Онтология искушения

      
        "Импотенция, это когда вагина перестаёт быть чем-то сакральным, загадочным, соблазнительным и превращается просто в складку скрывающую непрезентабельный вход в тело женщины вроде уха, рта или ноздри... Так может выглядеть и жизнь."
                Люк Яхве 

        Как-то в молодости,  когда философские сомнения ещё не одолевали мою лохматую голову, я, пресыщенный сексуальными кульбитами, в ностальгическом припадке подросткового любопытства "какжеонотамунихвсёустроено" решил не спеша и  поближе разглядеть доверчиво распахнутое лоно такой же томно-утомлённой любовницы. И чуть спустя, не подозревая о психоанализе, вдруг пришел к потрясающе банальной мысли -- а ведь вокруг этой незамысловатой, океаном пахнущей складки, вертится вся земная жизнь.
        Кровавые бойни народов, зверские преступления, созидательные потуги культуры, искус искусства, высокие технологии, социальный дарвинизм, движение капитала, прогресс и футуристические ожидания – всё-всё, включая и мою ничтожную жизнь, вожделенно вертится вокруг неё родимой, так зазывно влекущей в детородные глубины -- инкубатор богов. 
        Но теперь я думаю, в отличии от благоуханно зазывной Вагины, Матка в своём таинственном закулисье стоит не меньшего внимания. По сути, она являет собой метафизический тигель -- что не брось, всё переварит и, если надо выдаст, но ровно то, что мы готовы принять, чтобы отдавать и отдавать снова, пока копия копий не превзойдёт оригинал. 
        В этой связи возникают далёкие аллюзии на кантианство -- гносеологический инстинкт гонит нас в никуда, создавая иллюзию понимания в лоне ограниченного опыта. "Чистый разум" желает сойти с практического ума в надежде стать Богом для себя же. И если расширить ракурс до теологии, то монотеистический Бог в своей запредельной трансценденции, может оказаться Сверх-Я пантеистического Абсолюта -- богом бога, так сказать.
        Может поэтому "познать" в библейской лексике означает соитие, сладостное трение о пустоту "суеты сует", с каждым толчком «сосуда в сосуде», утверждающего -- "я есть, я есть, я есть..."
        Однако это челночное "есть", страстно погружаясь в бездну тайны, извлекает только тайну бездны.
        И Матка-природа всякий раз являет в мир такого же недоумевающего Адама.
        Для любомудрствующего Донжуана, сама по себе интересней и  ближе Вагина  (П...да и её бессменный сторож  Пи…ец , помните?) с её гравитацией соблазна -- некая таинственная чёрная дыра за вульвой "горизонта событий" которой,  влекомое жаждой существования, секретом делёзовых складок, дазайноизвергается Сущее. 
        Умирая-оргастируя в Ничто семенем онтологического смысла, оно ожидает "вечного возврата" всегда анонимного, всеми забытого Бытия как Нового Логоса.
        Так Бытие снова и снова жаждет обновиться в купеле забвения.
        Апокалиптическое веронастроение христиан в этом смысле глубоко эротично.
        Танатос изнанка Эроса.
        Но это откуда посмотреть...
        Из Матки -- жизнь, в Вагину -- смерть.
     ...Пока же оргазмия существования в фазе перверсии.
        Фаллоцентричный мир, пресытившись бездной идеопорождающей вагины, снуёт в анусе тавтологии.