Щелчки.
Иду по старому осиннику. В руке коринка, за спиной рюкзак. Конец сентября, но ещё тепло и в подобных местах вновь появились подосиновики-красноголовики. Набрал уже половину корзинки ядрёных, не раскрывших шляпки грибов, без единой червоточины. Попадаются изредка и просто гиганты, но к ним даже не наклоняюсь, пусть себе растут, зреют, рассевают споры по лесу. Ночью пошёл дождь, к утру тучи исчезли и сейчас солнце насквозь пронизывает своими лучами осинник, почти полностью сбросивший листву. Под сапогами мягко пружинит толстый и влажный ковёр красных и серых опавших листьев. Птиц совсем не слышно: перелётные улетели в тёплые края, а осёдлые почему-то старые осинники не любят.
Неожиданно сзади раздаётся короткий щелчок, как будто хрустнула тонкая веточка под чьей-то ногой или лапой. Оборачиваюсь. Никого! Осинник редкий, подроста почти нет, и поэтому просматривается хорошо. Ещё раз внимательно осматриваюсь кругом. Тишина. Наверное, почудилось. Тут взгляд останавливается на нескольких малиновых пятнах среди серого папоротника. Подхожу ближе, уже догадываясь, что это такое. Так и есть: сразу четыре крепыша подосиновика на длинных белых ножках. Ставлю корзинку на землю и наклоняюсь к ним с ножом. Справа слышу подряд два щелчка-хруста. Выпрямляюсь, осматриваюсь. Что за наваждение? Никого! Только летят, кувыркаясь, два листочка с дерева. Щелчок впереди и два щелчка сзади раздаются одновременно. Только сейчас различаю, что звуки раздаются сверху. Поднимаю голову. Щёлк! Отвалился осиновый лист с ветки и закружился в беззвучном танце. Всё чаще и чаще раздаются щелчки, и всё больше сыплется листьев.
С запозданием приходит озарение. Всю ночь шёл мелкий моросящий дождь. Листья намокли. Сейчас листья быстро подсыхали, их черешки отделялись от веток и в тишине слышался короткий и резкий щелчок.
В.Светашов.