Открылась дверь, и в дом неслышной тенью вошёл мой племянник Олег. Его вид мне сразу не понравился. Отёчное лицо, нервные движения, бегающие глаза.
- Олег, что с тобой?
Он молча сел к столу и уставился на меня.
- Батяня, у меня ломка, дай хоть водки, иначе умру! – взмолился он. С детства он зовёт меня батяней.
Олег, сын моего брата Алексея, в восемнадцать лет уже был конченым наркоманом. Незаметно для нас, за несколько месяцев он пристрастился к наркотикам, а когда спохватились, уже было поздно. Умный, красивый, крепкий парень погибал на наших глазах. Ничто не помогало: ни увещевания родителей, ни обращения к врачам. Всё было впустую. Кроме того, проявился самый страшный спутник, сопровождающий наркомана – клептомания. Крал всё подряд: деньги, вещи, продукты и все ради одного - уколоться.
- Олег, у меня ничего из спиртного нет, ты же должен помнить, я уже шесть лет как не пью. Хотя постой, - я из жалости к несчастному залез в шкафчик и нашёл бутылку с остатками водки, на которой жена настаивала лечебные травы. Вылил в стакан и подал Олегу.
Тот жадно проглотил.
- Ну, что, полегчало?
Племянник отрицательно покачал головой. И тут меня позвала жена помочь спустить соления в погреб.
- Олег, побудь здесь, вернусь, что-нибудь придумаем, - и я вышел.
Спешно выполнил работу и заторопился в дом. Олег сидел, едва держась за край стола, готовый свалиться на пол. Руки тряслись, изо рта пузырилась пена, синюшное лицо, глаза кровавые навыкат. Силился что-то сказать, но кроме невнятного мычания ничего не мог произнести. Такого мне ещё не приходилось видеть.
- Мать! – закричал жене, - беги к Алексею, Олег умирает!
Принялся хлопать его по щекам, тряс за грудки – ничего не помогало, в сознание парень так и не приходил. Вспомнил, что в шкафчике есть нашатырь, кинулся к нему. На полочке стояла почти пустая бутылка с настойкой вёха. Олег выпил вёх, а это уже смертельно! Надо срочно спасать! Сначала вливал в него молоко, а когда оно закончилось, тёплый чай. Как же его рвало! Из желудка извергалась противная зелёная масса. Но мой пациент стал подавать признаки жизни. Тут и прибежал Алексей:
- Зачем ты его спасаешь?! Пусть сдохнет эта сволочь! Он достал уже всех. Мне стыдно из-за него появляться в посёлке, обворовал почти всю родню! Каждый раз, когда кто-нибудь подходит ко мне поздороваться, я со страхом жду, что вот сейчас он мне скажет, что мой сын у него что-то украл. Ты представляешь весь этот стыд? Я уже сам хотел его прибить как Тарас Бульба!
- Знаешь, брат, ты в своём доме можешь с ним делать всё что угодно, но в моём его смерти не допущу! А где ты раньше был? Не видел, куда твой парень катится? Олег прекрасно учился, занимался спортом, и вдруг – наркоман! Как же так, брат?
- Что ты меня укоряешь? С себя я вину не снимаю. Но ты же знаешь, какая работа у дальнобойщика – неделю, а то и две в рейсе. Приедешь, день отоспишься, на второй машину подготовишь, и снова в рейс. Мать знала, но скрывала, всё думала, что само собой рассосётся. Не рассосалось. Когда драгоценности спёр из дома и унёс её новую норковую шубу, вот тогда она и взвыла, и всё рассказала мне.
Олегу полегчало - ушла синева с лица, перестала бить дрожь, и мы уложили его в постель, где измученный бедняга и заснул.
Долго сидели за столом, обсуждая нашу беду. Да это уже вселенская трагедия. Наконец я предложил кардинальное, на мой взгляд, решение. Сначала брат не соглашался, но потом, поразмыслив, твёрдо поддержал меня:
- Пусть будет по-твоему, я другого варианта просто не вижу!
