Глава 6
На следующее утро Максим вошел в здание редакции. Поднявшись на второй этаж, он сразу направился к кабинету Шефа.
- День добрый, Свет, - обратился он к секретарше. - Шеф у себя?
Она слегка усмехнулась, качнула головой.
- Да что ты, еще рано. Он по пятницам никогда раньше девяти не приходит.
Максим понимающе улыбнулся, отошел к диванчику возле стены и сел в ожидании, наблюдая за Светой. Она, видимо, тоже недавно пришла. Принялась приводить себя в порядок после дороги, между делом включив компьютер на столе и кофеварку в углу.
Только присев и оглядевшись, Максим посмотрел на часы. Тихо и беззлобно выругавшись себе под нос, он понял причину окружающей его тишины. Просто он приехал почти на час раньше времени. Время было начало девятого, вот почему он добрался так быстро, до утренних пробок. И по этой же причине не было почти никого из редакции, в том числе и Шефа. Многие знали о его привычке спать долго по пятницам, и решили следовать примеру начальства.
Теперь оставалось только ждать, он от скуки прикрыл глаза и начал думать, почему так получилось. Он проснулся сегодня без будильника, отчасти потому, что плохо спал и боялся проспать, а отчасти потому, что вообще не включил будильник. Он осознал это уже во сне, и не было сил просыпаться и поправлять ситуацию. А проспать он не хотел, так как обещал Шефу утренний визит. В итоге сон получился поверхностный и прерывистый. И количество его оставляло желать лучшего. Накануне вечером он допоздна искал в интернете любую информацию об Иване Шлыкове. Материала было крайне мало, но всё же что-то удалось найти.
Максим проверял слова заключенного о его приговоре. Оказалось, действительно примерно в то время, когда его осудили, в судебной практике появилось это понятие - изоляция. Откуда оно произрастало, найти не удалось, но Шлыков был первым подсудимым, приговоренным к такой мере наказания. Многие тогда считали, что он действительно заслуживал высшей меры. Но, как и ожидалось, процесс был закрытым, и утечки информации были настолько скудными, что напоминали обычные базарные слухи.
Среди десятков похожих статей ему случайно попалась страница из неизвестного источника. Автора статьи утверждал, что данные получены напрямую от тайного информатора, вхожего в глубины следственного комитета.
Как утверждалось в статье, Шлыков явился сам, с повинной. Его никто не подозревал, никто не искал, и связи со всеми этими преступлениями не был замечен. Однако, он утверждал, что совершил множество самых разный злодеяний. Конечно, можно было предположить, что он просто придумывает всё это, с одной ему известной целью. Но в результате проверки его данных оказалось, что Шлыков знаком с подробнейшими деталями множества преступлений, и некоторые из них даже не были известны следствию.
В судебной практике того времени явки с повинной были очень редки, поэтому за них хватались как за спасительную соломинку. Если человек сам себя признавал виновным, то почему бы и нет? Разумеется, проводили различные психиатрические и криминалистические проверки, экспертизы. В большинстве случаев подозреваемый оказывался лишь имитатором, пожелавшим добиться славы чужими руками. И тогда его лишь отправляли на курс лечения, с последующим освобождением.
Но в случае Шлыкова сомнений не было. Он был как минимум замешан в огромном количестве преступлений, как максимум - являлся исполнителем. Следователей смущало лишь то, что он отказался сообщать им свои методы работы. Но и без этого материалов хватало. В итоге, был проведён закрытый судебный процесс, Иван Шлыков приговорён к тридцатилетней изоляции, а материалы дела спрятаны во внутренний архив на тот же срок.
В самом конце статьи приводился список преступлений, в которых тот сознался. На одно только прочтение Максим потратил несколько минут. Диапазон был очень широк: начиная от мелкого мошенничества и заканчивая заказными убийствами...
- Максим! Макси-и-и-им!! Проснись! Ты что, дома выспаться не мог?
Максим распахнул глаза. Перед ним, глядя сверху вниз, стоял Шеф. Это его голос ворвался в сон Максима, возвращая его к реальности.
