Гавриил проснулся от ужасного грохота. И еще немного от того, что лежал на полу, неудобно подвернув ногу и уткнувшись лицом в пол. Спать дальше в таком положении не представлялось возможным, поэтому принц встал и огляделся в поисках офицера, которого в покоях почему-то не оказалось. Зато оказалось чье-то копье, воткнувшееся в стену прямо над кроватью. Забравшись на перевернувшийся на бок предмет мебели, принц вцепился в оружие обеими руками, уперся босой ногой в стену и с трудом извлек из нее опасный предмет, по инерции скатившись с кровати и снова оказавшись на полу. С первого взгляда было понятно, что Михаилу копье не принадлежит: оно было выполнено из более светлого дерева, и его наконечник напоминал сталь, а не черный материал с родины принца. Отбросив бесполезную для себя вещь, Гавриил медленно поднялся и повернулся к окну.
- Ах ты ж, Яхвовы подвязки, забубенный батальон! – вырвалось у него, когда взгляд, наконец, сфокусировался, а мозг осознал то, чего быть просто не могло.
Окна в покоях принца больше не существовало. Не существовало балкона и стены. Подойдя к самому краю, Гавриил осторожно прикоснулся к каменной кладке и выглянул из полуразрушенных покоев. Лес горел. Гавриил запоздало закашлялся, поморщившись и замотав головой в разные стороны так, что почти запутался в собственных волосах. После восстанавливающего сна тело долго просыпалось, включаясь в реальность постепенно, что в сложившейся ситуации оказывалось очень неудобно. В любой другой день принц просто повалялся бы еще несколько часов, восстанавливая сначала способность мыслить, затем способность ощущать кожей мягкую ткань простыни, затем обоняние, и только затем слух. В этот раз все изначально пошло не так, и Гавриил ощущал легкое головокружение. Запоздало подумав о том, что в вино могло быть что-то подмешано, он сделал неосторожный шаг не в том направлении и едва не свалился вниз. Нельзя сказать, что это сильно бы ему повредило, но принц сильно сомневался в том, что в своем нынешнем состоянии смог бы полететь, а быстро восстановиться после падения он не смог бы и подавно. Отшатнувшись от зияющей пропасти, Гавриил прислонился к примыкающей стене и отдышался. Лишь удостоверившись, что дееспособность полностью восстановлена, он отважился снова взглянуть в разлом. Огонь распространялся быстро, за то время, что он простоял с закрытыми глазами, он охватил несколько гектаров леса и почти вплотную приблизился к аллеям и переулкам, по которым носились воины, вооруженные по всей форме, но не представлявшие с позиции Гавриила достойного отпора противнику, которого пока не было видно. Но который уже успел нанести такие существенные удары. Оставаться в разрушенных покоях дальше было бессмысленно, и принц решительно отправился прочь, захватив по дороге доспехи, свалившиеся с разрушенного шкафа, и парные клинки. Принц почти бежал, одеваясь на ходу, и застегивая непослушными пальцами многочисленные ремешки. Навстречу ему то и дело попадались солдаты и офицеры, но никто из них не отдал ему чести, и даже не взглянул в его сторону.
- Где Михаил? – принц схватил одного из солдат за предплечье, от чего тот круто развернулся и едва не упал.
- Не могу знать, ваше высочество! – гаркнул рядовой, вырываясь из все еще слабых рук Гавриила и убегая в сторону лестницы.
Принц завороженно следил за тем, как ступени вспучились, словно были изготовлены из желе, а не из камня, а затем разлетелись вокруг смертоносными осколками, один из которых попал рядовому в голову, забрав с собой половину его лица. Гавриил, морщась, очистил рукав от остатков разума рядового, провел ладонью по стене, пытаясь избавиться от навязчивого запаха крови, обнаружил, что стена кончилась и с удивлением уставился в зияющую дыру, за которой виден был горящий лес и умирающие солдаты, неспособные сообразить, что происходит и перегруппироваться.
