Вместе весело шагать по просторам.
Симпатия пробуждается.
Нельзя сказать, что звероящер был неопытен в общении с самочками, отнюдь нет, немало любовных приключений он пережил, но влюбился, да ещё так сильно, впервые. Да и имел он дело, обычно с весёлыми дамами облегчённого, лёгкого и наилегчайшего поведения, которым достаточно было поставить бутылочку «огненной воды» и предложить парочку брусочков золота, да покатать на космическом корабле. Фиппи отчаянно пытался вспомнить, какие брачные ритуалы были у звероящеров. Сам Саламандра не успел изучить их как положено, поскольку слишком рано удрал из дома, желая поступить в галактическую полицейскую академию.
Для начала, охотник выбрал симпатичный цветочек, острыми зубами перегрыз толстый стебель и протянул его Шершавчику.
Самочка с недоумением уставилась на своего спутника, не понимая, что ему надо, приняла цветочек зубами, (верхние лапки у неё были слишком слабы) едва не выронила, всё же он был довольно тяжёл. Попробовала погрызть, выплюнула, затрясла головой. Трудно оценить аромат и красоту, если цветочек размером со стол!
- Неужели вы, звероящеры, это едите? – простонала динозавр, - по вкусу напоминает позавчерашний навоз Тираннозавра, наевшегося лемузских червей!
Поняв свою ошибку, Фиппи смутился, заозирался, увидел огромную муху, размером почти с самого звероящера. Охотник мгновенно открыл рот, длинный липкий язык выстрелил и вонзился в чёрное брюшко. Увы, только Саламандра не рассчитал массы жертвы, относительно своей собственной. Насекомое полетело прочь, без труда оторвав от земли храбреца. Р-р-раз, звероящер врезался головой в листок, размером с подушку и твёрдостью схожий с чугунной сковородкой, ещё в один, ещё и ещё, (хорошо, когда тело твоё покрыто чешуёй, обычное существо осталось бы без головы!), изрядное количество этих листочков, росло на лиане, обвивавшей папоротник. Оставалось только одно. Фиппи начал втягивать язык и устремился к мушке. Вот его могучие лапы, снабжённые острыми когтями, впились в тело противницы, началась борьба.
Шершавчик каталась по земле, подёргивая задними лапками от смеха. А поединок действительно можно было счесть забавным, даже профессиональный борец не смог бы определить, кто выйдет победителем и где, собственно говоря, жертва, а где, агрессор. Вот оба со всей дури впечатались в толстый стебель папоротника и рухнули вниз, прямо в лужу, брызги полетели в разные стороны, одна капля угодила самочке прямо в рот! Бедняжка закашлялась. Муха и Фиппи поднялись, посмотрели друг на друга, виновато вздохнули. Насекомое отползло прочь, взобралось на ближайший цветок и начало умываться, а охотник поспешил к своей подопечной и даже рискнул осторожно похлопать ей верхней лапкой по спинке. Динозавр сверкнула на защитника глазами, зачерпнула хвостом немного грязи с земли и швырнула в лицо звероящеру.
От стыда Саламандра покраснел, в прямом смысле слова, всем телом.
- Ой, так ты не только исчезать можешь? – поразилась Шершавчик, мигом забыв о неловкости спутника, - а ещё разочек повторишь?
- Конечно, - обрадовался Саламандра и тут же «замигал», как светофор, в мгновение ока, меняя цвета, потом по его коже побежали цветные радуги. В отличие от своих неразумных, диких сородичей, Фиппи мог изменять цвета кожи по собственной воле, а не по велению инстинкта. В конце на золотистом фоне появился чёрный профиль, точно повторяющий контур головы, шеи и плеч Шершавчика!
Динозавр любовалась на эти превращения с открытым ртом. Она и представить себе не могла, что такое возможно.
А Саламандра разошёлся вовсю. Теперь по его коже крохотные динозаврики играли в чехарду, расцветали невиданные цветы, вырастали гигантские деревья и взрывались яркими фейерверками. Часа два продолжался показ «кино», пока охотник не утомился, всё же смена кадров требовала немалых усилий.
Самочка часто – часто дышала, высунув язык от удовольствия, слюна капала на землю, расширенные глаза блестели, хвост постукивал по земле. Все ошибки охотника были забыты! Фиппи невольно залюбовался, так она была хороша в этот момент.