- Ты чем всю ночь занимался? А? - уже с улыбкой произнёс он.
- Я задремал, Александр Васильевич, - начал было оправдываться Максим, протирая глаза и поднимаясь с дивана. Света, спрятавшись за монитором, смотрела на эту сцену и посмеивалась.
- Ладно, с кем не бывает. Двигай за мной.
И, развернувшись, уверенным шагом двинулся к своему кабинету.
***
Войдя в кабинет, Шеф не стал включать свет. Вместо этого он направился к окну и поднял опущенные жалюзи. Сразу стало как-то уютнее и теплее. Он снял пиджак, повесил его на спинку кресла и сел за стол. Максим дождался приглашающего жеста и тоже опустился на боковой стул, почти напротив начальника.
Тот наклонился вперёд над столом, сцепил руки в замок и, глядя в глаза Максиму, спросил: - Ну, что ты вчера узнал?
Молодой человек выдержал этот взгляд и только потом ответил: - Пока немного. Он только рассказал, что его поместили в изоляцию, да и еще кое-что по мелочи. В основном, пустая болтовня. Мне так показалось, что он просто соскучился по общению.
Шеф выслушал этот монолог, разнял руки и откинулся в кресле. Оценивающе посмотрел на Максима, затем произнёс: - Мне так не показалось. Когда я пытался с ним общаться, у него был такой вид, что ему ужасно надоели все эти репортеры и их разговоры.
Максим так и сидел в той же позе, немного ссутулившись и положив руки на колени.
- Я вчера искал в интернете хоть что-нибудь о нём, но почти ничего нет, - тут он выпрямил спину, - Я хочу еще раз съездить к нему, поговорить. Только времени на встречу выделяют слишком мало, всего несколько минут.
Шеф достал из ящика стола желтую папку, протянул её Максиму.
- Здесь то, чего нет в материалах дела. Я навёл кое-какие справки, удалось выяснить имя одного помощника Шлыкова. Спроси о нём, и потом расскажешь.
Максим неуверенно кивнул.
- Ну всё, у меня к тебе вопросов больше нет. Так что можешь идти.
Молодой человек встал со стула, направился к двери.
Шеф бросил ему вдогонку: - Потом позвонишь, расскажешь, как дела. Хорошо?
***
Стены тюрьмы-крепости казались всё такими же неприступными, как и вчера. Но сегодня Максим чувствовал себя немного увереннее. Наверное, обстановка уже была знакомой и не вызывала того трепета от встречи с неизвестным. Как и накануне, он с сумкой на плече направился к воротам, старательно глядя под ноги, чтобы не растянуться на земле. Добравшись до ворот, предъявил документы охраннику за стеклом. Уже другому, не тому, кто был вчера. Они ведь тоже люди, не могут работать сутками напролёт. Створка ворот начала постепенно отъезжать в сторону.
Максим вошел на внешний двор тюрьмы и остановился. Охранник приблизился к нему и протянул пластиковую карточку с креплением. Это был пропуск посетителя.
- Вот, на Вас выписали. Действует в течение недели. С этим пропуском можете перемещаться более свободно. Закрепите на видном месте и не снимайте, пока вы на территории тюрьмы.
Максим осмотрел пропуск: это был кусок пластика, похожий по размеру на банковскую карту. Выполнен в зелёных тонах, с магнитной полосой внизу. В левом верхнем углу находилась фотография владельца карты, правее отпечатана вся необходимая информация: имя, фамилия, статус, дата выдачи.
Фотография была похожа на ту, что находилась на удостоверении личности.
- А откуда взялась моё фото? - не понял Максим.
- Со сканера. В стекле ворот встроено считывающее устройство. Когда Вы прислоняете что-нибудь к поверхности, данные автоматически заносятся в базу. Каждый визит фиксируется, система уже знает, что Вы здесь. А карточка нужна только при встрече с персоналом. - пояснил охранник. Максим даже был удивлён его красноречивости.
Тот не замедлил продолжить: - Вы знаете, как Вам пройти дальше?
Молодой человек уверенно кивнул.