- Не могу знать, ваше высочество, - тихо проговорил Гавриил, отступая от дыры и критически оглядывая взорванную лестницу. – А кто, позволь спросить, может знать? Кто ответит мне, если не ты? Бардак.
Рядовой с половиной лица не мог ему ответить, но принц все равно постоял еще немного, словно ожидая ответа, словно желая услышать скрипучий, болезненный хрип, означающий, что в рядовом еще теплится жизнь. Не дождавшись ответа, принц тяжело вздохнул и внимательно оглядел собственное одеяние, изредка отвлекаясь на подозрительный шум со стороны разлома. Архитектор из его отца был тот еще, так что следовало ожидать, что в скором времени обвалится весь этаж, чья целостность уже была нарушена. Камень за камнем, пролет за пролетом, разрушится все, что его отец создал, и увлечет за собой его самого. Этого допустить было никак нельзя. Если бы Гавриил был уверен в том, что выжил хотя бы кто-нибудь из его братьев, он мог бы позволить себе запаниковать и совершить несколько ошибок, однако в этом уверенности не было никакой. Он не удивился бы, если бы оказался единственным выжившим принцем, а это значило, что действовать следовало ему. Не от кого было ждать помощи и совета. Гавриил снял рубаху из плотной блестящей ткани, с трудом разорвал ее на лоскуты и обмотал ими предплечья и ладони. Медленно приблизился к взорванной лестнице, внимательно оглядел разрушения. Кое-где коридор уже начал обваливаться, подойти к лестнице вплотную не представлялось возможным. Принц закрыл глаза, собираясь с мыслями, медленно собрал волосы в хвост, перевязав их оставшимися кусками ткани, разбежался и прыгнул. В момент прыжка ему показалось, что что-то блеснуло с той стороны, где стена цитадели хранила след попадания неизвестного метательного снаряда. В ту же секунду его отбросило еще дальше взрывной волной. Упав на каменный пол, он заскользил по нему, обдирая незащищенную грудь и живот, тщетно пытаясь уцепиться за гладкий мрамор. Глаза щипало от едкой пыли. Пальцы схватили воздух. Перегруппировавшись в воздухе, он оттолкнулся от остатков стены, сделал сальто назад, оттолкнулся от падающей колонны, взлетел на несколько пролетов, мазнул кончиками пальцев по поверхности пола последнего жилого этажа цитадели, исхитрился уцепиться и повис, раскачиваясь, не видя, куда собирается прыгать. Он ошибся, и понимал это, еще не отпустив рук. Ему следовало бежать вниз, едва он сообразил, что цитадель рушится, но вместо этого он взлетел наверх. Взлетел, обдирая ладони о кусачий камень, совершенно забыв о недавно раскрывшихся крыльях, потому что привык обходиться без них. Гавриил задержал дыхание и подтянулся на руках вместо того, чтобы прыгнуть на нижний этаж. Полежал немного на спине, глядя в обнадеживающе целый потолок с фантазийной росписью. Повернул голову и медленно закрыл глаза. На этом этаже, вероятно, проходило какое-то собрание. Не исключено, что именно здесь Михаил решил собрать офицеров, чтобы озвучить, наконец, план действий. В отсутствие Яхве это было бы разумнее всего. Теперь все они лежали здесь, но для того, чтобы узнать их имена, необходимо было сначало собрать их заново. Мысль о том, что Михаил мог быть здесь, подбросила Гавриила в воздух. Спина, взорвавшаяся болью, намекнула на то, что это была вовсе не мысль о брате.
- Руку!
Принц с трудом сфокусировал взгляд на бледном, измазанном сажей и кровью лице невидимого офицера.
- Руку, язви тебя!