- Воистину, зрелища прекраснее и удивительнее я ещё не видела, - воскликнула Шершавчик, - спасибо – спасибо – спасибо, вы такое чудо! Пойдём со мной.
- О, хоть на край света, - кивнул Саламандра, - а куда мы направляемся?
- Я привыкла всегда расплачиваться, как за зло, так и за добро, - пояснила самочка, - вы доставили мне неземное удовольствие, теперь моя очередь.
- Ну, в таком случае, это скорее я должен расплачиваться с вами, - Фиппи улыбнулся, - ибо с первого мгновения нашей встречи я только и делаю, что любуюсь существом, столь совершенным, что за счастье находиться рядом с ним можно, не задумываясь отдать всё имущество, душу и саму жизнь.
- Я действительно так сильно нравлюсь вам? - Шершавчик смутилась, щёчки её мило зарделись.
- Даже если мне поднесут все сокровища вселенной я, не задумываясь, отдам их за одну вашу улыбку, - воскликнул звероящер, - воистину, вся моя предыдущая жизнь была лишь прелюдией встречи с вами, и если рок велит нам расстаться, все оставшиеся немногие дни для меня будут сплошным адом, наполненными тоской и страданиями.
- Ой, перестаньте меня смущать, - динозавр томно вздохнула, - мне кажется, вы шутите или желаете воспользоваться моей неопытностью, ведь и мать моя и бабушка не знали самцов и не могли меня предупредить о мужском коварстве, слышали мы о нём лишь из приданий прежних сезонов.
- Какое коварство? – ужаснулся охотник, - обманывать такую красавицу, грех великий, наоборот, язык мой слишком косноязычен, ведь я – простой наёмник, а не поэт. Впрочем, и у талантливейшего из любимцев муз не хватило бы слов, чтобы описать хоть малую часть ваших достоинств.
- Ах, перестаньте, - Шершавчик закрыла глаза, - лучше пойдёмте. Почему я вся дрожу, и сердце колотится в груди, что вы со мной делаете, коварный?! Я не боюсь не хищников, ни даже стихий, но сейчас, я, кажется, готова лишиться чувств. Знаете, если вы воспользуетесь моим состоянием и запрёте в клетку и даже продадите браконьерам, я не обижусь, ибо стоило прожить жизнь, чтобы услышать такое.
- Ну, нет, я скорее позволю отрезать себе все конечности (тем более, всё равно новые отрастут), чем отдам вас кому-то, – страстно воскликнул Фиппи, наклонился, протянул лапу, схватил переднюю лапку самочки и коснулся её безгубым ртом.
Динозавр поспешно выдернула лапку и в мгновение ока скрылась, лишь поднявшийся ветер (вот когда охотник порадовался, что не носит шляпы, с такой стремительной спутницей, пришлось бы её постоянно ловить!), подтверждал, что самочка существо реальное, а не видение, почудившееся Саламандре. Впрочем, Шершавчик тут же вернулась, видимо ей захотелось пробежаться, чтобы ветерок охладил её пылающее тело. Динозавр протянула хвост, обвила переднюю лапу звероящера и потянула за собой.
Фиппи не сопротивлялся, самочке он полностью доверял, а если даже и существовала опасность, что она заведёт его в ловушку, Саламандре это было решительно безразлично, лишь бы, умирая, видеть любимую перед собой!
- Хочешь, я покажу вам мои любимые места по дороге? – спросила Шершавчик.
- Конечно, я очень и очень хочу, - закивал охотник, - я ведь желаю как можно лучше узнать вас, а ничто так не характеризует живое существо, как его привычки и то, что оно любит. Уверен, покажите вы мне что-то столь же прекрасное, как и ваша душа, чистая, подобная горному хрусталю!
- Если не перестанете меня смущать, я убегу и больше не вернусь, - динозавр притворилась рассерженной, хотя вся так и светилась от удовольствия, - вот лучше посмотрите, видите этот обломок кости, торчащий из земли?
- Конечно, - звероящер с усилием заставил себя перевести взгляд со спутницы на кость, которая не показалась какой-то особенной.
