Третье место по результатам читательского голосования в лиге "Конкурсанты"
Если в небе зажигают звёзды, или новое дело Шерхана
АВТОР – ШОТЛАНДЕЦ – Конкурсант
Заявка предшественника:
Автор – Милэш - 3 395 зн.
Количество знаков (включая заявку) – 31 590
1.
Откинувшись в кресле, Кымаев вновь взглянул на лежавшую на столе распечатку. Настырная пульсация виброзвонка давила на нервы. Сволочи журналюги! Сорвали куш и плевать, что мать парня на грани истерики. А ему отвечать. Изворачиваться, словно питон на сковородке. Врать собственной сестре, уверяя, что полиция напала на след.
Вытащив из кармана платок, Кымаев вытер намокшую от волнений лысину. Рука потянулась к мобиле.
- И что же всё-таки... – задумчиво пробормотал он и прижал пухлым пальцем зелёную кнопку. Прямо над ухом взвизгнул голос Людмилы:
- Помоги, Сашок! Пожалуйста, помоги! – громкие всхлипы, прервав ещё не начавшийся разговор, вдруг утихли, сменившись возбуждённой скороговоркой. – Лёшеньку моего найди! Ты всё можешь, тебе столько людей обязаны…
Красная лампочка на столе требовательно замигала.
- Люд, погоди немного, - перебил сестру Кымаев. – По спецсвязи звонят.
- Да тебе всегда дела нет…
Отложив в сторону визжащий Людмилиным голосом мобильник, Кымаев снял трубку.
- Совещание в двенадцать десять, - бодро сообщила секретарь полпреда.
Кымаев вздохнул, задумчиво вперившись в висевшее на стене фото шамана. Высокий мужчина лет пятидесяти, худой, с глубокими морщинами на лице и седыми прядями в длинных чёрных волосах. В руках – бубен… Символ национальной культуры, необходимая деталь в кабинете «культурного» атташе.
- Шеф свободен?
- Он ждёт вас в двенадцать десять, - невозмутимо откликнулась секретарша. – По вашему делу ничего нового.
На душе было противно и муторно. Племянник, до недавнего времени являвшийся предметом гордости любящего дядюшки, вдруг превратился в непроходящую головную боль. Амбициозный парень, успешно прошедший несколько стажировок – и зарубежных, и в аппарате правительства Хакасии, с отличием закончил магистратуру делу и поступил в аспирантуру. Но не по горному делу, а по культурологи, неожиданно для всех выбрав тему по традиционному мировоззрению хакасов. Нельзя сказать, что это не устраивало опекавшего юношу Кымаева. Напротив, сфера возможного трудоустройства племянника стала намного шире, и Кымаев озадачил всех знакомых – от Батяни и остатков его команды в Усть-абакане до людей самого Михалыча. И вот теперь… Кымаев вдруг почувствовал, как кровь волной прилила к лицу. Глубоко внутри черепа пульсировал горячий комок.
- Спасибо, - прохрипел он и повесил трубку. Мобильник на столе надрывался рыданиями сестры.
- Да не волнуйся ты, - как можно более спокойно произнёс Кымаев. – Мне звонили из Топанова. Они у её матери.
- Не верю твоим бездельникам! – голос в трубке срывался на крик. – Номер её достань, я сама позвоню. А то морочат тебе голову, а у самих выборы да бабки на уме. Человек пропал, а им плевать.
Кымаев отстранил трубку. Речь сестры становилась всё более бессвязной, сменяясь рыданиями и проклятиями.
- Да успокойся ты, - Кымаеву с трудом удалось вставить несколько слов в её бесконечный монолог. - Врут журналисты. Сейчас я свяжусь и скажу, чтобы он тебе перезвонил.
Рыдания в телефоне сменились тихими всхлипами.
- Правда? Так он жив?
- Ну я же сказал тебе, - взяв со стола стакан, Кымаев налил воды и отхлебнул.
В горле пересохло. Выпить бы покрепче чего, да нельзя. Через два часа совещание у полпреда, а тот на дух не переносит алкоголь.
- Ладно. Жду, - притихший голос сестры сменился долгожданным гудком.
Взяв телефон, набрал номер Михалыча. Тот откликнулся неохотно. Видать, и вправду выборы заели.
- Зимин слушает.
- Приветствую, Виктор Михалыч. Кымаев, из полпредства. Хотел узнать, есть ли новости о Лёшке. Мать его жалко – извелась совсем.
