Здравствуйте, уважаемый Сергей! Примите моё нелицемерное приветствие! Я действительно искренне уважаю Ваш публицистический дар, Вашу честную веру и постоянную Вашу борьбу против идеологизации и обмирщения христианства. Но, Ваша позиция по проблеме гражданского выбора представляется мне двойственной, а потому и внутренне слабой. По-моему, Вы и сами постоянно колеблетесь между мирским выбором и монашеским самоотвержением. И не удивительно! Вы не монах, а журналист, хотя, где-то и проповедник. Но я не собираюсь «воспитывать» Вас, а просто хочу объяснить, что, по-моему, искренне заблуждаясь сами, Вы ведёте в ложном направлении многих читателей. Это очень прискорбно! У нас уже есть печальный опыт графа Толстого, так зачем его повторять?
Речь идёт о вопросе, который каждый христианин должен решать для себя сам, руководствуясь своей верой и совестью. А именно: участвовать или нет в гражданском конфликте, и если участвовать, то на чьей стороне? Оправдает ли Бог равнодушных наблюдателей, с чьего молчаливого согласия проливается невинная кровь и творятся преступления? Являются ли для них оправданием Заповеди Христовы? А с другой стороны, принимающие выбор участвовать и явно преступающие Заповеди, опираются зачастую на шаткую опору из эмоций и доводов разума. Всегда ли их решение действительно основано на совести, которая является Голосом Божьим в человеческой душе?
Монах может (и должен) отречься от мира, отсечь свою волю и предать себя в Волю Господа. Если он не поступает так, то он плохой монах. Очевидно, что он должен отказаться и от гражданского выбора. (Хотя история даёт нам примеры благодатного участия монахов и в мирских делах, но это всё-таки исключение из правила). Человек же мирской живёт с людьми, и волей-неволей он берёт на себя ответственность за ближних и дальних, за мирское своё отечество и за свой народ. Отказаться от выбора своей позиции он просто не в состоянии. Потому что отказ от выбора в этой жизни, сам по себе, — тоже выбор, и чаще всего — не лучший. Эти две разные реальности: монашеская и мирская, несовместимы в одновременной действительности. Попытки натянуть одну реальность на другую приводят сперва к непоследовательности, затем, в случае упорства в этом неблагодатном деле, — к лицемерию и извращению первоначально избранного принципа жизни.
Означает ли это, что в миру мы все обречены на погибель? — Ведь выбирая свою позицию, становясь на чью-то сторону в конфликтной ситуации, мы неизбежно нарушаем Заповеди Божьи? Оставаться в стороне не получается, потому что это нравственно обличает нашу трусость, эгоизм и преступное равнодушие. Это именно то и означает, независимо от провозглашаемых нами христианских принципов. Так как же быть? — Мне пришлось много размышлять на эту тему, обращался я и к опыту Святых Отцов. Позволю себе привести здесь моё дилетантское суждение.
Как я понимаю, Бог, по Милосердию Своему, спасает всех нас, но не без нашего участия. Монахи, избегая мирской вовлечённости, всё равно обязаны делать свой духовный выбор. Искушения, которых они избегают на этом пути, хитрее и труднее наших мирских искушений. Но суть Пути одна и в монашестве и в миру. — Ничто, выбираемое во имя своё не благопотребно для Царствия Божьего! Спасительным для нас может быть только выбор во Имя Божье, независимо от того, чью сторону в миру мы выбираем. Мы постоянно заблуждаемся и ошибаемся в нашем выборе, но Бог открывает нам это и оправдывает нас, хотя это оправдание ощущается нами чрезвычайно болезненно — как падения и потери. Но, другого пути нет. — "Кто может вместить, да вместит". Делай выбор, молись и кайся!
Война и гражданская смута — это, наверное, самые тяжёлые испытания для христианской веры. И попускаются они нам по нашим тяжким грехам, как Суд Божий, как плавильная печь для наших душ. Есть, есть души, которые, и будучи вовлечены в страшную бойню, спасают других и спасаются сами! Об этом, собственно, говорит нам опыт всех войн, но наиболее ярко — опыт русской трагедии в ХХ веке. — Вот, уважаемый Сергей, на что я хотел бы обратить Ваше внимание! Я знаю, Вы избегаете вступать в спор о русской смуте с теми, кто живёт за рубежом. Если Вы не ответите, я не в претензии. Может быть, это и правильно. Хотя мои дети и внуки живут в России, но я отвечаю за свой выбор...