Гавриил повис над пылающей пропастью, с интересом глядя на то, как срывается с ноги и летит вниз украшенный изумрудами сапог. Офицер, рыча, поднимал его вверх. Медленно, словно принц был облачен в тяжелые доспехи, а не наполовину раздет. Оказавшись на твердой поверхности, Гавриил обнаружил причину медлительности. Бок офицера сочился кровью, мелкие ранения покрывали его руки и лицо. Все это не было смертельным, но должно было причинять немало хлопот. Не обращая внимания на протесты невидимого, принц рванул рубаху на его груди таким же образом, как недавно рызрывал свою, мастеря из нее такие же лоскуты, но теперь для иных целей. Смастерив из лоскутов прокладку, он закрыл ею рану в боку, оставшимися обрывками ткани зафиксировал ее так, чтобы можно было безопасно добраться до спокойного места. Оглядел офицера легким, ласкающим взглядом, улыбнулся, поправил растрепавшиеся волосы.
- Не ожидал от тебя, - заметил принц, помогая офицеру встать. – Теперь нам придется спускаться вниз, и тебе будет больно. Тебе будет очень больно, и еще больнее, если окажется, что кто-то из моих братьев погиб. Ты понимаешь меня? Ты понимаешь, что я с тобой сделаю?
- Я не понимаю, о чем вы…
- У тебя красная кровь, - мягко, словно ребенку, пояснил Гавриил. – У тебя красная жидкая кровь, а у нас она черная и густая. Ты можешь изменить, что угодно, но изменить себя не в состоянии.
Черты лица офицера на мгновение заострились, но затем снова разгладились, стали мягкими, волосы порыжели, но под слоем копоти это было едва заметно. Демиург тяжело вздохнул и тут же поморщился от боли в боку.
- Расскажешь, что произошло, когда выберемся отсюда, - сказал Гавриил, подхватывая демиурга под ягодицы и заставляя его обхватить ногами свою талию.
- Тебя возбуждает смерть и разрушение? – Локи слабо хохотнул, обнимая принца за шею.
- Крылья располагаются на спине, следовательно, пассажир должен быть спереди. А теперь заткнись и постарайся не упасть.
Демиург молча кивнул. Он даже радовался тому факту, что не увидит, над чем им придется пролететь.
Гавриил летел быстро, но ему казалось, что этой скорости не достаточно для того, чтобы поспеть вовремя. Внизу постоянно что-то взрывалось и рушилось. Он не увидел, но почувствовал, как рухнула цитадель, и дыхание его на мгновение сбилось при мысли о том, сколько живых еще находилось в здании, и сколько их теперь погребено под обломками. Братья… Что с его братьями? Где они? Почему никто из них не пришел за ним? Гавриил поднялся выше, подставляя лицо холодному, колкому ветру. Локи дрожал, вцепившись в него изо всех сил, то ли от холода, то ли от начавшейся лихорадки, то ли от страха. В нескольких метрах от принца вспорол небо увесистый камень. Следующий пролетел намного ближе.
- Скажи мне, Локи, - задумчиво проговорил Гавриил, перекрывая неожиданно властным и глубоким голосом вой ветра. – Зачем, по-твоему, я взял тебя с собой?
- Вероятно, ты был безмерно благодарен мне за тот факт, что я спас твою жалкую жизнь, невзирая на происходящее, - фыркнул демиург, отчаянно клацая зубами.
- Нет, мой дорогой друг, я взял тебя для того, чтобы меня не засекли твои братья. И чтобы не было заодно этих досадных летящих мимо камушков. Пока мимо, я специально обращаю на это твое внимание, чтобы ты не питал иллюзий на счет своих соратников.
- Не соратники они мне, - зло выплюнул Локи, пытаясь поймать взглядом глаза Гавриила. – Ты ничего не знаешь.
- О, - принц не изменился в лице, но прикосновение его ладоней стало едва ощутимым. – Ты хочешь продолжить бессмысленный треп?
