы платком.
- Бядааа… - протянул клавишник, отворачиваясь с ухмылкой.
В этот же момент над ухом раздался голос Горохова:
- Ну, Царь, ты даёшь! Надеюсь, что тебя не принесут в жертву! – Витя заржал в свойственной ему манере.
- Царёв, а что тут, собственно, происходит? Стоило тебя оставить одного, как ты оборотнем стал! – Даша повисла на руке у своего парня и с хитрым прищуром смотрела на Кешу.
- Дашуля, не бойся, я не кусаюсь, - отмахнулся парнишка, но скосил взгляд на Степана. - По крайней мере – теперь не кусаюсь. Кстати, это – Стёпа!
- Ну да, помню, мотоциклист-убийца, - хохотнул Горох и протянул свободную от Дашки руку. – Витёк! Можно просто Горох, - пожав пятерню Стиву, он все же задержался на несколько секунд и несильно дернул его руку на себя, потом склонился и хрипловато проговорил Лукичёву на ухо: - Но могу и народным мстителем стать… Если понадобится, - потом выровнялся и уже громко закончил: - Надеюсь, что не понадобится. Верно, Стёпа?
- Ох ты ж, ёперный театр! - восхитился Стёпа и даже хохотнул. - Ты прямо Зорро! Буду на гастроли уезжать - буду знать, что оставляю Кешку в надёжных руках, - и Стив дружелюбно подмигнул в ответ.
- Лёгко! – самоуверенно уверил парень. – Как-то и раньше справлялись без консультантов!
- Вить, прекрати, - вмешался Кеша. – Стёпа, он шутит, Витя мой самый лучший друг. А это его девушка – Даша.
- Бонжур, месье! – жеманно поздоровалась девушка и ткнула локтем в бок своего раздухарившегося парня. – Меня можно просто Дашуля. А вы, Стёпа, надолго тут?
Стив покачал ногой, подкидывая Кешку на колене и глядя на него с немного странной улыбкой, словно действительно прикидывал – а не смотаться ли прямо сейчас?
- Думаю, так же как и вы, - отозвался он наконец, - завтра с утра домой все вместе поедем.
- Посмотрим, - пожал подгоревшими плечами Кеша и опустил смущённо голову.
- Тогда ещё увидимся, Стёпа, - Даша махнула ручкой, - было приятно познакомиться!
- И мне, - Горох кивнул головой и подмигнул Лукичёву. – Правда!
- Взаимно, - с некоторым сомнением отозвался Стив, не совсем поверив в приятность знакомства у Горохова, но, когда получил дружеское похлопывание по плечу и открытую улыбку от парня, понял, что это была всего лишь игра, чтобы показать, что Витёк за Кешку готов вписаться перед любым, будь он хоть Рембо с Джеки Чаном в куче.
Когда друзья Кузнечика ушли, они со Стивом переглянулись и засмеялись. Знакомство состоялось, они были приняты в «семью», причем и в Кешину, и в Стёпину.
- Они очень хорошие, и ты им понравился, - заверил мальчишка и тут же потребовал: - А теперь – шашлык!
- Держи, хищник, - Стив поднёс шампур ко рту мальчишки и глядел, как тот жуёт. Нажал пальцем на покрасневшее, горячее плечо и, наблюдая, как медленно исчезает белое пятно, предложил: - Вечером пойдёшь со мной? На сцену? Будешь сидеть за колонкой, я тебе стул поставлю. Буду смотреть - как тебе. А на ночь тебя сметаной намазать надо будет. Поешь и пойдём Пепика поищем, он наверняка знает, где можно взять…
Уже после предложения пойти на сцену Кеша готов был подпрыгнуть, но вовремя спохватился, ведь один раз он так чуть не отдавил ему хозяйство, а во второй раз, на острове, довёл до греха. Так что пришлось реагировать более сковано.
- Класс, класс, класс! – тихо прокричал Царёв, почти шепча. – Конечно, хочу! И стул хочу, и за колонкой хочу! И даже сметану очень-очень хочу! Стёпка, какой ты, оказывается…
Стиву было странно, что ещё вчера колючий, словно морской ёж, Кешка сегодня буквально ест с рук. Что несколько дней назад он презрительно выговаривал, что разочарован вконец, а сегодня признаётся, что любит. От этого было тепло и нереально хорошо, и всё кругом казалось не важным, и в то же время было чувство, что спишь и видишь сон. И просыпаться совершенно не хотелось. Просыпаться было откровенно страшно.
