Глава 3. Книга
С такими мыслями Андрей вошёл в отель. Прохлада кондиционеров сразу дала себя знать. Он подошёл к портье, чтобы взять ключ, и услышал, что его окликнули. Конечно, он сразу узнал её голос. Люба сидела в фойе и пила сок. На ней была прекрасная ослепительно–белая шёлковая пара, а золото волос ещё более подчеркивало и оттеняло красоту женщины. Андрей подошёл, поцеловал ей руку и уселся рядом.
– Что-то вы не похожи на себя, молодой человек. Идёте, о чём-то задумавшись, и не замечаете ничего вокруг.
– Раздумывал, что здесь было пару десятков лет назад, и какое великолепие и роскошь сейчас.
– Вы словно прочитали мои мысли. У меня тоже деловой визит. Налаживаем контакты с банками Эмиратов.
– Всё понятно... – улыбнулся Андрей. – Потому вас и командировали. Даже не сомневаюсь, что вы ослепите арабов своей красотой.
Люба смутилась.
– Вы в первый раз высказались о моей внешности. Но, представьте, я поражена деловой хваткой местных людей. Не думала, что при кажущейся размеренности жизни Эмиратов, здесь растёт поколение крупнейших финансистов. Однако хватит о делах. О них можно говорить и говорить, и сему не будет ни начала, ни конца. Как вы? Расскажите, мне очень интересно узнать. Мы давно не виделись, и я часто вспоминаю нашу встречу в ресторане.
– А нам никто не мешает повторить её сегодня, с местным колоритом и принятым отношением к женщине, – предложил Андрей. – Как раз я собирался поесть, а, если вы составите мне компанию – посчитаю подарком судьбы.
– Но вы и в России весьма галантны. Подождёте меня? Я поднимусь, быстренько переоденусь и скоро вернусь.
– Я тоже не прочь принять душ и переодеться, – кивнул Андрей. – Через полчаса жду вас здесь.
***
Минут через сорок они, сидя в ресторане, продолжали разговор. Тихая музыка настраивала на задушевную беседу, а время, как и раньше, летело незаметно. После ужина они прогулялись по ночному городу, любуясь красотой радужных фонтанов и яркостью реклам.
– Вот бы не подумал, что мы встретимся здесь, – тихо произнёс Андрей. – Судьба подаёт нам знак, что необходимо периодически видеться, независимо от того, где находимся.
Спутница слушала его и только улыбалась.
– Мне завтра улетать, – неожиданно прервала молчание Люба. – Жаль, что мы не знали, что проживаем в одном отеле. Но, не беда. Если следовать вашей логике, месяца через три-четыре мы непременно где-нибудь встретимся.
Они вернулись в отель. Андрей проводил её до номера, прощаясь, по традиции, поцеловал руку, и впервые почувствовал, что хочет обнять спутницу. Странное, непонятное желание овладело им.
– Нельзя! Запрещается! – приказал он себе. – Она – моя Муза. А Музу нельзя обнимать. Разрешается только целовать руки.
Люба почувствовала, что в мужчине идет борьба между его двумя «я», и рассмеялась.
– Что-то вы долго целуете мою руку. Может Восток повлиял?..
Андрей смутился, а кончики ушей покраснели.
– Нет... Все в порядке... – прошептал он. – Я непременно провожу вас, не прощаюсь, а говорю: «До завтра».
***
Придя в свой номер, он лёг, однако долго не мог заснуть, пытаясь разобраться в себе. Что же мешает ему воспринимать Любу обычной женщиной? Внешность? Наоборот, она красива. Характер? Но ему легко и хорошо с ней. Нет, есть что-то ещё, доселе непонятное ему чувство, которое и влекло к Любе, но, одновременно, мешало её обнять. Казалось, что ответ лежит на поверхности и меж тем скрыт за семью замками.
***
На следующий день он провожал её в аэропорт. Люба была непривычно молчалива и, казалось, о чём-то напряжённо думает. Он попытался узнать, что её так тревожит, но она улыбнулась, ответила, что всё в порядке, и причин для беспокойства нет. Скорее всего – немного устала и хочется поскорее попасть домой. Хотя он и кивнул, что понимает, однако так и не понял, что тревожит его спутницу. Возможно, и плохое настроение. По опыту Андрей давно усвоил, что у женщин, иногда, бывают понятные только им колебания настроения.
