Девушка скользнула взглядом по площади. На большинстве лиц — любопытство или предвкушение необычного зрелища. На некоторых — равнодушие.
А кое-кто смотрел на Нарушу с откровенной ненавистью.
В первую очередь хозяин деревенской лавки Баргусь. Около месяца он пытался добиться её расположения, а когда понял, что его грязным планам не суждено сбыться, подослал к ней своего старшего сынка — гадёныша Жарбуся. А тот и рад!
Папаша и сын всё рассчитали точно. Главное, выбрали момент, когда Вайко был далеко. А ей одной справиться с мордоворотом Жарбусем не было никаких шансов.
Ну, а после того, как она бы потеряла самое ценное, что у неё есть, противостоять домогательствам Баргуся было бы несравнимо труднее...
Одного только не учли её недруги: что с пальцев у неё вдруг сорвётся синяя молния!
Как этот поросёнок перепугался! Прямо завизжал!
А как он потом от неё бежал! Как мышь от голодного кота!
Ей тогда показалось, что всё обошлось. Не станет же рассказывать Жарбусь о своём позоре?
Только вот рассказал же... И никто над ним не смеялся. Наоборот — всё героем его считали!
Потому что синяя молния, сорвавшаяся с её пальцев, придавала всем случившимся событиям абсолютно другое значение.
Сорокалетний вдовец пытался соблазнить шестнадцатилетнюю девушку? Да что вы, всё не так! Это ведьма-малолетка сбила с толку честного обывателя! А то, что она вроде бы девушка — так это тоже ничего не значит! Разве вы не знаете, что ведьмы умеют предаваться порокам, не лишаясь формальных девичьих атрибутов?
Девятнадцатилетний лоб хотел изнасиловать бедную батрачку? Нет, всё не так! Это ведьма на время лишила разума честного и чистого юношу! А потом и синей молнией хотела его ударить, чтобы окончательно погубить!
Именно такую трактовку услышала Наруша, когда недоросль Жарбусь рассказал, как на него напали, а его отец Баргусь дополнил его рассказ своими подробностями.
Нет ничего удивительного, что удивление, негодование и возмущение на время лишили Нарушу самообладания. И спровоцировали на самую кошмарную ошибку в её жизни. Ошибку, которая её окончательно погубила...
Но об этом лучше рассказывать по порядку.
Наруша с содроганием вспоминает, как её судили.
Сам факт этого суда уже был несправедливостью. Не имеют права жители деревни кого-то судить.
Барон — господин деревни — имеет. Но только мелкие проступки. Вот убийства может рассматривать только королевский судья. А суд над ведьмами — это вообще исключительное право инквизиции.
Это Наруша не сама придумала. Это напомнил всем арендатор Джунко — единственный человек в деревне, который относился к ней по-человечески. Ну, кроме Вайко, конечно.
Джунко не просто так это сказал. Конечно, он её жалел, - в этом Наруша не сомневалась. Но не только в этом дело. Не так просто найти хорошую работницу, которая согласна работать за более чем скромную плату. Так что, напоминая жителям деревни о законах, Нарушин работодатель защищал не только её жизнь, но и своё благополучие.
Но все эти возражения никого не убедили. Староста сказал, что кроме формальных законов есть ещё и традиции. Некоторые их них нарушать гораздо опаснее, чем законы.
- Вот представьте себе! - взывал он к слушателям, - пожалеем мы ведьму, а потом об этом Огненные братья узнают. И обязательно в нашу деревню после этого придут. И что они сделают в первую очередь?
Слушатели притихли. Такое даже представить было страшно.
- Всех нас на костёр отправят, вот что! - чеканя слова, произнёс староста. - Так уж пусть лучше она горит!
Даже после этих слов Джунко — вот смелый человек — пытался что-то возразить. Правда, через несколько минут Наруша сама случайно всё испортила. Но об этом по порядку...
Поначалу какой-то шанс у неё был. Ведь всё основывалось лишь на показаниях Жарбуся. А приговаривать человека к смерти на основании слов одного-единственного человека - не совсем правильно. Это даже староста понимал.
Единственный свидетель разливался соловьём. Наруша с удивлением узнала, что он давно был в неё влюблён. Слова красивые говорил. Чуть ли цветы не дарил.
А она, неблагодарная, его любовь отвергла. И когда он в очередной раз умолял её стать его женой, гнусно захохотала и, растопырив пальцы, ударила его синей молнией. Ещё чуть-чуть — и совсем бы жизни лишила.
Наруша поражалась, как окружающие её люди слушают такое откровенное враньё. И даже делают вид, что верят!
Чтоб наглый и циничный Жарбусь в кого-то влюбился? Да скорее река вспять потечёт!
Правильно когда-то сказал ей Вайко: больше всего люди верят в то, во что хотят поверить.
Но, хотя Жарбусю и поверили, чтобы осудить Нарушу, нужен был ещё хотя бы один свидетель. И такой свидетель неожиданно нашёлся...
Со своего места поднялся Баргусь и приготовился говорить.
«Что он собирается им рассказать? - удивилась Наруша. - Как пытался меня соблазнить?»
Но её враг оказался гораздо хитрее...
- Вот мой сынок, чистая душа, удивлялся, почему она так с ним поступила, - начал он. - Ведь в том, что честный парень ищет руки и сердца, нет ничего зазорного! Ну, не нравится, - так подумай ещё раз, поблагодари за честь, да и вежливо откажись!
Наруша вспомнила, какую «честь» предлагал ей этот гадёныш, и на её лице помимо воли появилась лёгкая улыбка. Это не ускользнуло от внимания говорившего.
- Вот видите, она ещё и смеётся! Вспоминает, как бедного моего сынка чуть не убила! Думала, что струсит он, ведьмы испугается! Но не таков наш род! Не струсил парень, а всё как есть честным людям рассказал!
Одного только он не понимал — за что она на него взъелась. Зато я это прекрасно знаю! Эта ведьма мне отомстить хотела — вот на сыночке и отыгралась!
Все присутствующие навострили уши. Собравшиеся понимали, что сейчас они узнают что-то очень интересное.