Ольга Кравченко. Ташкент. 1980
Дорогой Леонид
Александрович!
Приветствует вас и в
вашем лице - весь
Евпаторийский КЛП
Ольга Кравченко из
Ташкента.
Посылаю вам две
книжечки со своими
скромными
публикациями.
Должна вам сообщить,
дорогой друг, что
вашему клубу, видимо,
суждено вызывать
нарекания со стороны
власть имущих.
Какие-то вы
анархисты. Дело в
том, что я-таки
принесла на наш
семинар (27 марта)
все свои трофеи: ваши
афиши, программмы и
все свои горячие
восторги. Что бы вы
думали? Была битва!
Естественно, наше
дорогое руководство
(поэт Орловский и
писатель Александров)
замахали руками:
зачем нам что-то
другое, к чему какие-то новые формы?
И вообще - какое
может быть
недовольство
существующим
положением вещей? У
меня нашлись
сторонники, у него
тоже. Кончилось
всё это тем, что после семинара руководство не изволило даже
"до свидания" мне
сказать. Но, по
крайней мере, руки
развязаны, совесть
спокойна. Была бы
честь предложена!
Теперь пойду по
другим каналам. Плохо
то, что я работаю "от
звонка до звонка" и
днём в город не
выбираюсь. Ну, будет
видно.
У нас опять должно
идти "Зеркало". Может
быть, и вас затронет
волна, всё же покажут. Посылаю вам
свои мысли о "Зеркале". Извините
за небрежную печать,
но ей-же-ей, некогда
перепечатывать -
много новой работы.
В марте два раза
выступала со своими
стихами - занятие
трудное и
неблагодарное. Опять
же посылаю последнюю
вещь.
У нас начинается
весна. Сегодня видела
цветущий урюк.
Температура
перевалила за + 20С.
Пишу, может быть,
несвязно, но это по
ненайденности тона.
Как у вас прошло
заседание по стихам о
любви? К вашему
"Ильичу" пока ничего
не попадается -
трудная это тема. В
ближайший четверг
хочу пойти к
"менестрелям" и тоже
поведать о вас. Так
что держитесь,
работайте!
Мой самый сердечный
привет Аде
Харитоновне, Гене,
Самусю, Асе Наумовне,
всем, кто хоть
чуть-чуть меня
запомнил.
Получила ли Ада
Харитоновна из
почтового ящика мои
заметки о вашем клубе? И если да, то
какова их судьба?
Засим всего
самого лучшего. Жму
руку.
* * *
Здравствуйте,
Леонид Александрович!
Здравствуй,
евпаторийский КЛП!
Получила ваше письмо
с текстом своих
писаний. Большое
спасибо за внимание.
Мне очень приятно,
что вы включили моё
"слово" в свой
альбом. Я уже знала,
что оно было
отправлено вами в
"Комсомолку" и в
"Крымскую правду",
так как получила из
обеих редакций
отказы.
Вообще получилось
забавно: вынув из
ящика официальный
конверт "Комсомольской
правды", моя мама так
испугалась, что
позвонила мне на
работу спросить, что
это может значить? Я
тоже сначала не
сообразила, т.к.
никогда не посылаю
ничего в редакции, но
потом дошло, что это
евпаторийцы
похлопотали. Я здесь
на основе черновых
записей тоже
восстановила текст.
Он будет представлен
миру в двенадцатом
номере нашего
самодеятельного
журнала "Карасс".
Хочу отнести в
издательство, но вряд
ли там этим
заинтересуются - как
всегда.
Я очень надеюсь,
что вы уже получили
мою бандероль: она
была отправлена 31
марта, там было два
альманаха, письмо и
ещё кое-какие бумаги.
Я даже сохранила
квитанцию, т.к. вообще к почте
отношусь плохо, но
ждать оказии в ваши
края - глухое дело.
Мои речи (крики) о
вашем клубе всё же
оказали некоторое
воздействие:
выделилась группа
людей с намерением
создать в клубе
творческой молодёжи
литературную секцию.
Пошли разговоры о
вхождении в ЦК ЛКСМУз
с этим предложением
(клуб тв. молодёжи
находится под эгидой
ЦК). Мне в этой затее
не всё кажется
соответствующим моему
представлению, но там
такие борзые мужчины
взялись за дело, и
так пихаются за
председательское
место, что боже мой!
