На дне рождении Амаранты, у нее дома собрались все сливки высшего общества. Отец втайне надеялся, что она образумится и выберет кого-нибудь из ее круга. Впрочем, надежды его были напрасны, поскольку его дочь составила себе определенную репутацию, не позволяющую надеяться на счастливое и тихое замужество.
Гости собрались на первом этаже, в левой от входа огромной комнате. В этой комнате было очень просторно: в центре стоял большой стол с угощениями и выпивкой, несколько шикарных кожаных банкеток темно-коричневого цвета у стен и, пожалуй, все. Только еще огромный шкаф для книг. Амаранта все их перечитала несколько раз.
Одним из первых пришел Джонатан. Она прекрасно помнила, что не приглашала его. И его визит вызвал ее подозрение и некоторую неприязнь. Она сдержалась и сухо проводила его в комнату для гостей. Ее приглашенным, напротив, он показался приятным человеком, хоть и замкнутым. Они же не ждали от ничего выдающегося. А она ждала, когда же он, наконец, представится ей и скажет, откуда взялся на ее голову и чего добивается тем, что караулит ее. Но он молча стоял у окна. Потом взял с полки ее любимую книгу «Черный обелиск» Ремарка и стал листать страницы. Ее это бесило, и она подошла к нему, чтобы поговорить.
- Как Вас зовут? И кто Вы, хотела бы поинтересоваться? И поставьте на место мою любимую книгу.
Он подчинился.
- Это и моя любимая книга. Джонатан. Неважно, кто я. Важно, кто Вы.
- И кто я?
- Проблема. Препятствие, которое необходимо устранить.
- Вы сумасшедший. Кто Вас прислал?
- Ваш принц Кливленд.
- Клифф? - она изумленно посмотрела ему в глаза и не могла поверить тому, что услышала.
- Да, это он. Я говорю правду. Он Вас ненавидит.
- Это ложь. Он подарил мне цветы и согласился встречаться со мной.
- Вы пригласили его на свой день рождения?
- Естественно, придурок! Он мой самый желанный гость.
- Ваш самый желанный гость с сегодняшнего дня и в будущем - я.
- Мечтайте! Думайте, не знаю, зачем Вы приперлись? Вы ненавидите Клиффа за то, что он неравнодушен ко мне. Я встретила своего идеального парня, а Вы пытаетесь внушить мне, что это всего лишь моя фантазия.
- Все женщины - дуры. И Вы - не исключение. А Кливленд не придет ни сегодня, ни завтра, вообще никогда. Он Вас не любит. Вас не за что любить!
- Вам-то откуда знать? Хотите похвастаться своими многочисленными придуманными победами?
- Не собирался даже. Я ненавижу женщин. И у меня никогда не было, нет, и не будет ни одной.
Амаранта впервые видела, чтобы мужчина так открыто признавался в своей девственности и независимости от женщин, да еще и выглядел при этом ошеломительно гордо и благородно. Недоступно. И он был, пожалуй, привлекателен. Красив. Сумрачные карие глаза, которые изучали собеседника неспешно и деловито, шоколадные волосы и белоснежная кожа. Такие глаза она видела у бандитов в кинофильмах. А вдруг он тоже бандит? Надо выяснить, чем он занимается.
- Где Вы работаете?
- Я наемник по контракту. Это ни одной глупой женщине ни о чем не говорит.
- Почему Вы все время пытаетесь меня унизить?
- Это моя работа. Заказ. Клиент всегда прав, а он хочет, чтобы Вы оставили его в покое. Ушли со сцены.
- Откуда Вы знаете место работы Кливленда? Знакомы?
- А как же? Даже пожимали друг другу руки, демонстрируя полную боевую готовность, - он усмехнулся, но глаза оставались холодными.
Просто жуткий тип. И привлекательный. Опасный. Трезвый и расчетливый ум ей нравился, да и внешне ничего себе.
- Хорошо, я согласна терпеть Вас… не сильно долго. Но пожелание мое: попадайтесь мне на глаза как можно реже.
- Договорились. Я не люблю общаться. Тратят время на разговоры как раз обычно те, кому, в принципе, нечего сказать. «Умные же не столько ищут одиночества, сколько избегают создаваемой дураками суеты».
- Увлекаетесь Шопенгауэром?
- А Вы образованны, - казалось, он неприятно удивился.
Но просто казалось. Ему явно не было до нее дела. Впрочем, как и ей. Но он определенно ее раздражал своими ядовитыми замечаниями и нежеланием признать, что Кливленд - мужчина ее мечты.
- Да, все эти книги я перечитала, и не раз.
- Собираетесь стать писателем? Женщинам обычно нечем больше заняться, кроме как хвастаться своими произведениями, которые они почему-то условились между собой называть поэзией.
Ей страстно захотелось, чтобы он сел в тюрьму - там он, наверняка, бы притих и перестал огрызаться. Но вместо этого она просто попыталась оправдаться, демонстрируя свое поражение.
- Учусь в медицинском университете. Стану кардиологом.
Она никому из знакомых, даже отцу никогда не признавалась, что мечтает стать кардиохирургом и проводить операции на сердце. Странно, никто в ее семье не умирал от сердечной недостаточности, хотя все много работали и даже немногие преуспевали, но ее почему-то притягивала эта профессия. Хотелось стать спасительницей мира. А этот… Куда там ему со своими дурацкими претензиями?
- Кардиологом? - ей опять показалось, что он удивился.
- Лучше следите за своим телом. Культивируйте и совершенствуйте то, что Вам дано от природы.
- За телом?! Причем тут это? Вы что, озабоченный? Мое тело меня вполне устраивает. Предоставлю мужу возможность мужу, Кливленду, его оценивать и им любоваться.
- Смешно, - Джонатан не нашелся больше, что сказать.
И надеялся, что она не заметила его растерянности. На ней было воздушное желтое платье с розами огненно-красного цвета у лифа. И брусничные босоножки. А на нем всего лишь темно-серые затасканные джинсы, все та же куртка и тот же рюкзак с аппаратурой. Никаких перспектив стать симпатичнее.
Амаранта кивнула ему головой и пошла к своим друзьям. А его опять ждала рутина.
День рождения прошел довольно тихо: гости угощались, пили, танцевали. Амаранта пользовалась успехом. И танцевала, танцевала, танцевала… Когда все разошлись, она взглянула на себя в зеркало и пошла в свою комнату. Даже не кликнула слуг, чтобы убрали со стола. Сами догадаются. Она упала на кровать лицом вниз, прямо в туфлях, не снимая платья, которое шила у портнихи специально для этого вечера. Ей страстно хотелось поразить Кливленда. Тело ее содрогалось от рыданий. Он так и не пришел.