Люба прошла на посадку, и через полчаса самолёт, блестя под южным солнцем крыльями, уносил её.
Он вернулся в отель, но Люба не выходила из головы.
– Когда буду дома, непременно позвоню ей, – решил он.
Благо дело узнать номер телефона, у многочисленных общих знакомых, не представляло труда. Пробыв ещё два дня и завершив дела, Андрей вернулся домой. Хотел сразу же связаться с Любой, а, потом, решил, что лучше отложить звонок на завтра.
Однако не позвонил ей и на следующий день, а затем решил: «Представим, что позвоню, а дальше? Предложить встретиться? А, вдруг её не будет дома или она с мужчиной? Насколько удобно беспокоить?
Так в сомнениях и размышлениях прошёл месяц, и он позабыл о желании связаться с Любой.
***
Вскоре опубликовали результаты второго конкурса. Согласно объявлению, он вошёл в тройку призеров. То ли написанная новелла удалась, то ли на Серафиму Ильиничну и Валерия Львовича магически повлияло слово «любовь», но итог был крайне радостен для Андрея. Даже Юлия заметила, что у шефа прекрасное настроение.
– Случилось что-то хорошее, Андрей Владимирович? Муза стала покладистой?
– Как раз с ней, Юленька, вопрос никак не решается. Не могу понять. Со мной ли она или нет.
– Не поняла… – от удивления брови секретарши поползли вверх. – Вы не знаете спит ли женщина в вами или нет?
– Всё намного сложнее....
– Хотите на ней жениться? – с опаской спросила женщина.
– На Музах не женятся, Юленька. Их боготворят и лелеют.
– Ничего не поняла, Андрей Владимирович. Вы, как вернулись из Эмиратов, очень изменились. Может жаркое солнце повлияло? Перегрелись в пустыне, отчего и разговариваете недомолвками?
– Я и сам себя не пойму, Юленька.
– Тогда женитесь на Музе и избавьтесь от проблем. Вам давно пора обзавестись парой. Вы не обижайтесь, говорю искренне.
– На ком жениться?
– Как на ком? На Музе и женитесь.
– Ничегошеньки ты не поняла, дорогая.
– Ну, не поняла, так не поняла, – обиделась Юлия и вышла из кабинета.
***
На следующий день Андрей опять достал свои усы, брови и шапочку. Он так наловчился, что на гримировку ушло, не более пяти минут. Он спустился вниз. И, хоть и наступила зима с холодными ветрами, старушки, как летом, дружной компанией, сидели на скамейке.
– Здравствуйте, товарищ писатель. Вы сегодня опять торопитесь.
Андрей подошёл к ним.
– У меня есть пару минут. О чём поговорим?
– Скажите, пожалуйста, – обратилась к нему одна из старушек, - вы, когда пишете про любовь, выдумываете или чуток правды есть?
– Ну, как вам сказать, – немного смутился Андрей. – Что-то – правда, что-то – вымысел, чтобы людям было интересней читать.
– А без приукрашиваний никак нельзя? – полюбопытствовала другая старушка. – Вон, – и она указала на подругу, которая когда-то любила грузина. – Как Матрёна любила, своего милого, как любила! Там и выдумывать ничего не надо. Сама любовь!
– Что вы про меня с грузином только и говорите? – возмутилась та. – Лучше про себя вспомните. Я, хоть грузина любила, православного, а ты - татарина иноземного, лезгина.
– Я лезгина любила? – возмутилась старушка. – Когда такое было?
– Вот тогда, когда он лезгинку танцевал. Или забыла?
– А ведь и вправду. Как танцевал! Просто загляденье! Как такого не полюбить? Эх... Чудесные времена были, подружки! Вспомнишь – аж плакать хочется.
– Мне пора, мои хорошие, – заторопился Андрей. – Ещё не раз встретимся и потолкуем про любовь.
– Конечно, товарищ писатель. Понятное дело. Забот у вас и без нас хватает. С вами очень приятно беседовать. Молодость свою вспоминаем, как тогда любилось, а что ещё надо нам, старушкам? А, может, вы, товарищ писатель, напишете что-нибудь про нашу любовь? Никому не рассказывала, а вам, зная, что вы – творческий человек, почти что батюшка, всё расскажу, как на духу.
Андрей, рассмеялся.
