Очерк последний, дополненный, и я объясню, почему.
Ф., 35 лет. «Нас наказали за патриотизм. Мне не нравится и не нравилось то, что здесь происходит. Я не кричала за Россию и не голосовала ни на референдумах, ни на выборах. И шеф у нас такой же. И вот получается, что мы за патриотизм наказаны. Шеф, например, отказался договор с ДНР подписывать, все до копейки налоги перечислил на Киев. А вышло так: те, кто с ДНР подписал договор и в Украину ничего не шлет, ни налоги, ни ЕСВ, - те от ДНР минималку получают. Где по 800, где по 1800, в гривне. А мы ничего не получаем, в августе последний раз деньги видела…»
К.О. "Киевской гуманитарки, чтобы от государства, мы ни разу не видели за все это время. Волонтеры, маленькими партиями, привозят. На те улицы, где сами росли, тем людям, которых лично знают и которые с раздачей помогут - говорят, боятся, что мы ДНР с ЛНР кормить будем. На самом деле, хоть я не любитель ополченцев, нас ДНР с ЛНР кормят. Их гуманитарка доходит. Правда, теперь уже как я поняла - по магазинам. Рис у нас - российский, гречка в магазине - российская, сахар - тоже, сгущенка. И пачки такие же, как в первую гуманитарку давали, когда по 1 кг фасовки выдавались. Сейчас - в пунктах раздачи дают россыпью, по пакетикам, как попало - по 300 гр риса могут выдать, по два стакана сахара в пакете. А расписываешься как за полные. Конечно, дареному коню в зубы не смотрят, но очень стыдно, когда люди на чуждой нищете, на таких же как сами, наживаются".
М. "Откуда деньги берем? С карточки отовариваюсь. Когда транспорта нет - пешком хожу за 8 км в супермаркет. И там, слава Богу, терминалы работают. А если наличка нужна - детям на проезд в школу, и т.д., тогда стою в возле кассы и жду, чтобы кто-то пришел с наличкой отовариваться. Вижу такого - и прошу: давайте я с карточки вашу покупку оплачу,а вы мне наличными эту же сумму отдадите. И я не одна такая: бывает, человек по пять вот так с карточкой стоят, ждут людей с деньгами. Иногда по полтора часа стоять приходится - и ничего. Денег все меньше".
В.Г. "Война, жуть, некоторые голодают, а некоторые - как вроде и не было ничего. Вот в школе говорят: заплатите за питание, обяжите детей покупать завтраки и обеды в школе. По 15 грн порция. А в столовой в крышу попали - какая там гигиена? Да и в школу дети ходят через день - пальба стоит. А деньги за месяц заплати - это сколько же получится, если у меня их в школе двое, а у кого трое?"
И, 37 лет. Наша бабушка "двинулась". Как грохот услышит – сразу лезет под стол и воет. Если все спокойно – она нормальная, но стоит уронить даже что-то или дверью хлопнуть – она уже под столом, и вой этот – это просто кошмар. Дети ее боялись сначала, а теперь и они и мы все привыкли. С врачом советовалась, говорит, что это может уже навсегда.
Г.В. 60 лет «Соседка умом тронулась. Она и до этого была нестабильная, а с этой войной совсем помешалась, молоденькая девчонка, 25 лет, наверное. Работы нет, психушки нет. Постучится ко мне в двери и песни поет. Слова мешает, путает, и маты там, и цыганские словечки, и что-то про Деву Марию - все подряд. И не остановишь. Я ей говорю: может, ты кушать хочешь? А она так, с горящими глазами – да, хочу. Я ей борща налила в миску, постного, хлеба не было – лепешек дала, на воде с одой. И говорю на, ешь. Так она зубами вцепилась в лепешку и прямо в подъезде, в коридоре сёрбать борщ стала. Идет к своей двери, из миски хлебает и мурлычет песни. Кошмар просто».
М.И. «Хорошо, что я додумалась закупить крупы и картошки еще летом. Сейчас бы не знаю, что и ели – денег нету. Не подумай, грех жаловаться. Я знаю, что у некоторых ничего вообще нет. А мы то каши наварим, то постного супа или борща, то картошки. Не голодаем, нет. Просто детям мяса хочется, хоть кусочек… А недавно видели, как ребята в форме из магазина выходят – им денег дали. Так они палку копченой колбасы купили и собаке своей скормили».
О.В. «Я теперь знаю -войну пережить можно, себя восстановить можно, дом, даже город- все можно. А вот как дальше с людьми общаться, которые в трудное время в скотов превратились? Я не знаю. Недавно вижу: крутятся бабы друг перед другом во дворе, что-то обсуждают, подойдет, не подойдет. Подхожу, интересуюсь: о чем вы? Что подойдет? А они мне: да соседка умирает, у нее диабет, а инсулина неделю достать не может никто. Вот и подбираем, у кого что черное есть из одежды, на похороны идти,как платья ушивать… Представляешь, человек умирает, а они черное перешивают! У меня даже в глазах потемнело. А потом успокоилась, пошла к ополченцу одному, на нашей улице живет, он сказал, что в случае чего лекарства достать сможет – хорошо застала, как раз дома ночевал. И попросила у него для соседки инсулина. Может, успеет привезти – она выживет. И черное перешивать не придется этим курицам... Вот как с такими людьми дальше существовать? Они что угодно переживут».