- Всыпать твоему Лёшке по первое за то, что лез куда не надо, - эфир в трубке отозвался густым губернаторскиим басом. Ищем. МЧС все леса прочесали, все пещеры. Местная полиция мне лично каждый день отчитывается. Нет новостей.
Теперь батяне. Старый боевой товарищ, своих не подведёт. Но надежды растаяли вместе с неторопливым говорком бывшего комбрига. «Всех на ноги поднял. Звонил губернатору. Мы с ним перед выборами на ножах, но он понял, помог. Если что, позвоню». Оставался последний шанс – старый приятель, шеф Московского УВД.
Ночь сиреневой мглой спускалась на трассу Шира-Коммунар. Ненасытная чернота поглощала деревья, с каждой минутой всё более превращая их в вязкую липучую массу. Лес подступал со всех сторон, безмолвной сплошной стеной окружая отвоёванные человеком островки жизни. Лишь узкая полоска трассы ещё жила в привычном ритме. Спасительными маяками вспыхивали в свете фар дорожные указатели. Тушили фары тяжёлые автопоезда на стоянке. Придорожный мотель – ярко-игрушечный, словно дом на рождественской открытке, светился цветными огнями, маня к себе воспоминаниями о детстве и просто тепле, укрывающем от пронизывающего октябрьского ветродуя. Вскоре опустевшая трасса полностью погрузилась во тьму. Лишь чья-то быстрая тень, отделившись от леса, на мгновение мелькнула среди уснувших грузовиков и вновь нырнула в окружавшую черноту. Тихие шаги послышались в тишине. Человек шёл к мотелю, стараясь избегать ярких огней. Приблизившись, он потянул за схваченную морозом ручку и открыл её…
2
В полутёмном зале было немноголюдно. За обшарпанной стойкой заправлял краснорожий многостаночник - сам себе повар, бармен, официант. Услужливый и проворный, он пытался накормить дюжину голодных ртов и при этом не нарваться на пьяный мордобой.
У окна пристроилась компания дальнобойщиков. Запивая пиццу прокисшим пивом, они гудели о чём-то своём да дымили, коротая время в ожидании ночи. Пара местных бухих, заправщиков с бенозоколонки, громко спорили и третировали заезжих гастарбайтеров, неведомо каким ветром занесённых в эту таёжную глушь.
- Чурки, мать вашу… - бормотал один, уткнувшись лицом в залитую пивом скатерть.
– Гады… Домой езжайте на… Да пошли вы…
Двое рабочих, расположившихся в самом дальнем углу кафе, похоже, обращали мало внимания на выходки пьяных посетителей. Позабыв об остывающем на столе хачапури, они вели неторопливую беседу на непонятном для окружающих языке. Одному можно было дать лет сорок-сорок пять. Он был высок и сухощав. В чёрных волосах пробивалась заметная седина, а на смуглом выбритом лице явственно читалась печать незаурядного интеллекта. Вперив задумчивый взор в мятый листок, он нервно курил, стряхивая пепел в пустую консервную банку, где уже высилась тлеющая гора окурков. Напарник его казался много моложе. На узкой физиономии с тонкими чертами лица выделялся мясистый нос. Время от времени юноша отвлекался от разговора и оборачивался в сторону захмелевших заправщиков.
- Не кипятись, Виль, - старший протянул листок напарнику. – Лучше перечитай.
- Зачем? – в голосе младшего послышались нотки раздражения. – И так наизусть помню. Надо было делать как шеф говорил. Приехать в Топанов и…
- И наломать дров? – нетерпеливо перебил его старший. – МЧС и местная полиция и так шороху навели. Дом Ивановой стороной обходят, мол, дочь её Ирлик-Хан себе в пещеру утащил. Про неё и Сахарова невесть что выдумывают.
- Думаете, так нас не вычислят? – поморщился младший, втянув носом ароматы кухни и покопавшись в распотрошённом хачапури. - Может, я ещё сойду за работягу, а на вас два высших маслом написаны.
- Ну и что? – невозмутимо протянул старший. – Я бывший инженер. На мели. Вот и мотаюсь десять лет – то по приискам, то по стройкам. А что до навыков – не дрейфь. Прорвёмся. И не в таких переделках бывали.
- А армянский откуда знаете?
Брови с проседью неожиданно сдвинулись. Задумчивая благожелательность мигом слетела с лица, а в голосе послышались властные нотки.
- Перекур окончен. Ближе к делу, лейтенант Шаинян. Вернёмся к делу. Перечитай ещё раз.
- Да, полковник.
