История одной любви
Печатается в сокращении
Посвящаю тем людям и обстоятельствам
своей жизни, благодаря которым
у меня возник этот замысел.
А так же Олегу Лаврентьеву,
хорошему человеку и прекрасному писателю,
без которого я не подумала бы его записать.
АВТОР
Марк и Сьюэлла познакомились осенью, в октябре, когда каштаны роняли свои блестящие плоды и красно-золотые листья в лужи на брусчатке мостовой, а отражающееся в лужах небо утратило свой нежно-голубой цвет и стало серым и тяжёлым, как доспехи городского стражника, которые в это утро пришлось надевать Марку – настала очередь его ежемесячного дежурства. С моря задувал резкий ветер, лужи покрылись рябью; по всему было похоже, что опять зарядит многодневный дождь, а то и хлынет проливной ливень. Большинство жителей города в такой день предпочтёт сидеть по домам, если только нужда не выгонит их для работы или по иным неотложным делам из тёплых гнёздышек. Значит, улицы будут пустыми. Вот и хорошо. Вообще, настроение у Марка было отличное. Холода он не чувствовал – во-первых, вообще не был мерзляком, во-вторых, предусмотрительно тепло оделся, выходя из дому, да и доспехи были сработаны на совесть, с тёплой войлочной подстёжкой, которая, однако, не мешала двигаться со всей возможной быстротой и гибкостью. Порывы ветра бодрили Марка, покрывая его смуглые щёки здоровым румянцем; всей своей мощной грудью он с наслаждением вдыхал запахи холодного моря, осени, мокрой листвы, большой дороги и, казалось ему, чего-то необычного, каких-то возможных необычайных приключений, которые приближались к нему по этой дороге… Ветер с моря дул, как в старинной песне, но предвещал не беду, а что-то прекрасное, осуществлённую надежду!
Неизвестно, как другие горожане, но Марк любил своё ежемесячное дежурство, предпочитая его полезной, но тяжёлой и, несомненно, скучной работе в пекарне. Он был молод и искал в жизни романтику, которой ему не хватало в рутинном существовании. И хотя далеко не в каждое его дежурство вообще хоть что-нибудь происходило, день, проведённый на улицах города, казался Марку своеобразным праздником и давал ему пищу для воспоминаний и размышлений на весь следующий месяц.
Со вчерашнего дня по городу распространился зловещий слух, который – если окажется правдой – станет основным заданием городской стражи на этот раз. Речь шла о пропаже двух молодых женщин в районе Замостье, примыкавшем к городским воротам; как раз этот участок предстояло сегодня патрулировать отряду стражников, в составе которого шёл Марк. Сам Марк почти не сомневался, что слухи окажутся очередной городской сплетней. Никаких тварей в городе не видели уже давно, в прошлом году командир городской стражи лично пронзил своим мечом последнего, как никто почти не сомневался, слипца. На месте командира Марк вообще оставил бы несчастного монстра в живых и приволок бы его в зоопарк – то-то ребятишки порадовались бы… К сожалению, нормальные звери вымирали ещё быстрее монстров, клетки зоопарка стояли почти все пустыми. В годы детства Марку ещё удалось повидать тигра, бегемота, обезьянок, теперь же детвора только по картинкам в книгах могла видеть, как выглядели когда-то не монстровые обитатели диких лесов и степей их планеты…
Отряд шёл быстро, шаги гулко стучали по старинной брусчатке мостовой. Здесь улица вздувалась бугром, поднимаясь к мосту, за которым и начиналось Замостье – район, в котором, в принципе, могло происходить нечто нехорошее. Здесь почти никто не жил. Хотя явных развалин видно не было – ещё в прошлом веке очистные команды всё убрали, большинство домов представляли собой лишь коробки без крыш. В проломах росли кусты и молодые деревца, сквозь пустые окна проглядывало тяжёлое небо. Между брошенными зданиями свистел ветер.
Плохо было то, что через мост и, следовательно, Замостье шла дорога к Западным городским воротам. С этой стороны въезжали повозки, направляющиеся в город со всей западной зоны, а она была вовсе не маленькой, хотя и много меньшей, чем три остальные – когда-то на запад был обрушен самый сильный удар… Но прошло время, люди вернулись к родным местам, как-то приспособились к жизни там, хорошо ли, плохо ли, и начали путешествовать, в том числе, конечно, ездить и в город. Это замечательно, но вот стражникам необходимо было охранять проезжающие по Замостью повозки – не так-то просто, но всё же проще и дешевле, чем строить новую дорогу.