– Хорошо, хорошо. Я об этом подумаю. А сейчас надо спешить на важную встречу.
***
Вскоре он открывал дверь «Литературной Комиссии», и первой увидел Серафиму Ильиничну. Женщина превзошла саму себя. На ней было платье в сплошных оборочках, волосы букольками спадали на плечи, а в ушах красовались огромные ракушки. Из них же состояло и невероятных размеров ожерелье, спадавшее на грудь. Увидев Андрея, Серафима Ильинична, чуть не завизжала от восторга.
– Входите, входите, наш гений! Вы понимаете, что написали? Даже Флобер бы вам позавидовал. Я еле сдерживала слёзы, когда читала новеллу. Хорошо, что Валерий Львович был рядом и меня утешал. Нет, конечно, вы не поймёте, что сотворили, ангел наш. Я сейчас же доложу о вашем приходе Валерию Львовичу, и он, я уверена, с большим удовольствием примет нашего гения. Правда, шеф весь в делах, но для вас, Фера, у него всегда найдётся время.
***
Валерий Львович, как и в прошлый раз, был поглощён важным занятием. Перед ним лежал новый кроссворд, разгадка которого, по всей видимости, имела государственное значение. Однако он встал и любезно поприветствовал гостя.
– Садитесь, Ферапонтий Пантелеевич. Я уверен, что Серафима Ильинична уже сказала, какое впечатление на жюри произвела ваша бесподобная новелла «Он и она»? Читается, поверьте мне, знатоку литературы, на одном дыхании. Не сомневаюсь, что, прочти её Флобер, он бы очень позавидовал. У вас талант, батенька, и большой, огромный талант. Тут и двух мнений быть не может. У меня нюх на гениев.
Мною написаны ещё новеллы, - чуть стесняясь, произнёс Андрей. – Я уверен, что и они вам понравятся.
Даже не сомневаюсь, - тут же отреагировал Валерий Львович. – Принесите их сюда, когда будет удобно.
Эх, найти бы спонсора, который взялся бы издать ваши произведения, -книгу тут же бы расхватали. Но где, где найти такого мецената? Нынче, батенька, все стали коммерсантами. Люди торгуют, и им нет дела до романов и книжонок.
– А во что обойдется издание книги? – поинтересовался Андрей. – Назовите примерную цену.
– Много, родной мой, очень много, Ферапонтий Пантелеевич. Потребуются большие деньги. Да и где вам найти спонсора?
– Все же, сколько будет стоить? – стал раздражаться Андрей.
Валерий Львович очень внимательно посмотрел на него, помолчал и назвал необходимую сумму. Для Андрея она ничего не значила. Он представлял гораздо бОльшие траты.
– Об этом можно подумать... – задумчиво произнёс он.
– Вы хотите сказать, что сможете достать такую кучу денег?! – воскликнул Валерий Львович и поднялся с кресла.
– У меня есть знакомый бизнесмен. Я уверен, что он не откажет в просьбе и поможет.
– Батюшки! Да вы оказывается ещё и по таким вопросам скрытый талант. Ферапонтий Пантелеевич, вы уверены, что есть шанс оплаты?
– Не шанс… считайте, что деньги лежат перед вами, – улыбнулся Андрей.
– Именно та сумма, о которой я говорил? – словно заворожённый, переспросил Валерий Львович.
– Да, именно названная сумма.
– Если я возьму хлопоты и беготню с изданием на себя, смогу ли рассчитывать, что и мои труды будут вознаграждены? – тут Валерий Львович вышел из-за стола и подошёл вплотную к Андрею.
– Во сколько вы их оцениваете?
Валерий Львович, ни на миг не задумываясь, назвал сумму.
– Немного круто, – усмехнулся Андрей, – однако можете считать, что и такие деньги найдутся.
– Серафима Ильинична! Серафима Ильинична! – совсем разволновавшись, громко позвал Валерий Львович.
Дверь мгновенно распахнулась, и женщина предстала перед взором мужчин.
– Что случилось, Валерий Львович? Вам плохо?
– Наоборот, душечка, мне очень-очень хорошо. Просто превосходно себя чувствую. Вот Ферапонтий Пантелеевич решил издать свою книгу. В неё войдёт и новелла «Он и она». Вы помните, какое впечатление она произвела на нас. Можете поздравить нашего гостя. Перед вами стоит писатель с большой буквы.