Впрочем, мы с
Васильевым считали,
что надо начать, а
потом будет видно.
Я лично, как
всегда, много
сочиняю, но мало
пишу. Много сил и
времени отнимает
основная работа, т.е.
служба. Здесь всякие
крупные и мелкие
встряски и события,
которые, однако,
могут в ближайшем
будущем основательно
повлиять на моё
материальное
положение в сторону
ухудшения. Но пока
этого не произошло -
и слава богу.
У нас тяжёлая
переменчивая весенняя
погода - то
прохладно более, чем
обычно, то выпадает
два-три удушливых
жарких дня.
Впрочем, всё цветёт
со страшной силой:
вишни, урюк
(абрикосы) и ещё бог
весть что. Свежая
зелёная трава, ещё не
запылённая, заполняет
в городе всё, что
можно. Запахи носятся
самые оптимистические,
летают шмели и пчёлы,
женщины перешли на
босоножки - словом,
скоро субботник!
Надеюсь вскоре получить от вас
весточку о моей
бандероли и вообще о
жизни в клубе,
городе и проч. Поклон
всем, кто меня помнит.
О. Кравченко
13.04.80.
* * *
Здравствуй, Лёня
Терентьев и весь КЛП!
Долго не могла
ответить на прежнее
письмо, хотя
собиралась,
порывалась и т.д. Но
на работе и дома были
не очень благоприятные
обстоятельства.
Как прошло
заседание о Тютчеве?
Наверняка вспомнили
"Сон о Тютчеве"
Нагибина. Меня эта
вещь "пронзила", как
и многие из книги
"Царскосельское
утро". Я как раз
недавно прочитала
книгу Анат. Горелова
"Три судьбы", это о
Тютчеве, Сухово-Кобылине и
Бунине. Книга, между
прочим, написана
таким отвратительным
языком, что просто
удивительно. Но
собрано множество
фактов, анализ
приличный, т.е.
содержание заставляет
дочитать до конца.
Мне очень отрадно
было найти отклик
своим мыслям о
Бунине. Я люблю
бунинскую поэзию,
возвращаюсь к ней,
перечитываю. Какой-то
в ней особенный
воздух, сухой и
лёгкий, насыщенный
всеми запахами бытия.
Любя в поэзии ясность
до головокружения, я,
конечно, отдыхаю
душой и головой в
этом мире. Но прозу
его не люблю, даже не
так: отвращаюсь от
неё. Всегда
чувствовала за прозой
холодного, жёсткого,
эгоистичного до
полной безысходности
человека. Нет в этом
таланте со-чувствия,
со-страдания к
человеку, а на том
русская литература
стоит и держится.
Даже в самых
бездонно-мрачных
произведениях её само
существование автора,
болеющего за
человека, вносит
нотку гармонии,
отзвук надежды. А вот
у достопочтенного
Ивана Алексеевича
даже и дальнего этого
отзвука не сыщешь,
посему - везде клин.
А уж о женщинах он
пишет - читать не
могу, злоблюсь! Ну
так вот, Горелов в
таком направлении
тоже думает и
раскрывает это на
разных произведениях,
на биографии Бунина.
Действительно,
пренеприятный
дяденька.
О другом. Если вы
ещё помните, в
"Комсомолке" была
статья о нашем,
ташкентском
молодёжном театре.
Как мы на неё
отреагировари -
написали письма в
редакцию. Эти письма
я вам посылаю, может
быть, будет
интересно. Письма,
конечно, по
отдельности. На
всякий случай посылаю
такжке статью из
газеты. Эту вырезку и
письмо-статью
Васильева вы мне
верните, а моё - как
угодно.
У нас кое-где по
городу ещё идёт
"Сталкер". А вот
"Гараж" нам не
показывают никакими
силами. Интересно,
идёт ли он у вас? Что
касается "Сталкера",
то, по моему мнению,
несмотря на некоторую
неудобоваримость
формы, фильм очень
простой, понятный по
внутренней сущности.
Я говорила с разными
людьми разных уровней
и, в общем-то, все
всё поняли. Думаю,
что ясность
Стругацких в этом
смысле неистребима.
Конечно, снято всё
"по-тарковски":
замедленно,
растянуто, со
вглядыванием во
всяческие
подробности, порой
нарочито некрасиво.