Марк прислушивался – не доносится ли сквозь свист ветра цоканье копыт по мостовой – уже было время появления первой утренней западной повозки. Цоканья слышно не было – немного странно, но, в принципе, повозка вполне могла немного задержаться. Зато вот шлёпанье босых ног по брусчатке… этот звук невозможно перепутать ни с чем!
Отряд остановился. Стражники сдёрнули с плеч луки, затрепетали готовые слететь с тетивы стрелы… Командир отряда толстяк Пончу (в обычной жизни - главный повар самой большой городской таверны) схватился за алебарду. В его коротких толстых ручках боевой топор смотрелся немного комично, но Марк и его товарищи знали, что их командир умеет управляться алебардой не менее умело, чем самым большим и самым маленьким из его кухонных ножей… Все эти ребята умели как работать для своего города, так и защищать его граждан и друг-друга; убивать, если потребуется. Каждый знал, что его товарищ и сосед по строю, если будет нужда, отдаст за другого жизнь.
Шлёпанье приближалось… Все затаили дыхание… и выдохнули с облегчением, когда вместо твари на мосту появился обычный босоногий мальчишка, бегущий со всех ног. Конечно, мокреллы, например, и сукавцы, как и многие другие монстры, легко перенимали человеческий облик. Но даже они не могли бы сымитировать следы отчаяния на худом лице, дорожки слёз на грязных щеках, сопли с кровью, выступившие у парнишки от напряжения и усталости.
- Быстрее! – выдохнул пацан, падая на брусчатку возле самых ног Марка. – Там у ворот… повозку…
Он больше ничего не мог выговорить. Но этого и не требовалось. Все в отряде знали, что нужно делать. Кузнец Вэр, самый сильный человек в отряде и, возможно, в городе, остался охранять мальчика и заодно мост, а остальные пустились бегом по булыжной мостовой.
Марк бежал одним из первых. Он не чувствовал никакого страха, только возбуждение – его обычное состояние перед боем. Удивительно, но его не покидало и то состояние радостного предвкушения чего-то очень хорошего, которое пело в его сердце с момента пробуждения на рассвете. Оно не покинуло его даже тогда, когда он увидел повозку, в которой люди с трудом отражали нападение стаи серых мохнатых увари. Их длинные приземистые силуэты проявлялись и словно таяли в сумеречном дневном свете. В повозке находились всего несколько мужчин, которые с трудом отмахивались мечами. Все они уже были ранены. Женщины и дети, которых они защищали своими телами, страшно кричали. Рядом на мостовой лежали две загрызенные монстрами шестиногие лошади-тяжеловоза. Такие кони могли очень долго везти значительные тяжести, но даже под угрозой смерти их нельзя было заставить бежать быстрее.
Марк с разгону полоснул мечом по мелькнувшему прямо перед глазами серому хребту. Тут же он пошатнулся, но удержался на ногах – это Пончу размозжил череп прыгнувшему сзади на плечи Марку монстру. Дальше всё смешалось… Но появление отряда стражи изменило соотношение сил, и, как казалось, через несколько минут, уцелевшие остатки увари скрылись в дальних развалинах. Их не преследовали – давно было известно, что это бесполезно. Злобные твари мгновенно исчезали в лабиринте подземных ходов.
Можно было перевести дыхание и заняться ранеными, попытаться успокоить истерически плачущих женщин. Тут появилась исполинская фигура Вэра, на плече у которого сидел тот бежавший мальчик. Пончу недовольно поднял брови – мост следовало охранять. Но первые же слова кузнеца всё объяснили.
- Командир, - пробасил гигант, - тут малыш говорит, с одной из девушек возле ворот что-то случилось. Вроде её кто-то позвал… А людей там быть не могло в такую пору, значит…
ТВАРЬ! Сердце Марка похолодело. Да ещё зовущая!.. Он вспомнил вчерашние слухи об исчезновении женщин, сопоставил их с происшедшем и содрогнулся. Неужели масхарт?!
- Спасите Сьюэллу! – плакал мальчик. – Она заботилась обо мне всю дорогу, и дома тоже – ведь я живу только с дедушкой, а в город ехала работать учительницей! Она такая хорошая, ей нельзя умирать!