Шаинян вытащил из кармана мятый листок бумаги и медленно, начал читать.
«Здравствуй, Алеша!
Очень рада твоей весточке. О себе коротко и к делу. Здорова, жива, улыбаюсь. В личном – никаких перемен. Наверное, так и буду всю жизнь переваривать неслучившийся наш роман))) Шучу, мой хороший. Прости мне эту вольность. Теперь к делу. Работа в архиве твою версию подтвердила – обоз был. Но то, что он вез золото, нигде не упоминается. Отправляю скан документов. Обрати внимание на приказ по Айзасскому прииску. В сопровождение обоза выделено 11 конных всадников! Это в войну, когда милицию местную составляли женщины. Трех из 11 я нашла. Об обозе спросила – молчат! Только Андрей Яковлевич Широков пояснил, что обоз снесла лавина, в урочище Абхай. Он спасся чудом. Но А.Я. уверяет, что везли в Кузбасс хлеб. Когда я заметила, какой смысл вести обоз через тайгу, если есть наезженный тракт, сослался на давление и замолчал.
Подняла приказы по совхозам Каменодонского района, благо книги приказов уцелели. Так вот, все отправки хлеба, в том числе и на Кузбасс, так или иначе упомиинаются. Но в декабре 1943 года таких приказов нет. Зато есть приказ о выделении Айзасскому прииску четырех подвод. Случайно нашла в музее школы воспоминания Куни Самыевича Чечиева, труженика тыла. Скан тоже отправила, но зная твою нелюбовь к бумагам коротко изложу:
Он упоминает, что в декабре 1943 его дед был отправлен проводником в обоз, где и сгинул. Сам Куня провожал деда до Мамыта. Пишет, что погода была тихая, ущелье – чистым. На ночь коней оставили у входа в Коршулакскую пещеру, возчики и охрана дотемна перетаскивали в пещеру, какие-то ящики. А утром Куня никого не застал, хотя ночевал в ста метрах буквально, не слышал ничего, решил, что ушли. Дословно: «После сказали, что их лавиной снесло, но я то видел, что козырьков не было, думаю это их Ирлик из пещеры не выпустил» О самой пещере. Хягасы уверяют, что в ней начинается вход в нижний мир, куда уходят души предков – это все владения Ирлик-хана и банды курмесов. Одна из легенд: охотник Абча, заплутав в тайге, переночевал в пещере, и вернулся домой через 50 лет, уверяя, что только одну ночь провел. Быть может и наши возчики когда объявятся? В прошлом году я писала о туристической группе из Петербурга. Ребята пешком прошли всю Сибирь. Они тоже решили переночевать в пещере, и не смогли там выдержать даже два часа. Причем всем им снился Черный Шаман. Всем! Я не знаю, верить в это или нет. Но там в самом деле нечисто. Мы были в тех местах – репортаж о лесных пожарах. Верховой пожар выжег тогда половину Мамыта, но оставил в склон, где вход в пещеру, нетронутым! Лесники уверяли, что этот склон никогда не горит!!!!Вот что это, Алеша? Но я отвлекалась, хороший мой. Я нашла нам проводника, он согласился, только потому, что сидит без денег. Доведет до пещеры, а если мы туда полезем - умывает руки «потому что жить охота».
Еще вопрос, почему обоз остался на ночь в пещере? Ведь местные мужики туда не заходят, особенно хягасы? Так вот местных было – четверо, – трое живы. А остальные – молодые ребята из школы снайперов, прикомандированные к прииску для сопровождения груза – мертвы. Уж не из-за ночёвки ли в Коршулакской пещере?
Вот и все. Жму твою родную лапу. И ни слова о любви. Твоя Аська.
P.S. Все же изучи документы. И не очень рассчитывай, что найдешь золотой обоз. Ради того количества желтого металла уже бы отстреляли Ирлик-хана, его курмесов и всех мертвых Шаманов».
Письмо отправлено по электронной почте 20 сентября 2014 года.
Закончив читать, Шаинян вопросительно взглянул на шефа. Затушив сигарету, тот сидел, уставившись в пустоту, и тихо постукивал пальцами по столу.
- Амирджан Хамидович! – вежливо обратился к нему Шаинян. – Вы слушаете?
- Да…
- Может быть…
- Нет, всё в порядке, - очнувшись от странного оцепенения произнёс полковник. – Продолжай.
- Мы наизусть выучили этот текст, изучили протоколы допросов, проследили весь путь Сахарова из Москвы до этого мотеля, где он должен был встретиться с Ивановой. Но почему встреча была назначена именно здесь? Почему он не поехал в Топанов?
