Иногда я вспоминаю вещи, которые вспоминать нельзя, потому что у них истёк срок годности. Я стою на маленькой институтской сцене, давлюсь обидой и несостоятельностью и смотрю на него, моего единственного учителя, поводыря в тёмном царстве. Он бьётся надо мной много лет. Пытается научить и показать. Я не могу переступить через эмоциональный порог. У меня ничего не выходит, угодного ему. Тогда я ещё не знала, что очень скоро брошу его, театр и все свои мечты. Тогда он кричал:
- Ви же актриса! Не дешева актрисулька, а актриса. Читець, промовець! А ви ридаєте і ридаєте. Чому ви ридаєте? Що у вас трапилось? Чому на кожному виступі ви плачете ніби на похоронах. Ви ж молода, гарна, закохана. Ви повинні сміятися, божеволіти, радіти. Мені потрібні ви, ваш нерв, ваша істерика! А ви тільки плачете! Чому?
Я молчу. И не знаю, что сказать. Я застряла в своей ограниченности. В кольце закомплексованности и неискренности. Я не могу объяснить своих чувств. Потому что толком их не знаю. Я не могу выбраться из засасывающих зыбучих песков беспомощности и тугодумия и просто ухожу. Потому что лучше всего всегда умела уходить. Так, что потом было невозможно вернуться.
Я стала одним из его многочисленных разочарований.
Спустя ещё какое-то время я решила, что смогу вернуться в гонку. И снова сдалась. Решила, что это не моё, что я просто ошиблась. Я так и не научилась выходить на сцену с открытой душой. Всё было обманом. Я не чувствовала, где правда. Я вообще ничего не чувствовала. Кроме всепоглощающей неудовлетворённости. Но, видимо, душа, она такая странная штука. Рано или поздно всё равно прорывается на волю. Я скидываю оковы со своих рук и ног. Просыпаюсь от жутких кошмаров. Ничего особенного не происходит. Я просто заново начинаю жить. Опять начинаю всё с нуля.
И вот стою я, вольная и свободная, на своей последней сцене. Так, мол, и так
- Здравствуйте, дорогие мои и хорошие. Я - Анна Каренина, японский городовой, Азазель из романа Булгакова, статист из пьесы Островского. Я примеряла много лиц и масок, играла чужие роли. Я оборотень, нежить. Белая ворона, змея подколодная, баба Яга в тылу врага. Я не умею быть честной и искренней. Меня пугают люди и чьё-то мнение. Я всего лишь беспризорник на лондонских улицах, собака под питерским мостом. Я никогда не была верной женой, отзывчивой подругой и милосердной дочерью. Всё фальшь и профанация. Я запуталась в переплетениях ролей. Я забыла правильные слова. Мне очень хочется со всеми встретиться, со всеми проститься. Избавиться ото лжи и обмана. Я, наверно, когда-нибудь стану человеком и навсегда забуду, как это – играть не по-своему сценарию. Была у меня жизнь – не плохая и не хорошая. Так себе жизнь, со своими переживаниями и ошибками. Её не стало. Теперь я один в поле воин, капитан тонущего корабля, пилот горящего самолёта. Мне теперь всё решать самостоятельно и, наконец, перестать бояться темноты, шума и ветров. И пусть всё, что было, останется памятью, которую невозможно забыть.