Судьба предоставила мне возможность познакомиться (нередко только виртуально) с удивительными, талантливыми людьми, которым я помогал издавать книги. Книги были выпущены мизерными тиражами, и хотя многие можно найти в библиотеке Конгресса США, и в ряде центральных библиотек России, до БОЛЬШОГО читателя они не дошли.
Время безжалостно, многих из этих талантливых людей уже нет в живых, и я считаю своим долгом познакомить читателей с теми их произведениями, которые запали мне в душу.
(Право публикации материалов на Интеренете было оговорено заранее)
Иветта Перская
Памяти моей матери
Анны Савельевны Перской
и моего отца
Юрия Исааковича Каплинского
О БРАТЬЯХ НАШИХ МЕНЬШИХ
ПОРОДНИЛИСЬ
Это было в страшном 1937 году,
Мой знакомый геолог, Дмитрий Васильевич, жил вместе со своей матерью и лохматым спаниелем Диком на одной из улиц в центре Москвы, в доме, сплошь населенном творческой интеллигенцией. Мать была, как все матери, любящая и заботливая. Дик же был какой-то необыкновенной окраски и лохматости и, вообще, знаменитость среди спаниелей.
Ряды творческой интеллигенции постепенно редели. Отдельные ее представители по очереди исчезали и все почему-то глубокой ночью, а оставшиеся жили в постоянном страхе (исчезнуть). Дмитрий Васильевич тоже. Чувство это стало особенно навязчивым, когда на этаже, где он жил, уже больше некому было исчезать, кроме него.
И вот, однажды, после полуночи, он проснулся, услышав шум подъезжающего автомобиля. Холодный пот выступил у него на лбу. Потом он услышал шаги на лестнице. "Вот и все", - подумал он. И, быстро разбудив мать, сказал: "Собери скорей что-нибудь, идут". Простоволосая, трясущимися руками она стала кидать что-то в видавший виды рюкзак.
Раздался пронзительный звонок в дверь. Дмитрий Васильевич медленно пошел открывать.
Любезные молодые люди в штатском назвали его имя.
- Разрешите войти?
- Входите. (Куда же денешься?)
Входят. И неожиданно:
- Простите, пожалуйста, но у вас, кажется, есть спаниель?
В ответ недоуменное:
- Да.
- Так вот, у Иосифа Виссарионовича - такой же спаниель -сука. Мы заберем вашего недели на две, а потом привезем обратно.
Обалдевши от радости, что было сродни избавлению от великого горя, Дмитрий Васильевич бросился за спаниелем и передал его нежданным гостям. Спаниель вырывался из рук, явно не желая уезжать с любезными молодыми людьми, и абсолютно не ведал о чести, выпавшей на его долю.
Пса увезли. Через две недели его вернули обратно. А еще через три месяца привезли щенка от суки Иосифа Виссарионовича.
Маленький спаниель оказался единственным родственником И.В. Сталина, которого пощадила его карающая десница.
====================================
НАШЛИ ОБЩИЙ ЯЗЫК
Это было летом. Я училась в университете. Студентов отправили работать в деревню. Меня посадили на старую кобылу. Мы должны были сгребать сено специальным приспособлением, волочившимся сзади. Оттого оно, наверное, называлось "волокуша".
Начало было прекрасное. Мы дружно работали. Я поглаживала кобылу по холке, она мирно шагала, а волокуша сгребала сено.
Но вот кобыла стала. И никакие поглаживания и ласковые слова не могли сдвинуть ее с места. Я позвала колхозного бригадира. Он укоризненно посмотрел на меня и, обращаясь к кобыле, выпустил длинную очередь родного российского мата. К моему удивлению кобыла резво побежала вперед. Интенсивность нашего труда резко увеличилась. Но успокаиваться было рано. Через десять минут все повторилось сначала. С помощью бригадира мы опять включились в работу, но, увы, опять на десять минут. В третий раз бригадир обратился не только к кобыле. Произнеся сакраментальные словосочетания, он в заключение сказал: "Барышня, учитесь управлять конем!"
Глотая слезы, я принялась придумывать какие-то слова, которые могли напомнить лошади привычные созвучия. После долгих препирательств с несчастным животным мы как-то пришли к соглашению. Дело пошло на лад.
В конце рабочего дня подошел бригадир и, похлопав меня по плечу, сказал: "Молодец, барышня, способная!"
В общем, мы сработались. Прошло дней пять. Среди дня, запыхавшись, подбежал бригадир: "Барышня, мат искоренить, едет комиссия райкома партии."
Тревога была ложной. Комиссия не приехала, и мы спокойно проработали положенный срок.
Эта история позже вошла в анналы нашего университета. Однажды, я услышала ее на стоянке такси одного из московских вокзалов, лет двадцать спустя. Ее рассказывал пожилой мужчина своей спутнице.... "У нас в университете была девушка..." И дальше то, что было со мной тогда летом. Я не узнала его и постеснялась сказать, что это случилось со мной.
Как показывает опыт, в историю можно попасть разными путями.
============================