Все стражники были совершенно с ним согласны, и все неловко отводили глаза, избегая его требовательного взгляда. Девушка исчезла не менее получаса назад… Всем было ясно, что это означает. В лучшем случае они найдут лишь окровавленные останки, а если это, например, масхарт, – вообще ничего!
- Я пойду! – с удивлением услышал Марк свой собственный голос. – Вэр, ты со мной? – Кузнец с готовностью потянул из ножен меч. – Тогда быстрее!..
Они побежали к воротам не по улице, а по устланному листьями дну древнего водостока – так выходило значительно быстрее. Да шаги звучали тише, чем по брусчатке. Иногда это имело значение…
Сзади слышался какой-то шум. Марк оглянулся на бегу – это за ними изо всех сил старался успеть мальчишка. Вот ещё не хватало, лишняя обуза, теперь защищай его, а в случае боя – прикрывай… Но, как видно, пацан всерьёз вообразил, что его долг спасти Прекрасную Даму из пасти чудовища!
- Сами такими были! – пропыхтел кузнец. Он был сильнее всех в городе, но и весил столько, что с трудом выдерживал скорость, развитую Марком. Зачем он летит сломя голову, зачем мучает своего друга?! Ведь и дураку ясно, что этой Сьюэллы давно нет в живых!..
Водосток закончился, друзья с разгону вылетели на маленькую, вымощенную большими серыми плитами площадь перед распахнутыми настежь огромными Западными воротами. Городская стена давным-давно обрушилась, кое-где почти полностью, в других местах – шла неровными уступами, а ворота уцелели, правда, закрыть их было невозможно. За ними начиналась Большая Западная дорога. Это оттуда дул ветер странствий, так волновавший Марка. Совсем близко шумело море, шуршал под ветром камыш, росший вдоль дороги за воротами – там медленно превращалась в болото когда-то полная лодок, рыбаков и купальщиков речка… Но кроме этого в прозрачном осеннем воздухе отчётливо раздавался ещё один звук – похожий на плач или скулёж. И он приближался…
Не сговариваясь, оба друга повернулись к воротам, обнажив мечи, ещё покрытые кровью увари. В самом звуке не было ничего угрожающего, он был, скорее, даже жалобный, но люди этого времени с рождения твёрдо знали: всё странное сулит опасность! Ты сохранишь жизнь, только если никому и ничему не будешь верить! Монстр может скрываться в любом обличье, даже принять лицо твоего самого близкого и родного человека!..
Следующий миг Марку было суждено запомнить на всю жизнь. Под аркой ворот появилась девушка – тонкая, среднего роста, в дорожной одежде. И наверняка в этот момент осеннее солнце, наконец, выглянуло из-за туч и осветило всю девушку, заиграло в её рыжих кудряшках и… показало маленькое существо, которое она держала на руках, прижав к груди. Это оно издавало плач-скулёж. Детёныш увари!..
- Я знаю, кто это, - будто извиняясь, сказала девушка. – Но он такой маленький и так плачет. Наверно, его родители погибли…
- Сьюэлла! – восторженно завопил малец, выскакивая из водостока и кидаясь к ней. Вэр железной рукой отшвырнул его:
- Назад!..
Марк не сводил глаз с девушки. Но, в отличие от кузнеца, он не решал, человек она или нет. Он даже не любовался ей, он будто впитывал в себя, узнавая давным-давно знакомые любимые черты; каждую чёрточку её бледного лица, каждое движение её нервной грациозной фигурки. Девушка взглянула на него, и он готов был поклясться, что знает, какие у неё глаза, ещё до того, как утонул в их глубине – свето-светло-серые, будто сотканные из жемчужного тумана, удлинённые к вискам, с чуть приподнятыми внешними уголками…
Отстранив товарища, он шагнул под арку. Навстречу ему улыбались бледно-розовые губы, шевелились, произнося какие-то слова; он ничего не слышал. Он шёл на свет её глаз. И когда растворился, наконец, в этом свете, он уже знал, что случилось то, чего он так ждал с самого утра, нет, с начала мироздания! Он наконец НАЧАЛ ЖИТЬ!..
