Завершение цитринитаса, рубидо.
Четыре часа утра.
Сильный холодный ветер продирал насквозь кожу лица и рук. Солнце не спешило подниматься, или же его просто небыло видно из-за плотных серых туч, заволокших небо непроглядным серым куполом. Густой осенний туман делал все в на расстоянии десяти шагов призрачным и нереальным. С неба то и дело срывались небольшие капельки начинавшегося дождя. Семен устроился работать сторожем на кладбище всего неделю назад, и это была первая смена, на которой он почувствовал неподдельный ужас перед местом, которое охранял. Что-то, похожее на стон раздалось со стороны могил. Нехотя достав замерзшие руки из карманов сторож включил фонарик и моментально выронил его. Из тумана прямо на него медленно шел призрак. Молочно белый туман исторг из себя расплывающийся черный силуэт человека с длинными черными волосами. В руках у видения покоилась надгробная табличка. Семен медленно опустил взгляд, и увидел на ней то-самое лицо, что и у призрака, такие-же длинные черные волосы и тонкие губы. Попятившись сторож вжался в стену кладбища и затаил дыхание. Ужас, объявший его, сделал воздух еще холоднее. Ему показалось, что он дышал снегом. Сердце отдавалось в груди болью при каждом вдохе. Медленно проплыв перед ним видение исчезло за воротами кладбища. Мужчина не мог пошевелиться еще несколько минут, показавшихся ему многими годами... Вернувшись сегодня домой он обнаружит на своей голове множество седых волос, а эту историю не раз с дрожью в голосе расскажет своим друзьям, за бутылкой горькой.
Девять часов утра.
Двери НИИ распахнулись и в них зашел Макс, впуская в теплое фойе поток ледяного ветра. Мара ждала его у двери под лестницей. Они поздоровались, вкратце обговорили свои последующие действия, обменялись телефонами и зашли в лабораторию. Возле входа их ждали Профессор и выглядящий немного сбитым с толку парень лет девятнадцати.
— Вот, а это — наши сотрудники! — С улыбкой провозгласил пожилой мужчина.
— Угу... — эхом отозвался ему парень.
— А это Павел — наш новый лаборант. — Продолжил профессор.
Мара никак не отреагировала, Макс молча кивнул.
— Макс, — Продолжил Профессор, уставившись прню прямо в глаза. — расскажите пожалуйста нашему новому сотруднику ваше впечатление о работе. Наблюдения может какие необычные?
— Нет таких наблюдений. — Спокойно ответил Макс, хотя по спине его пробежал холод. Мара сжала его руку за спиной. — Работа не сложная, но немножко скучная. Возьми с собой книжку, мой совет.
Удовлетворенный таким ответом Профессор заулыбался еще шире и кивнул. Мара отпустила руку парня нервно вдохнула и спросила:
— Можно мне на завтра выходной?
Профессор удивился, но разрешил и продолжил инструктировать нового лаборанта. Все занялись своими делами.
Девять часов вечера.
Максим тяжело дышал. Он очень рано встал и плохо выспался. Его сознание немного помутилось. До конца рабочего дня оставались минуты. Взяв щипцами последний сгусток, он положил его в банку и закрутил крышку. Спустя минуту банка заняла свое место в бесконечном складе точно таких-же банок. Макс вернулся в лабораторию и отодвинул крышку куба. Крышка сопротивлялась, и механизм, открывающий ее, неистово жужжал. Он аккуратно достал из кармана куртки табличку с могилы своей матери. Давно, двадцать пять лет назад она отдала свою жизнь, чтобы жил он. Эта табличка была единственным ее изображением. Отец Макса не хранил фотографий, и пропил практически все ее вещи, еще когда был жив, от остальных парень избавился сам, потому что они напоминали ему отца. Максим хотел похоронить свои воспоминания о нем, но не о ней. Она, хоть он и не знал ее никогда, подарила ему жизнь, и была единственным, что давало Максу какую-то связь с прошлым. Пересилив себя он отвел взгляд от ее улыбающегося лица, и бросил табличку в желчь куба... Он встал и хотел выйти, но куб издал тонкий мелодичный перезвон и очень медленно открылся. Лаборант испугался, что сломал его и обернулся. Куб был неподвижен. Желтой дряни в его недрах больше небыло. на идеально черной бархатной глади покоился маленький красный камень. Максим встал на колени перед кубом и аккуратно поднял его. Камень пылал огнем изнутри и гипнотизировал парня. Усталость прошла. Прошла головная боль, исчезла дымка в голове. Макс моргнул и камень в его пальцах рассыпался ало-золотой пудрой, покрывшей его руку. По всей поверхности его кожи побежали мурашки и на лбу выступил холодный пот. Красная пыль камня впитывалась в его руку. Кожа становилась такой-же красно-золотистой, как камень. На несколько секунд ему показалось, что он не чувствует руку, но это ощущение быстро прошло, сменившись легким приятным покалыванием. В повисшей в лаборатории тишине с громким хлопком захлопнулся куб. Макс сорвался с места и, спрятав руку в карман, побежал домой. Оказавшись у себя в комнате, он медленно достал свою руку из кармана и внимательно осмотрел. Золото и алые рубиновые пятна исчезли. Осталась лишь небольшая красная точка на запястье, напоминающая глаз. Макс моргнул. Красный глаз на его руке повторил его действие с задержкой в пару секунд. Замотавши руку бинтом, он позвонил Маре. Через час девушка была у него.