- Самая удобная штука, чтобы об неё чесаться, - пояснила Шершавчик, немедленно поспешила к косточке и, пристроившись, начала чесать об неё спинку с блаженной улыбкой, - давайте, присоединяйтесь, попробуйте.
Фиппи не стал отказываться, хотя грязная старая кость, непонятно кому принадлежавшая, не вызывала у него ничего, кроме отвращения. Толи дело, об дерево почесаться! В ракете у охотника имелась целая коллекция чесалок из кости, металла, дерева и пластика. Увы, если звероящер хотел пробудить любовь в сердце самочки, необходимо было полюбить всё, что любит она. Потом, если удастся заманить Шершавчика к лагерю охотников, можно будет подарить ей парочку, хотя, при таких маленьких передних лапках, динозавру трудновато манипулировать ручной чесалкой.
Впрочем, ощущения были довольно приятными, чешуя защитила от смертельно опасных царапин, а грязь косточка счищала идеально. А почесаться очень хотелось, судя по всему, Фиппи уже нахватался насекомых, местного аналога блох, от возлюбленной и всё тело жутко зудело.
- Ты хочешь сточить кожу до крови? – «хихикнула» Шершавчик, - пошли уже, а то моя бедная косточка уже качается.
Далеко идти не пришлось, не успел, Саламандра открыть рот, чтобы произнести очередной комплимент, как самочка радостно подпрыгнула и снова на что-то показала.
- Не голоден? – воскликнула динозавр, - вон мой любимый камешек, на нём растёт самая вкусная растительность на планете.
Звероящер с едва заметным вздохом повернулся и узрел упомянутый камень, обросший мхом. Если бы у Фиппи были волосы на голове, они наверняка встали дыбом. Охотник не был интеллигентным изнеженным франтом, привык, есть всё, что попадётся, в конце концов, охотничьи экспедиции длятся годами, с собой тонны продовольствия возить решительно невозможно, но чтобы кушать грязную растительность, которая, к тому же, может оказаться ядом для обитателя иной планеты… такой подвиг совершить, возможно, только ради очень близкого и дорогого существа, а динозавр Саламандре пока даже не невеста. И ни одного полезного прибора под рукой.
Помолившись всем известным ему богам, Фиппи зажмурился, наклонился и откусил немного мха. Звероящер был парнем опытным, его не раз пытались отравить, так что яд выявлял мгновенно, но, в этот раз, ни тонкий нюх, ни вкусовые сосочки на языке не подсказывали ничего. Растительность, увы, по вкусу напоминала обёрточную бумагу, а по запаху – носки пьяного космобродяги, которые, как известно, меняют только бутылку спирта, или десяток энергетических кристаллов для бластера. Желудок сразу возмущённо заурчал.
- Ну, как, - с надеждой спросила Шершавчик, - правда ведь, бесподобно?
- Ага, - охотник поспешно растянул рот в вымученной улыбке, - ни разу в жизни не ел ничего подобного.
- Вот, я плохого не посоветую, - гордо кивнула динозавр, - я этот камень заполучила в поединке с семью другими ящероидами.
- Ага, они, небось, кричали: - «забирай эту гадость себе», а ты: – «ни за что, сами жуйте эту отраву», - подумал про себя Фиппи, но вслух произнести не решился.
- Что-то вы плохо выглядите, - самочка нахмурилась, - не заболели?
- Если любовь к красивейшей из рептилий, можно назвать болезнью, то я буквально при смерти, - поспешил отшутиться Саламандра.
- Вы не возможны, - Шершавчик шаловливо подмигнула несчастному охотнику, - смотрите, любое, самое сладкое блюдо может приестся, не перекормите же меня.
- Так, про еду не сло-о-ова!!! Я сейчас! – Фиппи под злобное рычание желудка забежал за камень.
- Вы куда? – растерялась динозавр.
- Хочу полюбоваться на ваш камень с другой стороны, - пояснил Саламандра, - вдруг на нём какие-нибудь древние надписи или знаки?
- А чем так странно пахнет? – не унималась самочка.
- Мы звероящеры, когда чем-то восхищены, выделяем особое амбре, - пропыхтел охотник.
- Значит, камнем вы восхищены больше, чем мною? – возмутилась Шершавчик, - раньше вы ничего такого не выделяли.
