Ещё один завоеватель, путешественник и картограф Присоединения Курбат Иванов известен нам прежде всего как первооткрыватель озера Байкал. Однако, в истории Сибири одним этим открытием его деятельность отнюдь не исчерпывается – я бы даже сказал – только начинается им.
В начале сентября 1640 года Курбат Иванов был направлен во главе десятка служилых людей в верховья Лены.
Наказная память обязывала казаков «описать и сметить пашенные места и сенные покосы, и Лене реке до вершины и падучим в нее сторонним рекам сделать чертеж».
Собственно, именно «чертежами» и прославил Курбат Иванов своё имя. Везде, где бы он ни находился, он составлял подробные карты с описаниями тех мест, через которые проходил, чем был очень близок грамотным португальским, испанским и голландским географам.
Во время путешествия в 1640 — 1641 гг. Курбат Иванов получил от эвенков Можеула сведения об истоках великой сибирской реки: «А течет Лена река вершина из ключей, а подошла та вершина Ленская и Ламе близко». В феврале 1641 г. Курбат Иванов подал воеводам Якутского острога чертеж, на который были нанесены пахотные места по берегам верховья Лены.
Судя по всему, Курбату Иванову было самому интересно наносить на бумагу или какой другой имевшийся под рукой материал пройденный путь и прилежащие к этому пути земли. Я так и представляю это себе – присядут казаки у костра, притомившись от долгого пути, выпьют чаю или отвара, жарят мясо, травят байки, а молчаливый командир рисует на холсте или свитке реки, горы, становища, иногда скупо переспрашивая о чём-то товарищей.
Любил он, видимо, это дело.
Летом 1641 г. Иванов был направлен из Якутска в Жиганское и Молодское зимовья для сбора ясака и прииска новых неясачных земель. Находясь в Жиганске, он составил чертеж не только всей Лены «с вершины до устья», но и крупных ее притоков — Витима, Киренги, Алдана и Вилюя.
На чертеже 1642 года впервые на одном листе была изображена вся река Лена с ее главными притоками и в них «падучими реками», причем изображена она была не только по расспросным рассказам местных жителей, но и на основании сведений русских землепроходцев и мореходов, которые смогли к этому времени уже довольно хорошо ознакомиться со всей рекой - от Прибайкалья и Станового хребта вплоть до Северного Ледовитого океана.
24 августа 1642 г. Курбат Иванов был снова отправлен на верхнюю Лену — в новый Верхнеленский острог. Зимой 1642 — 1643 гг. он отправился из этого острога в свой знаменитый поход на западное побережье озера Байкал с отрядом из 74-х человек, взяв в проводники тунгусского князя Можеула. Поднявшись вверх по реке Лене и ее притоку Иликте, они перевалили через Приморский хребет и по руслу реки Сармы и 2 июля спустились к Байкалу напротив острова Ольхон. Построив суда, Курбат Иванов переправился на остров Ольхон.
Далее отряд разделился. Один отряд из 36 человек, возглавляемый казаком Семеном Скороходовым, погрузился на построенные суда и ушел вдоль западного берега озера, взяв в проводники тунгусского князя Киндигирского рода имени Юногу. Курбат Иванов велел им идти «вверх по Ламе навблизь устья Верхней Ангары, поставить зимовье и имать на государя ясак с тех тунгусов».
Сам же Курбат Иванов пустился в обратный путь и 4 сентября в Верхоленском остроге составил «Чертеж Байкалу и в Байкал падучим рекам и землицам... и на Байкале где можно быть острогу». Этот чертеж К. Иванов отправил в Якутский острог воеводе П.П. Головину.
На верхней Лене Иванов служил до 1650 г. С мая 1646 г. он становится приказчиком Усть-Кутского острога, где прожил свыше двух лет. В итоге, «1651-го февраля в 7 день приказал боярин князь Алексей Никитичь Трубецкой пятидесятника Курбатка за ево службы и за соболиной збор за ево поминочные соболи поверстать в дети боярские по Тобольску, а учинить ему оклад денег двенатцать рублев, хлеба десять чети ржи и овса то ж, три пуда соли, да в приказ дать денег пять рублев да с казенного двора сукно доброе аглинское».
22 июля 1657 г. Курбат Иванов был отправлен из Якутского острога на реку Анадырь — сменить Семена Дежнева. Вот что пишет об этом сам герой очерка. «Семейку Дежнева переменил. Взял у него, Семейки, семь человек аманатов... и в том с ним, Семейкою, росписался... И он, Семейка, отпущен в Якутский острог... да с ним же, Семейкою, отпущены в Якутский острог служилый человек Ортюшка Салдат да промышленные: Томилка Елфимов, Титка Семенов, Ивашка Казанец, Тренька Подберезник, Филька Данилов, а на Анадыре-реке служилых людей 5 человек, да торговых и промышленных людей 32 человека, а живут с великою нужею и кормятца рыбою, делают сетишки из кропивы».
Курбат Иванов был первым настоящим приказчиком, представителем царской администрации в Анадырском крае. Он сразу же завел на Анадыре привычные ему административные, служивые порядки. Я подозреваю, что его предшественник, Дежнёв, по характеру был человеком совершенно не авторитарного склада и небольшая община в среднем течении Анадыря жила, скорее согласием, нежели в страхе перед кулаком предводителя. Привыкшему к дисциплине и уставам Иванову это показалось непривычным. Определяя быт анадырцев, Иванов не зря употребляет слово «оплошливо». «А промышленные люди, – писал Иванов в Якутск, – хотят разбрестись, служить-де нам государева служба не в мочь и аманатов кормить нечем. И я с ними живу по челобитью – чтоб пожаловали не разбрелись, чтоб не покинули государевы казны и аманатов». Для того, чтобы противостоять воинственным племенам и спаять в военный отряд расслабившуюся вольницу, Курбат Иванов просил воеводу о присылке ему 50 казаков.
«В прошлом 168 году (1660), – писал он воеводе, – поставил я, Курбатко, острог и в остроге аманатцкую избу и с нагороднею, и со всякими крепостьми, и зимовье построил, и в остроге государев амбар с служилыми и охочими промышленными людьми». Отныне русское поселение на Анадыре, бывшее в течение первых десяти лет местом жительства свободно промышляющих «кость рыбей зуб» промышленников и казаков, почти отказавшихся от налоговых поборов с местного населения, превратилось в военное укрепление для продвижения в сторону северо-восточных районов Чукотки и Камчатки.
В 1659-1664 в должности приказчика Анадырского острога Иванов ознакомился с бассейном Анадыря, побережьем Анадырского залива и обследовал не менее 1500 км северо-западного берега Берингова моря, открыл залив Креста, бухту Провидения, хребет Пэкульней, п-ов Говена и залив Корфа. Вернувшись в 1665 в Якутск, составил чертёж обследованного региона. За время своей шестилетней службы на далеком северо-востоке России он смог составить еще один географический труд — «Анадырский чертеж».
В дальнейшем судьба перестала ворожить отважному казаку. При возвращении из Анадырского острога он потерял государеву ясачную казну, попал под следствие, заболел и умер в пути, под конвоем, где-то в районе Чечуйского волока в 1667 г.