Демиург не ответил, но камни перестали пролетать мимо, из чего принц сделал вывод, что Локи все-таки прислушался к его совету и на время скрыл их от тех, кто таился внизу. Гавриил знал, что долго демиург не протянет. Кровь уже пропитала прокладку, и теперь текла по его напряженным пальцам, Локи вот-вот должен был впасть в беспамятство. Нужно было успеть скрыться до этого момента. Но где? Где искать его братьев? Куда бежать? Позволь мне помочь тебе, - заговорила тьма в его сознании. – Тебе не скрыться от них, но ты можешь сражаться с ними. Ты будущий король, ты знаешь это. Прими ответственность за королевство, и отец отдаст его тебе полностью, когда узнает, что произошло. Гавриил мотнул головой, отгоняя назойливый голос, но не мог не признать для себя лично, что в его словах на сей раз был смысл. Нет, он не рассчитывал на трон, не вожделел его так, как Люцифер, но вспомнил, какие мысли заставили его действовать в самом начале этого трудного дня. Мысли о том, что он один. Там, внизу, продолжали умирать его подданные. Гавриил тяжело вздохнул, сложил крылья и устремился вниз, надеясь не пропустить нужную высоту.
- Куда ты дел Мефа? – поинтересовался он, когда дым от горящего леса лишил его способности видеть.
- Привязал к дереву в лесу.
Принц перевернулся в воздухе, сбрасывая с себя демиурга, но желаемого эффекта не получил: Локи рухнул в подпаленую траву и покатился по ней, кашляя и изрыгая проклятия. Мягко опустившись на землю, принц огляделся, на время потеряв к нему всякий интерес, заставляя свои глаза искать офицера целиком и частично. Взгляд натыкался только на обугленные и кое-где поваленные стволы деревьев. Гавриил с удивлением почувствовал, как холодеют пальцы рук и ног, а волосы на загривке встают дыбом. Затравленно оглядевшись, он отметил для себя, что находится совсем недалеко от казарм, многие из которых каким-то чудом уцелели, напротив них теперь выстраивались стройные шеренги наконец-то сгруппировавшихся бойцов.
- Где?
- Не помню я! – демиургу удалось встать на ноги, но принц тычком локтя отправил его обратно на землю. – Я правда не помню! Где-то недалеко, мне было нужно совсем немного времени!
- Недалеко от чего? – Гавриил говорил спокойно, но глаза его потемнели, став почти черными, а кулаки сжимались и разжимались, не находя мечей, оставленных в цитадели.
- Недалеко от парка какого-то, я не разбираюсь в ваших… ваших штуках всяких.
- Там было озеро?
- Штук шесть.
Гавриил сгреб демиурга в охапку и потащил к казармам, не вслушиваясь в его болезненные вопли и обещания скорой расправы. Облегчение накрыло его освежающей волной, когда он заметил напротив одной из казарм широкую спину Михаила и развевающийся по ветру алый плащ, золотую окантовку которого он узнал бы из миллиарда подобных. Принц бросился к брату, позабыв о демиурге, которого, впрочем, тут же подобрали и увели. Остановился, с улыбкой слушая его громкий, чистый голос. Он выглядел почти безумно в этот момент, но не стеснялся этого. Принц не мог заставить себя сказать что-нибудь, не знал, как начать разговор, как сказать, что он жив, и что рад видеть брата, но Михаил избавил его от необходимости говорить, почувствовав его присутствие. Он медленно развернулся, оборвав какую-то фразу, глаза его расширились, и что-то было в них, что-то такое, от чего Гавриил, храбро сражавшийся за свою жизнь все это время, проявивший недюжинное мужество и отвагу, почувствовал, как глаза защипало, а потом все заволокло какой-то влажной пленкой, как окна в дождливый день, какие бывали иногда благодаря искусству Самаила.
- Я думал, - с трудом проговорил он. – Я был почти уверен, что тебя больше нет.