- О, просто восхищение камнем, удачно наложилось на любовь к вам, - возразил Фиппи, - да, знатно наложилось, больше, чем у лошади, как говорится, хоть лопатой отгребай, ещё ни разу такого не было. Интересно, на других особей мох оказывает то же действие, а то можно было неплохо заработать! У космонавтов работа сидячая, еда в тюбиках или по-рошках, так что бывают проблемы, а тут такое чудесное средство-о-о-о и никакой химии!
- Оставьте уже камень в покое! – динозавр сердито топнула задней лапой, - вы обо мне совсем забыли.
- Иду-иду, - пропыхтел Саламандра, загребая землю задней лапой по-собачьи и забрасывая кучу, - что у нас по плану дальше?
- Вот, - через несколько футов Шершавчик (которая всё ещё дулась) указала на небольшое болотце, или, скорее, грязную лужу, - это моя личная купальня, очень полезно для кожи.
- О, я уже мылся, кажется, полгода назад, или год? - Фиппи нервно покосился на болото, - в моём племени не принято часто мыться, удача смывается и всё такое. Можно я постою на берегу, посторожу, чтобы на вас никто не напал?
- Фи, да вы – грязнуля, - динозавр презрительно поморщилась, - вот смотрите и учитесь.
Самочка подскочила, красивое сальто в воздухе, и «бомбочкой» нырнула в грязь, теперь уже Саламандре пришлось уворачиваться от брызг. А Шершавчик, ныряла в грязи, как рыбка в речке.
- Ну, посмотрите как здорово! – воскликнула самочка, - водичка прохладная, ароматная, приятная.
Не ожидая ответа, динозавр нырнула, потом выскочила у самого берега и плеснула грязью в охотника, увернуться Фиппи просто не успел.
- Ну, всё, любому терпению есть предел, - взвыл охотник, - меня заставили царапать кожу об разлагающуюся кость, накормили непонятной пакостью, а теперь ещё облили грязью! Медбот с ума сойдёт, пока вылечит все болячки, что я здесь нахватаюсь!
Прыгнул звероящер на самочку, как тигр, схватил передними лапами за плечики и погрузил в грязь, правда и сам погрузился почти по шейку. Шершавчик тут же обвила свой хвост вокруг задних ног звероящера, дёрнула, не успел Саламандра закрыть рот и задержать дыхание, как сам погрузился в жижу. Началась жуткая возня, охотник уже и сам не понимал, что испытывает, с одной стороны, у него было огромное желание утопить дикую красотку, а с другой, сильное гибкое тело билось в его лапах, будя определённые желания. Динозавр, как будто поняв что-то, поспешно оттолкнула Фиппи и вынырнула, весело шипя. Охотник не отставал, обе рептилии рухнули на берег, обессиленные.
- Какое сегодня красивое небо, - простонала Шершавчик, - и солнце…. Так, я сошла с ума или солнца теперь два?
Динозавр приподнялась, пытаясь рассмотреть лишнее светило.
Саламандра протёр заляпанные грязью глаза, если бы не третье веко, защитившее их, наверняка ослеп бы! В небе над парочкой висело…..
- Нет! – простонал звероящер, - беги отсюда, быстро!
Охотник поспешно толкнул спутницу, так что та покатилась по земле и…. Стазис луч подхватил тело Фиппи и несчастный взвился к небесам.
- Ищи моих друзей, - крикнул Саламандра, - они помогу-у-у-ут!!!
Естественно, он ни на что и не надеялся, если Шершавчик и захочет спасать горе ухажёра, она не знает ни как выглядят приятели звероящера, ни, где их искать.
Крохотный стальной шарик с глазками – камерами, стальным хвостом и стрекозиными крылышками, охотник видеть не мог.
****
- Как? Что? Почему? – стонала Шершавчик, задрав мордочку к небу.
То, что Фиппи похитили, она поняла, но вот почему? Кому мог помешать такой любезный самец? Неужели браконьеры решили лишить её единственной радости, чтобы потом спокойно завладеть её яйцом, ведь другой жених динозавру был не нужен, кто с ним сравнится?
- Хочешь спасти Фиппи Саламандру? – раздался вдруг металлический неживой голос.
Динозаврик резко развернулась и увидела перед собой странное маленькое блестящее насекомое.