Там, далеко-далеко...

 
 Вспоминает мой дед
 Кононов Фёдор Игнатьевич.

 
 
 
 1943 год. Война.

 За окном справляет свои непонятные пляски метель.

 Там, далеко-далеко кого-то пригибают к стылой земле свирестящие посланцы смерти.
 Кто-то уж никогда не скрипнет калиткой родного дома, никогда не выйдет к нему навстречу родная матушка и не спросит: «Как ты, сынок?»

 Ушли на фронт директор школы Суднев Андрей Георгиевич, учителя: Ивановский Владислав Владимирович, Кривцев Иван Фёдорович.
 А это происходит обычно после второго урока. Чуть ли не каждый учебный день.
 Как и вчера, я жду, когда прозвенит звонок на перемену. Жду, когда за учителем закроется дверь,и это будет...Жду не один я — ждут все ребята.

 И вот оно: на задней парте сначала тихонько зазвучала песня, мне ещё не знакомая, но такая близкая по рождению, будто придумал её наш деревенский сочинитель песен пастух Фёдор Липатов, недавно вернувшийся с передовой без руки.

 И стихает шум. Поют двойняшки Вася и Нина Романовы, дети деревенского мельника. Класс замирает. Кажется, трагизм фронтовой обстановки жалом пронзает сердца шестиклассников. И стынут их движения.

 Склонив русые головки друг к другу, двойняшки будто рисуют трагическую картину войны , прервавшей только зародившиеся чувства чьих-то двух молодых сердец:

 На позицию девушка
 Провожала бойца...
 Тёмной ночью простилися
 На ступеньках крыльца.

 И пока за туманами
 Видеть мог паренёк,
 На окошке на девичьем
 Всё горел огонёк...

 И было страшно.
 И было горько.
 
 И было солёно-сладко слушать чистые, звонкие, напоённые чувствами голоса.
 
 Всё в песне.
 Реальнность. Она, сиюминутно отрешённая, за пределами сознания.

 Уже прозвенел звонок на урок, а песня...

 Оцепенение проходит только тогда, когда в дверях появляется Александр Васильевич, учитель русского языка и литературы. Запах лекарств. Постукивание костылей... — Ещё не зажили раны, нанесённые бойцу в недавнем бою.