Хороший день Ивана Купала. Солнце празднует самый длинный день в году, все кругом напоено ароматами трав, все растет, все тянется к светилу. Деревенские девушки и парни встают позже обычного после ночных гуляний, речные струи лениво треплют чей-то полурасплетенный венок, запутавшийся в водорослях.
Накануне было веселье. Пылали высокие костры на лесной опушке, искры их уносились ввысь и терялись на фоне звездного неба; слышались визги и хохот молодежи.
Купальская ночь волшебная. Хочется переступить – чуть-чуть – правила и условности, ведь дурманящий аромат ночи отдает чем-то маняще-запретным… Много слов, произнесенных шепотом, слышала речка, много секретов хранит густой кустарник. Можно не бояться: лес не расскажет, речка не выдаст.
Но не только дурманящей свободой славится эта ночь. Ходят, ходят в народе легенды о цветке папоротника, открывающем клады. Грех ведь не воспользоваться возможностью, пусть и полусказочной! Так что каждый год находятся смельчаки, что идут наугад в лесную темень, ведомые любопытством и азартом...
Леший по случаю праздника добр: не заведет в болото, а только покружит по лесу да и направит прямо к опушке: веселись, мол, недалеко уж до рассвета… Коротка Купальская ночь.
Зачем цветок папоротника беззаботной и влюбленной молодости? Она скоротечна, а богатство, не собственными руками нажитое, может обернуться тяжким бременем. Поэтому и возвращаются смельчаки ни с чем. Посмотрят назад с досадой, пробормочут: «Да сказки это все!» - и навсегда выбросят чудо-цветок из головы.
А деревья шумят, и перешептываются, и хранят свою тайну… Много в лесу тропинок, но лишь одна из них, неведомо кем проложенная, ведет в глушь, в топь, к трясине. Ноги ступают сначала по ковру из высокого мягкого мха, из которого то тут, то там торчат чахлые березки. Чуть дальше следы начинают наполняться водой, и тут лучше всего повернуть назад: впереди топь, трясина, подернутая ряской. Один неверный шаг – и бездонная глубь беззвучно сомкнется над головой незадачливой жертвы.
Ах, болото! Гибельное, таинственное, притягательное. С неверными голубоватыми огнями, трепещущими, заманивающими в топь. Со странными звуками, которые заставляют путника замереть и прислушаться, в то время как ноги его незаметно и неотвратимо обволакивает вязкий ил… Да, гиблое это место. Не стоит вовсе туда ходить.
Есть, однако, поверье, будто бы раз в год, в самую короткую ночь, болотные огни перестают порхать над трясиной и выстраиваются в почти ровную линию. Из бездонной грязи поднимаются кочки, и по ним, осторожно, шаг за шагом, можно пробраться в самое сердце топи: к маленькому островку, поросшему высокой острой травой. Там, среди нескольких берез, уцепившихся корнями за клочок твердой земли, растут самые роскошные, самые пышные заросли папоротника во всем лесу.
В Купальскую ночь, едва в небе загораются звезды, среди резных листьев появляется один-единственный бутон. Замолкают даже ночные птицы, воцаряется полная тишина – и тогда он расцветает, озаряя все вокруг таинственным огненно-золотистым светом. Цветок мерцает, переливается, и может показаться, будто в темно-зеленых резных листьях папоротника запуталось перо жар-птицы.
Целый год он ждал этой ночи, впитывал тепло нагретой солнцем земли, пил ее соки, прислушивался к отзвукам. Вот упало на дно реки ожерелье купальщицы. Вот звякнули золотые монеты в крынке, которую скряга, опасаясь воров, зарыл в лесу. Вот летучая мышь задела крылом старинный кованый сундук, спрятанный скифами в пещере в незапамятные времена да там и забытый…
Цветку ведомо все о хранящихся в земле богатствах, как и о том, что сорванным ему быть не суждено. Только чистый сердцем человек, гласят легенды, может найти цветок папоротника. Но даже чистая душа – устоит ли перед соблазнами? Видеть все клады, открывать любые двери, принимать любое обличие… Склонно, ох, склонно человеческое сердце к перерождению под влиянием власти, а цветок наделяет властью почти безграничной...
Вот и безобразничает леший в Купальскую ночь. Того, кто покуражиться решил, завернет обратно. Закоренелого корыстолюбца, дошедшего до болота, собьют с пути, увлекут в топь огни, ну а праведник, идущей своей дорогой… Что ему до чужого золота?
Так и получается, что хранит цветок не только клады, но и души человеческие. И блеск его несорванных лепестков – надежное тому подтверждение.
В бескрайнем ночном небе горят звезды, льющие на землю свое чистое сияние. Их непостижимая красота на протяжении тысячелетий заставляла людей поневоле задумываться о природе добра и зла. На земле, на своем неприметном островке, цветок папоротника маленькой золотой звездочкой лучится им в ответ - символом того, что в мире все еще царит равновесие.