К вечеру Олег был в состоянии и говорить, и слушать нас.
- Всё, сынок, покуролесил и хватит. Завтра дядя отвезёт тебя на лечение в санаторий.
- Какой ещё санаторий?
- Для наркозависимых больных.
- Я - больной? Никуда я не поеду! – огрызнулся Олег.
- Ты ещё не понял, что сегодня чуть не сдох? Если бы не твой дядька, то тебе бы уже лежать в ящике! Больше тебя такого я не намерен терпеть. Выбирай, или я тебя придушу, или пролечишься ещё раз! – раздражаясь, заговорил Алексей.
- Я лучше сам повешусь, чем поеду лечиться. Ты знаешь, как там и чем лечат?
- Достаточно того, что это знаешь ты. А насчёт повеситься – нет проблем. Я тебе даже помогу. Вдруг что-то у тебя пойдёт не так, ещё сорвёшься, покалечишься и останешься инвалидом. Инвалид, наркоман – два в одном, это уже перебор.
- Спасибо тебе, батя, за заботу. Век не забуду.
- Для собственного сына - ничего не жалко! Так что к утру будь готов!
- Ладно, согласен.
- Ещё бы кто спрашивал твоего согласия. Соберёшь одежду и захватишь тёплые вещи.
- Так ещё же тепло!
- Да, середина августа, ещё не холодно, но отправляю тебя на два месяца. Там будешь ходить в походы по памятным местам, и тёплая одежда тебе будет кстати.
При упоминании братом «памятных» мест, я криво усмехнулся – действительно, я запомнил те места навсегда!
- Батя, как называется санаторий? – поинтересовался Олег.
- Еловая падь.
- Завтра с утра и выезжаем, - добавил уже я.
Едва они ушли, я на машине поехал закупать продукты. Муку, крупу, макароны, растительное масло, три килограмма соли, спички, всё с расчётом на два месяца проживания одного человека. Кроме всего прочего взял медицинскую аптечку, а в охотничьем магазине полмешка банок пороха и патронов.
- А куда столько пороха и патронов? – удивилась знакомая продавщица.
- На всю артель, - не моргнув глазом, ответил я.
- Слушай, Паша, привези мне соболюшку на шапку. Хорошо заплачу, - зашептала она.
- Если попадётся, то обязательно, - пообещал я.
С утра снаряженная в дальнюю дорогу машина уже стояла у двора Алексея. Олег вышел с баулом, и они без задержки разместились в салоне.
Ну, брат, с Богом. - И мы тронулись в путь.
К вечеру прибыли в маленький городишко. Нашли гостиницу, переночевали и дальше. Через четыре часа езды по едва заметной просёлочной дороге добрались до глухой деревни Кудимово, где жили только староверы. Это одно из поселений оставшихся в Сибири потомков раскольников, не принявших реформу православной церкви патриарха Никона.
С тех пор, а прошло более пятнадцати лет, как я бывал здесь, немногое изменилось. Те же низкие ограды из жердей, дома без телевизионных антенн, отсутствие автомобилей. Только уменьшилось количество домов. Зато у каждого двора одна-две телеги. Впечатление такое - словно время здесь навсегда застыло. Но нет, я заметил и элементы цивилизации, проникшие в посёлок: во дворе Никодима, моего старого знакомого, стояла разобранная сенокосилка, а в соседнем дворе яростно визжала бензопила, вгрызаясь в податливую древесину. Выходит, что правы те, кто утверждают - чем ближе староверы к обычному населению, тем мягче установки старой веры.
- Батя, неужели здесь находится санаторий?
- Нет, сынок, мы ещё до него не доехали.
- Перед тем как выехать, я посмотрел в Интернете – нет такого санатория! – насторожился Олег.
- Ты по Кемеровской области смотрел?
- Ну да.
- Он в Красноярском крае.