Полковник задумался. Вытащив из кармана сигарету, он поджёг её карманной зажигалкой и уставился на пляшущий голубоватый огонёк. Затем, сделав затяжку, он шумно выдохнул воздух и, стряхнув пепел, вновь уставился в молчаливую черноту окна, где быстрой тенью мелькнул человеческий силуэт.
- Похоже, здесь не всё чисто, - заметил он.
- Вы правы, - голос Шаиняна дрогнул. – Не по себе как-то. Вы знаете, я ничего не боюсь. Ни перестрелок, ни погонь. Но сейчас… Чувствую, не стоит нам в это лезть. Прав был тот Усть-Абаканский начальник. Тысячу раз прав. Место нечистое, люди пропадают. В отчётах местной полиции – незакрытых дел минимум два в год, и все - об исчезновении людей в районе пещеры. Мы изучили всё, даже отчёты МЧС. Ни одной зацепки. Будто сквозь землю провалились.
Из окна потянуло сквозняком. Полковник накинул куртку и покосился на дверь. В глазах мелькнуло сомнение. За два года работы Шаинян хорошо изучил своего шефа, но такое с ним было впервые.
- Ты пишешь стихи, не так ли, Шекспир? – задумчиво пробормотал он.
Шаинян опустил глаза. Под смуглой кожей выступил румянец. Прозвище дали ещё в академии, но он всякий раз смущался, когда шеф напоминал ему о ней.
- Какая разница..., - начал было он, но полковник нетерпеливо перебил его. Похоже, он взял след, и теперь хотел поскорее высказать посетившую его мысль.
- Помнишь слова Маяковского. «Если в небе зажигают звёзды, значит, это кому-то нужно».
- То есть…
- Сахаров был звездой. Точнее, мог ей стать. Амбициозный, со связями и дядей из полпредства. Кстати, дядя при прежнем губернаторе занимал ответственный пост в правительстве. Магистратура по горному делу, аспирантура по культурологии, но все темы связаны с Хакасией.
- И что?
- Одним нужно было зажечь такую звезду, а другим – затушить. И нам надо искать тех, кому выгодно его исчезновение.
- Но причём здесь золотой обоз?
Полковник нахмурился.
- В этом-то и загвоздка, приятель. Похоже, оступился парень по-крупному. Лёгкой наживы искал. В папке избранное в домашнем компьютере обнаружены материалы по истории Кашкулакского ущелья и сохранены координаты ломбардов и адресов, где проживают лица, занимающиеся скупкой драгоценностей.
Бодрящий морозистый сквознячок ворвался в забегаловку вместе с вошедшим верзилой в жилете из беличьих шкур и высокой чёрной шапке, украшенной длинным лисьим хвостом. Он двигался степенно, опираясь на длинную сучковатую палку, служившую ему чем-то вроде посоха.
- Интересный тип, - задумчиво заметил полковник. – Что ты о нём думаешь?
Шаинян взглянул на незнакомца.
- Похоже, из леса вышел. Охотник или старатель. Нетороплив, основателен. Одет слишком тепло для октябрьских минус пяти, но в тайге – то, что надо.
- Вряд ли охотник. Без ружья ходит. Может, действительно с приисков. Вот только вид слишком экзотический и держится высокомерно.
Не обращая внимания на посетителей, вошедший приблизился к стойке. Бармен тотчас же засуетился и принялся хлопотать у микроволновки. Будто бы забыв об их существовании, полковник продолжил развивать посетившие его мысли.
- На следующий день после получения письма Сахаров утвердил тему диссертации и купил билет до Усть-абакана. Значит, что-то в этом послании заставило его увериться в том, что он прав. Но что это - подтверждение существования обоза или исчезновение людей в пещере?
- То есть…
- Именно так. Исчезновение Сахарова может быть делом рук самого Сахарова. Инсценировкой. А что, если он нашёл обоз и припрятал все деньги? Ушёл на дно, чтобы отсидеться в глуши, пока полиция не прекратит поиски?
- Может быть, но как…
Мысли шефа показались Шаиняну более чем странными. Жертва, к которой он уже начал испытывать нечто вроде симпатии, неожиданно обращалась в преступника. Полковник же вновь задумался. Похоже, и у него появились сомнения.
- Погоди, Виль. Рано пока выводы делать. Это так, набросок. Ты пока следи за тем типом, - кивнул он в сторону вошедшего незнакомца. Тот стоял у прилавка и вполголоса пререкался с барменом.