– Будущий Флобер? – раскраснелась Серафима Ильинична.
– Нет! Не Флобер! Бальзак, матушка, Бальзак!
– Я так и знала, что Бальзак! – воскликнула женщина.
– Теперь уточним все детали, – суетился Валерий Львович.
– Я сейчас поеду к своему знакомому, – уверенно проговорил Андрей. - Переговорю с ним, а затем, прямо от него, перезвоню вам. Но деньги непременно будут. Он мне не откажет.
– Тогда не буду вас задерживать, – протянул руку Валерий Львович. - Не надо терять ни минуты.
Но Андрей продолжал стоять.
– Вы что-то хотите ещё сказать? – растерялся Валерий Львович.
– В общем-то, да, – стал успокаивать его Андрей. – Мне, если я не ошибаюсь, полагается приз.
– Ах, да, конечно, приз… как я мог забыть...
Валерий Львович опять нырнул в шкаф. Что-то загромыхало, и когда он вынырнул, в руках у него был небольшой эмалированный чайник, на котором красовались две пальмы и надпись: «Привет из Сочи».
– Вот и приз, Ферапонтий Пантелеевич. Рад его вам вручить.
Андрей бережно взял чайник, попрощался и вышел. Закрывая дверь, он услышал.
– Симочка, мы богаты. Кажется, мне удалось его «обуть».
Андрей рассмеялся и вышел. Его, Андрея Владимировича, известного бизнесмена, кто-то сумел «обуть»! Он шёл, а в голове только и была мысль, что его произведения издадут книгой, которую будут читать люди. Среди них, возможно, окажутся его друзья или знакомые. С трудом верилось, что подобная идея осуществима. Одно дело, когда ты приносишь пакет с листами, которые читает пара человек, другое - когда читателями будут сотни людей. Тут уж невольно призадумаешься.
– Может, пока не поздно, отказаться от затеи? Чистейшая авантюра. Под каким именем издавать книгу? Не под своим же. Может только свою фамилию оставить? Нельзя, о подобном и думать не смей! Был бы ты Ивановым или Петровым – не возникло бы никаких проблем. Чем плохо? Иванов Ферапонтий Пантелеевич. Здесь же совсем другое. Надо придумать и фамилию. Чем плохо Закадыкин? Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин… Всё. Так и решаю. Однако, для издания, придётся подписывать разные бумаги. Получается, что и подпись надо иметь? Хорошо. Успокойся Андрей. Приедешь в офис, там спокойно обо всём подумаешь. Но знаю, что подобной авантюры мир не видел.
Он подъехал к дому. На скамейке сидели всего три старушки. Они приветливо улыбались ему.
– Ну как ваши дела, товарищ писатель? Видимо удачно съездили, если улыбаетесь.
– Все нормально, мои хорошие.
– Так будете писать про мою любовь? – поинтересовалась Матрёна.
– Скоро, немножечко освобожусь, тогда вместе подумаем и решим.
– Что это за симпатичный чайничек у вас в руках, товарищ писатель? Я вроде таких в магазине и не видала. Вы где его купили?
– Мне подарили, – рассмеялся Андрей.
– Видимо хороший человек подарил. Чаёк будете пить и его вспоминать. Вот, помню, после войны... Вечерами сидели и чай пили. Хорошие были времена!
– Ты товарищу писателю лучше не про чай и вечера рассказывай, а про ночи, – вмешалась в разговор другая старушка. – Небось я-то Кузьму хорошо помню. Славный был мужик...
– А ты откуда Кузьму знаешь? – удивилась первая старушка. – Пусть его душа хоть там упокоится. Всегда за него свечку зажигаю.
– Как мне Кузьму не помнить? Ведь он к тебе от меня ушёл.
– Ты это про какого Кузьму-то говоришь?
– Про Кузьму Михалыча и говорю.
– Ах, ты посмотри! А мне говорил, что я первая, кого полюбил. Выходит, он и с тобой был?
– Он долго ко мне приходил.
– Ты посмотри, какой стервец! А я за него свечки ставлю. Ну, теперь всё... Больше не буду. Пусть его душа мается. Будет знать, как от одной бабы к другой шастать. Настоящий стервец! Кобелюка!