Да, заимка, куда мы ехали, как раз и находилась в Красноярском крае, и это брат знал. Подъехали к знакомому подворью. Поздоровался с вышедшим мне навстречу хозяином, и отошли с ним в сторону.
- Павел, порох привёз? – первым делом спросил Никодим.
- Да помню-помню твою беду. И не только порох, но и патроны. Вам на всю деревню хватит. Дед, зарегистрируй свою берданку в милиции, получи разрешение, и никаких проблем с боеприпасами не будет.
- Так у меня никаких документов сроду не было: ни на ружьё, ни даже паспорта.
- Как же вы тут живёте?
- Так и живём.
- А как с пенсией?
- Да никак. Нам от вашей власти ничего не надо.
- На охоту ещё ходишь?
- Изредка. Только прогуляться, а ружьё, в основном, разве от лихих людей.
- И часто бывают?
- Случается, - уклончиво ответил тот. – А ты, Павел, никак опять в Еловую падь направляешься? Снова бандиты покоя не дают?
- Хуже, наркомания одолела, хотим хоть там отсидеться.
- Водка, табак, а теперь и наркотики – вот, что дала вам власть и прогресс.
- Не ворчи, дед Никодим. Лучше скажи, у кого взять лошадей?
- Две возьми моих, а третью я приведу от соседа. Этой зимой наведывался туда, в Еловую падь. Жива избушечка, хорошую хоромину твой дед изладил. Да, вот ещё что, когда в следующий раз поедешь, не забудь, захвати с десяток батареек для радиоприёмника.
- Да не забыл я, просто думал, что у вас уже давно телевидение имеется.
- Это не телевидение, а рассадник зла и блуда.
- Но приёмник-то слушаешь?
- Иногда. А то прошлый раз и революцию проспали. Василий! – закричал он сыну, - сходь в тайгу, приведи зараз коней!
Оседлали лошадей, навьючили поклажей. Только тогда, когда я достал из багажника карабин и передал его Алексею, занервничал Олег.
- А это зачем?
- На всякий случай. Дорога дальняя, да вся по тайге, а твой отец отменный стрелок, - ответил я.
И Олег заплакал. Мне показалось, он догадался, что такое «Еловая падь». У нас в родне иногда звучало название заимки, где однажды я скрывался от бандитов в девяностые годы. Но он не вникал в суть по малолетству, а вот теперь, видать, вспомнил.
- Батяня, - обратился он ко мне, - вы меня везёте убивать?
- Да ты что? Мы везём тебя на лечение!
- Я от вас дорогой сбегу!
- Сынок, и не вздумай, - и брат, передёрнув затвор карабина, дослал патрон в патронник.
Олег присмирел, и только в глазах ещё долго блестели слезы.
Когда тронулись в путь, Никодим осенил нас двуперстным крестом.
Сначала двигались по лесной проторённой дороге, затем она плавно перешла в тропу, а уж через несколько километров вообще исчезла. Дальше двигались по известным только мне приметам и ориентирам, главным из которых служила речка Медянка. Пришлось её по пути пересекать вброд раз пять, а в одном месте даже прошли по руслу несколько километров. И несмотря на то, что я много раз хаживал здесь, частенько сбивались с нужного направления. Как всё вокруг изменилось за столько-то лет!
Какое замечательное время – ранняя осень. Яркие краски, кругом изобилие ягод, особенно много малины, да такая сладкая, что не оторваться. Как раз в это время и жирует на ней медведь. Но мы ехали ни на что не обращая внимания, ничего не замечая. Мрачные, почти не разговаривали друг с другом, и каждый думал о чём-то своём. Думали ли мы об ответственности за свой поступок, оставляя Олега один на один с тайгой? Конечно, но знали, он нам не оставил выбора.
