К 400-летию с даты смерти Вильяма Шекспира
Переводы и стихотворения по мотивам шекспировских сонетов
8
Ты – музыка, но музыке не внемлешь.
Не спорит с красотою красота,
Зачем же в одиночестве ты дремлешь,
И сладость «горечью» зовут твои уста?
Когда согласные друг с другом ноты
Упреками твой оскорбляют слух,
Хотят они, чтоб был с тобою кто-то -
Не обижайся и не будь к ним глух.
Услышь, как струн счастливейшее трио –
Отец и мать, ребенок милый их –
Поют единым голосом красиво
Песнь стройную, в ней чуден каждый стих!
Вот главная из песни этой тем:
«Кто одинок, рискует стать никем».
36
Я признаюсь, что мы с тобою - двое,
Хотя любовь соединила нас.
Но и она пятна с меня не смоет -
Один в ответе я за нашу связь.
Мы любим с одинаковою силой,
Неравенством навек разделены.
Оно любви не умеряет пыла,
Но наших встреч крадёт часы и дни.
Я узнавать тебя не смею боле,
Иначе станет мой порок твоим.
Пусть честь мою моя пятнает доля -
Так честь твою верней мы сохраним.
О, не дари на людях взглядов мне -
Я принимаю дар наедине.
60
К земле бежит волна, за ней другая –
Так наши дни спешат окончить бег,
На берегах туманных истекая;
Летят минуты, век сменяет век.
Свет увидав, дитя взрослеет быстро,
Паденьем завершается подъём,
Блеснув великолепьем, меркнет искра
В кривых затменьях череды времён.
Цвет юности лукаво нам даруя,
Седое Время тяжкою рукой
Нас старит, дар свой собственный воруя,
И губит смертоносною косой.
Но знай, тебя прославят эти строки
Наперекор всем временам жестоким.
66
Сражён всем этим, смерть призвать я рад:
Нет мочи жить там, где заслуг не чтут,
И созерцать ничтожества парад,
И вместо чистой веры грязный блуд;
И девственности проданный цветок,
И честь, к бесчестью держащую путь,
И силы иссякающий поток,
И власть, что нам уста велит замкнуть;
И совершенство в узах, кандалах,
И мастерство в подручных у глупца,
И правды лик на лживых зеркалах,
И зло, заполонившее сердца.
Сражён всем этим, смерть нашёл бы я,
Но как, любовь, оставить мне тебя?
71
Когда умру, оплакивай меня
Не дольше часа скорбных похорон.
На мир червей мир зла я променял,
И колокол поведает о том.
Люблю тебя, любовь - в моей строке,
Столь искренней и сокровенной столь,
Что я прошу: не вспомни о руке,
Её писавшей, память - та же боль.
А если ты прочтёшь вот этот стих,
Когда мой прах смешается с землёй,
Не поминай имён моих простых -
Пускай любовь твоя умрёт со мной.
Не будет повода у света, чтобы сметь
Нас осмеять, когда я встречу смерть.
73
Во мне ты видишь увяданья пору:
Здесь, там, дрожа, пал лист багряный ниц,
А на ветвях - на оголённых хорах -
Уж нет сладкоголосых певчих - птиц.
Ты можешь видеть, как мрачнеет небо,
Как свет дневной готова похищать
Ночная темень, смерти alter ego,
Покоя приносящая печать.
Огня - ты видишь - присмирела ярость,
В нём юность сожжена была дотла.
Теперь его питает только старость,
Угаснет он, развеется зола.
Ты видишь всё и любишь тем сильнее,
Чем смерть неумолимая вернее.
74
Но не тревожься: если под арест
Меня возьмут, не дав внести залог,
Оставлю я на память не протест,
А задушевность этих кратких строк.
Ты в них найдёшь часть лучшую меня,
Всё то, что мной тебе посвящено,
А тело - прах, а прах - сыра земля,
И, значит, ей принадлежит оно.
Утешься, бренной плоти не вернёшь.
Тебя не стОит жалкий пир червей!
Разбойный, пусть её терзает нож,
Я здесь, в стихах, и чище и живей.
Когда уйду, чтоб вечным сном уснуть,
С тобой строки моей пребудет суть.
76
В сравненье с новой модой, почему
Мой стих так скучен, прост и некрасив?
Зачем с годами слуху моему
Стал неприятен новых дней мотив?
Зачем пишу я об одном и том же?
Фантазия бескрыла и бедна,
И прежнее по-прежнему тревожит,
Как будто в нём сокрыта новизна.
Ты - целый мир, и боль его, и благость,
Любовь к тебе - мой прежний аргумент.
Так пусть былым наполнится вся данность
Грядущего. Довольно перемен!
С великим солнцем в постоянстве схожа,
Любовь моя иною быть не может.
90
Не любишь - уходи теперь, когда
Со мной в раздоре, кажется, весь свет.
