В душную июньскую ночь настольная лампа горела, выхватывая из мрака прямоугольник раскрытого окна на первом этаже так называемой "хрущёвки". В окне, выходящем в сад, можно было увидеть силуэт молодой девушки с длинными русыми косами. Правой рукой она держала импровизированный мольберт - фанерку с закреплённым на ней листом ватмана. Левой рукой девушка рисовала. Карандаш летал по бумаге то быстрыми штрихами, то скрупулёзно выписывал мелкие детали. Натурой служила открытка, прислонённая к пузатому боку аквариума-шара, из глубин которого подплывали к стеклу и смотрели выпученными глазами золотые рыбки, и качались в воде причудливые растения.
А открытка-то была не простая - старинная репродукция картины Гвидо Рени "Христос в терновом венце". Девушка сняла открытку с иконостаса своей бабушки, где в одиночестве осталась икона Серафима Саровского, приобретённая на торжествах 1903 года, посвящённых обретению мощей святого, в Сарове. Обе иконки намолены десятилетиями ещё до рождения внучки.
Детство девушки прошло в пионерских лагерях, потом - вступление в комсомол. Тема религии её вообще не интересовала. Что заставило взять открытку-иконку в отсутствие бабушки, она не знала, только чувствовала - сделать это необходимо.
На рисунке явственно появлялся лик Спасителя, измученного от боли, с огромными, воздетыми к небу, глазами, взгляд которых не был молящим, нет, а - всепрощающим. На лбу от тернового венца испариной выступили капли крови. Жаль, что девушка не очень хорошо владела живописным мастерством - в красках увеличенная копия была бы более выразительной. Но и карандашный рисунок получился правдивым, будто кто-то незримо помогал ей тенями правильно подчёркивать освещённые участки. На тёмном фоне бледное пятно лица Спасителя выделялось, как живое.
Девушка в порыве творческого вдохновения не замечала ничего. Утром ей надо вовремя собраться на работу, но так не хотелось отрываться от рисования. Щёки горели, карие глаза смотрели то на натуру, то на рисунок, сравнивая и оценивая. На постели в глубине комнаты безмятежно спала младшая сестрёнка. Ей не мешал свет от лампы, прикрытой колпаком.
"Вот, кажется, и всё", - подумала девушка, сняла с фанерки теперь уже завершённый рисунок и прикрепила его кнопками к стене над столом, где висели фотографии любимых артистов. Потом возвратила на прежнее место иконку-открытку и только тогда посмотрела на часы. Они показывали четыре утра. Уже небо светлело - рассветало. До семи ещё осталось немного времени. Она легла и мгновенно заснула, довольная тем, что совершила. И снились девушке ангелы, которые летали вокруг и смотрели на неё лучистыми глазами, и слышалась чудесная музыка, будто снизошло Божье благословение.
На работу девушка, конечно, проспала. Но озарение в ту июньскую ночь оказалось не напрасным. Всю жизнь в трудных ситуациях поддержка свыше помогала ей принимать верные решения.
Рисунок впоследствии сестрёнка подарила другу-иностранцу, который увёз подарок из России на свою родину - в далёкую Южную Америку. А девушка, повзрослев, больше никогда не рисовала.