Глава 8
В течение пары следующих часов кафе было закрыто. Как только произошел инцидент, бармен сразу же вызвал скорую и полицию. По телефону ему сказали, чтобы никого не выпускал, и он не придумал ничего лучше, чем закрыть дверь изнутри. Те, кто успели - уже покинули помещение, включая большую часть посетителей и всех дружков погибшего. Ребята же были не в том положении, чтобы скрываться: они были последними, кто хоть как-то общался с погибшим. Кроме того, Косте нужно было оказать хоть простейшую помощь, а скорая это сделает быстрее, чем кто-либо еще.
Всего через несколько минут представители обеих служб были на месте. Первым в дверь вошел следователь. Распорядившись присматривать за оставшимися посетителями, он подошел поближе к месту трагедии и постарался внимательно всё осмотреть, не повредив возможные улики. Прибывшие вместе с ним криминалисты сняли на фото всю картину, в самых разных ракурсах, и только после этого позволили медикам приступить к осмотру. До этого в течение получаса они просто ждали, но хотя бы у них было время помочь Косте. Результат осмотра был неприятный, но ожидаемый. Нос действительно был сломан, требовалось вправление, крайне желательно в условиях больницы.
Когда медиков допустили к трупу, они первым делом констатировали смерть. Беглый осмотр позволил предположить смерть от перелома в шейном отделе. Точно они никогда не говорили, но непосвященному человеку было бы ясно: у живого человека шея не сможет согнуться под таким углом.
Ситуация была довольно понятна, и ничего криминального не могло быть по определению. Но протокол должен быть соблюдён, и поэтому следователь собирал показания. Прямо здесь, за крайним столиком кафе. Конечно, он мог бы вызвать их всех в отделение, и там потратить на несколько часов больше, оформляя кучу дополнительных бумаг. Следователь понимал, что целесообразности в таких действиях не было. И при осмотре места происшествия, и при опросе свидетелей было ясно, что парень просто поскользнулся и упал. Никто его не толкал, не бросал на этот несчастный край стола. Мотивов тоже никаких. А то, что он перед смертью нанёс кому-то физический вред - что же, бывает. Тем более, пострадавший не проявляет ни малейшего желания судиться с обидчиком. В итоге, собрав необходимый минимум данных, он просто закрыл блокнот, встал и направился к выходу, распорядившись по пути отвезти тело в ближайший морг для вскрытия.
Когда тело было погружено в машину, врач скорой предложил ребятам их подбросить. В больнице всегда есть травмпункт, где Косте могли оказать необходимую помощь.
Но никто из них не горел желанием ехать в одной машине с трупом, поэтому они поспешно отказались. Да и нос уже почти не кровоточил, хотя был свёрнут на бок. Врач понимающе улыбнулся и забрался на переднее сиденье скорой. Включив проблесковые маячки, но без сирены, машина медленно двинулась по улице и вскоре исчезла за поворотом.
Ребята стояли на улице, Максим обнимал Лизу, Костя держался за нос, Марина стояла рядом и вызывала такси. Надо же им на чем-то отвезти пострадавшего в больницу.
***
По ночам в больницах обычно тихо. Длинные белые коридоры освещались галогеновыми лампами, практически безжалостно уничтожая любую тень. Местами, то тут, то там, стояли стулья для ожидающих, блоками по четыре штуки. Персонала нет, лишь изредка кто-то пройдёт из кабинета в кабинет. Тихий гул ламп под потолком был единственным звуком почти на протяжении всей ночи.
Но в данный момент были и другие признаки жизни. Из манипуляционной изредка раздавались приглушенные стоны: Косте вправляли нос. Разумеется, местная анестезия была хороша, но не давала полнейшего обезболивания. И в процессе манипуляций до болевых центров в голове Кости всё-таки достигали единичные импульсы, сопровождавшиеся его регулярными постанываниями.
Он сидел на специальном кресле, похожем на стоматологическое, запрокинув голову и закрыв от страха глаза. Такое часто бывает у людей. Они знают, что предстоит перенести боль, пусть и не сильную, и непроизвольно зажмуриваются. Вот и сейчас он сидел в кресле, а врач колдовал с его поврежденным носом. Марина сидела в углу кабинета, ей разрешили поприсутствовать. Точнее, просто никто не попросил выйти, вот она и ждала в тишине окончания процедуры.
Максим с Лизой благоразумно решили дождаться исцеления друга в коридоре. Под слепящим светом потолочных ламп они сидели на жестких пластиковых стульях в коридоре. Оба молчали, и оба думали о событиях прошедшего вечера. Недавно совсем близко от них расстался с жизнью человек. Это странное ощущение, когда он только недавно ходил, говорил, что-то делал. А потом, вдруг, он становится просто телом. Без движения, без дыхания. Без каких-то желаний и привычек. В такой момент внутри вдруг образуется какой-то вакуум, четких мыслей не возникает, можно просто сидеть и смотреть перед собой. Главное, чтобы никто не трогал.
Лиза так и сидела. Голова прямо, взгляд куда-то в пустоту, руки сложены на коленях. Словно её здесь нет, она где-то в другом месте. И вдруг она начала говорить:- Как же это ужасно.
Максим повернулся к ней, посмотрел, но ничего не сказал.
- Вот так, в один момент, лишиться жизни.
Она немного подняла брови, будто рассуждая сама с собой.
- Наверное, он не был идеальным человеком. Но всё же, никто не заслуживает смерти.
Максим придвинулся к ней ближе, слегка обнял, чуть придвинул к себе. Она будто и ожидала этого, сразу опустила ему голову на плечо, но продолжала смотреть вперёд, почти не моргая.
- Постарайся не думать об этом, - начал он успокаивать девушку. - Прошлого не воротишь. Но что случилось, то случилось. В этом никто не виноват.
Он не знал, что еще ей сказать. Но о своём внутреннем состоянии рассказывать точно не хотел. Была твёрдая уверенность, что он полностью причастен к этому "несчастному случаю". Кажется, он начинал понимать о чем тогда говорил заключенный. КАК можно менять будущее. Максим твёрдо решил на следующий день поехать в тюрьму и поговорить с Иваном Шлыковым.