- Только так, чтобы он не заподозрил. Чую здесь что-то не так.
Шаинян опустил глаза и сделал вид, что раскапывает вилкой хачапури, весьма отдалённо напоминающее своих грузинских собратьев. Полковник тем временем продолжал:
- Перед отъездом Сахаров отправил письмо Ивановой. Указал дату прибытия и номер поезда. В тот же день получил ответ. Иванова посоветовала ему стоянку, где можно найти бомбилу, и написала, что есть ещё информация, но о ней она может сказать лишь при встрече. В компьютере Ивановой при обыске найдено неотправленное письмо. В нём она пишет, что пещерой интересуются определённые силы, но какие именно, она скажет при личной встрече.
- Вы думаете, что здесь замешаны…
- Помни о звёздах, приятель. Сахаров не простой парень. Чую, не простой. Таких либо возносят, либо уничтожают. В зависимости от ситуации. Итак, что у нас дальше?
Шаинян давно привык подобному стилю шефа. Бросив на ходу мысль, он заставлял напарника развивать её и либо подтверждать, либо опровергать собственную концепцию. Но сейчас ему показалось, что легче просто продолжить мысль начальника, не делая никаких выводов.
- В Усть-Абакане в день его прилёта происшествий не было. Со слов допрошенных свидетелей, человек, похожий на Сахарова, нанял местного бомбилу и направился до Ширы. Одним из свидетелей был сам бомбила, другим – случайный попутчик. Протоколы допроса мы оформили. Пробы материалов в машине бомбилы взяли. Из Ширы он должен был продолжить путь до аала Топанов, но бомбила туда ехать отказался. Дальше нам о нём ничего не известно, а ехать в Топанов без конспирации вы не хотите.
- И это всё?
Насмешливый взор полковника взбодрил, словно мозговой штурм. В голове Шаиняна мелькнула свежая идея.
- Может, это месть Ивановой? В письме явно сказано, что их отношения закончились, да и Линцов подтвердил, что Сахаров сделал предложение его дочери. Ещё бы - хорошая перспектива для карьериста – породниться с заведующим кафедрой.
- Вряд ли, - уверенно произнёс полковник. - Не похожа она на стерву. Наивная дурочка. Биография на лице написана, и без протоколов ясно. Учительница истории, полставки – в краеведческом музее, ещё полставки в местной газете. Родители не местные, живут своим мирком. Разве что её саму шантажировали… Правда, у неё тоже могут быть свои интересы. Журналист, краевед, участвует в природоохранном движении. Возможно, использовала Сахарова с определёнными целями. Например, защитить пещеру от проявляющих к ней интерес влиятельных лиц…
Неожиданно полковник умолк. Незнакомец по-прежнему недвижно стоял у прилавка, спиной к залу. Похоже, он чем-то сильно напугал бармена, потому что красная физиономия его вдруг стала бледней, чем поварской халат, а губы мелко затряслись. Отступив несколько шагов назад, он потянулся к полке, где стояли бутылки с пивом.
- Это?
Незнакомец молча кивнул. Рассчитавшись, он взял пиво и обернулся в поисках свободного места. В неярком свете лампы отчётливо выделялось лицо. Смуглое, с глубокими, пересекающими лоб морщинами и пристальным, пробирающим до нутра взглядом чёрных глаз. Сжав в руке стакан и бутылку, он уверенным шагом направился в сторону сидевших за столом Шаиняна и Шахназарова. Не спросив разрешения, уселся на свободный стул и тоном, не допускающим возражений, спросил:
- Вы кто?
- Работу ищем, - спокойно протянул полковник. – Мастера на все руки. Я семь лет на прииске отпахал, потом на стройке. Напарник тоже строитель.
Несколько минут незнакомец пристально рассматривал мнимых рабочих. Шаинян отчётливо чувствовал его взгляд – острый, цепкий, пробиравший до самого нутра. Покосившись на шефа, он попытался вызвать его на разговор, но тот быстрой скороговоркой одёрнул его.
- Похоже, клюнула рыба. Смотри не спугни.
Вновь сосредоточившись на хачапури, Шаинян искоса разглядывал незнакомца. Руки его, узловатые, омозолелые, с чёрными вкраплинами, были похожи на руки шахтёра или старателя, а грудь украшал медальон - кость с вырезанными на ней письменами.
Плеснув в стакан пива, незнакомец отхлебнул немного и поставил стакан на стол.
