ЛИЧНОСТЬ КАК ВЫСШИЙ СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ
Личность и индивидуализм
Прежде, чем обратиться к разбору тематики "личность", нужно разобраться с узуальным смешением личности с индивидом и, тем более, с индивидуализмом. Индивидуализм - как раз есть "неразвитая" личность, или даже её отсутствие, её имитация-симуляция. В целом, конечно, нам знакомо отмежевание Личности от Индивидуализма, но всё же устоявшийся предрассудок нет-нет да и заподозрит Личность во фронде против Коллектива и Коллективизма. Надо эту мисконцепцию преодолеть, так как никуда не денешься, но такой "параграф", оппозиционная пара "личное- коллективное" засела в общественное расхожее сознание. Такое "антагонистическое противопоставление" Коллектива и Личности подобно утверждению, что в футбольной команде футболисты - враги команды, и больше всего враги команды - форварды-виртуозы, забивающие голы. Не думайте, что я тут пошутил. Такая мисконцепция живёт. Сила же общины прямо пропорциональна количеству и градусу энтузиастичности входящих в неё субъектов, являющихся "Личностями". На самом простом уровне от общинников требуется простая слаженность и дисциплина, но на более сложном уровне входящие в общину личности распределяют обязанности-функции в соответствии со своими качествами и возможностями, и образуют синэргетический синтез, не просто умножают и слагают свои силы, но создают совершено новое дополнительное качество.
--
Личность и вера
Личность - это вера в собственные силы, дерзость, непоколебимость, "личность!", героизм и удивляющая обывателя упорство. Личность притягательна, романтична, но не так, что совсем таинственна, и её умом не пронять.
Ключевое слово для феномена Личности - "вера". Веру, принято считать, создает религия. Но религия веру лишь одобряет, сакрализирует. Вера берется откуда-то из другого источника. Пока же мы рассмотрим, в чем она состоит. Понятно, что совсем не в Христе, ибо есть другие "веры" (в Аллаха, в Будду, в Кришну, в Шиву, в Дао, в Моисея, во многие другие веры).
Вера - это когда субъект действует неутомимо и порой без видимых причин, не сдаётся, когда все причины, чтобы сдаться, налицо.
Вера - это ожидание удачи. Причина такой веры может представать как фантастическое, как вера в что-то вымышленное, как мистическая надежда. Но такой пассионарий, если случай представляется, и пользуется удачей. А тот, кто сдался, тот утонул в сметане, не дождавшись, что образуется масло, тот , конечно, выиграть уже не сможет никак. Верующий и надеющийся игроман - другое. Игроман тоже "верит", но не там пахтает.
Вера не означает отрицание разума, хотя бы при этом прямо заявлялось об "абсурдном". Просто так или иначе. понимать мы можем гораздо меньше, чем в реальности существует причин. То есть, отвергать "абсурдное" принципиально не есть разумное, а даже очень простая ошибка. Мы не должны игнорировать то, что нами осознано, но должны оставлять место для новых гипотез. Наш опыт - не всеобъемлющ. Вера - нормальная научно-философская скромность и осторожность.
Вера - это также ориентация на то, что мы любим, и с чем-кем дружим. Это доверие. Это приблизительная тактика, но она в целом эффективнее, чем самоуверенный эгоцентризм. Начало обучения, освоения знаний восходит к вере, доверию - ведь мы не знаем, что нам передадут. Если наш скепсис завышен, мы не увеличим своих знаний. То есть, вера - это определение референтной группы, в вере нет ничего антинаучного, она свет. Более того, вера означает активную ищущую субъектную личность, субъекта, который способен принимать решения.
Личность социальные вирусы
Личность архиважна. Без личности и её развития вглубь и вширь деструкция, порабощение нас отформатированными системами (агрессивными преступными элитами) осуществляется, они оказываются над нами победителями. Если в нас запущен вирус, подъедающий веру и личность ( то есть, имеющего веру), то происходит социальная болезнь или даже гибель. Этот вирус есть лжеязык, дырявая память, квазиэтнос, квазирелигия, лженаука, технологический маразм. Это печально, но социальному патологоанатому представилась "удача" посмотреть действие такого вируса на примере современной пост-майданной Украине. Если личность с её верой потеряла свои социальные иммунитеты, если субъект принимает как структурообразующее вирусованную матрицу, то вирус съедает всё до полного разрушения социального объекта (семьи, общины, корпорации, народа) .
Личность и поэзия-проза
Активизатором и даже генератором субъектности является такой интеллектуальный институт, как поэзия (в смысле лирика, проза, драматургия и т.п.). Может возникнуть спонтанно-бытовое возражение: стишки, кинокомедии, детективчики. При чем тут генезис личности. Непонимание и недопонимание тут может возникнуть от того, что под художественно-литературным понимается некие внешние черты литератрного сектора (книга, сюжет, развлекательность процедуры чтения, обитание литературы в системе детства, школы, остаточный и надстроечный статус литературы, и даже с точки зрения первостепенности идеологии литература рассматривается, как популяризаторство на побегушках у взрослых религий и учений.