- Какой? - Лукичёв ткнулся лбом в голую грудь Кешки и вздохнул. - Влюблённый просто… А так - как был типичным психом, так им и остался.
- Очуметь… - расплылся в улыбке Кузнечик. – Ты сейчас сказал, что влюблён? Не «тоже», а именно влюблён? – он тихо хохотнул и взлохматил волосы Стива. – Нет, ты всё-таки псих, но вовсе не типичный, а мой – личный. А теперь… - он хитро подмигнул и наклонился к самому уху, - хватит жрать, идём отсюда, мне хочется тебя поцеловать. Ведь можно?
Стив рассмеялся - он, в отличие от Кешки, так ничего и не съел, как ни странно - совершенно не хотелось. Хотелось только самого Кешку - вот здесь аппетит не знал границ, так что Стив, прикасаясь губами к покрасневшему уху мальчишки, уточнил:
- Куда сбегаем? Знаешь какое-нибудь укромное место?
- Понятия не имею!
Кеша поднялся, поблагодарил Костяна и Васятку за компанию и пробрался сквозь сидящих вокруг костра людей. Ему было всё равно, куда идти вместе со Стивом, просто было желание не отходить от него ни на шаг. За этот один день он получил в сотню раз больше, чем за весь месяц знакомства, и несносный рокер Лукичёв стал для него самым родным и дорогим. Он не задумывался – надолго ли это, как у них может сложиться, и не поругаются ли они уже завтра. Будь Кеша немного старше да имей опыт хоть каких-то отношений, может, и начал бы рассуждать о превратностях жизни. Но первая и очень настоящая влюблённость наполняла его такой уверенностью, таким запасом счастья, что Кеше ничего не оставалось, как поверить в эту сказку и попробовать в ней жить.
- Наверное, нужно было бы потребовать с тебя клятву, что ты меня не обидишь и никогда не бросишь, - проговорил с улыбкой Кеша, стоя прижатым спиной к стенке в коридоре дома и держа ладони на Стёпиной груди.
- Клятву на крови? – с серьёзным видом уточнил Лукичёв.
- Нет, можно без жертвоприношений, - засмеялся малец. – Знаешь, Стёпа, я ничего не буду у тебя требовать, - он сделал паузу, и Стив терпеливо ждал, не задавая наводящих вопросов. Наконец-то Кеша проговорил: - Просто не хочу, чтобы ты когда-то нарушил свои слова. Мне достаточно, что сейчас ты со мной.
- Наверное, именно поэтому я и с тобой, - улыбнулся Стёпа, прихватил губами прядку Кешкиных волос и потянул. Ему всё время хотелось прикасаться к мальчишке, поглаживать его, трепать, тискать - от этих нехитрых действий одиночество, крепко угнездившееся в сердце, таяло с тихим треском, словно лёд в бокале. - На самом деле я бы и не мог ничего пообещать. И не потому что собираюсь обижать или бросать. Я никогда не хотел делать ничего подобного. Никому. Веришь? - Стив заглянул своими распахнутыми глазами в лицо Кузнечика. - Но получалось так, что обижал и бросал. Ненавижу притворство, ненавижу игры. Знаешь, Кешка, я бы тоже с тебя мог такую клятву потребовать, - Стив неожиданно ухмыльнулся, - ну что ты меня не обидишь и не бросишь. Но, знаешь… Поклясться - значит, связать. Не хочу тебя связанного. Хочу свободного.
Царёв почему-то хохотнул, но тут же извинился.
- Мы как будто в индийском фильме, так и кажется, что сейчас кто-то запоет, и лепестки цветов на голову посыпятся, - он уткнулся лбом Степану в плечо и выдохнул в ткань футболки. Говорить не было надобности, было достаточно просто вжиматься в Стива и чувствовать его руки на своей голой спине.
Стёпа провёл по этой ещё полудетской спине словно бы на автомате, думая, что Кешка видит мир как-то совсем иначе, не так, как он, Лукичёв. И вряд ли они смогут понимать друг друга так, как Горох Кешку, или Костян Стива. Но в то же время рядом с Царёвым Стёпа вдруг начинал понимать себя по-новому и смотреть на мир как-то иначе. И этот взгляд был ему очень даже по вкусу. И сейчас он понимал, что имеет в виду Кешка, Стив тоже это чувствовал: нереальное единение – вопреки всем правилам и жизненным установкам, и прошлому опыту. И неземную красоту происходящего с ними, происходящего словно бы независимо от них, отчего действительно казалось, что находишься то ли во сне, то ли в сказке. Или он просто свихнулся, а поехавший мозг фонтанирует шизофренической эйфорией.