Ведь твой уход - та самая беда,
Страшней которой не бывает бед.
Так лей же дождь, вой ветер, гром греми,
Шли кары, чтоб сломить меня, злой рок!
Я не замечу их, что мне они,
Коль с тех же пор останусь одинок?
Когда-нибудь с судьбой я помирюсь.
Умолкнут бури рев и визг, и лай,
Оставят сердце ложь, обиды, грусть,
Но ты меня тогда не оставляй!
Ничтожна боль иных моих утрат.
Терять тебя больнее во сто крат.
Вариация на тему 90-го сонета
Я не держу тебя и, если хочешь,
Уйди сейчас, ступай и не вернись.
Погас закат, наш день склонился к ночи,
И ты мне на прощанье поклонись.
Пусть не поёт тоскливо песни ветер,
Рассвет дождливый пусть не ждёт меня,
Иначе горе трудно будет встретить,
Иначе мне не выдержать и дня.
Так уходи! Но не в числе последних,
Чтобы ничтожества всех дрязг и бед
Я не заметил - пусть пройдут бесследно,
Как если бы их не было и нет.
Пусть будет несчастий хоть целое море,
Разлука с тобой - величайшее горе.
102
Люблю сильней, чем той порою вешней,
Когда я гимны посвящал любви.
Но ныне чувств не проявляю внешне -
Так летом умолкают соловьи.
Молчат они, тая переживанья;
Свирели соловьиной петь невмочь,
Коль нет уже весны очарованья,
И дикой музыкой грохочет ночь.
Любви моей и на исходе лета
Не гаснет - разгорается пожар,
Но придержу язык, ведь песня спета,
И петь теперь - расхваливать товар.
Наcкучивать тебе я не привык,
И словно соловей сдержу язык.
128
Ты обладаешь властью над струной,
Ты в музыку преображаешь звуки.
Так поиграй, о Музыкальность, мной,
И пусть меня твои ласкают руки.
Их пальчики по клавишам скользнут -
И всё во мне поёт, ликует, стонет,
Но я, краснея, так и не дерзну
Поцеловать тебя, твои ладони.
Молю, моих коснись перстами губ,
Лица, что загорается румянцем,
И будь я трижды холоден и груб,
Растаю вмиг под тонких пальцев танцем.
Тепло ладоней дай тугой струне,
А негу поцелуя – только мне!
130
Блеск милых глаз мне солнца не затмит,
Уста любимой - вовсе не кораллы,
Грудь не бела, не маков цвет ланит,
И шелк кудрей сродни скорей ... металлу.
Дамасской розы вид и аромат,
Увы, моей смуглянке не пристали;
Её речам всегда внимать я рад,
Хоть голосок не слишком музыкален.
Не видел я богинь, волшебниц, фей,
Что шествуют иль пролетают мимо,
Зато любуюсь милою моей,
Вполне земной, не призрачной, не мнимой.
Она, клянусь, не менее красива,
Чем те, кому в сравненьях лгали льстиво!
144
Владеют мной на радость и на горе
Два духа: ангел света, демон тьмы.
Люблю мужчину с кротостью во взоре
И женщину, чьи помыслы черны.
Чтоб в ад меня свести, она готова
Взять ангела в полон и соблазнить
И в дьявола преобразить святого,
Развратом грязным чистоту растлить.
Случится ль так, не знаю я, но всё же
Подозреваю, чувствую беду:
Они друг с другом ладят, и, похоже,
Мой ангел обретается в аду.
Но все сомненья и догадки, где он,
Решит, коли сожжёт его, мой демон.
145
Ее уста, устав от поцелуев,
"Я ненавижу" вымолвили вдруг,
И не голубку - дьяволицу злую
Увидел я и испытал испуг.
Она ж, смутясь и вспомнив о лобзаньях,
О сладких ласках и словах своих,
Решила заменить мне истязанье
Улыбкою, и, грянув, гром затих.
- Я ненавижу, - зло она сказала,
Но, как за ночью следует рассвет,
Так ведьма кротким ангелом предстала,
Сменив свой гнев на милость и привет.
"Я ненавижу", - только в этот раз
Она спасла меня, шепнув "не Вас".
146
О, бедная душа! Томишься день и ночь
В обители греха и чахнешь взаперти;
Ужель, мятежность тьмы не в силах превозмочь,
Блеск внешний, не скупясь, ты мнишь приобрести?
Но стоит ли платить так дорого, душа,
За то, чтоб обновлён прогнивший был фасад?
Падёт, подточен он червями не спеша,
Развалится твой дом; тебе ж - дорога в ад?
Так разорится пусть прислужник алчный твой!
Наполнишь закрома тогда богатством ты -
Неброской и незлой, нездешней красотой,
Далёкой от земных страстей и суеты!
Старуха-смерть с косой лишь тело сокрушит,
Но ей не одолеть величия души.