Я изредка обеспокоено вглядывался в лицо Олега, ожидая проявление этой самой пресловутой ломки, но пока ничего не было заметно. Он ехал безучастный ко всему, ритмично покачиваясь в седле в такт шагу лошади, будто в дремоте. То ли ещё не окончательно увяз в этом смертельном болоте, то ли на него «положительно» подействовало отравление вёхом. Хоть бы довезти без приключений до места!
Наконец на второй день нашего путешествия к обеду, скальные гряды, сжимающие последние несколько километров русло реки, расступились, образуя широкую долину, и я увидел вдали, на противоположном лысом склоне, огромную кривую сосну. Жива старушка! А ей лет, пожалуй, под двести. Всё – конец нашего пути. Это и есть наша заповедная Еловая падь! Через пару часов мы уже продирались через заросли кустарника к заимке.
Вот оно, моё пристанище, в котором я вынужденно коротал целое лето. Разве мои отец и дед, когда рубили её в такой глуши для своих охотничьих нужд, могли знать, что через много лет она послужит спасением мне, а теперь, возможно, и моему племяннику, а их внуку и правнуку. Избушка как бы присела, стала вроде ниже ростом, но и после стольких лет ещё была крепка и надёжна.
- Алексей, подай-ка сюда карабин, - попросил я.
И через пару минут по пади разнеслось, отразившись от гористых склонов, эхо выстрелов.
- Ты это зачем? – удивлённо спросил Алексей.
- Пусть зверьё знает, что вернулись хозяева заимки!
Потребовалось целых два дня, чтобы жилище привести в порядок.
Олег – не дурак – понял, что мы с братом не изменим своё решение, и равнодушно созерцал наши хлопоты.
В первую очередь накрыли крышу заранее заготовленным толстым полиэтиленом, а затем сверху обложили дёрном. Толь, которым раньше была покрыта избушка поверх бревенчатого потолка, весь распался. Поправили топчаны, подремонтировали столик, за которым завтракали, обедали и ужинали. Расчистили вокруг заимки, прорубили дорожку, ведущую к речке, оборудовали склад для продуктов. Соорудили навес. Восстановили печурку. Особое внимание уделили двери. Поставили мощные навесы, закрепили надёжный кованый крюк, чтобы изнутри Олег мог запереться, и чувствовать себя в безопасности.
- Всё, сынок, живи наедине с природой и лечись свежим лесным воздухом! Это и будет твой санаторий. Через два месяца мы вернёмся за тобой.
- Батя, оставь карабин, - взмолился Олег.
- Нет, сын, ещё случайно застрелишься. Тебе будет достаточно топора и ножа.
- А если медведь? Сами-то карабин с собой взяли, а мне топор!
- Постой, - вмешался я, - чуть не забыл. Специально взял для тебя, - и передал ему аптечку, и с десяток новогодних хлопушек. - Выстрелишь в морду, и медведь от страха сдохнет. А если серьёзно, то здесь постоянной охотой медведи так запуганы, что, учуяв тебя, обойдут как можно дальше. Когда я был здесь, то ни одного не видел. Да и волков здесь нет. Так что, не дрефь. Запомни, Олег, самый страшный зверь в тайге – это человек.
Тайком от брата, когда тот отошёл от нас за водой к реке, чтобы приготовить чай, я сунул ему несколько упаковок анальгина. На всякий случай…
Прощание не затянулось. Всем было не по себе. Олег не мог сдержать слёз и всё просил не оставлять его, но отец был неумолим. Видать, натерпелся, что дальше некуда.
- Чего раскис? Будь мужчиной, это тебе не деньги у матери из кошелька тырить!
Минула неделя.
Вечером ко мне зашёл Алексей.
- Паша, поехали, съездим на заимку, проведаем Олега.
- Ты что? Рано. Он не только ещё не вылечился, у него даже ломка не прошла.
- Не могу ждать. Только о нём и думаю, как он там, в тайге, один-одинёшенек?
- Ты лучше скажи мне, как мать?
- Она действительно думает, что тот в санатории. Очень надеется на благополучный исход. Иначе, наверно, с ума бы сошла.
