ДВЕ БАБУШКИ.
Медицинский термин “книготерапия” я впервые услышал в Сан - Франциско от доктора Нисензона, хотя пользовался этой “терапией” всегда. В тяжкие минуты жизни книга отвлекает, даёт временную передышку, утомляет мозг и облегчает процесс засыпания, когда сон необходим, как воздух. Книга лечит, когда ты болен, нужно только подобрать подходящий текст, дающий надежду. Но никогда я не встречал в литературе описания жизни тёщи и свекрови в одной небольшой квартире. Жизнь часто многообразнее и удивительнее любого описания.
В нашей семье жили две бабушки, две матери: мамина и папина. Соединила их война. Бабушка Эстер, мать отца, потеряла на фронте двух сыновей, приехала доживать свой век к единственному оставшемуся в живых сыну - моему отцу. Бабушка Хана уже жила к тому времени у своей дочери, моей мамы. Она приехала в Биробиджан из Гомеля, где жила у своего сына Миши, который был женат на полячке. Второй сын бабушки Ханы погиб в первый год войны, оставив сиротами двоих детей.
На бабушке держался весь дом. В начале войны, когда мужское население Биробиджана ушло на фронт, маму назначили доректором мужской школы № 1, четырёхэтажной. Нужно было обеспечить бесперебойное отопление, завтраки для детей, каждому ребёнку утром давали стакан чая и булочку, обеспечить учебный процесс при сильной нехватке учителей. Маме было тогда 25 лет. Из этого ада мама вырвалась только в конце войны, когда стали возвращаться израненные фронтовики. Мама перешла на более спокойную работу - завучем начальных классов. Стала больше времени уделять семье.
Обе бабушки овдовели в молодом возрасте, но детей сумели вырастить без посторонней помощи.
В долгие зимние вечера бабушка Хана рассказывала мне о своей жизни в Белоруссии, где она прожила всю жизнь. Была она женой сапожника, и даже фамилия у мужа была Сандлер, что на иврите означает сапожник. Встретилась бабушка со своим мужем Шаей уже под купой на свадьбе. Их сосватали. Оказалось, что Шая был хромым, но очень красивым. Жили они дружно. Шая открыл мастерскую, где работало, кроме него, ещё пять мастеров-сапожников. Родилось шестеро детей. Но случилась оспа в небольшом штетле, который назывался Копыль. Заболели трое малышей и Шая. Когда моя бабушка сказала ему, что умер самый маленький сын, Сроликл, уже третий, до него умерли Ичикл и Мойшеньке, Шая заплакал, отвернулся к стене и ночью умер.
Мастерскую пришлось продать, бабушка с оставшимися тремя детьми выжила, нанимаясь белить потолки и стены в домах. Уже в Биробиджане, она - вдова сапожника, клеила всему дому резиновую обувь с помощью клея и рашпиля: сапоги, галоши, денег не брала.
Бабушка Хана была литвачка, родилась в 1887-м году в белорусском местечке Тимковичи, самая младшая из семи детей. Её отец, портной Афроим, был родом из Любани, где- то рядом с Тимковичами. Фамилии у него не было, только двойное имя –по дедам: Афроим-Мендл. Евреям начали давать фамилии, примерно, с 1830-х годов.Как-то в Слуцке, уездном городке, его остановил околоточный и спросил :
-Как твоя фамилия, жидок?
Афроим помедлил и быстро ответил:
- Любанский.
Tак моя бабушка стала носить фамилию Любанская. Два её старших брата - портные, участвовали в Русско-японской войне, были ранены, лечились в московском госпитале.
Краткий экскурс в историю:
К сожалению, об участии евреев в русско-японской войне в России и других республиках бывшего СССР почти ничего не известно. А ведь они воевали, и честно воевали. Их отправляли на войну из самых отдалённых мест черты оседлости. В детстве я читал книгу Степанова “Порт-Артур,” за которую автор получил Сталинскую премию третьей степени. Хорошая книга. Не смог большой писатель утаить факт участия евреев в этой войне. Есть у него в книге солдат – еврей, по фамилии Заяц, родом из Свенцян. Это - местечко где-то на границе с Румынией. Рядовой солдат, не трус и не герой. Но автор и от антисемитизма не ушёл, время было такое. Штабс- капитан Вамензон в романе произносит :
-Ох не люблю этих проклятых жидов!
Далее, автор сообщает, что Вамензон - сам из крещёных евреев –кантонистов. Ошибка автора в том, что у крещёных евреев- кантонистов не могло быть фамилии Вамензон. При крещении им давали русское имя и русскую фамилию, обычно фамилию их командира. Зачем автор исказил историческую правду? Ведь вызывающая отвращение читателей популярной книги фигура несуществующего Вамензона усиливала уровень, и так высокий, существующего в СССР антисемитизма.