Правда, есть такой
слух, что фильм
сильно порезан,
особепнно 1-я серия.
Вполне возможно, т.к.
1-я серия намного
короче второй и
оставляет чувство
недоумения. Впрочем,
надеюсь, что увидите
сами.
На кинофестивале я
не бывала. Почему-то
у нас вообще не
принято их посещать.
То ли мы сыты своей
азиатчиной?
У нас гастролировал
Новосибирский театр
драмы "Красный
факел". Я была только
на одном спектакле
"Аморальная история"
Э. Брагинского.
Что-то мне не
понравилось. Как
хорошо выразился один
мой хорошо знакомый,
смотришь и думаешь,
что если бы это
играли хорошие
актёры, да в хорошей
постановке, то было
бы прекрасно. Те, кто
смотрел и другие
спектакли, говорят
примерно то же самое.
На днях ходили на
премьеру спектакля
для взрослых в
кукольном театре
"Улыбнись, Айхон!"
Играют там 4 актёра,
из которых 2 -
непрфессионалы.
Спектакль поставлен в
традиции народного
театра кизички - это
что-то вроде
скоморохов. Играют
большие куклы, т.е.
актёры тут же на
глазах берут большую
куклу, одной рукой,
видимо управляют
движением головы, а
кукольные руки -
как рукавицы
надеваются, и уж так
говорят, передвигаются. Иногда
они меняются местами
- куклами, иногда -
это особенно забавно,
актёр высовывается
из-за куклы и как бы
ведёт с ней диалог.
Не все куклы сделаны
одинаково интересно,
но две очень
выразительные,
характерные. За сюжет
взята одна линия из
комедии Хамзы
Хасим-заде Ниязи
"Проделки Майсары",
но в общем сюжет,
конечно, только повод
для злободневных
шуток, острот,
словечек и т.п. В
целом довольно
приятная штучка.
Теперь у меня есть
одна просьба и одно
предложение. Просьба:
расскажи, Лёня, как
вы практически
начинали с клубом.
Сколько вас было
человек? Как и где
собирались первые
разы, в общем,
мемуаров жажду! Мы,
наверное, очень
бестолковые, но
что-то не очень
вытанцовывается, даже
не хочу писать.
Попутно: нельзя ли
мне завязать
переписку со
Свердловским клубом?
Т.е. дай адрес.
Предложение: мы тут
помаленьку выпускаем
рукописный журнал и
уже выпустили 12
номеров. Пока что он
идёт в 2-х
экземплярах. Хочу
послать вам на пробу
1-2 номера с
возвратом. Если
понравится, то будем
делать для вас 3-й
экземпляр, а вы
будете нас
рецензировать.
Поскольку для нас это
ценность, то сходу не
посылаю, а дождусь
вашего согласия,
ладно?
Я очень болела,
сильная ангина была,
поэтому насчёт гимна
ничего не могла
сообразить, и вообще
я отключилась от
мира. Надеюсь, что
дальше будет лучше, и
я смогу быть вам
полезной.
Программа ваших
заседаний есть.
Большое спасибо за
присылки приглашений
и прочего. Низкий
поклон и лучшие
пожелания всему КЛП.
20.07.1980. Ольга
Кравченко.
* * *
Здравствуй, Лёня
Терентьев и весь КЛП!
Не буду особенно
распространяться в
этом письме, отвечая
на все вопросы, т.к.,
кроме этой бандероли,
собираюсь накатать
отдельное послание.
Посылаю вам 10-й
номер нашего
"Карасса" и тем
выполняю сразу два
намерения: знакомлю
вас с самим журналом
и с Владимиром
Васильевым. Сейчас мы
уже готовим №13, это
всегда предмет многих
дум и волнений.
Этот экземпляр
"Карасса", почитавши,
вы мне перешлёте
обратно со всеми
отзывами и мнениями,
как ругательными, так
и хвалительными.
Засим пока всё.
Всего хорошего. Ольга
Кравченко.
* * *
17.11.1980
Дорогие друзья:
Лёня Терентьев и весь
КЛП!
Низко кланяюсь вам
в ноги и челом бью:
не погубите душу
живую, простите за
долгое молчание!
Впредь постараюсь так
не пропадать. Дело в
том, что всё лето и
часть осени
происходили со мной
всякие катаклизмы.
