Выпадаю из подъезда только накинув куртку и поспешно всунув ноги в ботинки, зима щиплет по щекам и морозит колени, отношения к моему телу это не имеет никакого. Взрывается безумие мороза. Я достаю закурить палочка сигареты неуверенно балансирует в онемевших пальцах и я радуюсь что есть повод в очередной раз почувствовать себя киборгом - стальным, твердым холодным. Дрожь на ноль, командую, дело сделано, вправду киборг. Горы сугробов мягкое небо, наблюдения, пытаюсь отыскать полярную звезду или хоть что-нибудь, что докажет мне, что девятиэтажка напротив является моим домом. Кроме моей памяти. Я бы совершенно потерялся, полярная звезда **** малую медведицу, каждая снежинка как маленькие клинки в шею и в голые ноги, конечно холодно, зажечь зажигалку не удается и в конце-концов удается, дым горчит на задней стенке горла вырывается белыми струями. Ветрено. Я - большая паровая машина, это не мой дом и нет надобности никуда топтать свои ноги, делать чай, ****ься с дверными ручками смесителем горячей водой замком от двери расшнуровывать ботинки все это не требуется для машин. Биологические машины восстали против самих себя. Незнакомая кошка материализуется из темноты мяукает в сострадании я сажаю ее на колени нечаянно роняя серый пепел ей на белую шерстку приношу свои извинения, если бы здесь был бал я был бы самым красивым гусаром в этой деревне, а кошка была бы самой красивой кошкой в городе носила бы самые прекрасные платья мы бы кружили реверансы и говорили по-немецки, моя фрейлен. Но сегодня в этом несносном холоде я курю и глажу кошку, она вдруг облизывает мою коленку и все становится на свои места. Это приятно и неожиданно настолько что даже в животе екнуло каким-то ворохом горячих топорчиков. Моя фрейлен, устраивайтесь поудобнее, нам предстоит быть участниками великого представления. Как же чертовски хочется спать сами бы дьяволы позавидовали, фрейлен, не отрекайтесь от меня. Фрейлен зевает потягивается лапой выпускает коготки из прикрытия моей куртки очень жаль что я не могу позволить себе замерзнуть на холоде, я бы уснул и покрылся инеем наутро. Никому не нужно трудиться чтобы воздвигнуть мне памятник, я сам себе его воздвигну. Надо двигаться в серые катакомбы подъезда, глупые граффити, жуткий запах мочи и облезлую краску. Звук лифта поворачиваемого ключа лапок фрейлен по полу мягко давит линолиум, звук задвигаемого затвора, глухой и глупый звук того что я упал, совсем ничего не чувствую коленками щеки щипит еще пуще. А фрейлен лижет мое лицо. Она работает в подпольной террористической организации, я знаю, и ее шершавый язык по моему анти-осатаневшему, окиборгевшему лицу. Черт возьми.
Я весь из железа, фрейлен. Будь осторожна.