***
Тем временем Андрей уже поднимался по лестницам. Чайник он поставил рядом с кружкой. Вместе они неплохо смотрелись. Было ощущение, что Углич и Сочи стали городами-побратимами. Налюбовавшись призами, Андрей прошёл в ванную. Быстро умылся, переоделся и опять спустился вниз. Старушки ещё продолжали возмущаться.
– Андрей Владимирович, – окликнула одна из них. – Вы уж попросите вашего друга, писателя, написать про нас. Мы ему такое порасскажем, чего ни в одном романе про любовь не прочтёшь. Вот жаль, Матрёна ушла. А то она и вам бы рассказала, как она этого грузина любила.
– Хорошо, хорошо, – торопился Андрей. – Вот немного освобожусь от дел и обязательно послушаю Матрёну.
– Правда послушаете? – недоверчиво посмотрела старушка.
– Обязательно послушаю, – бросил на ходу Андрей.
– Вот она обрадуется. Как только придёт, я ей непременно передам.
Через минут десять Андрей был на работе. Юлия докладывала ему о звонках, но все мысли были только заняты книгой. Когда женщина вышла, он набрал номер телефона. На другом конце провода послышался голос Серафимы Ильиничны.
– Это Литературная Комиссия? А мне Серафиму Ильиничну пожалуйста.
– Я слушаю, – ответили на другом конце.
– Вас беспокоит Андрей Владимирович. У меня сидит мой хороший знакомый Ферапонтий Пантелеевич Закадыкин. Звоню по его просьбе. Он рассказал, что возможно издание его книги.
– Ах, вы по делам Ферапонтия Пантелеевича? Поверьте, что он – новая литературная звезда. Можно сказать, второй Бальзак. Вы даже не представляете, насколько ваш друг талантлив. У него, даже, не талант, талантище. Нечто необъятное. Я сейчас передам трубочку Валерию Львовичу, он вам всё объяснит.
Валерий Львович минут пять рассыпался комплиментами в адрес творчества Ферапонтия Пантелеевича, после чего сказал, что весь в распоряжении Андрея Владимировича и внимательно его слушает.
– Валерий Львович, я звоню, чтобы вы знали. Финансирование выпуска книги будут осуществлено в полном объёме. Можете начинать подготовку к изданию. Завтра Ферапонтий Пантелеевич подъедет и передаст часть оплаты за ваши труды.
В трубке раздался непонятный звук. Было ясно, что подобная реакция принадлежит Серафиме Ильиничне, которая подслушивала разговор.
– То есть деньги будут выделены? – как бы, не доверяя своим ушам, переспросил Валерий Львович.
– Я же сказал, что завтра утром Ферапонтий часть денег привезёт и передаст вам.
– А нельзя ли сегодня получить? Если Ферапонтию Пантелеевичу трудно, я сам бы подъехал.
– Можно и сегодня, – усмехнулся Андрей. – Только деньги передаст не Ферапонтий, а я. Заодно и познакомимся.
Они договорились о времени и месте встречи, а в трубке слышалось, как Серафима Ильинична с огромным трудом сдерживает свои восторги.
***
Вечером в назначенное время они встретились. Валерий Львович постоянно рассыпался комплиментами в адрес Ферапонтия. Было понятно, что скоро и Бальзак уйдёт в небытие. Они бы ещё долго стояли и говорили, но Андрей намекнул, что его ждут дела.
– Конечно-конечно, Андрей Владимирович. Я всё отлично понимаю. Бизнес есть бизнес. Это не книжечки писать. Был очень рад с вами познакомиться.
– Да, ещё один вопрос, Валерий Львович. Теперь вам придётся поддерживать связь со мной. У Ферапонтия нет телефона. Звоните по всем вопросам мне, а я его разыщу.
– Так и буду поступать, - обрадовался Валерий Львович. – Завтра оставляю все дела и занимаюсь только выпуском книги. Будьте уверены, выпуск книги организую по высшему классу, и вы будете довольны.
Андрей вернулся домой. Не успел он зайти, как зазвонил телефон.
– Где ты был? – раздался в трубке женский голос. – Уже второй день не могу тебя найти.
Андрей поморщился, но стал любезно объяснять, что у него гости из-за рубежа, которым необходимо уделить время, и пару дней придётся потерпеть. Через минуту звонившая дама сменила тон, и в трубке раздались, адресованные ему, звуки поцелуев и очередные слова любви. Он с облегчением повесил трубку и направился в комнату.
Продолжение:http://proza.ru/2014/11/17/554