Н.М.34. «У сотрудницы избили сына. Он домой шел, по Макеевке, его патрульные на посту остановили, говорят, ты чего, здоровый такой, а не в ополчении? А он говорит: у меня белый билет, почки, зрение, я не служил. А они: так мы тебя защищать от укропов должны, а ты у нас больной? И избили. Деньги забрали. Потом уже рассказал, что пытались заставить звонить родителям, чтобы выкуп собирали. А он говорит: «Валите меня здесь, я звонить никому не буду. Вы последние деньги забрали, понимаете?» Так, говорит, вы меня убьете, никто ничего не узнает и мама хоть надеяться будет, что я живой, что где-то пропал, ждать будет. А если я ей позвоню – она и денег не соберет и не переживет этого, у нее сердце. И уперся, и ни в какую. Они ему еще наподдали и отпустили. Еле дошел».
Л. Ю. «В школу пока не ходим, нет. Во-первых по школам попадают очень часто. А во-вторых, что ходить? Один урок провели – четыре в бомбоубежище просидели. А воды шахтные, со старой шахты не откачивают, там иногда воды по колени. Кому это надо? Я пошла и перевела дите на домашнее обучение. Пока младшие классы – чего не перевести?»
В. 40 л. «Знакомая наконец смогла из-под Луганска выехать. Она там с мамой-инвалидом оставалась, да еще и соседи, когда выезжали, на нее своих стариков оставили. Не бросили, нет, просто старики не хотят никуда ехать из родной квартиры, хоть и лежачие, а в крик: не поедем и все. А детей спасать надо было. Вот так и получилось, что она с весны – одна на весь подъезд, с чужими стариками была. И вот что дико: ополченцев пережила, а когда наши, украинские войска вошли, она ребятам подозрительной показалась. Как из магазина бежала – так ее с торбами схватили и 4 дня в каком-то подвале держали. С бабами девушками какими-то – ни одного мужика с ними там не было, в подвале. Но говорит, не насиловали, говорит, просто били. Не спрашивали ничего, не объясняли. Лицо распухло. А потом выволокли на улицу, через 4 дня, и говорят – иди. Она и пошла. Идет и думает, застану стариков живыми, не застану… и куда идти толком – не знает. Но как-то к городу дошла. И тут слышит – в кустах засада какая-то и речь не то чеченская, не то осетинская, затворами щелкают и переговариваются. Говорит, как шла – так и упала, потеряла сознание и обосралась – 4 дня не ела, а нашлось чем, от страха. Очнулась – тихо кругом. Обтерлась и пошла».
Х.В. «Мне с Киева подруга бывшая звонила. Они выехали еще в феврале. Патриоты, не захотели тут жить. Все продали, там что-то не то купили, не то арендуют. Муж в армию украинскую призвался. Мы давно не общались, они меня как бы отвергли, по политическим соображениям. А это звонит, может, потому что я медик, посоветоваться? Недавно муж приезжал в отпуск к ней, из-под Донецка. Говорит, приехал перевозбужденный, худой, с температурой, простуженный. Болит все тело, но обезболивающее его не берет, лекарства не помогают. Есть тоже ничего не может – рвет его. Я ей говорю: может, пищевое отравление было, ну и еще посттравматический синдром, видимо. А она: какое там пищевое отравление! Он сказал, что две недели чай и галеты ел. Консервы не открывали, а полевая кухня к ним только два раза доезжала. У них трупы рядом разлагаются, никто есть не может. И потом так спрашивает осторожно: как думаешь, вашим там наркоту дают, чтобы они с нашими воевали? Я ей говорю: а я откуда знаю? Может и дают, а может и без этого дураков набрали. А она: а нашим - дают, как думаешь, почему муж такой? А я ей свое: откуда же я знаю? Ну и перевела на другое: как она, как дети… Не хочу рассуждать. Зачем говорить о том, чего ни я, ни она не знаем?»
В.К. «Почему не уезжаем? А прошел слух, что в пустые квартиры будут селить людей из разрушенных домов. Распоряжение какое-то власть эта новая издала. Уедешь в никуда – последние деньги оставишь, там, где ты никому не нужен, где ты уже враг, а вернуться будет уже некуда. Так тоже нельзя. Вот и сидим. Да и куда бежать – я дома. Пусть эти - уходят».