- Прикольно, - Лукичёв усмехнулся и вдруг порывисто отстранился, - так, жди меня, я всё-таки Пепика разыщу. Про сметану забыли… - уже дойдя до двери, он обернулся и вернулся к Кешке, чтобы чмокнуть в щёку и бормотнуть на ухо: - Хочется тебя вымазать хорошенько! – после чего всё-таки исчез за дверью.
- Во дела… - хмыкнул Кузнечик и опёрся плечом о стену, скрестив руки на груди. Он провёл взглядом Стёпу и остался сам в коридоре. - Придумщик, ёлки зелёные!
Ему безумно нравилась спонтанность Стива, его внезапные приступы романтики. Пусть она была довольно своеобразной, порою даже нагловатой и с приколами, но всё же это были самые желанные знаки внимания. Да и вообще, любые действия Лукичёва или просто воспоминания о нём неизменно отражались у Кешки на лице, он не мог не улыбаться. Вот такой он был парень, Стёпочка Лукичёв…
Стив действительно отыскал сметану, но не у хозяина, а где-то в деревне. А вернувшись, подкрался к задремавшему на кровати в своей комнате Царёву и стал осыпать его заранее сорванными головками полевых цветов, при этом фальцетом напевая нечто псевдоиндийское, пританцовывая и едва сдерживая хохот.
Сначала малыш пошевелил носом и отмахнулся рукой от щекочущих лепестков, но уже через пару секунд начал просыпаться. Улыбка появилась на лице ещё до того, как он открыл глаза.
- Ммм, как в кино… - пробормотал он, и наконец-то ресницы дрогнули, и Кешка открыл глаза. - Стёооопа, - в одном слове было столько нежности, что Стив просиял улыбкой как яркое летнее солнце.
- Ага, - отозвался мужчина, прекратив петь и присев у кровати на корточках.
- Ты мне дождь из цветов сделал! Ты сумасшедший! И я тебя люблю, - Кешка схватил Степана за шею и притянул к себе, прижав с такой силой, что Лукичёву пришлось туго.
Стив только и смог, что выдавить:
- Блин, Кешка, ты невозможный! Придётся тебя реально в розовых лепестках искупать…
Раз за разом получая невероятно искреннюю радость на свои полушутливые заигрывания и ухаживания, Лукичёву всё больше хотелось увидеть, как же отреагирует малыш на чистую, стопроцентную романтику в его, Стёпином, исполнении.
Вечером Стив действительно притащил Кешу на сцену и усадил за усилителем. Во время концерта он снова словно бы ушёл в себя: хотя и реагировал на окружающее, но казался отстранённым, насмешливым и непробиваемым; он был словно стрела в полёте. На какой-то момент Кешке даже показалось, что «его» Стёпочка исчез совсем, утонув в рокере, но Стив глянул в его сторону и подмигнул, словно напомнил о чём-то тайном. О чём-то очень ценном, что пока было необходимо спрятать и поберечь. И Кешка согласно и понимающе улыбнулся в ответ. Ему вообще понравилось смотреть в непосредственной близости, как играет Стив. Наверное, потому что в эти моменты он был наиболее искренен и открыт. Искренен как родниковая вода и открыт как пожарный кран – на полный напор. Так что получался замечательный неиссякаемый фонтан, неиссякаемый, потому как был запитан на самого Кешку. Стоило Стиву поймать сияющий, одобрительный взгляд своего мальчишки – и его просто несло на очередной волне.
Нести на этих волнах Лукичёва продолжало и после концерта, когда они всей командой помогали отключать аппаратуру и разбирать сцену, и потом, когда он с Кешкой убрёл гулять, и они забрались на чей-то сеновал, кувыркались до рассвета в мягком, свежем, оглушительно пахнущем летом и счастьем сене, а потом, замёрзнув, брели сквозь туман по полю к дому Пепика. И когда они потом, проспав от силы три часа, тряслись по просёлку в Газели в сторону дома, и Кешка то и дело пытался пристроиться дремать Стёпке на плечо и соскальзывал, а в конце концов улёгся головой на его колени - тогда тоже продолжало нести этим нескончаемым радостным цунами.