Сьюэлла каждое утро не могла поверить своему счастью – она просыпалась рядом с мужем! Он не встал среди ночи, чтобы ещё до рассвета успеть в пекарню, он безмятежно спит рядом с ней, и она не может налюбоваться на него, лаская взглядом каждую чёрточку немного огрубевшего, но всё ещё красивого и такого любимого лица! Тёмные спутанные волосы падают на лоб, отдыхают на белой простыне его загорелые руки, с ладонями, изрезанными мозолями от меча и тяжёлой работы. Правда, бывают такие ночи, когда в окно стучатся встревоженные посланцы, и тогда Марку приходится уходить в мрачную тьму, но ведь у него должность такая – командир городской стражи, и безопасность всего города зависит от него!
Сьюэлла не просто гордилась своим мужем, она безгранично любила его, как и пятнадцать лет назад, когда с первого взгляда влюбилась в высокого черноглазого юношу в сверкающих доспехах, увидев его в городских воротах. Их любовь была взаимной и такой сильной, что им завидовали все в городе. За прошедшие годы она не угасла, хотя им пришлось пережить немало трудностей… У них подрастали сын и дочь, многое изменилось вокруг них, а они, казалось, продолжали видеть в целом мире только друг-друга…
- Мы вместе, любовь моя! – прошептала Сьюэлла. С нежностью коснулась его жёстких волос и разглядела среди тёмных прядей поблёскивающие серебряные нити… Словно вьющиеся опасные тропы, по которым пришлось пройти её Марку за пятнадцать лет. Сколько их было, этих страшных дорог, начиная с того, их первого, утра, когда она едва не стала жертвой оборотня-масхарта! Сьюэлла не любила вспоминать, как она спрыгнула с повозки, повинуясь настойчивому зову странного светловолосого мужчины, и что случилось потом. Её спасло настоящее Чудо, с большой буквы, и это же Чудо посулило ей нечто удивительное. Странно, что за прошедшие пятнадцать лет она ни разу не думала об этом, и вспомнила только сейчас, в это утро – фактически пятнадцатую годовщину их с Марком встречи. А её любимый, вспомнит ли он об их годовщине? Скажет ли он что-нибудь об этом?..
Марк что-то пробормотал, просыпаясь, и протянул к ней руки, прижимая её к себе. Сьюэлла замерла от невыносимого наслаждения, которое испытывала каждый раз, когда он просто даже слегка обнимал её. Ей казалось, что она тает, растворяется в его объятиях, превращается в чистое облачко ничем незамутнённого счастья…
Конечно, Марк всё помнил. Когда Сьюэлла накрывала стол к завтраку, он вошёл в комнату с огромным букетом белых роз, среди которых притаился один полураскрытый алый бутон…
- Это наша любовь, малышка, - нежно сказал Марк, целуя жену.
Дети были в школе. Сьюэлле до сих пор было немного неловко, что она больше не уходила из дома с ними, - став командиром стражи, Марк освободил жену от любимой, но всё же нелёгкой работы учительницы.
- Теперь у нас достаточно денег, чтобы ты могла больше не мучиться, как прежде! Отдохни, сколько хочешь, а потом, если ты захочешь работать, мы придумаем, чем тебе заняться.
Но основным доводом для Сьюэллы стало то, что она сможет намного больше времени проводить с Марком…
В окно постучали.
- Это Вэр, - спокойно сказал Марк.
Сьюэлла чуть приуныла. Она знала, что громадный кузнец до сих пор недолюбливает её. Конечно, за столько лет он вряд ли всё ещё считал её монстром, но каждый раз в его светло-голубых глазах она безошибочно читала холод и недоверие. Может, он ревновал к ней друга. Сам он так и не женился и продолжал жить в маленьком домике при кузнице в обществе приёмыша Стефана – того самого выросшего мальчишки, благодаря которому встретились Марк со Сьюэллой.
Войдя, Вэр сразу распахнул окно, пробурчав: «Жарко тут у вас!» Холодный осенний воздух наполнил комнату. Сьюэлла принюхалась, пытаясь найти в нём те запахи, о которых ей пятнадцать лет назад рассказывал Марк. Воздух как воздух. Ну, может, немного морем пахнет, и то вряд ли – море-то далеко.
- А где Стефан? – спросил Марк. – В университете?
- Какое… Играет с вашим ублюдком.