- В таком случае, моё сопровождение не требуется? - утвердительно спросил мужчина.
- Нет, спасибо. Я доберусь сам. - ответил репортёр.
Не произнося больше ни слова, охранник развернулся и отправился по своим делам.
Через несколько минут Максим добрался до блока, где содержался Иван Шлыков. Помня вчерашний визит, он подошел к столу охраны, и собрался выложить все мелкие вещи в стоящий на краю пластиковый лоток.
Дежурный на посту понял намерения Максима и поднял руку ладонью вперед: "Стоп".
- Вам не обязательно сдавать мелкие вещи. У Вас удостоверение посетителя. Правила немного другие.
- А, хорошо, понял. - отреагировал Максим и начал раскладывать вещи обратно по карманам.
Охранник тем временем встал, обошел стол и открыл решетчатую дверь, ведущую в коридор с камерами, затем отошел в сторону, пропуская репортёра.
***
Гулкий звук шагов заполнял пространство коридора. Максим двигался всё дальше, приближаясь к последней камере. Он уже в прошлый раз обратил внимание, что остальные камеры в блоке пустовали. Вряд-ли это было простым совпадением. Даже теперь, когда для Шлыкова изоляция была закончена, он всё равно большую часть времени оставался в одиночестве.
Дойдя до конца коридора, он остановился возле заранее приготовленного стула. Поднял глаза, окинул взглядом камеру сквозь решетку. В полумраке трудно было различить хоть какие-то детали. Самого заключенного он не видел. Возможно, глаза еще не привыкли к такому освещению.
- А вот и ты, Максим. Я ждал тебя. - раздался голос Ивана из дальнего угла камеры. - Я полагаю, твой визит означает, что ты принимаешь моё предложение.
По голосу можно было с уверенностью сказать, что он улыбался.
Максим опустился на стул, поставил свою сумку рядом.
- Надеюсь, сегодня Вы не будете возражать против диктофона?
- Конечно, без проблем. - согласился заключенный. - Но только условимся: по моему первому требованию ты его выключаешь.
Максим кивнул в знак согласия, достал из сумки маленький диктофон, включил его на запись и аккуратно поставил на пол между собой и решеткой камеры.
- Уже определился, с чего начнём? - раздался голос из темноты.
- Вы знаете, у меня нет опыта подобной работы. - неуверенно начал он. - Никогда раньше не брал интервью. Может, Вы сами хотите что-то рассказать.
Из темного угла раздался лёгкий смешок.
- Ну, раз ты всё-таки будешь писать мою биографию, то думаю, надо начинать с самого начала.
***
... Я был единственным ребенком в семье. Хотя называть это семьёй было сложно. Отец ушел, когда мне было около трёх лет, поэтому я его совсем не помню. Мы жили вместе с матерью еще несколько лет. Потом у неё начались проблемы со здоровьем. Диагноз был неутешительным - рак лёгких. Но она не переставала курить, даже когда слегла. Я же пытался раздобыть денег на существование. Те, кто не гнушался брать на работу детей, еще платили. Все остальные сразу посылали куда подальше. Тогда я с парой ребят начал понемногу приворовывать. Худо-бедно, но на жизнь хватало.
Примерно через год мать скончалась, мне тогда было тринадцать. Уже тогда я понимал, что мне светит детский дом, и туда совсем не хотелось. Лучшее, что пришло мне тогда в голову, было сообщить о смерти матери в социальную службу, а самому уйти из дома. Сидя в подворотне напротив, я видел, как её выносили, и тогда ощутил, что остался один в этом мире.
Пару дней после этого я шатался по улицам, ожидал, что что-нибудь изменится. Наконец, я встретил знакомых, которые предложили мне дело. Ведь нет ничего проще, чем трём подросткам ограбить одного взрослого!