С 1827-го по 1914-й год в русской армии прошли службу более двух миллионов евреев. Для евреев была установлена повышенная норма призыва- большая, чем для русских. Если у русских брали по 7 рекрутов с тысячи человек, то с евреев- 10 рекрутов ежегодно. Во время войны норма призыва увеличивалась.
Еврейских детей, зачастую, забирали в армию с 8-9-ти лет. Их направляли в специальные “кантонистские” батальоны, где они служили до 18-ти лет, затем их переводили в регулярные части, ещё на 25 лет службы.
Кантонистский закон был таков:
-Десять- забей, десятого- живым представь!
Пытками и голодом принуждали еврейских детей креститься. Сегодня в России многие Ивановы, Петровы, Сидоровы и не догадываются о своих еврейских корнях. Есть некоторые доказательства, что адмирал Нахимов- сын еврея – кантониста, и что дед Булата Окуджавы тоже был евреем –кантонистом.
В России не знают и еврея Иосифа Трумпельдора, полного Георгиевского кавалера, потерявшего руку в Порт- Артуре. В японском плену он, закончивший фельдшерскую школу в Ростове, помогал пленным русским солдатам. Его пригласил к себе японский император и спросил, почему он, кавалер четырёх орденов, ещё не офицер. Он не смог понять объяснений героя. Император подарил Иосифу протез, искусственную руку, которым Трумпельдор пользовался всю дальнейшую жизнь.
После революции он эмигрировал в Палестину, участвовал в боях с арабами и погиб. Последние его слова:
-Я счастлив умереть за свой народ!
Недавно смотрел передачу, на которой всем известная телеведущая Майя Прицкер пригласила американского профессора Патрицию Хёрлихи, которая написала книгу о русской водке. Так вот этот американский профессор, изучившая всесторонне такое явление, как русская водка, сказала, что одним из причин сокрушительного поражения России в русско-японской войне было поголовное пьянство среди солдат, матросов и офицеров. Солдаты - евреи не пьянствовали по многим причинам, в том числе и по генетическим, а честно выполняли свой солдатский долг.
После лечения братья Любанские были выдворены из Москвы как евреи, которым запрещалось жить вне черты оседлости. Сразу эмигрировали в Америку, работали в “Шмата – бизнесе,” как говорили американские евреи. По словам бабушки, один брат жил в “Чикаге,” а другой –в Нью Йорке.
Меня послали на работу в школу посёлка “Сопка” в Биробиджане. Наша семья в это время жила под Уссурийском в военном городке Пограничный, на границе с Китаем. Отец работал там директором школы. Бабушка сказала моей маме:”Я его одного не отпущу,”- и поехала со мной. Для жилья мне дали класс в отдельном здании начальной школы. Она мне варила, стирала, ждала меня с работы. Когда я кушал, сидела рядом и предугадывала все мои желания: подавала ложку, вилку, кусок хлеба, убирала посуду. Когда я проверял тетради и готовился к урокам, молча сидела, глядя на меня. Мы прожили в школе год.
Бабушка Хана была прекрасной поварихой с устоявшимися традициями еврейской кухни. Она возмущалась, как некоторые готовят курицу, бросая её целиком в котёл. Бабушка могла проготовить из курицы целый обед из шести-семи блюд:
1. Прекрасный куриный бульон с манделах.
2. Замечательная куриная шейка с вкусной начинкой.
3. Пельмени из белого мяса грудинки.
4. Грибенес – зажаренные кусочки куриной кожи.
5. Холодец из головы и лапок.
6. Печёночка, почки, сердце сделанные с луком, как отдельное блюдо.
7. Куриный жир, перетопленный с луком, который мажут на хлеб.
8. Куриные “пулочки” с кашей, к сожалению, только две.
Ещё Куприн писал об обеде, которым его угостил Шолом- Алейхем в Киеве:
-Недавно ел курицу по - еврейски у Шолом –Алейхема. Восхитительно!
Сегодня я смотрю на свою внучку, когда она сидит за компьютером, молчу, и вспоминаю мою бабушку Хану.
Бабушка Естер родилась на Украине. Её отец, Афроим Нестеровский,предки которого были, я думаю, из Польши, был бухгалтером сахарного завода в городке Жашков. Обеспечивал всю семью с тремя детьми. Бабушку учили частные учителя. Она знала идиш, русский и немецкий, читала на этих языках. Её три сына, в том числе мой отец, сносно говорили по - немецки. Кстати, на фронте, моего папу пригласили в блиндаж командира дивизии для допроса пленных немцев. В награду отдали немецкие ордена и медали. Папа привёз их домой. Я ими очень гордился, носил в школу. Там были чёрные кресты со свастикой и кресты на белой эмали на подвесках, были цветные ордена на винтах. Но когда папу исключили из партии во время «дела врачей», мама выбросила эти награды в выгребную яму. Боялась обыска и последующего обвинения в шпионаже в пользу Германии.