— Я ничего не вижу. — Сказала она.
Макс пригляделся к руке. На секунду ему показалось, что у него двоится в глазах. Он видел две руки. Одна — его обычная рука и ее призрачное отражение, с красными узорами и глазом на запястье. Макс моргнул и снова увидел только свою обычную руку. Без глаза.
Мара пристально посмотрела на него.
— Ты что-то принял?
— Нет.
— Тогда объясни.
И он рассказал ей по порядку все что произошло. Несколько минут они молча смотрели на его запястье.
— Мне кажется, что я с ума схожу... — Медленно проговорил Макс.
— Во всем этом безумии, это самая здравая мысль, которая может прийти в голову. Через час закроется метро.
— Оставайся.
— Не сегодня.
— Уверена?
— Да.
Следующее утро. Четыре часа утра.
Всю эту ночь Макс не мог заснуть. Ни усталость, ни обыкновенное желание спать не ощущались совершенно. Он чувствовал себя совершенно бодрым и выспавшимся. Оставаться дома не хотелось, и Максим вышел на улицу. Приятная прохлада освежала голову и мысли. С каждым шагом сознание становилось яснее и чище. Путь от дом до парка, затем вокруг него, еще несколько кварталов от парка до леса, еще примерно пол часа ходьбы до кладбища. С удивлением Макс обнаружил, что каморка сторожа сегодня пуста. Ноги сами понесли его к могилам его родителей. Знакомые повороты, оградки, лавочки... Но там, где должен был находиться участок с могилами его родных зияла пустота. Небольшого огороженного участка, примерно полтора на полтора метра, с тремя надгробными плитами небыло. Вместо него была вытоптанная площадка, с лавочкой и деревом. Создавалось впечатление, что этот кусочек прошлого Максима был просто вырезан из ткани реальности, и прикрыт нелепой заплаткой. Парень не почувствовал удивления. Он не почувствовал вообще ничего. Лишь спокойствие и принятие факта. Прошлого более не существовало. Настоящее не имевшее смысла складывалось как фрагменты головоломки, но общей картины он еще не видел.
— Сегодня пазл сложится. — Сказал Макс и направился к выходу. На надгробных плитах плясали сизоватой дымкой полупрозрачные глаза.
Он медленно, прогулочным шагом, направился к лаборатории.
Восемь утра.
Прохожие странно косились на парня идущего по дороге и с интересом заглядывающего в их лица. Он был одет не по погоде. С неба накрапывал дождь, температура грозилась упасть к нулю в ближайшие дни, и тут вдруг кому-то захотелось прогуляться в одной футболке. Мужчина лет сорока остановившийся, в растерянности перед эдакой картиной смотрел парню в глаза. Тот в ответ остановился в двух шагах перед ним.
— Добрый день. — Сказал он, улыбаясь. — Меня зовут Максим. У вас рак легких, пока еще первая стадия, лучше обратиться к врачу сегодня.
Мужчина отшатнулся и испуганно попятился в сторону. Максим проводил его взглядом и направился дальше. Все люди, которых он видел на улице двоились перед его взглядом. Молодая беременная девушка переходила дорогу в тридцати шагах от него. За ее телом тянулся шлейф чего-то черного, напоминавшего рваные тряпки, которые колышет ветер. Несколько секунд наблюдения... Она наркоманка. Идет за дозой. Ребенок, который должен родиться через месяц, с ее кровью получает яд. Он не проживет и полу года. Заметив его пристальный взгляд она ускорилась. Промелькнувшее на краю сознания Максима отвращение быстро угасло и он двинулся дальше. Дошагав до НИИ он сделал глубокий вдох, улыбнулся пошире и вошел. Вахтерша смотрела куда-то в сторону, не замечая его. Аккуратно пройдя турникет он подошел к голой стене. Вахтерша заметила его и окликнула. Макс посмотрел на нее, улыбнулся еще шире и сделал шаг в стену, исчезая от ее взгляда. Она протерла глаза, перекрестилась и покосилась на припрятанную под ее столиком бутылку.
— Доброе утро, Макс! Улыбаясь сказал Профессор.
— Доброе утро! С такой-же улыбкой ответил ему парень.
Вместо коридора с дверными контурами они находились в просторном кабинете.