Сьюэлла выдохнула – она ненавидела, когда кто-то грубо говорил об её ненаглядной Владе. Ну да, она увари, ну и что?! Она предана своим хозяевам, как в древности не могла быть предана ни одна собака! Пусть кто-нибудь попробует вломиться в дом, который охраняет увари! Ни один монстр не приблизится к человеку, рядом с которым неслышно скользит Влада. Она чует любую тварь на огромном расстоянии и может расправиться с любым врагом в городе и вокруг него. Благодаря ей Сьюэлла абсолютно спокойна, когда муж уходит в ночь, ведь вместе с ним идёт Влада!
Марк успокоительно сжал жене руку, она благодарно улыбнулась ему. Не спрашивая, Вэр уселся за стол, налил себе в самою большую чашку чая, наложил на тарелку целую гору сладостей и бутербродов.
- Ну, что ж… - буркнул он. – С годовщиной вас!.. Марк, старый товарищ, что, в этом доме, не найдётся хоть капли браги, чтобы я мог смочить себе горло, а заодно и поздравить тебя, как подобает?!
Марк пристально взглянул на жену, она опустила глаза.
- Мы не держим дома брагу, - хрипло сказал Марк.
- Как??! – изумился кузнец.
В комнату стремительно ворвался Стефан, поцеловал Сьюэллу в щёку, схватил на руки, закружил… Потом поставил на стул и торжественно протянул ей охапку осенних водяных лилий. Цветы были ещё совсем свежими, с капельками серой речной воды, и пахли горечью и ещё чем-то свежим и прекрасным.
- Узнаёшь? Цветы из той речки, возле которой мы втроём впервые встретились!
- Опять ходил ни свет, ни заря за ворота! – укорил его Марк. – Рискуешь, глупыш, и ради чего!? Ведь с тобой нет Влады, а значит, любой монстр готов попробовать тебя на зуб!
- Подавится! – засмеялся Стефан. И тут же резко стал серьёзным. – А ради чего… Поверь, есть! Ради тебя, спасающего нас каждый день и каждый час от всего зла этого мира. Ради твоей жены – она, как звезда, светила мне все эти годы!
- Я ревную, - криво усмехнулся Марк. Сьюэлла покраснела…
- Так что, у вас дома совсем нет браги? – всё не мог поверить кузнец.
- Моя жена считает, что у меня с этим проблемы, - сухо сказал Марк. – Но даже она мне не помешает пойти с тобой в таверну и выпить со старым товарищем. Заодно проведаем Пончу. А то он, похоже, заскучал, став хозяином заведения.
- Он обижен, что его не берут больше на дежурства, - возразил Вэр. – Кто привык к мечу…
- Тот не привыкнет к тюфяку! – продолжили хором Марк и Стефан.
Сьюэлла тяжело вздохнула. Когда-то и она неплохо управлялась с коротким мечом. Но, став её женихом, а потом – мужем, Марк абсолютно не воспринимал её всерьёз в качестве бойца и категорически запретил ей не то что думать о вступлении в отряд стражи, а даже ходить с оружием и вообще одеваться иначе, как одевались замужние уважаемые горожанки. Вздох её был вызван и другим – у Марка действительно имелись некоторые проблемы, причём они имели тенденции к усилению. Никто, кроме неё, не считал эту привычку пагубной. В городе брагу пили многие мужчины, а те, кто занимался тяжёлой физической работой, почти поголовно. В жизни людей в это время было слишком мало радостей и много опасностей, каждый день мог стать последним. Хотелось как-то отвлечься, получить дозу хоть искусственного счастья. Но Сьюэлле казалось, что у них с Марком достаточно счастья настоящего.
И ещё этот Стефан! Зачем он показывает, не стесняясь никого, свои чувства к ней!? Конечно, Марка это должно только смешить – Стефан мальчишка, моложе её на десять лет, да и сам-то её супруг должен знать, как сильно и верно она его любит. Знает, конечно, но…
Невольно Сьюэлла подумала, что лучше бы на руках её покружил бы сейчас не Стефан, а Марк. Носил же когда-то… Да и лилии мог бы сам собрать для неё на берегу речки, а не покупать дорогие розы в цветочной лавке. Она тут же укорила себя: «Он так устаёт… Потом, он взрослый мужчина, а не студент-романтик. Я и так знаю, как он ко мне относится. Но… лучше бы он не ходил хоть сегодня в эту проклятую таверну!»
