Подходя к дому, Катя почувствовала острую боль в животе, которая тут же отпустила. «Наверное, зарожаю, - подумала молодая женщина. Пойду до мамы, не буду бабушку тревожить».
- Катенька пришла, - обрадовалась Галина Ивановна.
- Мама, кажется, началось.
- Зарожала что ли?
- Кажется. Ой! Опять больно! Мама, зови Лидию Васильевну, мне в родилку надо.
- Катенька, довезём ли? Ты почему раньше не уехала?
- Так до срока ещё две недели. Ой, зови-и-и!
- Всё, бегу, бегу, а ты ложись на диван.
Лидия Васильевна появилась быстро.
- Ты что, Катюша?
- Ой! Кажется рожаю!
- Не волнуйся, сейчас осмотрю тебя.
После осмотра Лидия Васильевна сказала:
- Ну, до роддома мы с тобой, пожалуй, не успеем. Будем рожать дома. Галина Ивановна готовьте воду, чистые простыни, я до медпункта за инструментами.
И вот семнадцатого июня 2001 года в 14-05 родила Катерина Вилачева сына.
- Как назовёшь, Катенька, - спросила мать.
- Сашей, мама.
- Ну и добро. Здравствуй Сан Саныч, добро пожаловать в нашу семью.
В этот день семнадцатого июня в 14-00 начался обстрел нефтехранилищ в горах. Младший сержант Александр Вилачев стоял в наряде. Почти рядом раздался сильный взрыв, яркая вспышка и полный провал памяти.
Он очнулся оттого, что кто-то отгребал с его ног щебёнку, землю, обломки камней, нанесённые взрывом, и тихонечко шептал:
- Солдатик, родненький, не умирай!
- Где я?
- Очнулся, очнулся, - обрадовалась девушка, совсем молоденькая, лет восемнадцати.
- Что со мной? Кто Вы?
- Я-то? Я – Динара.
- А что ты здесь делаешь, война ведь?
- Да я тут с отцом. Он хирург. Его сюда на самолёте привезли на срочную операцию из Грозного. Я ему помогаю, у меня фельдшерское образование. После операции я вышла на улицу, немного пройтись, пока не стреляют. Если бы ты не застонал, я бы и не заметила тебя. Вот откапываю понемногу. Ноги у тебя сильно завалены были. Хотела крикнуть кого-нибудь, да никого не оказалось поблизости.
Александр хотел повернуться, и застонал от боли в ногах.
- Не шевелись, я сейчас кого-нибудь найду. Солдат в казарме много, спят после боя. А мы скоро обратно с прооперированным солдатом улетим.
- Динара, ты где? – окликнули девушку из дверей казармы.
- Я здесь, папа. Тут солдат раненый. Папа, он встать не может. У него ноги повреждены. Не пойму, как он здесь оказался?
- Наверное, его взрывной волной откинуло. Сейчас санитаров с носилками отправлю. А ты иди в казарму. Скоро вылет.
- Папа, ты его посмотришь?
- Посмотрю.
- Меня зовут Алексей Георгиевич Абдулов, - обратился он к Александру. Я хирург, и сейчас мы посмотрим, что же это с вами такое приключилось.
Он приказал санитарам разрезать штанины вместе с сапогами и застыл от увиденного. Ноги представляли сплошное кровавое месиво, и не понятно, целы ли кости.
- Срочно в санчасть и на стол! – скомандовал Алексей Георгиевич. - Как бы гангрена не началась. Динара, будешь мне ассистировать.
- Да, папа. А наркоз есть?
- К сожалению, на него не осталось. Сейчас обколю ему ноги обезбаливающим, проверю, нет ли переломов, обработаю и зашью раны. И дайте нам пожалуйста, - обратился он к санитарам, - бутылку водки. Найдётся?
- Конечно.
Откупорив бутылку, Алексей Георгиевич налил полный стакан, и протянут Александру:
- Пей!
- Да я не пью.
- Тем и лучше. Пей! А остальное пойдёт на обработку ран.
Саша выпил и почувствовал огромную слабость во всём теле. Операция длилась около пяти часов. Саша то приходил в себя от нестерпимой боли, то снова проваливался в глубокий обморок.