Работали только по ночам, выбирали всегда не местных, чтобы потом не получить по шапке. Через год нас уже знали все владельцы окрестных ломбардов. В один из них мы заходили чаще остальных. Может быть, причиной этому была близость к месту нашего ночлега, а может то, что хозяин иногда подкидывал нам полезную информацию: кто про кого спрашивал, когда следует залечь на дно. Вообще, дядя Витя был неплохим мужиком. Всегда небритый, навеселе, он был с нами довольно добр. Разговаривал почти на равных, иногда помогал деньгами. И, кроме того, время от времени заказывал у нас особую работу: или припугнуть кого в тёмном переулке, чтобы не лез куда не следует; или найти какую-то конкретную модель машины и угнать; или что-то еще.
Так случилось и в тот раз. Как-то он обмолвился, что есть работёнка, и за неё неплохо платят. Естественно, мы заинтересовались. Дядя Витя рассказал, что на районе появился один человек, странный такой. Ходит по ломбардам, захудалым гостиницам, ночлежкам. И везде выспрашивает, где можно найти беспризорников. Мол, дело ему до них есть.
"Я, конечно, понимаю, что разные дела бывают. Но что-то мне подсказывает, что если он не исчезнет отсюда, ребята помоложе могут вдруг пропасть..."
Намёк был истолкован довольно ясно: незнакомцу пришла пора исчезнуть.
Через несколько часов блужданий по улицам мы его нашли. Сделать это было не трудно, у нас было его описание: ростом выше среднего, тёмные волосы, тёмное пальто. Ну, и конечно же, незнакомое лицо: всех местных уже давно знали, как облупленных.
Незнакомец шел по улице, и вроде как собирался свернуть в переулок. В сгущающихся сумерках мы тихо следовали за ним. Только он свернул в сторону, мы привели план в исполнение. Не собирались его убивать или калечить. Максимум - сломать пару рёбер. Чтобы неповадно было.
Один из нас, это был Серый, идёт за ним в переулок. Я с другим парнем, его звали Саня, должны были обойти переулок с другой стороны. Когда Серый отвлечет его болтовнёй, мы подходим сзади и начинаем учить его уму-разуму.
- Труба с собой? - тихо прошептал я. Саня протянул мне полуметровый обрезок стальной трубы, сам вооружился таким же.
- Всё, погнали!
Обогнув переулок с другой стороны, мы засели за мусорными баками, напряженно вслушиваясь. Шаги приближались, неторопливо, в прогулочном темпе.
"Странно" - подумал я - "здесь никто не рискнёт просто так гулять по ночам."
Вскоре присоединились звуки шагов еще одного человека - это приближался Серый, он догонял незнакомца.
- Дяденька, постойте - жалобно начал Серый. Он был меньше по размерам, чем я или Саня, а потому лучше подходил на роль малолетнего попрошайки.
Незнакомец остановился, затем обернулся, судя по звуку.
Мы с Саней переглянулись и вышли из-за баков. Приблизились к незнакомцу со спины.
Но слишком поздно мы поняли, в чем тут дело. Лишь спустя секунду до нас дошло, почему Серый не продолжает свою жалобную тираду.
Незнакомец стоял перед ним, вытянув руку. А рука сжимала большой черный пистолет с глушителем.
"Пуффф" - сказал пистолет, и на лбу у Серого появилось тёмное отверстие.
Саня бросился бежать прочь. Человек в тёмном пальто медленно повернулся в его сторону.
"Пуффф" - так же тихо повторил пистолет. Саня пролетел еще пару метров, подгоняемый инерцией пули.
Ствол теперь был направлен на меня.
И в тот момент что-то случилось. Я не пытался бежать, я перестал бояться. Я вдруг ясно увидел, что будет. Человек отведёт ствол в сторону и пустит пулю в стену.
Так и случилось: после выстрела он сделал удивленные глаза, как будто для него самого это оказалось сюрпризом. Наконец, он зловеще улыбнулся и произнёс: "Так вот ты где. Наконец-то я тебя нашел".
Увернуться от удара рукояткой мне уже не удалось.
***
На этом месте Иван перестал рассказывать и замолчал. Максим подождал немного, вдруг он еще продолжит, уж больно интересно тот рассказывал. Но не дождавшись, тихо спросил: - А кто был этот человек?