Но ни наука, ни религия-идеология не порождают субъектности, веры, личности, пассионарности. Боле того, и наука, и идеология очень часто такую пассионарность и персонализм способны гасить. .
Литература (поэзия в широком смысле) в своей функциональной природе предназначена производить сброс (мягче: профилактику фундаменталистских , горизонтально-тоталитарных форматов). Не только религия впадает в нетерпимость и мракобесия. Это происходит и с наукой, и с технократизмом, и с эстетами-дизайнерами, а традиционалисты-островитяне фундаментальны по определению. Поэзия не открывает нам что-то более научное, более философское, более святое, более практичное и прагматичное, более красивое, она лишь снимает увязание в форматах, в ступоре и апатии, поэзия генерирует творческий настрой субъекта, генерирует веру (не религия, религия лишь поощряет и указывает, что хорошо, что плохо-диавол) в свои творческие возможности. Наука может привести аргументы (как, например, делаем мы в этой статье) относительно доминантности личности, но такие аргументы сами по себе не генерируют личность и её веру.
Личность самостийна, она по самой своей природе есть инициатива "Я" и, стало быть, автопоэзисна, она должна быть самопровозглашением. Но если, что-то препятствует субъекту вести себя субъектно, то удаление таковых помех можно назвать "генезисом персонального". Поэзия так и действует, она создаёт для нас привлекательные, но всё равно фиктивные картины, постепенно их разоблачает, так что, в конце концов, провоцирует катарсический озаренческий "бунт". Поэзия-проза-драма не просто так что-то рассказывает. "Просто так" - это провал, накладка, графомания, макулатура.
Личность и симуляции квазипоэзии
Симулятивная поэзия (рифмы плюс туманная даль) выдаёт себя за поэзию, но это другое. Увы, конец 20 века в России плыл под флагми таких симулятивных пророков (самые "яркие" из них - то есть, в чем-то возможно и не "образцовые" симулянты - это Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина, Асадов). Кого и что обслуживали эти политтеховские боги, эти "больше чем поэты", "больше чем пророки"? У них вместо веры, личностного горения - артистизм, декламация, имидж. Они как актеры своими стихами имитируют то, что людям кажется поэтическим, туманно дальним, рифмо-ямбо-амфимбрахиево-офигенным. Они обслуживали потребность интеллигенции в ощущении себя продвинутыми, избранными, рафинированными, абсорбированными, возвышенными. Если Северянин издевался над "весь я в чем-то испанском", то эти как раз в это "нечто, что-то" всегда и облачались. Они даже диссидентство имитировали, как Евтушенко: пометрополил, пригрозили пальцем - успокоился, затих. Бродский полез по малолетке в залупу, попал в ссылку, враги Советского Союзы (она же , Россия) его стали раскручивать, как мученика за "юные забавы" правды и свободы. КГБ тупило, думали припугнуть. Конечно, кого-топрипугнули, другим же, буйным, ни на чем адреналинчику подбросили. Сажали за фигню всякую. Потом этих болванов за героев кто-то принял. Люди буйствовали за ни за что. Всемирное гестапо взяло всё себе на карандаш. В Совкой Рашке мучат правдолюбцев народных героев (на самом же деле в самом лучшем случае - следствия пубертатного возраста с его комплексами и амбициями быть звездой, не будучи ни чем) . То есть, КГБ создала из говнюков и пацанов "героев за свободу". Интригу бездарным Солженицыну и Бродскому создали их Би-Би-Сишные комментатры и промоутеры, которые выдергивали смешное из биографией автооров, не создавших ничего ценно кроме скандала. Солженицын очень смешно писал как Ленин нервничает в Швейцарии 1917, боясь , что его опередит Троцкий. Мы ржали, но Исаич стряпал свою нетленку на сурьёзе. У Бродского самое смешное его ссылка за тунеядство, всё остальное тошниловка, вполне сопоставимая по скучности с прочей поэтической нетленкой советских политеховцев. Молились, молились на Пушкина с Маяковским, но когда в город пришли белые, признались, что на руках у них были крестики, их душа в порнографической и педофильной Америке, спасшей мир от Фиделя и Хошемина.
Скромный в чем-то скучный, без музыки вообще не интересный, "массовый" Добронравов ныне вот заиграл. И тексты его играют, и сам он бодр и весел. Даже Кобзон (всего-то артист) бодр и весел. Ибо советское было подлинным, и Пахмутова делал подлинное, все эти песенки крутятся в голове, хоть я и не ведал, что буржуины одолеют Советскую власть. Какая-нибудь "Звездочка моя ясная, как ты от меня далека", нравилось почему-то. Хороший мотивчик, доброе, про любовь, про грусть. Всё прочее рядом вокруг тоже было в сравнении с современный буржуазной помойкой гениально (тогда это было обыкновенно, может и где-то скучно, без скандалов, любовь - это просто любовь, просто сказка, зачем там философия). Собственно поэтическое - не видимость попрания границ и темниц (такую видимость актер должен создать) , а бытие по-настоящему.
