Мне было лет пять. Возможно, чуть больше. Зимний вечер. Один из тех редких вечеров, когда мои родители не скандалили. Отец сидел на диване около радиоприемника. Тогда еще не было телевизора. А по радио передавали телеспектакли или читали книги. Отец, если он дома и трезв, внимательно слушал. В тот день было именно так. Мама то ли вязала, то ли вышивала. Сейчас уже не помню.
Меня пытались уложить спать. А я так радовалась миру в доме и так безгранично была счастлива, что подбегала по очереди к родителям, обнимала их и целовала. Они смеялись, переглядывались. Мое детское сердечко переполнялось сказочным восторгом и надеждой на то, что теперь всегда будет так.
Подбегая к отцу в очередной раз, я наткнулась на холодный взгляд и сурово сжатые губы. Я не успела остановиться и налетела на него со всей силой своей детской любви и обожания. Отец отцепил с шеи мои руки и припечатал:
- Хватит. Я сказал, хватит! Успокойся!
Наверное, потоки моей любви мешали ему слушать радио. Я рыдала в подушку, ощущая себя отвергнутой, не любимой, не желанной, не нужной.
Думаю, именно в тот день захлопнулись в моей душе все двери, навсегда запечатав за собой чувства и эмоции. И потребовалось больше сорока лет, чтобы замки и засовы, скрежеща и скрипя, начали открываться. Поток, хлынувший из этих дверей, сбивает с ног. Сейчас рядом со мной остались только очень сильные и очень любящие меня люди. Остальным тяжело. Я их понимаю и не осуждаю.