В конце концов, их обоих выплеснуло у подъезда родного дома. И тут Стив вдруг подумал, что - всё. Что завтра он проснётся, как всегда, один, в своей квартире и ничего этого чувствовать уже не будет. Сумасшествие пройдёт. Он замер и молча смотрел на Кешку, боясь отпустить - вдруг навсегда? И тогда, словно почувствовав всё это, Царёв улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, привстал на цыпочки и чмокнул Стива в заросший подбородок, прошептав: «До завтра, Стёпочка!». И убежал, легко и весело - потому что в его понимании сомневаться в радости и счастье, когда они есть, так же нелепо, как ронять нечто ценное и хрупкое, проверяя на целостность и прочность.
Лукичёв выкурил пару сигарет и тоже поднялся к себе - мыться, бриться, отсыпаться. В конце концов, чему быть - того не миновать. А что уже было - то уже никуда не денется.
Утро было очень ласковым к спящему Царёву, даже сон закончился как раз после «финальных титров», не прерывая картинку, даже солнечные лучи постеснялись подняться выше коленей, чтобы не раздражать лицо и подрагивающие ресницы. Вчера Кеша отсыпался всю вторую половину дня, навёрстывая сон, проданный за возможность провести со Стёпой прекрасную ночь. Это было настолько волшебно, они столько получили позитива от общения, что под утро Кеша чувствовал себя хмельным...
Поднявшись и сходив в ванную, парнишка беззаботно занимался всякой ерундой. Он и музыку послушал, и «в компе посидел», и с другом созвонился. Горохов слов не подбирал и был прямолинейным, как рельса.
- Царёк! Ну ты аццкий сатана! Чё творишь, чё творишь!!! – налетел сходу друг, заливисто смеясь в трубку. – Мало того что всю ночь совращал бедного соседа, так ещё и увёз его в неизвестном направлении верхом на Газели!
- Вить, иди ты в пень! – весело засмеялся дурацкой тарабарщине Кеша. – Никого я не совращал!
- Неужели он таки положил глаз на твою сосиску?! – наигранно ужаснулся Горох.
- Вот ты балабол!
- Ну, простите, чё придумал, то и сказал, ты же молчишь. Не хочешь посвятить в подробности? А меня Дашка на тонкие ленточки кроит, уже все уши прожужжала, только о вас и болтает.
- Правда? И ты ей тоже эту ахинею выдал про меня?
- Вот есть в тебе одна хорошая черта… и она делит твою задницу пополам! - опять дико заржал Горохов и, только отсмеявшись, заверил: - Будь спок, Царь! Она, и правда, рада, что у вас лямур, говорит, что подозревала…
- Погоди, что подозревала? – опешил Кеша.
- Ну, что ты точно в кого-то втюрился и вполне можешь не ограничиться девочками.
- Блин, - выдохнул Царёв.
- Да ладно, чего уж теперь! Главное, чтобы тебе было всё по кайфу, а мы с Дашкой всегда поддержим, так что не дрейфь, Кешка!
- Спасибо, Вить, мне, и правда, по кайфу, - Царёв растянул губы в улыбке. – Ладно, ещё созвонимся.
- Давай, дружище! – попрощался Горох, но не смог сдержаться, чтобы напоследок не подъебнуть: - Вы там, если чё – предохраняйтесь! – он заржал в трубку и тут же отключился.
- Сука, - хохотнул Кеша и тоже отключил телефон. Всё равно было приятно, что друзья хорошо отреагировали на Стива. Для парнишки это было ещё одним доказательством, что он всё делает верно.
В обед мама решила снарядить его в магазин за продуктами, пообещав, что приготовит для сына его любимую курочку, а потом и блинчиков нажарит. Почему-то именно сейчас Кеша снова вспомнил, как ел блины со Стивом. Хотя совместным ужином это сложно было назвать, но как было ярко! Захотелось перед тем как бежать в магазин, заглянуть к Стёпе, возможно, даже что-то ему прикупить или хотя бы сказать, что попозже может забежать с тарелкой горячих блинчиков и баночкой вкуснейшего варенья.
Лукичёва дома не оказалось. На звонок никто не отреагировал, хоть Кеша и прислонил на всякий случай ухо к дверям. Пожав плечами, он спустился по лестнице, вышел во двор и пошел к углу дома. До гастронома было совсем недалеко, но дойти так быстро Царёву не удалось, сразу за углом он наткнулся на Михеева.
