Не следует забывать, что общеобразовательная школа учит детей и превращает их в образованных людей. По крайней мере такова её явно декларируемая функция. Как минимум - одна из. Поэтому школа бесспорно знает то, что преподаёт своим учащимся. А преподает она им много чего. Например, что люди - это животные, то есть биологические сущности состоящие, между прочим, из воды. При этом точнее было бы сказать, что в людях как раз прочее между водой. Эти сущности подвержены самым разнообразным рискам и, в частности, они могут попадать в весьма неприятные ситуации и истории. И потому наивно не надеяться, что рано или поздно, каждая такая сущность может не явиться на свой урок по "уважительным причинам". Более того, не исключена неявка на урок по причинам абсолютно неуважительным. Сгустки воды с прозрачными глазами запросто могут пропускать уроки. И пропускают. И болеют, и опаздывают, и просыпают, и посылают свою работу куда подальше, и влюбляются... Если бы только мне предложили написать трактат о причинах невыхода того или иного педагога на урок, я бы привел тьму наиразнообразнейших причин. И, уж поверьте мне, среди оных я не упустил бы случая назвать и "незаконное увольнение педагога", и "противозаконное распоряжение директора школы о командировке педагога" и курсы повышения квалификации, и... но не будем о грустном. Трактат мне такой пока не заказан, и ограничимся самыми распространёнными случаями: грипп, простуда, острый радикулит, острый геморрой, пищевое отравление некачественными консервами, заболевание своего ребёнка, перелом конечности во время воскресного катания на лыжах, укус соседской собаки, забастовка педагогов района или города... Как видим - и распространённых причин вполне достаточно, чтобы заняться вопросом о том, что надлежит делать школе, если Иван Сидорович Петров не появился на уроке. Не покривим душой против горькой правды. Вопрос этот разрешает не абы кто, а Илона Рудольфовна Рюмашко - завуч школы по учебно-воспитательной работе.
Работа может быть и воспитательно-учебной и учебно-воспитательной, а заместитель директора наличиствует в обоих случаях.
А что страшного в том, что Сидор Петрович Иванов не вышел на уроки?
Я тоже учился в школе. И именно тогда меня ужасно расстраивал такой факт: каждый день на красиво оформленном расписании занятий появлялись наспех начертанные рукой завуча школы бумажки, в которых представлялось не то, идеально оформленное, а реальное расписание занятий в школе с учётом всех не вышедших на работу педагогов.
Будучи пятиклассником, я никак не мог взять в толк, почему эти бумажки так постоянны. Эти изменения расписания были самой стабильной его частью. В школе менялось всё, но бумажка ежедневно появлялась внизу красиво оформленной фикции.
Прошли годы и мне довелось посетить тысячи школ. И в каждой я первым делом спешил к расписанию занятий. И в каждой - при любой архитектуре, при сколь угодно разных личностях управленцев, при любых программах и специализациях внизу устойчиво висело рукописное расписание "на сегодня". Святые бумажки! Иконки советской действительности! Незаменимые!!!
И смотрели мы первым делом именно на эти святые бумажки. А вдруг Елена Дмитриевна заболела и домашнее можно не доделывать? А вдруг Татьяна Аркадьевна не пришла и диктанта не будет? В этих "изменениях" таилось предвкушение счастья. Счастье, это когда тебя не вызывают! Не донимают! Не проверяют и не контролируют!
Чувство вины преследовало школьника в каждую секунду пребывания его в школе. Его создавали искуственно и весьма искусно. Его и по сей день не устают создавать наши учебные заведения. Но об этом позже и в своём месте. Главное - изменение расписания сулило хоть на миг, облегчение этого гнёта! Мы именно молились на эти бумажки. Ведь они несли в себе чудеснеое, невероятное, великое "А вдруг?!!!"
Между тем надо рассмотреть вопрос под другим углом.
Ребёнку был гарантирован урок физики, к которому он готовился, на который он нёс своё тело. И вдруг оказывается, что Пётр Иванович Сидоров не прибыл. Не явился. Не пришёл. Канул в неизвестность. Приболел. Окачурился. Накрылся медным тазиком. А вместе с ним накрылся медным тазиком и обещаный им урок. Виолетта Георгиевна Бумашко уже начертала новый поворот в истории нашей болезни... пардон... в истории наших занятий.
Ребёнок, которому эта самая "физика" была обещана, жестоко обманут!
Его надули! Он готовился, а ему в ответ показали интеллигентную дулю.
Он зря тащил и учебник физики, и тетрадку. Он зря учил правило буравчика наизусть. Он зря собирался разобраться с весами. Он не просто обманут организацией по имени "школа". У него сбит ритм. Тот самый, который и является подложкой успешного занятия для профессионала.
"Ритм - основа нашей жизни!" - учит нас общеобразовательная советская школа.
Достаточно вспомнить ритм биений сердца и ритм дыхания. Без ритма - никуда!
И вот этот самый важный элемент и учебно-воспитательной и воспитательно учебной работы выведен в аут, уничтожен, как таковой. Ребёнок поверил родной школе, а она его грубо и жестоко подставила. Она над ним посмеялась. Она показала ему, что ей глубоко наплевать на собственные перед ним и - не забудем помянуть к ночи - его родителями и опекунами - обязательства. Школа воспитывает малыша в том смысле, что условия сделки можно и не выполнять. Когда школа заключала договор с родителями школьника, она не указывала, что будет так подло нарушать его - школьника - права. В частности право знать, на какой урок он - несчастный семиклассник - марширует.
И вот здесь мы вернёмся к практикам внезапных подъёмов по боевой тревоге на нашем славном Тихоокеанском военно-морском флоте. Полагаю, что то же самое творится и на других флотах величайшей морской державы мира, но за те, где не был самолично, ничего не скажу.
"Рота! Подъём!!!" - это выверенная веками команда. Она включает какие-то важные механизмы в спящем еще матросе, выстроенные за период учебных тренировок. И далее матрос действует так, как и полагается действовать в боевой обстановке. Рефлекторно, на автоматизме. Мгновенно. Матрос специально готовится к этой штатной ситуации. Он для того и призван "в ряды", чтобы подняться. Тех, кто подняться не может - комиссуют. В Вооруженных - не побоюсь этого слова - Силах нет места демократическим дебатам и препирательствам. Всё просто. Все делятся на тех, кто посылает на верную смерть, и тех, кого туда посылают. Именно это парадоксальным образом и обеспечивает "мирный созидательный труд" наших людей. Приказы не обсуждаются.
Изменение школьного расписания в связи с невыходом Валентина Семеновича Игнатьева - это приказ. Приказ, между прочим, никак не оформленный. Вот так вот незатейливо и простенько: "восьмой бэ на литературу". Которой в расписании не было, к которой он - ребёнок не готовился. И педагог - в нашем случае Слуцкая Валентина Витальевна - не готовилась. Ни сном, ни духом. И начинается коллективная импровизация урока - основы нашей славной общеобразовательной как бы школы. Дети как бы учатся, учитель как бы преподаёт. Всем хорошо и все довольны. Вот только испарилось что-то очень важное из этой как бы системы, из этой вроде бы организации. И вернуть вот это важное испаренное уже невозможно. Ибо оно - Время!