Конечно, Марк в конце-концов ушёл, напоследок заявив Сьюэлле, что ему надоело видеть её кислое лицо и укоризненные взгляды, что хоть сегодня она могла бы избавить его от них. И вообще, он выходной и имеет право отдохнуть! Тем более – у него сегодня праздник!
Когда они вместе с бормочущим что-то поощрительное Вэром прошли под окном, и шаги их стихли вдали, Сьюэлла села на стул и уткнула лицо в мокрые лилии. Чудесные белые розы почти не пахли…
Лёгкие шаги. Чья-то рука касается её склоненной головы.
-Ты плачешь, Звезда?
- Я?! Нет! Что ты, Стефан! У меня ведь сегодня… праздник…
- Знаю. Пятнадцать лет. И ты думаешь, что ты прожила их не напрасно?
- Стефан!..
- Да, да. Ты любишь Марка, у вас счастливый брак, дети, и всё такое… Но, Сьюэлла, если бы ты могла вернуть время на пятнадцать лет назад, ты уверена, что ничего не хотела бы исправить?
Тень непонятного холода коснулась души Сьюэллы.
- О чём ты говоришь, Стефан? Я не понимаю…
- А я уверен, что понимаешь, Звезда!
- Господи, Стефан! Я люблю Марка, и это – навечно! Не мог бы ты, хотя бы в его присутствии, не называть меня Звездой?!
- Но ты – навечно моя Звезда! – грустно сказал Стефан. – С того осеннего утра. Когда я впервые увидел тебя… Ты шла с масхартом, а я смотрел на вас, и время застыло, и я едва разорвал его пелену, чтобы успеть спасти тебя.
- Да, конечно, ты меня спас! Ты позвал стражу…
- Нет, Сьюэлла. Стражу я позвал потом. Сначала я убил монстра. И ты увидела меня… Помнишь?
Лилии выпали из рук Сьюэллы.
- Ты… Но ты же – тот мальчик! Я знала твоего дедушку… Ты – Стефан!
- Прости. Стефана убили увари, когда он бежал за стражей. Я не мог ему помочь, потому что был с тобой. Но я стал им. Разве ты забыла, как я пообещал тебе всегда быть рядом?
- Я не забыла… я… - прошептала Сьюэлла. – Я думала, может, Влада… Или мне приснилось…
- Влада? Да, и она… иногда… Кто бы ещё охранял твоего мужа от монстров? Только самый главный монстр…
Сьюэлла молчала. На её лбу выступили капли пота. Она не сводила со Стефана бессмысленного взгляда.
- Не бойся. Я тебя люблю. И я не причиню зла твоему мужу. Наоборот, я хочу помочь тебе и ему. Ты помнишь, как я говорил тебе о корректировке? Вижу, что помнишь… Может, настало время? Пока ты ещё помнишь все узловые моменты вашей судьбы и можешь что-то изменить…
- Я не разлюблю Марка, Стефан… или…
- Пусть я для тебя останусь Стефаном, как ты для меня – навсегда Звездой. Только звёзды имели для меня значение на дне моей бездны до встречи с тобой… Но оставим этот разговор, он приносит боль и тебе, и мне. Поговорим о вашем с Марком браке. Вы постепенно становитесь друг-друг будто чужими, не правда ли? Бессмысленные ссоры, горькие обиды… Да, любовь всё ещё соединяет вас, но надолго ли? Разве у ваших поцелуев тот же вкус, что прежде, когда его губы пахнут брагой, а в глазах – пустота? Я тебе скажу, что ты скоро увидишь в глазах Марка, если в вашей жизни ничего не изменится. Сначала – равнодушие, потом – враждебность, затем – ненависть… Ваша любовь умрёт, Сьюэлла.
- Откуда ты можешь знать про любовь?! – горько усмехнулась женщина.
- Ты хочешь сказать, что я – не человек? Но я люблю тебя… И кто знает, может, я родился бы человеком, если бы не та война. Ты никогда не задумывалась, как появились монстры? Не могу сказать обо всех, но часть из нас могла быть людьми, часть – животными. Но таких всё меньше…
- Но в городе кишмя-кишит монстрами! Отряды стражи каждую ночь убивают несколько тварей! Они уже не боятся нападать среди бела дня!
- Это совсем другие существа. Они приходят из… в общем, других миров. Что-то влечёт их сюда, в наш… ваш мир! И этот проход необходимо закрыть. Необходимо, Сьюэлла!
- Почему ты не можешь сделать это сам? – тихо спросила женщина.