("Катта клизма" - по
узбекски "большая
к."). Именно так.
Во-первых, решался
вопрос о моей
должности и окладе в
связи с
реорганизацией
родного учреждения. В
конце концов я
осталась при чём
была, т.е. не
понизили - и то слава
богу. Но нервов это
стоило больших.
Во-вторых в "личной"
жизни случился
очередной пролом
стенки головой, от
чего, как всегда,
страдает не стенка, а
голова. В результате
опять-таки осталась
"при своих", т.е.
свободна более чем
когда бы то ни было.
В-третьих, болела
мама. Не первый
случай, вот и
"неблагоприятные"
обстоятельства, не
дававшие взяться за
перо и собраться с
мыслями. Свою заметку
в "Книжном обозрении"
я нашла ещё до вашей
открытки - потрясена
была до основания.
Разумеется, никак не
ожидала, очень
благодарна за
хлопоты. И ещё и ещё
раз прошу прощения,
что сразу же не
написала - ну, не
было сил!
Самое интересное, что на эту
заметку наткнулся наш
председатель русской
секции Союза
писателей, некто
Б. Пармузин, и
провещал на семинаре,
что-де как это так,
почему человек из
нашего семинара, а
пишет не о Ташкенте,
а о Евпатории?
Меня потом
затормошили
"семинаристы" - как
да что? Конечно,
когда я орала на весь
семинар, какой чудный
клуб, какие люди и
т.п. - никто и знать
не хотел, а теперь
заплескались! Ну,
чёрт с ними.
Теперь о делах
клубных и им
подобных. Клуба,
подобного вашему, мы
не создали и,
по-видимому, не
будем. Как ни
странно, препятствет
именно то, что мы,
т.е. я и Васильев -
всё же люди пишущие
и на самом деле
больше всего хотим
читать своё,
обсуждать своё и,
следовательно, читать
и обсуждать чужое
несколько по-иному,
чем вы. Но всё же ваш
пример подействовал
очень благотворно: я
начала шубушиться,
бултыхаться, бегать
по городу, и сейчас
это приобрело
примерно такой вид.
Я практически ушла из
семинара, вышла из
бюро. Володька
остался в семинаре,
но из бюро вышел. Они
с женой Светой
учредили "вторники" у
себя дома, где
собираются пишущие и
читающие. Там мы
читаем своё, новое и
старое, чужое,
обсуждаем всякие свои
проблемы, намечаем
новые дела и планы.
Кроме того, я
завязала отношения с
клубом самодеятельной
песни - КСП "Апрель".
Мы выступили у
них, они приходили на
вторник, сейчас опять
зовут в гости. Я
последний месяц
пыталась выцарапать у
них запись их
концерта для вашего
заседания 23 ноября,
но - увы! Ничего не
вышло. Одна плёнка у
меня есть, но такое
качество записи, что
нет смысла вам
посылать. Заодно я
вытащила в этот
"Апрель" одну
чудесную девочку,
Людмилу Карелину. Она
сочиняет и исполняет
песни под гитару, но
очень робеет
выступать, а тут я её
доконала - и она с
большим успехом там
пела.
Несколько оживилась
с осенью наша с
Володей "концертная"
деятельность. Мы
выступали в НБ Акад.
наук Уз.ССР. Теперь
пытаемся освоить (или
создать?) новый жанр.
Т.е. из наших стихов
смонтировали два
диалога. №1 -
лирический и №2 -
философский. А то
надоело так
выступать: выходишь и
читаешь до посинения.
Как-то скучно. Диалоги
опробовали в
сравнительно узких
кругах (человек
10-15). Конечно, их
надо обкатывать,
переделывать, но
начало вроде есть.
Выпустили №13 и №14
"карасса", они уже
пошли в народ.
У нас были с
выступлениями С. и Т.
Никитины и Суханов.
Ходили, слушали -
удовольствие
громадное. Сейчас до
нас дошла пластинка
Дольскогго - чудесно,
чудесно, чудесно.
Октябрьский
праздник отмечали у
меня дома: собралось
человек 15. Ели-пили,
танцевали, читали
стихи, играли во
всякие игры. В
прошлую субботу,
15-го, у супругов
Васильевых был
коллективный день
рождения, тоже прошёл
мило и весело,
разошлись около 2-х
часов ночи.