- Пусть пройдёт хотя бы месяц, вот тогда и поедем.
- Жестокий ты, Паша. А всё потому, что у тебя нет своих детей. Вот когда будут, с ними намучаешься, тогда и поймёшь меня.
- Зря ты так. Да мне твой Олег как сын дорог! Всё, решили, и давай больше об этом не будем!
Ровно через месяц, как я и обещал, мы снова двинулись в Еловую падь. Ехали со страхом, думая только о том, а что нас там, в Еловой пади, ждёт? И всё-таки надеялись на лучшее. Без труда добрались до деревушки. Встал вопрос – брать ли с собой третью лошадь? После долгого обсуждения решили – брать!
В этот раз доехали намного быстрей, почти не плутая. Очевидно, сказалась хорошая погода. Середина сентября. Большая часть лиственных деревьев уже сбросила свою одежду, и хорошо просматривались дали.
Подъехали к избушке. Сразу было видно, что здесь обитает человек. Зашли внутрь. Никого. На столе ещё тёплый чайник, а в углу какая-то похлёбка. Алексей отпил из носика чайника:
- А не дурно!
Попробовал и я чаёк. Да, знакомый вкус. Заваренный на ягодах, листьях смородины, шиповника, малины, душицы. Тут вошёл и Олег.
- Батя! – и он бросился к отцу на шею, - как я вас ждал! Если б вы только знали!
- Ну, как ты, сын, здесь живёшь? – спросил Алексей, когда Олег пришёл в себя.
- Нормально, батя. Очень страшной была первая неделя, пока шла ломка. Честно скажу, дважды пытался покончить с собой. Первый раз обломился сучок, на котором хотел повеситься, а второй раз - бросился на топор. Слава Богу, всё обошлось. Хорошо, что не оставили мне карабин. Сейчас уже освоился, и всё в прошлом.
- Это точно? – недоверчиво спросил отец.
- Абсолютно. Нет никакой тяги. Подождите, вы, наверно, есть хотите? Сейчас уху из свежей рыбы приготовлю!
Мы с Алексеем с удивлением переглянулись. Вышли следом за хозяином. В старом ведёрке, среди нарезанной осоки копошились сорожки и окуньки.
- Оказывается, ты и рыбак? - удивился я.
- Тут поживёшь, ещё не тому научишься, а кое от чего и отучишься, - весело скаламбурил племянник, приступив чистить рыбу.
- Ты как её ловишь? Руками что ли? – припоминая, что никаких снастей ему не оставляли, спросил я.
- Спуститесь к реке, увидите.
Интереса ради, пока Олег хлопотал с костром и ухой, мы спустились к реке. Чуть ниже омутка, где я всегда брал воду, на быстрине стояла сплетённая из ивовых прутьев мордушка. Прошли по натоптанной тропке вниз по течению. Там стояла вторая, в которой ещё плескалась рыба.
- А вот я, когда был здесь, до этого не додумался.
- Нет, ты только посмотри, на что способен человек, когда поставлен на грань выживания! - воскликнул Алексей.
- Не преувеличивай. Мы ему оставили всё, чтобы он прожил не один месяц.
- Слушай! И всё-таки он показал себя молодцом. Я думаю, что его уже можно забирать.
- Я тоже так считаю.
- Эх, остаться бы здесь на пару деньков да поохотиться всласть, - мечтательно протянул брат.
- Некогда, братишка. Времени у нас и так в обрез!
Возвращаясь назад прямиком по другой тропе, мы наткнулись на яму с мусором, среди которого виднелись пустые банки из-под тушёнки и сгущённого молока. Этого мы ему не оставляли! Откуда они?
Уплетая довольно вкусную уху, я и задал этот вопрос Олегу.