Михаил молча обнял его, прижав к широкой груди. Гавриил слушал, как бьется его сердце, и испытывал стыд за все, что сделал до этого. За глупую шутку с Бриэль, за свою спесь и самодовольство, за недостаточную любовь к каждому из тех, кто выходил теперь из казармы, улыбаясь немного растерянно от разворачивающейся сцены. Михаил целовал его плачущие глаза теплым, улыбающимся ртом, тряс за плечи, словно не мог поверить в то, что перед ним действительно младший брат, а не бесплотный дух, о которых рассказывали демиурги. Положив подбородок на плечо старшего брата, Гавриил наблюдал за тем, как Рафаил занимается раной Локи, а тот ругается на чем свет стоит. Уриил пришел со стороны леса, утирая пот со лба, подмигнул брату, но тем и ограничился. Самаил стоял, глядя немного виновато, и этот факт рождал в Гаврииле некоторый диссонанс. Михаил смеялся, подтверждая опасения.
- Скажи мне, старший брат, - угрожающе спокойно попросил Гавриил. – Что, все-таки, произошло?
- Позвольте мне это сделать.
Гавриил вздрогнул от голоса офицера, вырвался из объятий брата, чтобы взглянуть на него. Это казалось невероятным, но Меф улыбался, улыбался широко и весело, сложив на груди руки, чтобы не расхохотаться в голос. Гавриил беспомощно огляделся, ища поддержки у братьев, но те лишь кивали в сторону офицера и качали головами, пряча улыбки. Михаил молча погладил плечо брата и удалился наводить порядок, жестами подгоняя остальных. Офицер предложил принцу руку, и тот вцепился в нее, словно это было последним, что связывало его с исчезающим миром. Они двинулись в сторону озер, минуя лес, от которого все еще шел жар.
- Вы волновались?
Офицер остановился и опустился на одно колено, чтобы снять единственный оставшийся сапог с ноги принца. Гавриил ощутил жгучий стыд за этот эпизод, но офицер, казалось, чувствовал себя прекрасно. Сапог отправился в недра офицерской сумки, а босая ступня подверглась тщательному осмотру на предмет царапин и заноз. Догадавшись, что офицер будет исследовать его ноги до тех пор, пока Гавриил не ответит, принц улыбнулся и сказал:
- Волновался. Это очевидно, не правда ли?
- Вовсе нет, - офицер действительно поднялся с колен, снова предлагая принцу локоть и увлекая его за собой. – Я вправе был ожидать, что вы разозлитесь на меня, не обнаружив в спальне, но у меня не было времени объяснить вам происходящее, все произошло слишком быстро. Если бы не главнокомандующий, чьему гению я не устаю поражаться, все действительно оказалось бы именно так, как вы видели.
- Не было времени? – принц ощутил, что и в самом деле злится. – Не было времени разбудить меня, чтобы я не скакал по обломкам цитадели?!
- Вы спали, - невозмутимо ответил офицер. – Я не посмел тревожить ваш сон.
Вдоволь налюбовавшись на ошеломленное лицо принца, Меф неожиданно расхохотался.
