Посвящается моей подруге Лидочке Б.
Сколько лет пролетело, а забыть не смогла ни слов тех, ни пощёчину, которой наградила её мать ранним дождливым утром, в воскресный день октября.
- Нашла себе забаву, дрянь, деньги тратить на книжки! Я вот космы-то повыдёргиваю, сразу про свою грамотность забудешь! Это что удумала! Каждую зарплату по книжке покупать! А ты меня, мать свою, спросила, можно это делать или нет? Я каждый рубль экономлю, чтобы прокормить эту ораву.
- Она всего рубль стоит с копейками. Нам эти книги на работе дают, как передовикам производства. Их привозят всего-то с десяток. Меня хотят в комсомол принять, в техникум направить учиться. Я всю зарплату вам отдаю, - ответила Лида, потирая щёку.
- Всю зарплату, говоришь? А чем мне их кормить, пятерых твоих братьев и двух сестёр? Книжками твоими? Ты бы хоть конфетку принесла со своей кондитерской фабрики. Другие килограммами шоколад воруют, продают, денежки дополнительные получают. В комсомол собралась? Может и в институт захочешь, как сестра твоя беспутная? Может ты от веры нашей откажешься? Ещё раз увижу...
- Покупала и покупать буду! - перебила мать Лида. - А воровать ты меня не заставишь. Мне дела нет до ваших детей! Не можешь прокормить - не рожай! Я с шести лет пелёнки стираю. Хватит! Пять лет на двух работах работаю. Днём за себя, а вечером за тебя полы по конторам мою. Учёбу заставили бросить, семь классов только окончила. Нравится это вам или нет, а в техникум я поступлю.
- В техникум?!! На нашу шею сесть решила?!! А ну, пошла вон из дома, чтобы духу твоего здесь не было. Мы проживём, а вот ты попробуй без нас.
Мать ещё долго что-то кричала, но оглушённая Лида уже ничего не слышала. Собрала свои вещи, которые уместились в маленький чемоданчик-балетку.
Пара ситцевых трусиков, платье для работы, ночнушка и пара чулок. Взяла паспорт. Свидетельство об окончании семи классов лежало в нём. Ревели младшие сёстры, разбуженные криком матери. Из дальней комноты доносился
голос отца, требующего от всех тишины.
- Заткнитесь все! Дайте выспаться, заразы крикливые! Спасу от вашего визга нет! Один выходной не можете прожить в тишине.
Лида накинула демисезонное пальто, обула свои старые резиновые сапоги на босые ноги. Выскочив из дома, тихо прикрыла дверь. Английский замок щёлкнул, отделяя её от семьи, где было прожито девятнадцать с небольшим лет. Вышла со двора, моросил мелкий осенний дождь.
Идти было некуда. Подруги поразъехались кто куда. Лишь бы подальше от родных. Посёлок Кирзавод 1-2, где жила семья, ещё не проснулся. Улицы были пустынны.
Решила идти на кондитерку, дождаться там понедельника. Не мокнуть же под дождём, может позволят в проходной посидеть до утра, а потом подаст заявление на расчёт и уедет из города, где родилась, из её Караганды, навсегда.
В проходной сидеть не разрешили. Охранники предложили пойти в цех, там идёт наладка новой линии, помощники нужны. Чего здесь сидеть зря.
Оставив балетку на проходной, Лида переоделась в рабочее платье, надела халат, колпак на голову и пошла в цех. Там было много народа. Была и мастер её смены, Светлана Павловна, которая подошла распросить почему та в цехе в выходной день, а увидев наворачивающиеся слёзы, повела в красный уголок.
Там, прижав голову девушки к плечу, дала выплакаться.
- А теперь, Лида , давай рассказывай всё без утайки что случилось.
- Из дома меня выгнали, Светлана Павловна. Я книжку без разрешения купила.
- Книжку, говоришь, купила. И что теперь думаешь делать?
- Посижу на проходной до завтра, подам звявление на увольнение. Уезжать мне надо, Светлана Павловна. Не могу больше так жить. Куда ещё не решила, но уеду обязательно. Неля, старшая сестра, уехала, в институт медицинский поступила. Домой даже на каникулы не приезжает. Родители только и знают что ходить в секту каждый вечер, проповеди слушать. О боге говорят, а сами требуют, чтобы я шоколад воровала.
- Так, всё понятно! Пойдём сейчас ко мне домой, отогреешься. Смотри, трясёт тебя всю. Переночуешь, а завтра я в профсоюз и к директору схожу. Посоветуюсь. Ты у нас два года отработала в цеху, показатели хорошие, придумаем для тебя что-нибудь.
В понедельник утром Лида со Светланой Павловной подходили к проходной, у двери которой стоял отец. Лицо у него было злое, увидев Лидию, отвёл её в сторону.
- Ты что, Лидка, от семьи отколоться решила? Ну-ну! И куда ты собралась учиться идти? В техникум говоришь? Иди! Но знай, домой я больше тебя не приму, дрянь! Нелька ушла, врачом решила стать и ты туда же. Куда вы лезете, немки? Кому вы нужны здесь? Ты может и за русского замуж решила идти?
Лида молча посмотрела в глаза отца, наполненные злобой, и пошла к проходной.
Она знала, что отец смотрит ей вслед, она чувствовала на спине его ненавидящий взгляд, а потому ни разу не оглянулась.
Поздно вечером Светлана Павловна с девчатами из цеха провожали её в далёкий город Коркино, что в Челябинской области, собрав для неё тёплые вещи. В кармане лежало направление в Коркинский техникум пищевой промышленности.
Жизнь расставила все точки над "и". Никогда в её жизни не мешало то, что она немка. Учеба в техникуме, работа после, заочный институт пищевой промышленности, после которого была назначена на руководящую должность.
Потом депутатский корпус. Удачное замужество и рождение любимых детей, носящих русскую фамилию своего отца.
Её любимый Урал стал для Лидии самым красивым и родным местом на планете.
Друзья часто бывали у неё в гостях, но сама Лидия не смогла больше бывать в Караганде. Боль от воспоминаний не проходила, она осталась рубцом на сердце.
О жизни своей семьи узнавала из писем друзей из далёкой Караганды. Все уехали в Германию в первой волне отъезжающих.