Иван помолчал еще несколько секунд, потом вздохнул и ответил:
- Я до сих пор не знаю его настоящего имени. Мы все называли его Мастер.
Максим с сомнением посмотрел на собеседника.
- Кто вы все? Вы же остались один, всех ваших друзей убили.
- Мы все - те, кого он учил. Но сегодня я тебе больше не расскажу, время встречи заканчивается. В другой раз, когда придёшь.
По Максиму было видно, что он с сожалением воспринял эту новость.
- Тогда позвольте задать еще один вопрос. Мне удалось узнать, что вы работали с человеком по прозвищу "Хлюпик". Можете о нём рассказать?
Иван помолчал несколько секунд, а потом тихим голосом, без эмоций, произнёс: - Я в своей жизни встречался со многими людьми, и большая часть из них погибла из-за меня. Но хлюпиков среди них не было.
Из дальнего конца коридора, где находился вход в блок, раздался шум. В открытой двери стоял охранник, он демонстративно постучал по запястью левой руки, а потом показал Максиму открытую ладонь с растопыренными пальцами. "Пять минут" - сразу понял тот.
- Как я и сказал, время встречи подошло к концу, - раздалось из дальнего угла камеры.
Максим кивнул головой.
- Тогда выключи диктофон! - вдруг повысил голос Иван.
Было сделано, как велел заключенный.
Внезапно он вышел из своего тёмного угла и приблизился к решетке.
- Я буду говорить достаточно тихо, чтобы услышал только ты, - шепотом начал он. Глаза его безумно сверкали, приковывая внимание Максима.
- Мой дар - это не видеть будущее, это дар создавать его. Рассказывать слишком долго, да и не нужно это. Ты должен помнить только одно: МЫСЛЬ МАТЕРИАЛЬНА. Если ты хочешь чего-то, нужно только представить. Но представить настолько четко, чтобы охватить абсолютно всё, что можно. Ты должен увидеть в своём воображении все детали, вплоть до колебаний травы и ряби на воде от случайного ветра. И только тогда Вселенная выберет для тебя этот придуманный кусок реальности. Вариантов событий всегда бесконечное множество. Ты должен придумать и увидеть то, что тебе нужно - и ты это получишь.
После этих слов Иван вернулся в свой тёмный угол. Уже оттуда раздался его обычный голос: - Теперь иди. На сегодня время закончилось.
Максим с обалдевшим видом, словно в трансе, встал, не глядя побросал вещи в сумку и, как сомнамбула, двинулся к выходу.
Охранник внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал. Выведя посетителя из коридора, он запер за ним решетку и вернулся за свой стол, провожая уходящего долгим взглядом.
***
Выйдя на улицу, Максим сел в машину и пытался собрать мысли. Голова работала туго, словно её набили ватой, или наоборот, убрали всё содержимое и остался вакуум. Мало-помалу он пришёл в себя. "Как будто после гипноза" - вдруг подумал он. Открыв окно, он сидел с закрытыми глазами и просто отдыхал. Ничего ему не мешало. Он вспомнил прошедший разговор, пытаясь для себя решить, как дальше действовать. Но побыть одному ему не удалось.
Позвонил Шеф, интересовался, как всё прошло. Максим в общих чертах рассказал ему о визите в тюрьму, об истории Шлыкова. Шефа эта тема очень заинтересовала, он слушал внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы. Про последние слова Шлыкова Максим, понятное дело, умолчал.
Наконец, Шеф сделал своё предложение: "А давай-ка ты соберёшь еще информации о нём, а? Поездишь к нему еще, всё приведёшь в божеский вид, а через недельку-другую напишешь статью. Большую, интересную. На пару разворотов. Что скажешь?"
Максим поначалу даже опешил. Он никак не ожидал такого поворота событий. Впереди замаячили очень приятные перспективы, это был бы серьезный прорыв в карьере.
Но радоваться надо тихо, поэтому Максим как можно спокойнее ответил Шефу, что согласен, попрощался и закончил разговор. После чего с довольной улыбкой во всё лицо завел двигатель и направился в сторону города.