Во взгляде Стефана она увидела сожаление и боль. Он ответил ей ещё тише:
- Потому что…я не умею.
- Но как же…
- Но я не сказал, что этого не умеешь ты.
Сьюэлла задохнулась. Ей показалось, что на неё обрушивается всей своей тяжестью небосвод вместе со всеми звёздами, которые, как считают учёные в университете, тоже могут быть чьими-то мирами…
- Ты врёшь! Как я могу это уметь! Ведь для этого тоже надо быть… надо быть…
- Монстром, как и я, - спокойно продолжил Стефан. – Мне очень жаль, Звёздочка моя… Я бы всё отдал для того, чтобы ты никогда этого не узнала…
- Но я – человек! Я родилась, как все люди, у отца с матерью! Я никогда ничего…
- Любимая, не плачь. Ты никогда не станешь ужасным чудовищем. Ты только можешь делать кое-что такое, чего не могут люди. Например, изменять судьбу… И что теперь гадать, с рождения ли ты такая, или виноват укус масхарта. Главное – ты сумеешь спасти вашу с Марком любовь… и весь город, а может – и весь этот мир!
Сьюэлла долго молчала. Не замечая этого, нервно обрывала и бросала на пол лепестки лилий. Попадая на пол, они съёживались и мгновенно чернели.
- Значит, Вэр прав, - хрипло проговорила она. – Я тварь… И Марк должен убить меня своей рукой, как прочих монстров. Ты ведь знаешь, он дал клятву убивать всех… после того, как погибла его мать.
- А ведь ты можешь изменить и это, - вкрадчиво шепнул Стефан. – Ты сможешь изменить всё. Никто не погибнет. Только ты будешь помнить, что живёшь заново, и знаешь, как следует поступить, чтобы всем было хорошо.
- Я согласна! – вскричала Сьюэлла. – Научи меня, Стефан, милый! Я всё исправлю, всем помогу! Мы станем жить правильно, не совершив этих страшных ошибок! Я согласна на корректировку!
В доме настала тишина. Только унылый вой увари разносился на несколько кварталов. Но соседи не обращали на него внимания – животное и есть животное, что с него возьмёшь!
Проходили годы, но любовь Марка и Сьюэллы оставалась такой же безмерной и незыблемой, как в тот день, когда они встретились у Западной заставы. Конечно, в их жизни случались и кое-какие проблемы, но Сьюэлла знала, что она всё сможет исправить, и смотрела в завтрашний день без страха. Дети росли, денег хватало, особенно когда Марк стал начальником городской полиции. Она немного переживала из-за его склонности к выпивке, но он теперь пил мало, значительно меньше, чем когда-то…
Глядя в неясном свете занимающегося утра на его красивое лицо, она не успевала поражаться своему счастью. Они вместе, они женаты… И это казалось вечным.
Однажды она почувствовала лёгкий страх – ей вдруг показалось, что она стала ужасно старой, гораздо старше Марка. Но при взгляде в зеркало только посмеялась над этой глупостью. Ей улыбалось милое, юное личико, окаймлённое рыжими кудряшками. Только на дне глаз будто застыла тень… или это ей померещилось?
Тень на дне пропасти… Это было так невообразимо давно… или вообще когда-то ей приснился страшный сон? Сначала там была дорога – во снах всегда бывают дороги, шум моря – она так любит море, потом появился странный человек, она почему-то пошла за ним… В общем, всякая чепуха, обычная для снов. Потом внезапная боль, кровь, борьба, неожиданное спасение и… тень. Долгий шёпот – она не может разобрать слов, не помнит их, не хочет помнить. Что-то о любви, о вечности… Смысл этих слов ей открылся чуть позже – через несколько минут она увидела Марка. И всё. Главнее этого в её жизни ничего не было.
Господи, ну куда же опять отправился её беспутный муженёк вместе со своим здоровенным приятелем, едва она успела задуматься?! Хорошо же! Она ему покажет! Она, может быть, тоже… заведёт себе приятеля! Или подругу! А то столько лет – один Марк свет в окошке!
Но тут послышался звон цепи и злобное рычание Влады, это помогло Сьюэлле успокоиться и прийти в себя. Нет ничего на свете дороже её семьи и её дома. И надо быть поистине сумасшедшим, чтобы ломиться в дом, который охраняет данатская овчарка.