Что там с нашим
"Карассом" №10? Нас
это волнует и
интересует.
Ольга Мудрова,
которая была у вас со
мной, жива и здорова,
месяц целый пробыла в
Москве на учёбе, шлёт
вам привет и лучшие
пожелания. Моему
братишке очень у вас
понравилось, хотя
более или менее
связнного и
подробного рассказа
из него не вытянешь.
Засим всего
хорошего.
Пишите, буду отвечать
непременно.
Ольга
Кравченко.
* * *
Милые друзья, Лёня
Терентьев, Ада
Харитоновна и весь
КЛП! Поздравляю вас с
наступающим 1981-м
годом! Всем вам,
вашим семьям, родным
и близким - здоровья
и мирного неба, а
остальное всё будет!
Получила "Карасс",
письмо и все
документы и
немедленно отвечаю.
Большое за всё
спасибо: и за
отклики, и за
информацию о вашей
работе. Попытаюсь
ответить по порядку,
Лёнечка, на твоё
письмо.
Ты говоришь насчёт
клуба, что всё
просто, если есть 2-3
единомышленника. Я
тебе говорила уже,
что их нет, т.к.
среди людей пишущих
это очень сложно.
Кроме того, у пишущих
вообще нет настроя на
массовость. Короче,
сейчас из всех
споров, борьбы,
"вторников"
образовалась
литературная студия
"Практика". Она
обитает в клубе
творческой молодёжи
"Илхом". Руководит
студией писатель
Станислав Кулиш.
Сдудия ещё не
получила официального
признания, но
работает. Самое
крупное наше
"мероприятие" -
поездка в город
Навои, в гости к
тамошнему
литобъединению
"Родник". Отчёт об
этой поездке я сейчас
дорабатываю и хочу
вам послать. По идее,
хотим его запихнуть в
наш альманах
"Молодость". Уже
отдали в нашу газету
"Правда Востока"
статью об уникальном
скопище петроглифов -
ущелье Сармыш под
Навои, где пришлось
побывать. В газете
"Индустриальный
Навои" нашей встрече
с "Родником"
посвятили целую
страницу, напечатали
подборку наших
стихотворений, и одно
моё в том числе. Мы
там много читали и
слушали, выступали в
воинской части,
познакомились с
уникальным человеком
- учителем истории
Б.С. Шалатониным,
который 20 лет назад
открыл это ущелье и
петроглифы.
В Ташкенте
выступали студийцы в
клубе "Энергетик" и
во Дворце пионеров с
ветеранами. В январе
будем обсуждать мой
отчёт по Навои и
несколько ранее
написанных работ в
прозе. Стихов я пишу
очень мало и довольно
плохие. В семинар
вернулась, работы там
очень много:
рукописи, рукописи,
рукописи.
К сожалению, из
моего братца ничего
толком не вытянешь, а
сейчас он пропал с
моего горизонта, а я
болею и до него
дотянуться не могу.
Мне, конечно,
сверхприятно узнать,
что на мою статью в
"Книжном обозрении"
кто-то откликнулся, и
вам пришли письма.
Как ни мала моя
заслуга, но всё же и
через мои руки прошла
какая-то ниточка
связи.
Что касается клуба,
то бишь студии, то
вчера мы собрались,
написали проект
Устава, чтобы прийти
с ним к дирекции
клуба "Илхом" и в ЦК
комсомола и уже
окончательно
"прописаться".
Что касается
"Карасса", то выходит
он с 1976 г. тиражом
2 экземпляра, в
среднем 3-4 раза в
год, по мере
накопления материала.
Основная база -
Володя Васильев.
Рисунки, оформление -
это как повезёт,
иногда и я рисую.
Собирает и "делает"
окончательно каждый
номер Светлана,
Володина жена. Мы с
Володей - два
основные автора,
остальные - наши
друзья и знакомые, в
том числе и
"семинаристы". Читают
тоже наши друзья,
знакомые,
родственники. Сейчас
вышло 14 "Карассов".
Наш КСП "Апрель"
описать подробно я не
могу, т.к. просто не
знаю. Поют в основном
своё, распостраняют
билеты на приезжих
бардов, но вообще у
них сейчас период
грызни и шатания,
часть народа
расплевалась с
руководством КСП.