- Прошу простить меня, - дрожащим от смеха голосом проговорил он. – Но это и в самом деле… Это и в самом деле не стоило того, чтобы вы просыпались. Мне жаль, что так вышло. Позвольте объяснить вам. Вышло так, что в ту же ночь, как Локи проник в королевство, я проник в Асгард. Мне было приказано следить за Одином, так как главнокомандующий полагал, что в отсутствие Яхве, да будут благословенны дни его, правитель Асгарда предпримет что-нибудь дикое. Поэтому я задержался, когда вы… звали меня. И задержался еще… Прошу прощения. Таким образом, мы с Локи пересеклись на дороге, которой вы пользуетесь, чтобы добраться до Черной Башни. Как и следовало ожидать, он не обратил на меня никакого внимания, а я отправил с Южным сообщение о том, что он находится на нашей территории. Таким образом, главнокомандующий не только знал, что Локи среди нас, но знал также, как он выглядит. Это существенно упрощало дело. Я приказал Южному следовать за мной, как только он доставит сообщение, чтобы наладить связь с королевством. Один обманул своего побратима, это было понятно с первого взгляда. Едва Локи отправился к нам, Один стал готовиться к нападению. Он не собирался дожидаться возвращения побратима, но, думаю, Локи лучше разбирается в его мотивах, так что послушаем иную версию, когда он придет в себя. Вы понимаете уже, к чему я веду? Главнокомандующий ожидал нападения, и нам очень повезло, что у нас есть принц Самаил. Асгард абсолютно уверен в том, что цитадель пала, и теперь его внимание ослаблено, дети Одина упиваются брагой и медом, празднуя победу. Нам же удалось захватить нескольких асгардцев и заполучить Локи, о большем и мечтать было бы глупо.
- Но как вам… Я понимаю, как Самаилу удалось создать иллюзию разрушения, но как можно было отразить реальные атаки?!
- Мой принц, - офицер взял его ладони в свои и внимательно посмотрел в растерянные синие глаза. – Я хочу, чтобы вы знали: с тверди невозможно нам навредить. Ваш отец позаботился о том, чтобы любые физические тела проходили сквозь королевство. Бессмертный велик по-своему, ему удалось создать дорогу, по которой можно подняться, но Один не использовал ее. Он мог сколько угодно забрасывать небеса камнями и горящими бревнами, но все, что ему удалось – это увидеть прекраснейшую иллюзию, которую Самаил сотворил после первых десяти ударов, чтобы правитель Асгарда решил, что сломал нашу защиту своими меткими попаданиями. Теперь вы понимаете, что вам не было нужды просыпаться?
- Не было нужды? – Гавриил выглядел абсолютно потерянным. – Не было нужды просыпаться в разрушенной комнате, скакать по разваливающимся коридорам, смотреть на трупы и жалеть их. Не было нужды думать, что я падаю, не было нужды сдирать ногти и бежать, не зная, что делать дальше? Быть уверенным в том, что я последний? Последний здесь? Не было нужды думать, что ты умер? Что Локи убил тебя? И хуже того, что это даже не ты был со мной прошлой ночью? Не ты спас меня от темноты?
- Абсолютно никакой, - офицер не дал смутить себя неожиданной истерикой. – Я удивлен, как вы сами не заметили этого.
- Как я…
Гавриил оборвал себя на полуслове и взглянул на офицера безумным, опустошенным взглядом. Мефодаил бессознательно обнял принца за плечи, на мгновение испугавшись, по-настоящему испугавшись за его рассудок.
- Мои глаза, - прошептал принц, ощупывая опущенные веки. – Мои глаза не разглядели этого, значит… МИХАИЛ!!!!
Гавриил рванулся, но руки офицера словно обратились в камень.
- Отпусти меня, идиот! МИХАИЛ!!! БЕГИ ОТТУДА, БЕ…
Оглушительный грохот сотряс землю, и принц захлебнулся криком, упав на офицера и больно прикусив язык. Пальцы Мефа разжались, Гавриил вырвался из его объятий, вскочил на ноги и повернулся в сторону казарм, оставшихся далеко позади. Когда они успели проделать такой длинный путь? Ветер донес треск горящих деревьев и крики раненых. Асгард оказался хитрее. Действительно, с тверди атаковать не было никакой возможности. Но теперь многие воины Асгарда крепко стояли на земле Небесного Королевства. А Локи с комфортом доехал на нем до нужного места. Гавриил застонал и повернулся к офицеру. Тот уже встал и успел отряхнуться от пыли, вернув своему лицу спокойное выражение. Даже взгляд казался несколько безмятежным.