Естер выдали замуж за потомственного ювелира, который был на 10 лет старше. Родилось трое сыновей. Младший - Миша- в 1918 году. Революция ювелирное дело моего деда закрылa, и он сам вскоре умер от инфлюэнцы, как говорила бабушка. Жили на деньги, которые она зарабатывала, продавая на базаре в Умани ею связанные и вышитые вещи. У меня до сих пор хранится вышитая украинская рубашка, сделанная руками моей бабушки Естер. Рубашке почти 60 лет, полотно пожелтело, но украинский узор ярок и радует глаз.
Бабушка Естер жила в Киеве со своим младшим сыном Мишей, студентом мехмата Киевского университета. Его забрали в армию с 5-го курса в первые дни войны. У нас в семье до сих пор хранится его зачётная книжка мехмата, где все оценки за четыре года учёбы. Все – «вiдмiнно», (отлично), кроме «украинской мови».
Бабушка успела эвакуироваться, долго ехала в Биробиджан через республику немцев Поволжья, часто упоминала какое-то место под названием Розенфельд, я много раз искал это место на карте нашей бывшей Родины, но тщетно. Её два брата с семьями осели в Горьком, оба работали там главными бухгалтерами заводов. Средний сын Юзик, Иосиф, участник финской войны, оставался в армии офицером и “погиб смертью храбрых,” как было написано в похоронке, которую бабушка получила уже в Биробиджане. Там же получила похоронку на старшего сына и бабушка Хана. Так в нашем доме навеки поселилась печаль.
Бабушка Хана от своей части пенсии за погибшего сына отказалась в пользу его вдовы. Бабушка Эстер получала за погибшего Юзика одну половину пенсии – 11 руб., а после денежной реформы Хрущева – 11 руб. 10 коп. За второго погибшего сына Мишу пенсии не полагалось, так как Миша «пропал без вести». Не знаю, сколько выплатили США семьям погибших солдат во Второй мировой войне, но прочитал в американской газете собственными глазами, что семье погибшего военослужащего на войне в Ираке государство заплатило по 500 тыс. долларов. Очевидно, сумма соответствует среднему заработку за годы до пенсии.
Мне было мало лет, я не понимал глубины горя бабушек, потерявших сыновей, свою надежду и любовь, бабушки уже не могли жить полной жизнью, им трудно было смеяться, слушать весёлую музыку, ходить в гости, они обе находили отдохновение в чтении и заботе о нас с братом, своих внуках.
Бабушка Хана отошла от религии после смерти мужа и троих сыновей. Бабушка Эстер была глубоко религиозна. Однажды, она осмелилась пойти в синагогу, об этом узнали в горкоме партии, где папа работал. Бабушке было строго запрещено посещение синагоги, но она обладала светлым умом, даже решала мне арифметические задачи, которые ни я, ни мои родители решить не могли. Бабушка Эстер вычисляла все еврейские праздники и соблюдала их. Через много лет, находясь уже в Америке и, прикоснувшись к еврейской религии, я понял, почему, иногда, бабушка Эстер, получавшая крошечную пенсию за одного из погибших сыновей, давала мне и моему брату деньги .Это были “Ханука гелт,” деньги, которые должны давать взрослые детям на Хануку.
Первой слегла Бабушка Эстер. Ей было уже 80 лет. Она целый день не ела, соблюдая пост на «Йом Кипур», вечером, возвращаясь из дворового туалета, упала во дворе, очевидно, от слабости. Я на руках внёс её в дом и положил на кровать. Больше она никогда не встала на ноги. Ухаживала за ней бабушка Хана, домов для престарелых в Биробиджане не было. Бабушка Хана не выдержала постоянной нагрузки и умерла через два месяца после бабушки Эстер. Обе умерли легко, без мучений, как праведники, на руках своих детей и внуков. Похоронены в серой биробиджанской земле, на единственном тогда, общем для всех вероисповеданий, кладбище, вдали от своих сыновей, лежащих неизвестно где.
Независимо от того, сохраняются ли могилы моих бабушек сейчас, я уверен, что души матерей встретятся со своими сыновьями там, высоко, куда вход только для светлых душ, никогда не причинивших людям зла, носителям любви и добра. Я в это верю, и мне легче жить.
....
Спасибо Вам, уважаемые читатели, открывшие эту мою печальную страницу.
Умерли мои дорогие бабушки, нет уже никого из их детей, но память о них живет, печалит мои мысли.
Сегодня, 12-го февраля 2022-го года голос моего родного Биробиджана по интернету сообщил, что трое его жителей, молодых парней, погибли в войне с Украиной.
Николай Ковалец, 22, Сергей Зозуленко,27, Артем Тимченко,30 лет отроду,
Скорее всего, как и я, имели бабушек, потерявших, как и мои бабушки, своих любимых на БОЙНЕ! Битвы-то РАЗНЫЕ! А любовь к детям и внукам все та же, человеческая.Сочувствую семьям,плачу вместе с ними.Проклинаю войну и людей, ее породивших.
.