- Как звать?
- Алим, можно Алексеем, - отозвался полковник. - А напарник мой Вилька.
- На любую работу согласны, говорите?
- Нам заработок нужен. За тем и приехали.
По-хозяйски оглядев мнимых гастарбайтеров, незнакомец удовлетворённо хмыкнул.
- Со мной пойдёте. Багаж есть?
- Два ящика инструментов. Своими работать привыкли. Ещё тачка есть. Битая девятка.
Колючий взгляд шефа явственно говорил «молчи». Но ящики для инструментов были особые, с двойным дном, под которым хранились тары для сбора образцов. Хорошо хотя бы, что все копии протоколов остались в ширском ОВД. Под ответственное хранение, за личной подписью местных высоких чинов. Копии документов и фоток – в смартфоне с запароленным входом, и в корпоративной почте московского.
- Водить умеешь?
Полковник уверенно кивнул.
- Тогда пошли. О плате потом договоримся.
3
Странный ночью асфальт. Серый, блестящий, будто покрытый люминисцентной краской и разграфлённый блестящими полосами разметки, он лился из-под колёс, подобно покрытой пеплом лаве. Из приёмника неслась тягучая гортанная музыка. Свет фар выхватывал из мрака чахлые деревья да покосившиеся избёнки, спрятавшиеся за глухими некрашеными заборами. В голове Шаиняна упорно вертелась одна мысль, никогда не посещавшая его ранее. Кто они теперь – свободные или пленники? И почему шеф почтительно называет незнакомца хозяином? Будто оба они из современности оказались в древнем мире из учебника - мире, разделённым на свободных и рабов. И новое рабство страшило его – не столько тяжестью и непривычностью труда, сколько отсутствием выбора.
Через час приехали в Топанов. Скудная растительность сменилась голой степью. За покосившимися плетнями виднелись избы и сараи, построенные, наверное, лет двадцать-тридцать назад.
- Фары притуши, - распорядился незнакомец. - Всю деревню разбудишь.
Замешкавшись с аппаратурой, полковник проехал с включённым светом ещё несколько метров, мимо одноэтажного здания с надписью «Общеобразовательная школа № 16» и двухэтажным домом, на двери которого виднелся чёрный венок с лентами.
- Что это? – будто невзначай, поинтересовался Шаинян.
- Дочь пропала, - рявкнул хозяин. – А ты бы, парень, лучше помалкивал. А то не ровен час…
Хозяин умолк, а Шаинян тихо вздохнул. Наверное, проще было бы обойтись без фирменных изысков полковника. Выехать на место, в форме и при всех документах, а не прикидываться побирающимися мелкой работёнкой гастарбайтерами. Поди докажи теперь, кто ты такой. Особенно такому, как этот.
Свернув направо, машина проехала ещё километров десять по ухабистой горной дороге, а затем остановилась, увязнув в одной из глубоких луж. Выбравшись из машины, хозяин тщетно пытался сдвинуть её с места.
- Помочь?
- Заткнись, - грубо оборвал хозяин, обращаясь к полковнику. - Я тебя нанял, и не бухти. Здесь не столица – бабки задарма не платят.
Полковник умолк. Шаинян тоже не подавал голос - продолжать разговор в подобном тоне не хотелось. После нескольких безуспешных попыток завести завязнувшую в хляби «Девятку», хозяин открыл дверь. В лицо путешественников пахнуло чем-то сладковато-пряным:
- Пешком пойдём.
До места добрались к полуночи. Похоже, хозяин неплохо ориентировался в темноте. Он двигался быстро, лавируя между лужами и лежащими на дороге булыжниками и подгоняя то и дело спотыкающихся на неровностях рельефа спутников. Наконец он остановился. Прислушался, втянул носом воздух. Выдохнул – шумно, отрывисто. Присел на корточки, вскочил, по-птичьи взмахнул руками и закрутился волчком. Загудел – гортанно, громко, протяжно. Казалось, голос его струился между стволами, сливался с окружающим мраком и, затихая, вновь возвращался эхом.
Сердце Шаиняна захолонуло. Мысли его вновь завертелись вокруг пропавших туристов и странных видений, посещавших непрошенных гостей Кашкулакской пещеры. Незаметно перекрестившись, он взглянул на полковника. Но тот, похоже, был совершенно спокоен.
- Условный сигнал, - шепнул он по-армянски. – Не дрейфь. Наблюдай за обстановкой.