И. Мы тут тоже по интересам "поделились". Муж - за ДНР, не пускает уезжать. Говорит: вас там в любой области как врагов на куски порвут, истории страшные откуда-то находит и рассказывает. Ну, с ним спорить - бесполезно, так шутя его сепаратистом называю и все. А недавно , когда грохотать опять стало, я снова с детьми попыталась выехать, засобиралась. А он: чего ты - мы скоро на танке по Украине ездить будем. Знаешь, первый раз в жизни захотелось его сковородкой приложить. так противно стало: вот придурок!"
А.К.,33 «Какой Донецк был город красивый… ничего не осталось. Ведь еще год назад со всей Украины сюда фотографироваться с кованными фигурами ехали, на Донбасс-арену, а теперь как не было… Глупо все и страшно. И бессмысленно. ДНР - это мыльный пузырь, марионеточное образование какое-то. Это все понимают. То что мы России не нужны – уже даже почти все эти активисты русского движения это поняли. Но ведь мы и Украине не нужны… Уехать хочу. К черту. Я не знаю как здесь жить и зачем – скоро Донбасс начнет кусками под землю уходить. И не знаю как в Украине жить. Раньше знала, а теперь не знаю. А в Россию зовут – не хочу, противно».
М.Г, 61. «Со мной никто из друзей уже давно не созванивается: они решили, что раз я отсюда не уехала, значит я теперь враг, наверное. И я не звоню сама – одни ссоры от этих звонков. Они телевизору как Богу верят, и если я что по другому скажу- сразу крик. Я ужасно из-за этого переживала. Но, думаю, ладно, успокоится все, войну эту прекратят дурную, а там – и мы помиримся. Когда недавно одна звонит: у нее сын в добровольцем пошел, в нацгвардию, или еще куда, я уже запуталась в этих формированиях. Так вот, звонит, мирно так поговорили, как и не ссорились. А потом она рассказывает: «Представляешь, я сыну звоню, слышу смех какой-то. Говорю, а что там у вас, сынок? А он мне: да мы, пока затишье, с сепарами на нейтралке чай пьем… Я ему: как же так, ведь они же по вам стреляли! А он: так и что? И мы по ним стреляли. Я ему: но ведь им приказ дадут – и они опять стрелять станут! А он: ну так и нам прикажут – и мы огонь откроем. Это война. А люди они нормальные, говорит. Представляешь?» А что я ей могу сказать? Я-то представляю, что люди - давно бы уже договорились. Это там, на верху все что-то делят, делят, и нас вот поделили».
Л.П. "Муж по интернету украинские новости поймал. Думали правду услышать, а то от этой "русской весны" тошно. А они , украина, говорят, что сепаратисты обстреляли школу, что ВСУ прекратили огонь... Это же неправда! Более того, мы с мужем, когда в Луганскую область ездили, видели, как наши , ВСУ, в сторону русской границы стреляют. И откуда снаряд в шоклу прилетел тоже ясно. Зачем это?По своим? И в перемирие?
Я думала, тебе сказать, чтобы ты как журналист, разобралась, рассказала правду, чтобы Украина знала. А потом речь Порошенко услышала, где "наши дети пойдут в школы, а их дети будут сидеть в подвалах, наши пенсионеры получат деньги, а их..." Ну , ты и сама слышала. И поняла: кому и что говорить? Нас вычеркнули, на нас плевать".
П.С. Что я знаю о Донбассе - это не истина в последней инстанции, это мои очерки, написанные по свидетельствам, мыслям людей, в основном женщин, выживающих в зоне АТО. Я просто пересказывала с их слов то, очевидцами чего они стали, убирая узнаваемые реалии и меняя имена, чтобы не нервировать, защитить. Мне казалось, что им поверят, поймут, почувствуют и посочувствую наконец. Но мои собеседницы стали просить меня не впутывать их "в эти дела", даже просили убрать их высказывания и рассказы. Это можно понять: люди боятся - боятся днр, боятся украинских вооруженных сил. По стране гуляет призрак 33 года, под украинскими и под российскими флагами. Так что их страх - не без повода. Поэтому я больше не буду пересказывать вам то, что мне все еще рассказывают.
Спасибо что читали.
П.П.С. Поймите, одно дорогие соотечественники, очерки прекратились - а ситуация усугубляется. Милые мои украинцы, живущие на мирных территориях, там, в Донецке, - такие же как мы с вами люди. Им так же больно и страшно, как было бы страшно вам, вашим детям и мамам.
Война - дело военных и политиков. В Европе это так. Посему вы, мирные люди Украины, не дайте себя втянуть в интриги, в злобу, в ненависть, не дайте себя убедить , что там - люди иного сорта, уроды и отщепенцы. Сколько бы глупых и склочных людей из Восточной Украины вам не показали - это еще не вся Восточная Украина, и даже не половина. Им точно так же показывают моральных уродов с нашей стороны и пытаются этим доказать, что здесь, у нас, расцвели фашизм, идиотизм и садизм.
Я не могу изменить ваше мнение. Я могу лишь просить: думайте, избегайте ненависти, милосердствуйте. Для своего же блага. В Библии , в послании Иакова говорится: "Суд без милости не оказавшему милости. Милость превозносится над судом".