Двоякость субъекта
Субъект - он есть всегда. Но ведет он себя двояко:
Один путь - одобрямс, ну да, конечно
Другой - это когда субъект реагирует, фильтрует, отбирает.
Личность - это не безразличность, это проявленность "я" для общества, но это не имидж, а именно влияние. Бывает влияние без содержания (обман, понты), но бывает влияние продуктивное, когда дается знание, даётся помощь. То есть, бывает влияние вороватое, а бывает во имя всех, честное, по-настоящему. Первый (лжеактивист) - он воровайка, в чаще просто "отчужденный", десоциализированный клиент доктора Фрейда. У либерастов (и их младших братьев фашистов-националистов) - повально комплекс не полноценностей, увы, главным образом, как раз потому, что они на самом деле "неполноценны".
Перед личностью все параперсональные парадигмы флективны, факультативны. Он им не верит всецело и абсурдно, он дистанцируется, но не конфликтует серьёзно. Серьёзно - это формат, практически погружение в жесткую парадигму лишь со знаком минус. Так что задача поэзии - не быть ни математиком, ни полиглотом, ни жрецом, ни ученым, ни конструктором, ни историков, ни художником-музыкантом. В этих сольериевских премудростях нужна алгебра. У них у всех свой снобизм. Любой фундаментализм - сон разума. Внутри может быть что-то совсем другое, чем в имидже, но если зациклились можно , как Гриша Перельман, погрузиться очень сильно, так что выпрыгнуть уже сложновато. Как художник, видя, что пестрота аляповата, пригашает свою гамму-палитру, так и Поэт пригашает "правды" религий, наук, эпических маршей, мифологий, детских сказок и азбучных правописаний. Он не применяет никаких измерений и лекал, он ищет "без перчаток".
Поэт поэтом может и не быть, а гражданином быть обязан. Так сказано в хрестоматийных скрижалях. Но "обязан" - это формат религии-этики. Сказанное "в скрижалях", конечно, дубовато и туповато. Правильней было б: "Гражданином надо быть, но если не быть поэтом, то из гражданства может получиться полная жопа". Поэзию (худлит - в смысле) также иногда пытаются утянуть в эстетическое, в традицию, в упражнение, в жанр поздравления, в иллюстрацию для каких-то теорий, исторических событий, в виртуозное словесное кривляние. Если поэт не Пушкин, не Маяковский, тогда уж точно, пусть лучше будет гражданином или учителем географии и пропивает свой глобус. Из Поэта, который внутри говно собачье, получится Мартынов какой-нибудь, какие-нибудь украинские топлесс.
Такие вот фигуры речи. Но коли уж суть поэзии - это личность и её пробуждение, то главный субъект института Поэзии - читатель-зритель-слушатель (худкино тоже Поэзия). То есть, всех этих фраеров-стихоплётов, пишущих книги про ёбусы для наших потомков, надо бы как-то по совету товарища-господина Путина утопить в сортире. То бишь, мы, ватники, сами должны писать то, что нам надо написать, как делали Аркадий Гайдар и Николай Островский. Мы, народ, теперь буквы знаем, нафиг нам эти "педерасты".
Личность- личностность как формация
"Личность" - это институт, отправление, даже, строго говоря, общественно-политическая формация, уклад. "личностное" - это и есть коммунизм. "Коммунизм" от слово "коммуна", то есть община. Но папуасы-пигмеи - это община. И сообщество города Афины (как и города Спарта) - это община. И крестьяне помещика Троекурова - община. И рабочие, собравшиеся в народном хоре петь старинные немецкие песни - это община. Где человек, там и община. Незачем искать общину в каких-то неведомых кибуцах. "Личность", становясь главным принципом общины, делает общину феноменом особого качества. Личность заражает и заражается. Община , где нет параперсоналистских парадигм, она есть социальная сверхэнергия, общественная радиация, открытая классиками-коммунистами .
У Поэзии, выразимся оппортунистически, две функции: одна генерировать Личность, другая - имитировать. Поскольку создаёт Личность не механически, а лишь провоцирует, подталкивает слушателя в автопоэзису, то сеанс может быть и отменен. Последнее слово всегда не за поэтом-1, а за поэтом-2 и поэтом-3, то есть, за со-поэтами, участниками поэтической мистерии. Это же просто: если книга не будет прочитана вдумчиво, внимательно, взахлёб, то катарсиса точно не будет. Читатель - пролетариат поэтической мистерии, личностной формации. Абсурдно говорить, что читатель - могильщик поэтов. Но если читатель откажется читать(со-творчествовать), то завод поэзии остановится.
--
Ещё по этому вопросу:
http://www.proza.ru/2014/07/20/962