- Угу, - откликнулся Шаинян. Невозмутимость шефа всегда ободряюще действовала на него. Не зря в отделении шефа прозвали Шерханом, и он не только откликался на это прозвище, но и сам порой называл себя именем этого гордого, находчивого и смелого тигра.
Прислушавшись к эху, хозяин двинулся вперёд. Метрах в двадцати склон круто уходил вверх.
- Ночевать здесь будете, - он посветил фонарём и стукнул палкой по жухлой траве.
Свет скользнул по склону. Шаинян заметил углубление в скале. Вот она, пещера. Шагах в десяти от места ночёвки. Осклабилась чёрным ртом – ждёт новую жертву.
Хозяин же, похоже, был настроен весьма прозаично.
– За работу в пять, - рявкнул он, и тотчас же исчез в зарослях. Взглянув ему вслед, шеф усмехнулся.
- Страшно?
Шаинян кивнул. Он понимал, что бессмысленно строить из себя героя, особенно перед проницательным шефом, не раз испытавшем его храбрость во всяческих передрягах. А тут не просто пальба, а ночь у входа в пещеру, о которой ходят самые что ни на есть дурные слухи.
- Послушай, - вновь заговорил шеф. – А тебе не кажется, что наши подопечные могли отправиться тем же путём, что и мы?
Заручившись молчаливым ободрением напарника, он продолжил.
- Знаешь, Виль, я вдруг вспомнил. Это было в день нашего отъезда из Усть-Абакана. Я зашёл к Викторову подписать командировочные. Секретарши не было, а сам он беседовал с кем-то по телефону. Я слышал лишь обрывок его разговора, но помню его до сих пор. «Говоришь, зарвался комбат, крыльями белыми машет, опять воду мутит. Ничего, мы ему крылышки его пооборвали». Дождавшись конца разговора, я постучался в дверь и зашёл.
Был конец рабочего дня, и Викторов казался необычайно разговорчивым. Рассказав о пещере, где пропали Сахаров и Иванова, они также перечислили всех своих однокурсников, а потом стал запугивать нас, чтобы мы в не лезли не в своё дело. Мол, там нечисто, сами разберёмся.
- Похоже, вы были правы насчёт звёзд, - заметил Шаинян. – Но теперь я точно думаю, что Сахарова нам не найти. Наверняка хорошо запрятали. Но тогда причём здесь золотой обоз?
- Этого я пока не знаю. Давай спать. Завтра разберёмся.
Завернувшись в куртку, полковник тут же уснул, а Шаинян ещё долго глядел на чёрное небо, вспоминая зияющий рот пещеры.
4
Проснулись затемно, разбуженные громким окриком хозяина. Получив буры, направились к пещере. Затем, спустившись вниз в окрашенный чёрным грот, проследовали по длинному коридору, то и дело натыкаясь на обглоданные кости то ли крупных животных, то ли людей. Шаинян уже не боялся. Точнее, он привык к постоянному ощущению исходящей неведомо откуда опасности. Дойдя до каменного спуска, направились вниз, а затем вновь по длинному каменному коридору. Наконец, хозяин остановился и указал на выдолбленную в скале шахту.
- Здесь! Надо пробурить эту стену, и побыстрее. А теперь за работу! И чтобы ни шагу… Всё равно не сбежите.
В свете фонаря грозно сверкнули глаза. Похоже, он не шутил, и выбраться отсюда без его ведома не представлялось возможным. Взяв в руки инструмент, новоиспечённые рабочие попытались разобраться в его устройстве, благо хозяин уже успел подняться по каменной лестнице. Два часа тянулись будто двое суток. Руки болели, глаза с трудом привыкали к темноте, а в горле и в носу щипало от каменной крошки.
- Передохните немного, - попытался остановить усталого шефа Шаинян. Но того, похоже, в очередной раз посетила идея.
- Хорошо. Работай, а я пока посмотрю что к чему.
Через несколько минут вверху раздались громкие шаги, а вслед за ними и голос хозяина:
- Кончай работу! Люди идут в пещеру!
Вскоре где-то вдали послышались звонкие голоса. Разносимые эхом, они слышались с разных сторон, создавая впечатление нестройного многоголосия.
- Эй, сюда, ребята!
- Не бойся, Светик, давай!
Хозяина будто след простыл. Полковник потушил фонарь, и пещера погрузилась во тьму. Вспомнив про письмо, Шаинян прислушивался к каждому слову непрошенных гостей. В мозгу всплывали воспоминания о нашаренных в гугле и яндексе подробностях приключений в пещере и тех ужасах, что испытали на себе немногие оставшиеся в живых.