Стыдно сказать, но с
вашим гимном у меня
ничего не получилось.
Вернее, он мне не
понравился, значит,
надо бы свой вариант
писать, и вот это-то
и не получилось.
Поэтому и молчу.
Наш экспериметальный
театр работает,
ставит новые вещи,
так что с ним ничего
не случилось.
Лёня, пишу сухо,
т.к. болею, тяжело
писать, а откладывать
не хочется. Поэтому
пока до свидания.
Я своим студентам о
вас рассказала, они
заинтересовались,
передают вам поклон.
Засим - жму
руку, всего хорошего.
Ольга.
* * *
Милый Лёнечка!
Посылаю тебе нашу
пригласиловку.
Торжество очень
скромное, и все-таки
дата. Письмо я
получила и, как ты
знаешь, отреагировала
- позвонила
быстренько Аде
Харитвне. О своих
планах и делах я
напишу отдельно и
подробно. Весь
"Карасс" кланяется
КЛП. Если, конечно, у
тебя или у
кого-нибудь другого
будет возможность нас
посетить в 100-й или
любой другой
понедельник, то будем
очень рады, но у нас
действительно уж
очень скромное
торжество. Один
понедельник. Хотя
готовимся, готовимся!
Ну да ладно, до
скорой встречи в
хорошем письме.
Ольга.
* * *
27.06.1983.
Здравствуй, Лёнечка
Терентьев и весь КЛП!
Ужасно рада была
получить большое
подробное и такое
тёплое письмо, хотя
тепла у нас тут более
чем достаточно - уже
за 40 градусов! Тем
более лестно мне, что
написал мне лично сам
Л.Терентьев! Честно
сказать, Лёня, я буду
очень рада, если с
тебя снимут хоть
часть нагрузки по
клубу, но всё же
приятно получить
весточку от лично
знакомого человека, а
не просто от группы
перепеси. Но,
конечно, пусть будет
всё как тебе лучше.
Твои
гневно-ласковые
тирады произвели на
меня такое
впечатление, что я
зазвонила тут же Аде
Харитоновне, и в
принципе мы с ней
договорились, что в
сентябре я приеду в
Евпаторию.
Так что вот как
писать слабым
женщинам ревнивые
письма!
Вообще-то уже так
не хочется ничего
писать, хочется быть
скорее с вами и
слушать и говорить.
Ужасно здорово, что
вы завоевали
помещение, как
понимаю, это уже
база. В то же время,
Лёнечка, понятно и
то, что не хватает
энергичных и
преданных делу людей,
и тебе приходится
крутиться на все
стороны, а голова
одна, и рук тоже
лишних нет.
В твоём письме
много-много вопросов,
и ответить на все
трудно. Постараюсь
вкратце хоть
что-нибудь описать.
Привет Васильевым и
всем прочим я
передала. Собираемся
мы по понедельникам у
Васильевых на
квартире. К сожалению
все попытки
планирования оных
сборищ терпят крах. В
основном это
происходит оттого,
что никогда не
известно, кто именно
придёт в следующий
раз. Правда, есть
некая активная группа
более или менее
приходящих, но состав
этой группы меняется
довольно часто. На
сборищах читаем
стихи, свои и чужие,
иногда статьи
интересные, просто
рассказываем о всяких
культурных событиях.
Появилась
девочка-художница,
приносит свои работы,
нарисовала несколько
иллюстраций к
Васильевской поэме.
Между нами говоря,
Лёнечка, при такой
частоте встреч
возникают слишком
личные отношения и
начинаются конфликты.
Не знаю, что будет
дальше, но пока я
решила на
понедельники не
ходить, по крайней
мере месяц. Я
кое-на-кого очень
обиделась всё на той
же почве: делаешь,
организуешь,
выкладываешься, а
когда чуть-чуть
ослабеешь, окажется,
что нуждаешься если
не в поддержке, то
хотя бы во внимании -
то кукиш! И так это
неприятно, ну да что
говорить! Про всякие
дрязги ты лучше меня
можешь рассказать.
Большим начальником
я не стала, но работа
так навалилась, что
впору бы и
начальнику.
Всегда про вас
помню и люблю! Очень
хочу увидеться, ещё и
ещё раз - спасибо за
приглашение!
До встречи.
Ольга.