В Советской Армии, как и во всей нашей стране, неукоснительно отмечали все праздники, исключая 8-е марта, и даже на Новый Год, праздник отнюдь не политический, устраивали праздничный обед. Обязательное торжественное собрание в клубе, а ежели такового не имелось, то в любом вмещающем как можно больше народа помещении; политически выдержанный доклад командира; поздравления от имени ЦК КПСС, всех членов Политбюро и лично Министра Обороны.
А в качестве конфетки напоследок зачитывался приказ о поощрениях. Объявляли благодарности, присваивали звания ефрейторов, сержантов и старшин, награждали знаком "Отличник Советской Армии", писали благодарственные письма на родину и фотографировали у развернутого Боевого Знамени. Правда с последним видом поощрения у нас был напряг - то ли не было фотографа, то ли Боевого Знамени. А самое главное - объявляли отпуска. Но с этим поощрением у нас в батальоне было очень туго. Взвода и роты наши были разбросаны по всему Дальнему Востоку или, как мы это называли - находились на трассе. А кто же с трассы отпустит солдата? Кто будет рыть кабельные колодцы и траншеи, укладывать и симметрировать кабель, паять муфты? Вот и получалось, что в отпуска с трассы ездили только по печальным или трагическим случаям, когда с родины солдата приходили бумаги с синими печатями и он ехал в отпуск отнюдь не в радости.
А вот в Хабаровске, где располагалась наша часть, совсем другое дело: там у нас постоянно находились комендантский и транспортный взвода. А кто к начальству ближе, у того и шляпа, как у польского пана, больше. Вот они то и ездили в отпуска. А мы довольствовались всем оставшимся. И были очень рады этому, потому-что отпуск хорошо, а трасса лучше - чем дальше солдат находится от отцов-командиров, тем дышится ему легче и вольготнее.
Наш первый праздник на благословенной земле Камчатки (я не иронизирую, я на самом деле так считаю) пришелся на самый главный - День Советской Армии. А обосновались мы на Камчатке не так уж и давно. Разместили нас недалеко от Петропавловска в части саперов рядом с поселком Нагорный. Поселили на отшибе, а вот в части или не в ней - доподлинно неизвестно: где начиналась территория саперного батальона и где заканчивалась не знал никто.
Часть размещалась на вершине сопки, а по склону к ней тянулась дорога. И на подъезде к хозяйственным объектам батальона по обе стороны дороги были врыты два столба, к одному из которых прилепилось крохотное КПП (контрольно-пропускной пункт). Эти столбы с КПП и обозначали начало территории части, а кроме них на обозримом пространстве не наблюдалось даже никакого намека на забор. До недружественных западноевропейских разведок было далеко, а американских и японских шпионов саперные тайны не интересовали. Ну а кому все-таки хочется, так заходи с какой хочешь стороны. Нельзя было проходить без разрешения только между столбами - здесь ревностно нес нелегкую службу дежурный по КПП.
Вот так вблизи расположения инженерных войск и застал нас самый главный армейский праздник. На Камчатке находились два взвода нашей роты, которыми командовали лейтенант Степан Азаревич и старлей Кушнир. Третий взвод под командованием лейтенанта Жолобова, у которого я полгода был заместителем, был в это время в Комсомольске-на-Амуре. Сейчас же я пребывал в должности старшины роты.
Четыре месяца назад в предыдущий праздник в ноябре 70 г. мне присвоили звание старшего сержанта и наградили знаком "Отличник Советской Армии". Отпуска я не ждал (какие отпуска на трассе!), Боевого Знамени в наличии не имелось, а Благодарственные письма с Камчатки идут ну уж очень долго. Так что лимит поощрений к этому времени я уже исчерпал и никаких наград не предвидел.
Ротный командир капитан Сивачев, прилетевший из Хабаровска к нам на праздник, зачитал приказ и я к великому своему удивлению узнал, что мне опять присвоили звание "Отличник Советской Армии". А это нонсенс. Можно быть двукратным олимпийским чемпионом или дважды выслушивать аплодисменты при вручении премии "Оскар", а здесь иное дело: или ты "Отличник" или нет. Другого не дано. Удружило хабаровское начальство, ничего умнее придумать не смогло.
Дружки мои сержанты Саня Пейсахис и Мишка Маслов тут же обозвали меня "дважды героем" и стали требовать проставы. А какая им простава, если на праздничный ужин у нас уже и вина и водки запасено было вдоволь. А вечером к нам в казарму на этот самый ужин еще и пришли парни и девчонки из поселка Нагорный, благо никакого забора вокруг части не было. Праздник в казарме - не современный корпоратив. Все просто разбились на группы с добавлением лиц гражданского населения и не менее весело, чем на корпоративах, отмечали праздник.
А изрядно откушав чего душа требует? Душа требует попеть, поплясать и кому-нибудь набить морду. А парни из Нагорного пришли к нам с дальним прицелом. Был у них какой-то застарелый конфликт с саперами и в лице наших бойцов они нашли союзников. В самый разгар гулянки поселковые ребята переоделись в форму военных связистов и с большей частью нашей неполной роты пошли в клуб саперов, где проводились праздничные мероприятия. Я в Находке тоже любил переодеваться, только в форму моряка торгового флота. Мы с Саней и Мишкой на эти переодевания не обратили внимания и остались в казарме гулять дальше. Так-что начало военных действий мы пропустили.
Две с половиной тысячи лет назад в Фермопильском ущелье произошла знаменитая битва между греками и персами. Немногочисленная армия греков смогла противостоять многократно превосходящему по численности войску царя Ксеркса благодаря выбору стратегически важного места для сражения. Поражение греки потерпели из-за предательства.
В клубе части парни из поселка, морально поддерживаемые нашими бойцами, спровоцировали драку с саперами, но поступили очень разумно - не стали продолжать побоище с превосходящими силами инженерного батальона в помещении, а выскочили на улицу. Именно в этот момент мы с Саней и Мишкой и подошли к армейскому клубу. Картину мы увидели следующую: военные связисты и гражданские лица в военной форме связистов окружили выход из клуба и, нежно принимая в объятия поодиночке выскакивающих саперов, укладывали их рядком за свои спины на чистый камчатский снег, где вторая линия обороны при необходимости успокаивала несогласных. Я, конечно, мал-мал утрирую, драка есть драка, но все происходило именно таким образом до тех пор, пока не появился дежурный по части офицер и не разогнал противоборствующие стороны.
Неполная рота связистов при поддержке лиц гражданского населения наголову разбила батальон саперов благодаря вовремя занятому стратегически важному месту для сражения.
На этом дело не закончилось. Обычно после подобных происшествий находят зачинщиков, на утреннем разводе каждый получает по заслугам и делу конец. А здесь вдруг следующим вечером объявили общее собрание все в том же злополучном клубе, на которое и нас пригласили. Речь держал командир саперного батальона.
Говорил он об обороноспособности страны, о высоком моральном облике солдат и сержантов Советской Армии, о воинском духе и солдатской дружбе, привел для чего-то в пример моральный кодекс строителя коммунизма и никто из сидящих в зале не понимал, к чему же клонит комбат. А он плавно перешел к солдатской взаимопомощи и взаимовыручке, к солдатскому товариществу и братству. А закончил речь саперный командир совсем уж неожиданно:
- Так к чему я все это говорю, товарищи саперы. А говорю я все это к тому, что вчера связисты показали отличную боевую выучку - один за всех, все за одного, взаимопомощь и взаимовыручку, боеспособность и высокий солдатский дух. А с вами, товарищи саперы, я бы в разведку не пошел!
Этим собранием без всяких разборок все и закончилось.