Наложив последний шов, Алексей Георгиевич сказал:
- Теперь ему нужен полный покой и хороший уход, и перевязки, и надо следить, чтобы не дай Бог, не началась гангрена.
- Товарищ военврач, самолёт давно готов к вылету, раненый в самолёте. Собирайтесь поскорее, пока обстрел не начался.
- Через пять минут будем готовы к вылету. Динара, собирайся.
- Папа, давай увезём его в Грозный, в госпиталь. Я там работаю, и буду ухаживать за ним.
- Это не нам решать. Здесь есть санчасть, и за ним присмотрят.
- Ну, папочка, ну пожалуйста! Очень прошу тебя, давай возьмём его с собой. Пропадёт ведь парень здесь.
- Ладно, уговорила. Сейчас договорюсь с командиром части, чтобы на его эвакуацию оформили документы. Ты хоть понимаешь, дочка, что и в Грозном война?
- Понимаю, папа, и спасибо тебе.
В госпитале Динара буквально не отходила от Александра. Промывала гноящиеся раны, перевязывала их, колола бесконечные уколы, необходимые для выздоровления. Александр медленно поправлялся. Но он был очень слаб, и Алексей Георгиевич пока не разрешал ему ходить. На вопрос Александра: «Почему?», тот ответил:
- Я почти пять часов штопал твои ноги, собирал кожу по кусочкам. Не торопись, ты ещё на свадьбе у себя будешь плясать.
- Да я женат, Алексей Георгиевич.
- Ой! – непроизвольно вырвалось у Динары.
- Ты чего, дочка? – обернулся к ней отец.
- Нет, ничего, папа, булавкой укололась нечаянно, - ответила девушка.
- У меня, жена, наверное, уже родила, а я вот тут лежу и ничего не знаю. А какое сегодня число? Я все дни перепутал.
- Десятое июля.
- Вот это да! Я домой с мая не писал. Жена, наверно, вся испереживалась.
- А родители у тебя есть?
- Есть. Да они мне не пишут. Я женился без их согласия. Алексей Георгиевич, долго мне ещё лечиться.
- Да не меньше месяца.
- А мне отпуск после ранения дадут?
- Навряд ли. Все, кто уходил отсюда в отпуск, обратно в часть не возвращались. Родители у отпускников лезли из кожи вон, но добивались, чтобы оставляли детей дослуживать дома. Поэтому на отпуск ты не рассчитывай. Единственное, что могу пообещать, так это задержать тебя в госпитале, насколько это будет возможно.
Ночью Динара долго плакала в подушку. Она успела привязаться к Александру и весть о том, что у него есть жена, ошарашила девушку. Они давно жили с отцом вдвоём. Мать погибла под бомбёжкой ещё в первую чеченскую войну. Отец очень любил свою единственную дочь, и старался не выпускать её из поля зрения. После гибели жены он хотел отправить Динару к родственникам в Краснодарский край, но дочь заупрямилась, и он ничего не смог с ней поделать. Вот так и живут вдвоём, правда, живут в основном в госпитале, в квартире редко бывают. Алексей Георгиевич спит у себя в кабинете, а для Динары, по его просьбе, санитары рядом с кабинетом оборудовали крошечную комнатку, бывшую кладовку, с окошком под самым потолком.
Наутро Динара, как обычно, навестила Александра, сообщила ему приятную новость, что он может начинать вставать потихоньку с кровати.
- Только с моей помощью, - предупредила она его. – Так папа приказал, - продолжила она, увидев недоумевающий взгляд солдата.
Две недели учился ходить заново Александр, и две недели Динара была его верным поводырём. Встав, он обнимал девушку за талию, свободной рукой держался за спинки кроватей и потихонечку шагал, покрываясь липким потом.
- Сегодня, Саша, ты попробуешь пойти сам, - объявила ему Динара.
- Хорошо, попробую. Только ты далеко не отходи от меня.
- Не переживай, рядом буду.
На третьем шаге Александра обнесло, и он непременно бы упал, если бы не Динара. Губы их встретились, и сердца молодых людей ожёг крепкий поцелуй.