- Будем прорываться, мой принц, - сообщил офицер так, словно речь шла о погоде. – Держитесь рядом и чуть позади. Вернуться в цитадель мы не можем, наша задача – не дать противнику добраться до нее. Не доверяйте своим глазам. Если мои размышления верны, это сделал кто-то из нас. Возможно, из вашей семьи. Маловероятно – из служащих. Сейчас есть только вы и я.
- И пепел, - добавил Гавриил.
Офицер перевел взгляд с леса на принца. Ветер донес останки деревьев и солдат до озер, где еще было относительно безопасно, но нарастающий гул подсказывал, что долго этому продлиться не суждено. Пепел оседал на черных волосах принца, на его лице и голых плечах, на кистях и стопах. Запах гари и крови щекотал нос. Приятный, возбуждающий запах.
- И пепел, - согласился Мефодаил. – Вашего брата в нем нет.
- Как ты можешь быть уверен?
- Никак, - офицер повернулся к принцу спиной, жестом приглашая его следовать за собой. – Но нам надо в это верить. Мы должны.
Когда раздался второй взрыв, Гавриил не стал оборачиваться и прибавил шаг. Шаткая вера могла быть разрушена простым дуновением ветра. Офицер вел его в тыл противника. Спина его оставалась идеально прямой, видно было, как под тонкой рубашкой двигаются мышцы. За все время, что они потратили на возвращение к казармам кружным путем, им не встретился ни один солдат. Ни один принц. Ни один небожитель. А потом земля разверзлась прямо под их ногами, и все, что Гавриил успел увидеть – это протянутую руку офицера. Он ухватился за нее, потянулся, но все равно упал. Рука осталась в его ладони, а сам офицер корчился на земле в некотором отдалении. Бесстрастное лицо исказилось страданием, белые зубы стиснуты, чтобы не было слышно стона. Но Гавриил все равно слышал, слышал их скрежет. Собственный крик застрял в горле.
- Если это очередная шутка Самаила, я сброшу его с башни, - спокойно проговорил он, подползая к офицеру и с трудом открывая его бездонную сумку, чтобы спрятать в нее оторванную конечность. – Планы меняются, офицер. Сейчас мы найдем Рафаила, он присобачит твою культяпку обратно, а уж после этого мы пойдем показывать асгардцам величие копья моего брата.
Тьма собиралась вокруг них. Гавриил чувствовал ее кровожадную пульсацию. Офицер медленно кивнул, поймав глазами взгляд принца и не отпуская его, словно это было последним, что могло удержать его на этом свете. Принц не исключал, что так оно и было на самом деле.
- Будет больно. Сейчас будет очень больно. Тебе нельзя кричать, ты понимаешь? Если ты закричишь, нас найдут. Я безоружен. Ты теперь тоже. Мы умрем. Или хуже. Ты будешь молчать?
Офицер проследил взглядом за рукой принца, в которой была зажата толстая горящая ветка. Теперь он смотрел только на нее. Гавриил дождался очередного медленного кивка, наклонился и прижался губами к дрожащему рту офицера. Собственные слезы мешались с пеплом и дымом. Он раскрыл рот, чтобы проглотить чужой отчаянный вопль, надрывный, долгий, страшный. Запахло паленой плотью, офицер сжимал его плечо уцелевшей рукой до темных пятен в глазах, и кричал, выл в его рот, вспахивая землю каблуками. Отбросив не нужную больше ветку, Гавриил встал, покачиваясь, взвалил на себя офицера, неспособного ровно стоять на ногах. Медленно побрел в сторону цитадели, надеясь, что Михаилу хватило ума отправить Рафаила с ранеными туда.
- Разрешите обратиться, - невозмутимо проговорил офицер, словно не он только что извивался под ним, корчась от боли. – Могу ли я считать это поцелуем?
Гавриил коротко хохотнул, не удержавшись, перехватил офицера поудобнее и не ответил. Взгляд его блуждал по нижним этажам цитадели, еще не охваченных огнем, но уже утонувших в удушливом сером дыму.