Вскоре сверху раздались звуки, похожие на удары бубна. Пещера откликнулась гулкой вибрацией. Она шла откуда-то сверху, и в такт ей лились звуки, напоминающие гортанное пение. Едкий дым слепил глаза, и средь дыма вставали расплывающиеся очертания хозяина – в беличьих шкурах, шапке и с костяным амулетом. Он прыгал вокруг костей в странном танце, то приседая, то вновь подпрыгивая и вскидывая руки вверх. Дым становился всё гуще, а с ним уходило сознание. Тьма наступала, обволакивая всё вокруг, а в центре её было его лицо – смуглое, с глубокими морщинами и пронизывающим взором чёрных глаз. Руки слабели, и Шаинян погружался в небытие.
Сознание вернулось от боли в щеке. Сильной, как от пощёчины. Шаинян открыл глаза. Рядом сидел шеф в мягком строительном респираторе. Одной рукой приподняв ему голову, другой он натягивал на лицо точно такой же респиратор.
- Я же говорил, что не всё здесь чисто, - усмехнулся он. – А ты сейчас едва не отправился вслед за нашими подопечными. Хотя теперь я точно уверен, что они живы.
Шаинян попытался улыбнуться. Тело, поначалу казавшееся размякшим, вновь обретало силу. Пошевелив руками он сел и осмотрелся. Фонарь всё ещё был потушен, но глаза уже успели привыкнуть к темноте, поэтому он смог различить несколько надтреснутых камней в стене на уровне где-то метра от пола.
- Запомни, если что. Здесь есть подземный ход. На карте пещеры он не указан. На всякий случай…
Разговор прервали доносившиеся сверху истошные вопли и человеческий топот.
Похоже, испуганные ребята в панике носились по пещере. Едкий дым спускался вниз и лез в глаза, заставляя Шаиняна вновь ощутить приближение прежних кошмаров. Похоже, то же чувствовал и полковник. Пошатываясь, он приблизился к лестнице и, вцепившись в камни, скомандовал:
- Вперёд! Иначе будет поздно!
Шаинян рванулся вперёд. Каменные ступени уходили из-под ног. Голова кружилась, а глаза было почти невозможно открыть из—за сгустившейся дымовой завесы. Туннель прошли быстро – стены давали дополнительную опору, а дым стелился под ногами, не доставая лицо. Переведя дух, остановились у отмеченного чёрным черепом входа в первую из пещер. В центре её горел костёр, а из него исходил тот самый едкий дым, что заполнял нижние помещения. Скорченные силуэты загнанных ребят испуганно жались к стенам. В центре, у самого костра, стоял хозяин – в той же шапке и с обглоданной костью в руках. Он прыгал вокруг костра, выделывая немыслимые телодвижения, и голосил гулким гортанным басом.
Полковник обернулся.
- Мобилу готовь. Снимешь видео. И подстрахуешь, если понадобиться. Я пошёл.
Метнувшись вперёд, полковник оказался прямо за спиной мнимого шамана, привычным движением заломил ему руки за спину и прижал лицом к стене.
- Полковник полиции Шахназаров. Вы арестованы по подозрению в похищении Алексея Сахарова и Анастасии Ивановой.
Хозяин дёрнулся, но вырваться из железных объятий полковника, пусть даже и ослабленным воздействием наркотика, было невозможно. Тем более, что подоспевший Шаинян ловко отправил противника в нокаут и помог связать ему руки забытой туристами верёвкой.
Вместо эпилога (запись из дневника лейтенанта Шаиняна).
Ребят подобрали вовремя. Я отправился за подкреплением в местное отделение полиции, а шеф остался сторожить пещеру – на случай непрошенных гостей. Вернулись впятером – четверо лейтенантов и майор-начальник. Мнимый шаман оказался чёрным копателем. Но самое странное, что шеф бесследно исчез. Обследовав пещеру, мы обнаружили оставленный им знак – букву алеф, обозначившую не отмеченный на картах ход, и направились внутрь. Ход выходил на склон горы, внизу которой виднелось нечто вроде сарая. Там и нашли – не только шефа, но и запертых в подвале Сахарова с Ивановой.
Позже Иванова рассказала – и о чёрных копателях, и о поисках молибдена в районе пещеры. Но об этом – подробнее в моём отчёте начальнику ОВД.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2014
Свидетельство о публикации №214110300133
Обсуждение здесь http://proza.ru/comments.html?2014/11/03/133