- О! Работник! Сегодня без ящиков?
- Привет, Дюша, - поздоровался Кеша и протянул руку.
- Ааа, Стив, значит, спалил, - невесело выдвинул предположение парень и хлопнул по протянутой руке.
- Ты о чём, об имени? Так разве оно плохое? Ну, хочешь, могу Михеичем называть.
- Да ладно, малец, зови так, - он снисходительно улыбнулся. – Как там Стив? Новая туса не намечается?
- Ну, не знаю, он мне как-то…
- Да понятно! Чего ему перед тобой отчитываться, - хохотнул Дюша.
- Ну да, - потупив глаза, отозвался Кеша.
Со стороны улицы раздался звук мотоциклетного мотора, и оба парня повернули головы в сторону въезда во двор.
- Оба-на, Стив! Лёгок на помине! - расплылся в улыбке Михеев, небрежно зацепил большие пальцы рук за карманы потёртых джинсов, подошел к самому тротуару и поставил согнутую в колене ногу на ограждение газона. Поза была живописная, и не заметить Дюшу было сложно. Судя по всему, Лукичёв заметил - он остановился недалеко от въезда, оглядел двор и, немного помедлив, неспешно покатил в сторону пацанов.
Не доезжая шагов пять, он остановился, глядя прямо на парней. Глядя и словно бы не видя. Дюша подумал, что с таким выражением лица и шлема не надо - и так непрошибаемое. Первый порыв крикнуть какое-нибудь шикарное приветствие как-то незаметно, но стремительно увял, не хотелось получить в ответ игнор или того хуже - издёвочку, а физиономия у Лукичёва была такая, что подобный исход событий казался весьма вероятным. Тем более Дюша уже нажигался. Так что сейчас он молча переминался с ноги на ногу в ожидании, стараясь сохранить хоть остатки независимо дерзкого вида.
Кеша тоже слегка напрягся, особенно когда Стив вдруг с небрежной улыбкой кинул:
- Эй, ты!
Дюша расцвёл в улыбке и, снисходительно глянув на Кешу, сделал шаг по направлению к мотоциклу. Но после того как Лукичёв отрицательно мотнул головой и бормотнул «Неа», тот встал как вкопанный.
Царёв вопросительно вздёрнул брови, а Стив кивнул:
- Да, ты! - и его улыбка стала заметно шире, словно сквозь маску холодного отчуждения пошла трещина, из-под которой брызнуло что-то до неприличия живое и тут же отодвинуло Дюшу и вообще весь двор куда-то к краю вселенной. А Стив приглашающе моргнул: - Иди прокачу!
Теперь была очередь Царёва чувствовать себя и царём, и королём! Он повторил всё в точности, как и Дюша – снисходительно глянув на Михеева, засунул большие пальцы в петли джинсов и, сделав пару неспешных шагов, подошел к мотоциклу. Его не просто распирало, его рвало на части! Впервые Стёпа приглашает его покататься, и это было сродни… предложения руки и сердца! Хотя нет, это было сигналом того, что Стёпка его не стыдится, а значит, считает своим. И вовсе не важно, куда они сейчас поедут, будут ли они ещё ссориться, как долго смогут быть вместе и как вообще на это всё отреагируют окружающие. Кешке просто было хорошо, и причиной этому был этот невыносимый, но очень любимый чудак, к которому он с огромным удовольствием забрался сейчас за спину. Не зная, куда деть руки, Кеша аккуратно положил их водителю на плечи, но вдруг почувствовал, как поверх его руки легла ладонь Стива. Он повернул голову назад, коснулся щекой пальцев Кеши, проговорил «Держись крепче» и опустил одну руку парнишки себе на пояс. Кеша обнял двумя руками своего сумасшедшего мотоциклиста, сцепив пальцы в замок на его животе и уткнувшись ему в спину лицом. Счастье выплескивалось через край! Но всё же, за секунду до того как его Стёпочка газанул и сорвался с места, проказник Кешка успел показать язык ошеломлённому Дюше, который остался стоять на обочине.
Мотоцикл свернул за угол и рванул по трассе куда-то вдаль, увозя двух самых настоящих психов, которые забыли о существовании реального мира, решив наслаждаться тем, что судьба им подарила, ведь от таких щедрых подарков, как Любовь, не принято отказываться…