- После вашего отъезда, дней через десять, на меня вышли три человека. Молодые спортивного вида ребята с огромными рюкзаками, и у каждого по карабину. Назвались туристами. Но я уверен, что это были не туристы. И даже не охотники. Глухаря от косача не могли отличить. Прожили у меня три дня. Вот они меня и подкармливали. Но что интересно – каждое утро двое налегке уходили в тайгу, а кто-то всегда оставался со мной. Он иногда отходил в сторону и, судя по всему, с кем-то связывался по рации, хотя я у них её никогда не видел.
- Почему именно связь по рации?
- Когда отходил, каждый раз брал с собой карту местности. Двухвёрстку.
- А с чего ты взял, что это не туристы? – допытывался Алексей.
- Одежда. Все в одинаковом камуфляже, с головы до ног в одинаковой униформе. Что напугало – на третий, последний день, из тайги вечером вернулся только один. Я спросил про другого, ответили, что нашли хорошее место, и он остался обустраивать новый базовый лагерь. Наутро они перетрясли его рюкзак, перераспределили между собой вещи, выложили мне кое-какие продукты, а остальное забрали с собой. Пообещали, что дней через десять вернутся втроём, и если я захочу, то выведут к городу. Но я ни за что с ними бы не пошёл. Страшные люди, и глаза их не забыть – волчьи. Но к моей радости, прошло уже около двадцати дней, а они так и не вернулись.
- Какая у них всё-таки была цель? – настойчиво донимал сына Алексей.
- Спрашивать напрямую я так и не осмелился. Мне показалось, они что-то или кого-то ищут. Вот тогда я и вспомнил слова дяди Паши, что страшней человека в тайге зверя нет!
Медведя не видел, но один раз слышал его рёв. Из хищников видел дважды только рысь, и всё. Зато рябчиков навалом. Непуганые. Подпускают так близко, хоть руками бери. Иногда по три штуки рогаткой сбивал. Какой из них супец – язык проглотишь!
Да, вот ещё что. Уходя, эти ребята попросили у меня пачку соли и пару коробок спичек. Объяснили, что торопились в тайгу и забыли. Туристы готовятся задолго, и про такие важные вещи никогда не забывают. Сам ходил в турпоходы.
- Спрашивали тебя, что ты здесь делаешь?
- Сказал - отдыхаю. Это наш родовой санаторий.
- Правильно сказал! – хохотнул отец.
- Золото, - невпопад, но уверенно сказал я.
- Золото? Откуда? Здесь его никогда не было! – удивился Алексей.
- Ты, наверно, забыл, что в этих местах сгинул вертолёт с партией золота, когда его везли с прииска «Оранжевый» на Новосибирский аффинажный завод. Я хорошо помню, потому что это случилось, когда я пребывал здесь. Точно так же на меня вышла поисковая группа в составе четырёх человек. Сначала я крепко трухнул, думал это бандиты до меня добрались. Но нет. Эти ребята своих намерений не скрывали. Дотошно расспрашивали, не видел ли я кого, не слышал ли чего? Но насколько я помню, ни вертолёта, ни груза так и не нашли. Хотя слушок периодически проходил, что иногда в зобу добытых в этих местах глухарей среди камешков встречаются и кусочки самородного золота. Именно с того месторождения. Да, видать, до сих пор кому-то не даёт покоя это золотишко.
- Но столько лет-то прошло!
- Золото, брат, и в Африке золото, оно не ржавеет!
- Возможно, ты и прав. Сынок, а с нами домой поедешь?
- Если возьмёте.
- Ну что, Павел, берём парня?
- Берём!
- Тогда собирайся! – радостно объявил отец.
Р.S
Вы спросите, а чем закончилась эта история? Олег не вернулся на гибельный путь ни алкоголика, ни наркомана. Возможно, что ваши пути с ним даже и пересекались, и не единожды, ведь он сейчас трудится водителем автобуса на междугородних линиях. И у него уже двое детей, в отличие от меня. Нет детей, хоть тресни. Или из детдома взять?
Прошу одного, этот рассказ не принимать буквально как руководство к действию.