Какова главная нравственная максима, соотносящая личное и общее, имманентное и трансцендентное в нашей жизни? Это так называемое "золотое правило", общечеловеческий этический принцип, категорический императив в кантовском понимании, гласящий: «Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе» или: «не делай другим того, чего не хочешь себе». Это правило так или иначе лежит в основе мировых религий.
Мне кажется, что такая максима слишком абстрактна, слишком произвольна в современных условиях. Дело в том, что соразмеривание поступков по отношению к другим с тем, что ожидаешь в отношении себя подразумевает норматив, "зашитый" в представлении (или подсознательных убеждениях, на генетическом или фенотипическом уровне) каждого, а также, что очень важно, предполагает и жесткую универсальность этого кода. Но современный мир очень сложен, и норма для всех не есть норма для каждого - так что судить по себе, как поступать по отношению к другим, не всегда верная оценка гуманного отношения к другим.
Во времена простых и сравнительно неискушенных пастухов и селян, живущих из века в век семейными кланами, когда обретались основы мировых религий, с нормой было и проще, и устойчивей - нам, конечно, стоит равняться на эти нормы, даже если они стали абстракциями и аллегориями, но современная норма стала весьма расплывчатой. Для кого-то норма - любовь к себе, а для кого-то самоистязания. Кто-то считает, что главное - мир, а для кого-то "есть вещи поважнее, чем мир". Тогда указанная выше максима не способствует общественному согласию.
Если нужна столь же простая и короткая формула, как "золотое правило", устанавливающая связь имманентного и трансцендентного в человеке, определяющая критический выбор поступка, я бы сформулировал это так: чужая жизнь важнее моего счастья, если эти статусы бытия вступают между собой в конфликт.
К примеру, если ради моего счастья нужно обладание красивой молодой, влюбленной в меня девушкой,но при этом я должен оставить человека, который погибнет без меня или вследствие моей измены, я должен отступиться от молодой. Или, если для моего счастья нужно вхождение моей страны, по крайней мере, ее части, в Европу, но надо переступить через жизни других людей, значит – стоп, долой такое счастье. Дилемма Ивана Карамазова о невозможности переступить через пресловутую слезинку ребенка сводится сюда же.